Летящие облака

Вэй Цидун снова появился в светских кругах страны Т. на небольшой частной вечеринке.

Его появление стало неожиданным для всех, ведь он исчез полгода назад, и за все это время о нем не было никаких известий. Многие даже думали, что в семье Вэй власть перейдет в другие руки. Однако, сразу после своего возвращения он немедленно провел радикальные реформы, не дав опомниться своему старшему брату и закрепив за собой статус главы клана.

Но все же было невозможно сдержать сплетни.

Ходили слухи, что, прожив 30 лет по своим правилам, он стал жертвой козней своего противника, в результате чего получил травму головы, и у него отшибло память. Поговаривали, что его бросили на каком-то острове, где он пробыл полгода, прежде чем его нашли и тайно привезли обратно.

Сразу после своего возвращения он начал борьбу за власть, и сейчас у него было достаточно проблем в своей семье, поэтому ему было не до врагов и не до мести, по крайней мере, пока. Когда они вновь встретились с его врагом, Ли Цзибаем, они как ни в чем не бывало, улыбались и болтали, словно старые приятели, которые увидели друг друга после долгой разлуки.

Ну и что, если однажды я увел твоего любовника,(1) а ты в ответ пробил мне голову – подумаешь, ерунда какая.

Его со всех сторон обступили люди, всячески выражаю свою радость от встречи с ним. В ответ на их расспросы о том, куда он подевался на целых полгода, Вэй Цидун с улыбкой отвечал, что был за границей, всем своим видом давая понять, что никто его не похищал, никуда не увозил, и, главное, что от него не так просто избавиться.

- Я слышал, ты продал «Ваньхе»? – улыбающееся лицо Вэй Цидуна отразилось на стенке бокала в слегка исказившемся виде.

Сидевший напротив мужчина лишь улыбнулся в ответ, но ничего не сказал.

- Мое почтение, - добавил Вэй Цидун. – Любовь в зрелом возрасте действительно дорогого стоит.

- Только у подлецов не бывает слабостей, - с улыбкой ответил его собеседник. – В отличие от тебя, я могу поступать по-своему и делать, что пожелаю.

- Жаль, теперь тебе будет нелегко одолеть меня. Боюсь, придется сотрудничать, стиснув зубы, - Вэй Цидун залпом осушил бокал с вином и посмотрел на Ли Цзибая откровенно враждебным взглядом.

Ли Цзибай лишь вздохнул и сказал с едва заметной усмешкой:

- Я тоже слышал, что ты вернулся не один...

Вэй Цидун поставил бокал на стол и с вызовом взглянул на него, словно спрашивая взглядом: «И что с того?»

Ли Цзибай наклонился к нему и, похлопав его по плечу, сказал:

- Приглядывай за ним получше.

Вэй Цидуну пришлось остаться до конца вечеринки. Как бы сильно он ни был раздражен, приходилось помнить о правилах приличия, чтобы выказать уважение пригласившему его человеку.

Учитывая важность этого мероприятия и статус гостей, разумеется, никто не мог уйти оттуда раньше времени, и Вэй Цидун не был исключением.

Он и так был не в духе, а последние слова Ли Цзибая окончательно испортили ему настроение.

Ли Цзибай хорошо разбирался в людях. Они столько лет соперничали с ним, но безрезультатно. И главная причина заключалась в том, что иногда наши враги знают нас лучше нас самих.

Он презирал Ли Цзибая – такой стратег, умеющий всё просчитать наперед, продал семейный бизнес из-за какого-то любовника. Об этом даже слушать противно.

Все эти сказочки про любовь утратили для него всякий смысл, еще когда он учился в начальной школе, и он отбросил их, словно ненужный мусор.

Однако этот взгляд Ли Цзибая, который тот бросил на него напоследок, заставил его почувствовать себя очень неуютно – казалось, он видит его насквозь и только ждет, чтобы посмеяться над ним.

Поэтому в ту ночь он был особенно несдержан.

Словно пытался что-то доказать.

Цзян Сяоси, с трудом одолевая сонливость, ждал его в гостиной. Вэй Цидун вошел в дом, принеся с собой холод с улицы и запах алкоголя. Цзян Сяоси не успел сказать и слова, как его подняли на руки и бросили на диван.

Цзян Сяоси застонал под тяжестью его тела – казалось, его придавило скалой.

- Даюй... выпей сначала суп от похмелья... Может, пойдем в спальню?

Вэй Цидуна, казалось, раздражали его слова, он сжал его подбородок и закрыл ему рот поцелуем, заглушая слова, которые ему не хотелось слышать.

Его окутало запахом алкоголя, смешанного с запахом табака и туалетной воды, и от нехватки кислорода у него закружилась голова, он больше не мог сказать ни слова .

В конце концов, они так и не добрались до спальни, оставшись на большом бежевом диване в гостиной, и мягкое податливое тело Цзян Сяоси словно пропустили через жернова, так что только кости трещали. Он лежал на животе, опираясь на подлокотник дивана и, задыхаясь от боли, с трудом разворачивал голову, надеясь, что Даюй снова поцелует его.

Но Вэй Цидун лишь молча двигался, видимо, полностью сосредоточившись на самом процессе, и держался холодно и отстраненно.

***

Цзян Сяоси на дрожащих ногах ушел в ванную, чтобы принять душ, а затем вернулся оттуда с полотенцем, смоченным горячей водой.

Вэй Цидун уже крепко спал. Он выглядел совершенно измотанным. Дав выход накопившемуся за последние дни напряжению и находясь под действием алкоголя, он быстро погрузился в сон.

У Цзян Сяоси не хватило бы сил перенести его в спальню, но, даже если Даюй останется спать на диване, ему должно быть удобно. Цзян Сяоси умел позаботиться о других. Тщательно обтерев тело Даюя, он накрыл его одеялом и аккуратно подоткнул его со всех сторон.

Суп от похмелья, который он приготовил заранее, уже остыл. Он разогрел его снова и, вставив в чашку соломинку, поднес ее к губам Даюя.

- Даюй, выпей суп, хорошо? – мягко уговаривал он. – Слушайся меня и попей немного.

Спящий человек, наконец, отреагировал, возможно, он и правда хотел пить. Слегка приподняв голову, он небрежно сделал несколько глотков и, раздраженно хмыкнув, заснул снова.

Человек, которого любят, может позволить себе любые капризы. Вэй Цидун улыбался во сне, позволяя этому голосу, который звучал то ближе, то дальше, уговаривать себя, словно ребенка, которого уже давно никто так не уговаривал.

32-летний мужчина чувствовал себя так уютно, словно утопал в мягком облаке.

Цзян Сяоси уселся на полу и положил голову на живот Вэй Цидуна, чувствуя знакомое тепло и запах.

- А еще говорят, что пьяные ничего не могут, - с улыбкой проворчал он. – И где ты только силы берешь?

Он тут же покраснел от смущения и сердито добавил:

- Ты настоящий зверь, и утром останешься без завтрака.

- ... Если завтра утром ты не сможешь встать, не жалуйся тогда... Ладно, так и быть, дам тебе позавтракать, тебе ведь нужны силы для работы.

- Я приготовлю тебе омлет с овощами и соевое молоко с финиками, хорошо?

Тихий любовный шепот растворился во мраке ночи, но этот человек спал, даже не подозревая о своем счастье, таком близком и осязаемом – стоило лишь протянуть руку, чтобы коснуться и почувствовать его.

Вэй Цидун проснулся посреди ночи от легкого зуда на коже.

Он слегка приподнялся и увидел лохматую голову, лежавшую у него на груди. Мягкие волосы, касаясь его шеи, вызывали нестерпимый зуд.

Цзян Сяоси сам не заметил, как заснул, сидя на полу и обнимая Вэй Цидуна, словно дракон, охраняющий свое сокровище, чтобы на него не посягнули другие.

- Почему ты спишь здесь? – хрипловатый голос слегка оглушил его, и Цзян Сяоси, открыв сонные глаза, наткнулся на удивленный взгляд Вэй Цидуна.

- Оу... ты заснул, а я не смог поднять тебя, - смущенно пробормотал Цзян Сяоси хриплым спросонья голосом.

- И поэтому ты тоже заснул здесь? – Вэй Цидун сел, и Цзян Сяоси тоже пришлось сесть прямо.

- Ай, у меня ноги затекли, не могу встать, - улыбаясь, пожаловался Цзян Сяоси.

-Так тебе и надо, - Вэй Цидун постучал по его онемевшим ногам. – Иди к себе и ложись спать.

Цзян Сяоси понадобилось какое-то время, прежде чем он смог подняться на ноги. Он встал, держась за руку Вэй Цидуна и простодушно улыбнулся.

Вэй Цидун проявил редкое для него терпения и, обняв его, помог ему подняться наверх.

Вэй Цидун все время поддерживал его, пока он шел на подкашивающихся ногах, и в сердце Цзян Сяоси вдруг зародилась маленькая надежда, которая растаяла прежде, чем успела обрести форму.

Вэй Цидун остановился у двери гостевой комнаты и, как обычно, сказал:

- Спокойной ночи.

На лице Цзян Сяоси промелькнуло разочарование, но оно быстро сменилось привычной улыбкой, доброй и понимающей.

- Спокойной ночи, Даюй, - тихо сказал он. – Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее.

Если бы Вэй Цидун был внимательнее, он бы заметил разочарование во взгляде Цзян Сяоси, который сразу утратил свой блеск, словно упавшая с неба звезда.

Но он, как обычно, просто погладил его по голове и ушел к себе в комнату, закрыв за собой дверь.

Цзян Сяоси постоял какое-то время и, вздыхая, вернулся в свою комнату:

- Даюй, ну почему ты не позволяешь мне спать вместе с тобой?

Казалось, Вэй Цидун сознательно вычеркнул из памяти те дни, которые они провели на острове Дуоюй, засыпая в обнимку. И теперь только Цзян Сяоси помнил о том, как они вдвоем спали под одним одеялом на узкой односпальной кровати, и Даюй крепко прижимал его к себе перед тем, как уснуть, словно ища в нем защиту от ночных кошмаров.

Как же ему хотелось снова засыпать с ним каждую ночь!

Даюй по-прежнему с удовольствием терзал его почти каждую ночь, как и раньше, но после этого всегда отсылал его в свою комнату, чтобы он спал там один. И это омрачало счастье Цзян Сяоси.

Хоть Даюй и желал ему всегда спокойной ночи, это не могло утешить его, когда все время приходилось спать одному. Цзян Сяоси хотел оставаться с ним, вместо того чтобы его отправляли восвояси, словно одинокого пришельца, который выполнил свою миссию и больше не нужен.

Но ему было неловко заводить разговор на эту тему, сколько бы он ни пытался, у него так и не получилось заговорить об этом.

Может, Даюй слишком уставал на работе, и ему было необходимо высыпаться в спокойной обстановке? А, может, он просто забыл о том, как им хорошо жилось в одной комнате на острове Дуюй? Но, так или иначе, после близости он ни разу не позволил ему остаться с ним на ночь.

Цзян Сяоси с досадой ворочался с боку на бок на большой кровати в гостевой спальне.

Ах, Даюй, как мне хочется спать возле тебя. Может, в следующий раз ты все-таки позволишь мне заснуть рядом с тобой?

__________________

1. Пока точно неизвестно, что именно он с любовником Ли Цзибая сделал, то ли увел, то ли силой увез.