Летящие облака

В субботу, в половине десятого утра после завершения международной видеоконференции Вэй Цидун распахнул дверь на балкон, чтобы проветрить прокуренную комнату.

После того, как четверо человек, среди которых были три заядлых курильщика, вели здесь переговоры в течение двух часов, в комнате стало нечем дышать.

- Я слышал, Ли Цзибай продал «Ваньхе», и это почти добило его родных, - заговорил Вэй Юань.

Он был родным братом Вэй Сюаня, они с самого детства дружили с Вэй Цидуном, и вместе с Юй Кунем образовали нерушимый квартет.

Среди них самым выдержанным был Вэй Юань. Когда Вэй Цидун исчез на полгода, именно благодаря Вэй Юаню они смогли удержаться на плаву и благополучно дождаться его возвращения.

- Пусть сходит с ума, мне пока не до него, - при упоминании его смертельного врага лицо Вэй Цидуна потемнело.

Он только что вернулся, и сейчас было не время ссориться с Ли Цзибаем, тем более, вступать в открытый конфликт.

Взрослый мир чрезвычайно прост. Хоть он и причинил вред возлюбленному Ли Цзибая, (1) и они с ним уже не раз сходились в смертельной схватке, выгода превыше всего. Даже если кто-то вчера похитил твою жену или пытался убить твоего отца, сегодня вполне можно усесться за один стол и улыбаться друг другу как ни в чем не бывало.

- Но это из-за него Дун-ге исчез на полгода и торчал в какой-то глуши! И что, теперь так просто забудем про это? – возмутился Вэй Сюань.

Вэй Юань бросил на брата выразительный взгляд, молча велев ему заткнуться.

- Сначала нужно утихомирить свою семью, а потом уже разбираться с чужой. К тому же, в последнее время Ли Цзибай ведет себя странно, и его поведение трудно предсказать, так что лучше не вступать с ним в прямой конфликт, - сказал Вэй Юань.

Все четверо замолчали и снова закурили.

Когда в дверь тихонько постучали, хотя стук был очень тихим, среди наступившей тишины он был отчетливо слышен.

Они привыкли собираться по выходным у Вэй Цидуна, но так как все знали, что он жил один, они никогда не закрывали плотно дверь, обсуждая дела.

В дверном проеме показалось заспанное лицо, и все четверо уставились на него, испытывая самые разнообразные эмоции.

Цзян Сяоси так и застыл в дверном проеме. Он выглядел так, словно только что проснулся. Увидев в задымленной комнате четверых мужчин в рубашках и брюках, которые в изумлении уставились на него, он слегка оторопел, и его лицо покраснело.

- Даюй... - не подумав, обратился он к человеку, сидевшему во главе стола, но затем понял, что говорит не то, что нужно и окончательно растерялся. – Я... я принесу чай.

Дверь снова закрылась.

- Я сам, - сказал Юй Кунь и бросился за ним следом.

Потрясенный Вэй Сюань уставился на Вэй Цидуна, а затем перевел взгляд на обеспокоенного Вэй Юаня:

- Дун-ге, а он откуда здесь взялся?

Вчера их любовные утехи длились слишком долго, и сегодня Цзян Сяоси проспал допоздна. Его одежда была порвана, и он нашел слегка поношенную рубашку Вэй Цидуна и в дополнение к ней пару мешковатых штанов, в которых был похож на ребенка, тайком примерившего взрослую одежду.

Рубашка небрежно болталась на нем, застегнутая лишь на несколько пуговиц. Он не ожидал, что в доме есть посторонние. Проснувшись утром и не увидев Вэй Цидуна, он испугался и бросился искать его. Со своим растерянным и наивным видом, пухлыми яркими губами и оставшимися после страстной ночи следами на шее, он напоминал собой барашка, который случайно забрел в волчье логово. От одного взгляда на него начинала закипать кровь во всем теле.

Перед глазами Вэй Цидуна все еще стояла эта сцена, когда «барашек» неожиданно ворвался в кабинет, и он пришел в себя только тогда, когда Вэй Сюань повторил свой вопрос.

Что? Оу, как он здесь оказался?

Едва он успел кратко ответить на этот вопрос, как «барашек» вернулся снова.

На этот раз рубашка на нем была застегнута на все пуговицы. Вэй Цидун окинул его взглядом с головы до ног, и выражение его лица смягчилось, он жестом пригласил его войти.

Юй Кунь с серьезным видом принес поднос с чаем и расставил перед всеми чашки с пуэром.

- Не буду вам мешать. Домработница еще не пришла. Если вам что-то понадобится, позовите меня, - смущенно произнес Цзян Сяоси.

Стоило ему только вспомнить о том, как он только что ворвался сюда и сразу увидел столько чужих людей, как ему хотелось провалиться от смущения.

Он подошел к Вэй Цидуну и, поприветствовав остальных, вновь посмотрел на него с послушным видом, словно ожидая от него указаний. Получив разрешение, он снова застенчиво улыбнулся, похлопал ресницами и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Вэй Сюань ругнулся про себя - этот ребенок и правда такой соблазнительный, неудивительно, что Дун-ге относится к нему по-особому.

Они никогда не осмеливались вмешиваться в личную жизнь Вэй Цидуна, но Вэй Юаня все равно беспокоила ситуация, когда тот вдруг нарушал свои привычки и принципы. Вот как сейчас, например.

Ведь у Вэй Цидуна было много любовников, но он никогда не приводил их в этот дом. Судя по всему, Вэй Цидун не смог устоять перед ним.

- Дун-ге, так что ты собираешься делать? – осторожно поинтересовался Вэй Юань.

Вэй Цидун сделал глоток горячего ароматного чая:

- Хорошо, когда рядом есть подходящий человек, - с невозмутимым видом ответил Вэй Цидун, но в его голосе можно было различить довольные нотки.

С того момента, как он вернулся, у него не было возможности дать выход своим желаниям и избавиться от напряжения, отчего его характер становился все более непредсказуемым.

И только вчера, вытащив из-под одеяла теплого и податливого Цзян Сяоси, он по-настоящему почувствовал, как приятно иметь рядом человека, который тебе по душе.

Было так приятно засыпать, обнимая его и прижимая к себе, и от его тепла рассеивалось накопившееся напряжение.

Вэй Юань промолчал в ответ.

У Вэй Цидуна никогда не было недостатка в «подходящих людях». Видимо, он снова встретил подходящего человека в нужное время. Лишь бы от него не было вреда, и он никуда не совал свой нос, и они никогда не станут вмешиваться в его личную жизнь.

Обычно они оставались пообедать, но так как сейчас в доме появился Цзян Сяоси, они разошлись пораньше.

Вэй Цидун после некоторого размышления решил объясниться с Цзян Сояси, ведь после его приезда они еще и не поговорили толком.

- Даюй... - Цзян Сяоси выглянул вниз со второго этажа, нетерпеливо глядя на Вэй Цидуна, который только что проводил своих гостей.

Он, как обычно, растягивал слова, но у него не хватало терпения дождаться, когда Вэй Цидун поднимется наверх, поэтому он бросился вниз по лестнице прямо к нему в объятья.

- И когда ты уже перестанешь краснеть? – поддразнил его Вэй Цидун.

Сам бросается в объятья, а потом краснеет.

- Я не знал, что у тебя гости. Извини, в следующий раз буду осторожней, - ластясь к нему, сказал Цзян Сяоси, все еще переживая из-за своей оплошности.

- Ничего страшного, это мои близкие друзья, мы уже давно знаем друг друга. Рано или поздно ты все равно встретился бы с ними.

Он усадил Цзян Сяоси на диван в гостиной.

- Сяоси, тогда в Юньчене... - начал Вэй Цидун, и Цзян Сяоси резко выпрямился. – В моей семье непростая обстановка, и было бы небезопасно брать тебя с собой. Мне действительно тогда было не до этого, и я уехал без всяких объяснений.

Он поднял руку и погладил Цзян Сяоси по голове:

- Извини.

Как и следовало ожидать, Цзян Сяоси тут же замотал головой.

Он не мог сердиться на Даюя, он не бросал его, просто у него были свои причины для отъезда. Но ему все еще хотелось задать один вопрос Даюю, а точнее – Вэй Цидуну.

- Ты... помнишь, что ты тогда сказал мне? – собравшись с духом, тихо спросил он. – Ты... ты все еще хочешь быть со мной?

Хоть он теперь и оказался в доме Даюя, не услышав четкого ответа, он все еще чувствовал себя очень неуверенно.

Вэй Цидун легко относился к обещаниям, его принципы менялись в зависимости от настроения, а обещания зависели от того, куда ветер дует.

Но, по крайней мере, сейчас он был готов ответить ему.

- Видимо, я не смогу вернуться с тобой на остров Дуоюй, поэтому тебе придется остаться здесь со мной, - он не ответил прямо, но уже заговорил о планах на будущее. – Когда Сяочуань завершит обучение в младшей школе, мы переведем его в столицу в среднюю школу.

Объяснение Вэй Цидуна запоздало, а его обещание было слишком простым, но даже этих слов было достаточно, чтобы Цзян Сяоси вернулся к жизни, и мир вокруг него вновь заиграл яркими красками.

Он поднял глаза и посмотрел на хорошо знакомое ему лицо, на котором не отражалось никаких эмоций, но каждое слово Вэй Цидуна было пропитано сладким ядом, побуждающим мотылька лететь к пламени.

В тот момент Цзян Сяоси был всего лишь влюбленным простачком, который слепо следовал в любом направлении, указанном ему Вэй Цидуном. Он никогда по-настоящему не сталкивался с жестокостью человеческой натуры и коварством сладких речей, и просто не смог бы распознать ни того, ни другого.

Чувствуя, как бешено колотится его сердце, он прижался к груди Вэй Цидуна и горячо прошептал:

- Даюй, я так люблю тебя! Я обязательно сделаю тебя счастливым и останусь с тобой несмотря ни на что!

И хотя его Даюй находился на недосягаемой высоте, и он сам мог смотреть на него лишь снизу вверх, он готов был отдать всего себя без остатка этой любви, даря тепло своему возлюбленному и молясь о том, чтобы он был здоров и счастлив каждый день своей жизни.

Он никогда не стеснялся выражать свои чувства и говорил то, что чувствовал. Полюбив, он был готов посвятить этой любви всю свою жизнь.

Вэй Цидун рассмеялся и, в шутку напустив на себя грозный вид, сказал:

- Ты сам это сказал. Если однажды ты передумаешь, не жди от меня пощады.

- Ни за что не передумаю! – поклялся Цзян Сяоси и поднял ко лбу три пальца, подтверждая свою клятву.(2)

_____________________

1. Если кому интересно, про Ли Цзибая и его возлюбленного есть отдельная новелла.

2. Наверное, это какой-то жест во время клятвы, но мне не удалось найти подходящую картинку или объяснение.

Вообще, глава называется почти также, как и предыдущая, поэтому я заменила название на другую фразу. Как по мне, так она тут ключевая)