Глава 8
Спустя минуту они закрылись в последней кабинке женского туалета. Ярослав, не теряя драгоценное время, усадил Еву на подоконник, устраиваясь между её ног. Его пальцы сжали бедра девушки, она шумно выдохнула, поднимая глаза на его лицо.
— Хорошо, что на окно наклеена эта штука, — произнёс парень, кивая на плотную плёнку на стекле, не позволяющую увидеть улицу.
Они снова слились в поцелуе. Ярослав придвинулся ближе, прижимаясь к Эвелине. Через ткань лосин она почувствовала стояк одногруппника и, не удержавшись, снова укусила его за нижнюю губу, передавая этим своё желание оказаться без одежды.
Блеск был окончательно размазан.
Яр отстранился, заглядывая ей в глаза. Она сглотнула ком в горле, увидев хищное выражение на его лице. Его ладонь поползла вверх, с силой сжимая девушку за бок. Ева еле удержала вскрик.
Остроты в это всё добавляло то, что в любое время в женскую уборную кто-то мог зайти. Поэтому они не церемонились. Надо было делать всё быстро.
Он облизал губы и поцеловал её в шею. Слегка сжал зубами кожу, получая заслуженный стон. Снова укусил, в этот раз ниже. Поцеловал там же. Стал быстро спускаться к плечу, спрятанному под облегающим топом с длинным рукавом.
Его ладони гуляли по её телу: гладили спину, сжимали рёбра, бока, бёдра, ляжки, ягодицы. В ответ на это Эвелина запустила пальцы под его футболку, проводя круговыми движениями по нижней части живота. Другая рука стянула резинку с волос Горного, освобождая пшеничные кудри, зарываясь в них ладонью, сжимая и разжимая пряди.
И всё это сопровождалось страхом быть обнаруженными.
Ева поддалась вперёд, тоже кусая его, но уже за плечо. Ногами она обвила его бёдра, прижимаясь к нему сильнее, не скрывая своих желаний и намерений.
Ярослав неожиданно отстранился, но не для того, чтобы посмотреть на лицо девушки, как она решила. Его руки ушли с тела Евы, оказавшись на краях его же футболки. Спустя секунду он стоял с голым торсом.
О том, что их могли застать, она вдруг позабыла.
Ева мгновенно покраснела. Дышать стало сложнее. Он отбросил футболку на бочок унитаза и вновь приблизил голову к Эвелине, едва касаясь губами её губ и прошептал:
— Мне снять с тебя топ или сначала просто потрогать?
Ева не придумала, что ему ответить. Почувствовала головокружение. Молча сглотнула, глядя в голубые глаза, такие необычные в данный момент: радужка стала темнее, превращая светлое небо в замёрзший Байкал.
А казалось, что в такие моменты, о цвете глаз думать некогда...
Ярослав не стал ждать, пока она налюбуется им и молча стянул с неё верх, открывая взгляду элегантный чёрный топ. Еве было жарковато в нём заниматься, однако восторженное лицо того стоило: парень замер на несколько секунд, рассматривая кружева, будто пожирая глазами то, что было под ними спрятано.
Спустя всего миг он снова целовал Эвелину в губы, снова поглаживал тело девушки большими ладонями, одна из которых устремилась вверх и сжала грудь. Ева простонала ему прямо в губы.
В ответ на это он сжал её сильнее.
Голова кружилась от возбуждения, тело ныло, требовало, чтобы он раздел её полностью, вошёл в неё, задал темп...
Ева оторвалась от поцелуя, неожиданно вспоминая кое о чём очень важном.
— Яр... — неуверенно пробормотала девушка, пока юноша, воспользовавшись её заминкой, взялся за кружевные края пальцами.
— М-м? — ответил он и безцеремонно снял топ ей через голову.
Эвелина забыла, что хотела спросить. Она шокировано наблюдала за тем, как Ярослав откладывает одежду девушки к своей футболке. Взор её пробежался от подкачанной груди одногруппника через красивые ключицы к оголённым плечам. Она снова закусила губу.
И в этот момент почувствовала, насколько сильно она намокла. И на миг вспомнила, что сейчас идёт фехтование...
— Я...
Ярослав тоже распустил Еве волосы, надев на своё запястье её резинку. Медленно поцеловал Эвелину, облизывая её губы. Двумя пальцами правой ладони он сжал твёрдый, чувствительный сосок. Девушка сильнее обхватила его бёдра своими и обняла его за шею.
Яр вдруг поднял её на руки, придерживая ладонями за ягодицы. Переместил пальцы выше, к краю лосин, и неожиданно стянул их, оголяя Эвелине задницу. Усадив её обратно на подоконник, юноша протянул руки за себе спину, нащупывая кроссовки девушки. С ругательством оглянулся, скинул с неё обувь и вернулся к одежде. Спустя пару мгновений Ева сидела перед ним в одних кружевных стрингах. Её это совершенно не смущало.
Теперь она вспоминал свой вопрос.
— Что насчёт защиты?.. — промямлила девушка, наблюдая за тем, как Ярослав оставляет на её груди влажные следы от поцелуев.
Он оторвался от неё. Хмыкнул.
— Только не смейся, ладно? — тихо сказал он перед тем, как слегка наклониться. Эвелина с интересом посмотрела, как Горный поднял правую ногу и вытащил из кроссовка блестящую упаковку. — Он только один.
Ева хихикнула.
Парень положил упаковку с презервативом слева от девушки, и, видимо вспомнив, зачем они тут собрались, стянул с себя остатки одежды. Эвелина стала пунцового оттенка, однако без зазрений совести устремила глаза прямо на член одногруппника.
Рука потянулась сама собой: Ева коснулась головки, упорно не смотря Ярославу в глаза, затем погладила вниз, к основанию... Яр издал звук, похожий на рычание.
Она подняла глаза на него. Ужасно красивый. А с таким хищным выражением на лице, именно таким, какое она представляла в своих фантазиях, он был просто бесподобен. Глаза горели желанием, грудь и плечи тяжело вздымались.
Ева слезла с подоконника. Ярослав снял с неё остатки белья. Сам усадил обратно.
«Всё ещё до мерзости заботлив», — подметила Эвелина.
Он сжал в зубах уголок блестящей упаковки и быстрым движением руки вскрыл её.
— Надеюсь, у тебя нет аллергии на латекс или состав смазки? — очень вовремя спросил Ярослав.
— Ты отвратителен, — пробормотала Ева, смотря на него глазами, полными восторга.
— Будем считать, что это значит «нет», — он улыбнулся и надел на себя защиту.
Снова подарил ей поцелуй, который отчего-то стал нежнее предыдущих. Глубже, трепетнее... Ева стала гулять ладонями по его плечам, сжимать их, гладить, царапать. Спустилась к локтям, поднялась вверх, ощутила под пальцами волны мурашек.
Обнажённые друг перед другом. Целуются, кусаются... И всё это было по-настоящему. В висках сильно пульсировало. Она не могла поверить, что это взаправду, что он на самом деле сейчас войдёт в неё...
Ярослав обхватил её за бёдра, сильнее раздвинув ноги Эвелины. Вдруг его рука коснулась клитора. Ева кусила его за язык. Яр тихо рассмеялся. Провёл кончиками пальцев вдоль влагалища, видимо, убеждаясь, что войти ему будет не сложно, прервал поцелуй, чтобы промурчать что-то невнятное: Эвелина потонула в его прикосновениях, двигаясь ему навстречу, отчего не смогла даже вслушаться в сказанное.
Горный звонко чмокнул её в губы, возвращая ей слух.
— Подожди секунду, — и он озаботился тем, чтобы снять с себя кроссовки и спущенные до лодыжек спортивки. Откинул всё в общую кучу одежды. — Иначе будет не особо удобно...
Он обхватил свой член, приопуская его так, чтобы головка упёрлась в Еву и, ничего больше не сказав, начал медленно входить.
Эвелина подвинула таз вперёд, снова хватаясь за плечи Горного, вцепляясь в них ногтями.
Скользко. Прохладно. Приятно до дрожи в коленях. В голове прогремело: «Наконец-то».
Ярослав опять обнял её руками за бёдра и резко вставил до упора. Ева не сдержалась и шумно выдохнула, сжала его руками и ногами, мельком поглядела на его хищно улыбающееся лицо. Юноша поцеловал её и начал двигаться.
И это всё не было фантазией... Прямо в университете. Спустя неделю после того, как она пришла к нему отдать тетрадки.
Длинные пальцы сжали ягодицы, Ева запрокинула голову, прерывая слияние губ, закусывая розовую кожу практически до крови. Ярослав провёл скользким горячим языком по шее девушки, вызывая её новые стоны, ускоряясь. Она отчаянно держалась за его плечи, чувствуя, как впивается ногтями глубоко в кожу.
В голове промелькнуло, что надо бы переместить пальцы на спину. Ведь парнями нравится, когда их царапают там. Верно?..
Теперь Ева начала сомневаться в том, что он не оставляет на ней засосы. Но она не была против — это приятно. До головокружения.
Она стонала всё громче, а он двигался всё быстрее.
— Сука, — прорычал Ярослав, подхватывая Еву на руки, поворачиваясь и вжимая её в дверцу кабинки. — Низкий подоконник.
Еве не было смешно. Она была в неописуемом восторге.
Он держал её на руках. Прижимал к стене. Грубо трахал. Оставлял на ней следы от зубов.
Она же в свою очередь решила кусить его за мочку уха.
Наслаждение всё нарастало.
Особенно приятно и необычно было то, как он сжимал её руками: сильно, жадно, требовательно...
Она дрожала на его руках, ощущая себя хрупкой, лёгкой, желанной. Ей казалось, что-то вот-вот, и она закончит. Провела языком по ушной раковине одногруппника...
Яр неожиданно судорожно выдохнул, отрываясь от шеи Евы. Она ощутила, как его член стал пульсировать. Яр замедлился. Выругался.
— Ев, это был чит-код.
Она не нашла ничего умнее, кроме как смущённо пролепетать извинения.
— Ты не закончила. — Он был расстроен?
— Нет... — ей стало страшно?
— Сейчас исправим, — Ярослав опустил Еву на землю.
Так или иначе, но ноги у неё уже подкашивались от произошедшего... Стоять было тяжело. Парень избавился он презерватива, завязал его, аккуратно положил на подоконник. Ева, осознав, что доводить её он собрался не членом, снова покраснела до кончиков ушей. Он сел на закрытый крышкой унитаз, как на стул, и потянув на себя Эвелину, разворачивая её спиной к себе.
Она села ему на колени.
— Ч-что ты... — дышать стало трудно.
Жарко.
Боже мой, ей срочно нужен был воздух!
Что. Он. Собрался. Делать!?
Ярослав, избавляя Еву от интриги, раздвинул её ноги. Одной рукой сжал её грудь, а другой...
— Ярослав!.. — она сжала бёдра.
Он, ничего не ответив, нежно поцеловал её за ухом. Сжал между пальцами сосок. Свободной рукой снова осторожно раздвинул её ноги. Его губы переместились на спину Евы.
Кончиками пальцев он коснулся клитора.
Ева задрожала. Доверилась ему, откидывая голову на его плечо.
Средний и безымянный нежно массировали чувствительную точку, со временем увеличивая скорость и силу нажатия. Затем этими же пальцами он вошёл в неё. Неглубоко. Один раз, другой. Вернулся к клитору, круговыми движениями принося Еве удивительное море ощущений. Она снова начала тихо постанывать. Он ввёл пальцы глубже, резче. Повторил. Ещё раз. Ещё глубже. Ещё резче.
Ритм стал нарастать.
Вторая рука не отрывалась от груди, то сжимая её целиком, то уделяя внимание только соску.
— Тише, — сладко прошептал он ей на ухо.
Она закусила губу, ощущая мурашки на своём теле.
Неожиданно вторая рука тоже спустилась вниз: теперь её одновременно трахали пальцами и с силой сжимали кожу на бёдрах.
Ева не выдержала: волны наслаждения прокатились по всему телу, заставляя девушку содрогнуться и сжать ноги, давая Ярославу сделать свои выводы.
Он убрал руки.
Некоторое время Ева не двигалась, позволяя ему гладить её тело там, куда могли достать его ладони. Он ничего не говорил. Наверное, ждал, что она первая положит конец этому безумному фрагменту в их жизни.
Они только что переспали. Ева только что переспала. С парнем, который трахал её бывшую лучшую подругу. Буквально на той неделе.
Радовало то, что Настя уже давно не была её подругой.
Напрягало то, что Ярослав молчал. Хотя она ведь и сама не двигалась, не говорила... Ева решила развернуться. Она встала, повернулась к Ярославу лицом и села к нему на колени, ставя ноги с двух сторон от парня.
Яр глядел невидящим взором.
У него всё нормально?
— Яр... — прошептала Ева, трогая его за плечо.
Он словно очнулся. Поморгал, посмотрел на лицо Звёздной, опустил взгляд ниже и вдруг округлил глаза.
— Бля... — Очень информативно, спасибо.
— Что? — встревожилась девушка, начиная оглядывать себя.
— У тебя на плече... — Ярослав замолчал, отводя глаза в сторону.
— Что у меня на плече? — Ева опустила голову.
И спустя секунду кожа на лице стала того же красного оттенка, что и засос.
— Твою мать... — на другие комментарии она была не способна.
Яр дрожащей рукой приподнял её волосы назад, оголяя шею сначала с одной стороны, затем с другой.
— На шее чисто, — констатировал он.
— И на том спасибо.
— Ага, обращайся. — Он кивнул. А затем добавил: — Прости меня.
— Ничего, — отмахнулась девушка. — Главное, что не на видном месте.
Ярослав снова кивнул. Вдруг обнял Еву, крепко прижимая к себе, заставляя её зажмуриться — неужели от наслаждения? — и тихо произнёс:
— Мне кажется, что я немного переборщил сегодня. Наверное, надо было всё-таки начать со свидания или хотя бы романтического ужина... Мне будто голову снесло. Или отключило...
— Недотрах — дело тяжёлое, — ответила Ева, хмыкнув. — Не переживай... Я... Наверное, мне было это нужно.
О, чёрт, он вывел её на откровения! «И что дальше? — спросила она у себя. — Скажешь, что у тебя умер парень? Или то, что представляешь секс с Ярославом каждый вечер и дрочишь на это?»
— В любом случае, надо было хотя бы... Я не знаю... Постепенно, что ли...
— Яр, — Ева отстранилась от него, заглядывая в глаза, снова ставшие небесного оттенка. — Забудь. Всё нормально.
— Ладно, — он неуверенно кивнул.
Они оделись.
— Кстати, мы кое-что пропустили, — раздосадовано произнёс юноша, глядя на экран телефона.
***
Ярослав зашёл в кабинет фехтования с печально-виноватым выражением на лице. Бурю, бушевавшую в его голове, пришлось на время утихомирить.
— Александр Иванович, — сказал он, подойдя к педагогу сценического боя. — Простите, что пропали с Евой. Ей стало нехорошо. Она ещё до фехтования сказала, что чувствует себя не очень, но отказалась уйти, вы же знаете её...
— И как она? — перебил педагог неловкий лепет студента.
— Рвало до конца пары.
— Боже мой... — его брови сочувственно сложились домиком. — В медкабинет ходила?
— Ей предложили поехать домой, — не растерялся юноша.
— Я так понимаю, она сказала что-то в духе: «Мне уже лучше»? — Александр Иванович изогнул бровь.
Ярослав кивнул, грустно усмехнувшись.
— Понятно. Ну иди. Спасибо, что предупредил.
— Вам спасибо, что поняли.
Он забрал свой рюкзак, сумку Эвелины и вышел из аудитории. У дверей его поджидала Алиса. Она подозрительно прищурилась, оглядела Ярослава с ног до головы, обошла его по кругу и воскликнула:
— Ага! Так и знала! — она щёлкнула пальцами.
Ярослав закатил глаза и пошёл по коридору направо. Алиса за ним.
— Вы переспали! — тихо произнесла Лазарева так, словно из неё просто выпирало самодовольством во все стороны.
— С чего ты взяла? — он старался держаться холодно и не ускорять шаг.
— У тебя на волосах её резинка! — победоносно произнесла девушка.
— Откуда ты знаешь, что это её резинка? — он изогнул бровь.
— Ева с ней уже полгода ходит. И она розовая, — Алиса не переставала улыбаться.
— Ладно, — он снова закатил глаза. — Моя порвалась, Ева дала мне свою.
Ярослав попытался вспомнить, где же на самом деле его резинка... «Только бы не у Евы!»
— То есть пока её рвало, она отдала тебе резинку для волос? По-моему...
— Алис, она отдала мне резинку две минуты назад. — Ярослав никогда не думал, что эта маленькая рыжая болтушка будет его раздражать.
— Ну хорошо, — сдалась Лазарева, останавливаясь. — Но вы мне ещё признаетесь!
— Мечтать не вредно! — крикнул Яр напоследок.
Врать преподу, конечно, было не хорошо. Но было бы хуже, если бы все узнали, что он только что переспал со старостой. Тем более со Звёздной. Её репутации явно от этого не станет лучше. Тем более, что Алиса это едва ли не раскусила.
У неё что, нюх на это? Или у Ярослава на лице написано, что он только что с кем-то потрахался?
Теперь можно было выпустить свои чувства: пока никого нет. Он долго пытался понять, почему не испытывал радости или воодушевления после того, как случилось... в общем, то, что случилось. Обычно он хотя бы расслаблялся. А он был словно взвинчен.
Больше всего его посещали мысли о том, что теперь будет с их взаимоотношениями. Они начнут встречаться? Или она выбросит его, как использованный презерватив? Сравнение, конечно, было так себе. Но в голову Ярослава влезло только такое.
Или они сделают вид, что между ними ничего не было? Или что?.. Так или иначе, он чувствовал, что перед тем, как бросаться на неё посреди пары, стоило хотя бы спросить разрешения.
С другой стороны, она ведь не протестовала, так?
И как она стонала... Яр судорожно вздохнул, вспоминая, как она дышала ему на ухо, как сжимала его плечи, как произносила короткое «Яр» смущённым голосом...
Влюбился.
Точно втрескался.
Как подросток.
Ярослав понял, чего хотел на самом деле: чтобы их первый секс случился не от нахлынувшей неизвестно откуда страсти. Он мечтал об этом по любви. И понимая, что, скорее всего, Ева не любит его, на душу находила тоска. Ведь он бы хотел... Да, точно хотел бы, чтобы она любила его.
Ярослав решил во что бы то ни стало показать ей, на что он готов пойти ради её любви.
И вообще... Может быть он не прав на счёт её чувств.
Эвелина сидела в коридоре на первом этаже, прижав колени к груди и невидящими глазами пялилась вперёд себя.
— Ты как? — ласково спросил парень, присаживаясь рядом с ней.
— Я соврала преподу, — произнесла Ева опустошённо.
— Ну вообще-то лично ты ничего ему не говорила, — подметил Яр, мягко улыбаясь и трогая её за плечо. — Ев, всё нормально, расслабься.
— Как тут расслабишься... Мы пару прогуляли, — он не видел её лица и ему показалось, что она сейчас заплачет. Может, стоит её обнять?
— Твоя жизнь на ограничивается одними парами, — сказал Ярослав, нагибаясь всем телом вперёд, чтобы повернуть голову и заглянуть ей в глаза. — Если ты будешь только учиться, то жизни знать не будешь.
— Тебе легко говорить. Ты привык прогуливать.
— А ты разве нет? — ляпнул он, не подумав.
— Что? — спросила она, нахмурившись.
— Ну... — Если он что-нибудь не придумает, она поймёт, что он всё знает! Ярослав выпрямился: — Ты разве никогда не прогуливала школу? Не пыталась набить температуру на градуснике, чтобы не пойти?
Она усмехнулась:
— Яр, — теперь эта форма имени просто сводила с ума. Юноше показалось, что у него кружится голова. — Я отличница. Какие прогулы?
— Ну, мало ли, — он пожал плечами, улыбаясь.
Она помотала головой, тоже окрашивая лицо улыбкой. Он поспешил сменить тему:
— Может, всё-таки домой поедешь?
— Я и так пропустила целую пару, — она закатила глаза, крепче обнимая ноги руками. Неужели она начала злиться? У Горного приподнялось настроение.
— Вообще-то даже меньше половины, — поправил парень.
— Ох, это неважно! — Она всплеснула руками и развернулась к нему, опуская ноги на пол. Они встретились взглядами.
— Вот именно! — поддержал Ярослав. — Это неважно, Ев! Забей ты на эту «Слугу». Хочешь, я отвезу тебя?
— Нет. Я хочу побыть здесь. — Эвелина вдруг обняла руками плечи и увела глаза вниз. — Дома одиноко.
— Знаешь, — сказал Яр, переводя взор на плиточный пол, — на твоём месте мне бы хотелось побыть одному...
— Я и на «Слуге» могу побыть одна, — ответила Ева. — Ну или раствориться в спектакле... Мне это пойдёт. Наверное, сейчас я не совсем готова обдумывать то, что произошло.
— Тогда... могу я отвезти тебя после? — он поймал её взгляд. Ласково продолжил: — Ты явно будешь вся без сил...
Ева долго не отвечала, молча уставившись в одну точку. Наконец кивнула.
У него валилось всё из рук. Рапира, телефон, бутылка с водой... Он даже умудрился уронить чей-то бутерброд. Только на сцене всё шло хорошо. С такой-то ролью, кажется, плохо играть нельзя: злись, ревнуй и хватит с тебя. А сегодня это выходило у него особенно хорошо.
Ведь Эвелина находилась на сцене с Никитой. Наедине. Это был момент, где влюблённые находят друг друга на пороге самоубийства, думая, что их половинка погибла. Вот, Никита и Ева встают на колени на авансцене, заносят бутафорские кинжалы над собой, пересекаются взглядами...
— Что я вижу? — удивлённо спросил Никита.
— Флориндо?! — произнесла Эвелина.
— Беатриче!?
— Милый! — нежно воскликнула Ева, а Ярослав тем временем скрежетал зубами, надеясь, что этого никто не слышит.
«Хотел бы я, чтобы она так обратилась ко мне... Ролями с ним, что ли, поменяться...»
— Счастье! — воодушевлённо вскрикнул Ник, они бросили оружия, встали, побежали друг другу навстречу, и Яр отвёл глаза в пол. Смотреть на то, как Еву, хоть и не по-настоящему, но целует другой парень, он не хотел.
«Может быть они вообще целуются взаправду. Это мне точно не надо видеть».
После этой «прекрасной» сцены воссоединения прошло ещё несколько. И теперь Ярослав должен был играть влюблённого и провинившегося. Перед Алисой.
— Когда б я знал, что кровь моя нужна вам как искупленье за мою вину, — Ярослав шёл на коленях по пятам за Алисой, сложившей руки на груди и не смотрящей в его сторону. Даже стоя на коленях, их разница в росте была внушительной: Алиса была выше меньше, чем на голову.
— Я пролил бы её сейчас пред вами... — продолжал Ярослав. — Но кровь — потом, — пока примите слёзы...
— Брависсимо! — произнёс Егор, стоя в глубине сцены рядом с двумя одногруппниками. — Нарочно так не скажешь...
— Жестокий! — произнесла Алиса обиженным тоном.
Конечно же, реалистично унижаться перед девушкой он мог только тогда, когда представлял на её месте Звёздную.
Он снова захотел обнять её. Захотел извиниться... Захотел посмотреть ей в глаза... Перед взором замелькали картины: он целует её, проводив до дома; он снимает с неё белое пальто в его съёмной студии; они смотрят фильм с проектора, которого у Ярослава нет, обнимаются под одеялом, она оказывается сверху, целует его в шею, спускается ниже...
Замечтавшись, он прохлопал реплику.
В половину десятого их отпустили. Ярослав дождался, пока Эвелина завяжет шарф, тем временем пробивая в телефоне ближайшую каршеринговую машину. К счастью, одна из таких оказалась в соседнем дворе.
Они уселись в холодный салон. Ярослав тут же включил печку. Расстегнул куртку, пристегнулся, настроил под себя сидение... Ева, которая сначала пыталась сесть на задний ряд, тоже пристегнулась.
— Ты был прав, — тихо произнесла девушка. — Я без сил.
— Я знаю, — он повернулся к ней корпусом и чуть ли не нагнулся, чтобы поцеловать. Сдержался.
За время, что он просидел в ожидании своих сцен, он принял решение больше не торопиться. Не давить на неё своими приступами поцелуев, объятий... В общем, начал держать себя в руках. За рулём это делать проще.
Они выехали на Моховую улицу. Дворники на стекле работали, так как город снова покрывало снегом.
— Давно не было такой снежной зимы, — подметила девушка.
— В моём родном городе всегда была снежная зима, — ответил Ярослав, включая поворотник.
Ему показалось, что она хотела сказать что-то другое.
По пути они перекидывались неловкими фразами. В минуты молчания он представлял, как предложит ей подвозить её до дома постоянно, и она согласится. Пытался убедить себя в том, что если она откажет, то делать по-своему, как в тот раз, когда он поплёлся за ней аж до дома, не стоит. Это чревато ещё более необдуманными поступками.
Он должен уважать её мнение, если хочет добиться её. Он был уверен, что Ева не хочет быть в отношениях, где за неё всё решает парень. Ну и этот Дима... Со слов Насти Яру показалось, что он держал Эвелину в абьюзивных отношениях. Ярослав не хотел напоминать ей о Диме. Он другой. Он будет лучше.
Парень припарковался во дворе у дома Евы. Она повернулась к нему с решительным взглядом.
— Ярослав, — позвала девушка.
— Да? — он тоже повернулся к ней.
— То, что произошло сегодня...
Сердце замерло в ожидании продолжения. Она, как назло, медлила. Ярослав забегал встревоженным взглядом по её лицу, пытаясь выловить, что она хочет сказать ему.
— Я бы хотела, чтобы этого больше не повторялось.
Сердце не двигалось. Ярослав моргнул дважды.
— Тебе не понравилось? — это было единственное, что пришло ему на ум.
— Нет, мне не понравилось.
Сердце неожиданно забилось. Часто. Очень. Дышать стало трудно. Он сделал глубокий вдох, осознавая, что сейчас произошло.
Она хочет прервать то, что между ними? Или она просто хочет, чтобы он был с ней нежнее? Или хочет, чтобы он не торопился? Если последнее, то...
— Я не планировал торопить тебя, — выпалил юноша.
— Ярослав, это не имеет значения, — безразлично произнесла Эвелина. — Мне не понравилось.
Она потянулась к дверной ручке.
Забыв обо всём, он заблокировал все двери. Особенно не учтя то, что только-только пообещал себе быть сдержанным.
— Ты закрыл меня!? — воскликнула Ева от негодования.
— Но тебе же понравилось! — ответил он, тоже повышая голос.
— Ты закрыл меня в машине! — только и сказала она, вручную убирая блокировку. — Ярослав, ты полный идиот! Мне не понравилось то, что произошло сегодня! И... Короче, между нами ничего быть не может!
Она вышла из машины.
— И вот твой грёбанный шарф! — она стянула с себя шерстяной шарф и бросила в Ярослава. Хлопнула дверью. Убежала в сторону парадной.
Юноша откинулся на сиденье. Стало больно. Страшно. Стыдно.
«Что же я наделал...»
***
В машине чуть поодаль проходила беседа:
— Лен, смотри, — мужчина кивнул головой в сторону открывшейся машины.
— Ага, вижу, — ответила женщина. — Шарф в него кинула.
Они увидели, как девушка в белом пальто хлопнула дверью машины и быстрым шагом направилась в сторону одной из парадных.
— Посидим? — спросила Елена.
— Да, посмотрим немного, — мужчина кивнул.
Вскоре из машины вышел высокий молодой человек с копной кудрявых светлых волос. На шее у него висел тот самый шарф. Выглядел он, мягко говоря, помято.
— Это тот же парень, — сказал водитель собеседнице.
— Лёш, было странно, если бы это был другой, — хмыкнула Елена, а потом добавила: — Симпатичный мальчик. Высокий.
— Ты это вчера уже сказала, — подметил Алексей, наблюдая, как юноша стал фотографировать каршеринговый автомобиль со всех сторон, обходя его и чуть не завалившись в один из сугробов. Закончив со сдачей машины, он пнул что-то рядом с ней, убрал руки в карманы и ушёл в сторону шумной улицы.
— Видимо, она его бросила, — предположил мужчина.
— А вчера целовались... — с грустью подметила Елена.
Дома они застали дочь запертой в своей комнате. Это не было необычным в их отношениях, особенно зимой. После дня рождения в конце января Эвелина почти сразу становилась замкнутой, меньше разговаривала, чаще запиралась.
Родители не давили.
После всего, что произошло в их семье, они старались вообще на неё не давить. Пытались быть поддержкой. Алексей знал, что подростковый бунт Евы был связан с исчезновением внимания и появлением мальчика. Димы. Отец Эвелины всегда хмурился, когда думал о нём. Знал, что не только Дима повлиял на дочь, но ему не нравилось вспоминать те дни, когда Эвелина приходила домой пьяная или не приходила вообще.
Ещё больше ему не нравилось думать о том, что его девочка уже в пятнадцать лет занималась... этим.
Он никогда не говорил об этом с дочерью. Не хотел убеждаться в своих догадках. Однако, вспоминая себя в её возрасте, он понимал, что вряд ли его предположения ошибочны.
Новый мальчик тоже не вызывал доверия. Хоть жена и сказала, что Ева была с утра необычайно радостная, однако вернулась она, скорее всего, в слезах.
Они с Леной пили чай на кухне, когда разговор зашёл о нём:
— Не нравится мне всё это, — произнесла Елена Владимировна, садясь напротив мужа со своей любимой бело-голубой чашкой.
— Ей, как видишь, тоже, — сказал Алексей Николаевич, отставляя от себя тарелку с печеньем. Аппетита не было.
— Да, но она могла бросить его из-за учёбы, а не чувств, — женщина сложила брови домиком. На душе у неё скреблись кошки.
— Что ты имеешь в виду?
— То, что произошло с Димой. — Услышав это имя, Алексей снова нахмурился. — После его смерти она погрязла в учёбе. Я чувствую: она закрыла своё сердце, боясь, что подобное может повториться.
Лена же наоборот, ела, когда нервничала. От этого и сейчас начала с чувством уплетать любимое ею курабье.
— Я сомневаюсь в этом парне, — озвучил мужчина то, что было у него в голове. — Если они вместе учатся? Может, она права, что бросила его.
— Но сегодня утром... — Лена покачала головой, грустно отводя глаза в сторону.
— Тебе могло показаться... — с надеждой пролепетал он. Не хотелось, чтобы дочка влюбилась в однокашника. Хотя ещё не факт, что они вместе учатся...
— Нет, она точно светилась от счастья. Этот взгляд я узнаю, — твёрдо произнесла жена и потянулась за ещё одним печеньем.
Алексей Николаевич тяжело вздохнул.
— И вообще, мы уже ругались с ней из-за парня, — сказала Лена с нажимом. — И к чему это привело? — Не дав ответить, сама произнесла: — Она до сих пор нам не доверяет! Ох, я бы так хотела, чтобы она делилась с нами... Но после всех этих ошибок...
Мужчина пересел поближе к жене и обнял её за плечи. Да, они наломали дров. И теперь, когда Ева в очередной раз переживает свои проблемы в одиночку, им было больно так же сильно, как ей самой. Может, даже больнее.