Первая Леди

Лалиса проснулась от мягкого света, пробивающегося сквозь занавески. Простыни приятно холодили кожу, и в комнате царила тишина, нарушаемая лишь лёгким шумом ветра за окном. Она медленно потянулась, ощущая лёгкую усталость во всём теле, а затем повернула голову в сторону, но Тэхена рядом уже не было. Его сторона кровати остыла, значит, он встал давно.

В этот момент в дверь тихо постучали, и Лалиса села на постели, накидывая шёлковый халат.

— Войдите.

Дверь приоткрылась, и в комнату вошла Сана с тёплой улыбкой и подносом в руках.

— Доброе утро, госпожа. Я принесла вам завтрак.

На подносе стояли тосты с авокадо, свежие ягоды, омлет и ароматный кофе. Лалиса улыбнулась, взяла чашку и сделала небольшой глоток, наслаждаясь вкусом.

— Спасибо, Сана, — сказала она, отодвигая волосы назад.

Горничная слегка поклонилась и вышла, оставив Лису наедине со своими мыслями. Она медленно позавтракала, а затем отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Она оделась в элегантное платье приглушённого синего оттенка и пошла вниз по лестнице.

Тэхен всегда начинал утро в своём кабинете.

Когда Лалиса открыла массивную дубовую дверь, её встретили голоса. В просторной комнате сидели Тэхен, Намджун, Кихен и Дохен. Они были полностью погружены в обсуждение предвыборной кампании, документы и планшеты лежали на столе, а воздух был пропитан напряжением.

— Мы должны усилить социальные инициативы, — говорил Кихен, указывая на планшет. — Людям нужны реформы в образовании, и мы должны сыграть на этом.

— Я думаю, нам стоит больше сосредоточиться на внешней политике, — возразил Намджун. — Нужно показать, что Тэхен сможет достойно представлять страну на международной арене.

Лалиса аккуратно закрыла за собой дверь, а затем сделала несколько шагов в их сторону.

— Доброе утро, — сказала она, и все четверо подняли на неё взгляды.

Она заметила, что Тэхен лишь мельком посмотрел на неё, но затем снова сосредоточился на разговоре.

— Извините за мой внешний вид, я только что позавтракала, — добавила Лалиса с лёгкой улыбкой, подходя ближе.

Она внимательно слушала их обсуждение, пытаясь уловить суть. Политика была сложной, но ей хотелось участвовать, а не просто быть тенью рядом с Тэхеном. В какой-то момент она почувствовала, что у неё есть что сказать, и чуть подалась вперёд.

— Может быть, нам стоит...

— Лиса, сделай нам кофе, — вдруг произнёс Намджун, не дав ей закончить.

Она резко замерла, её пальцы на мгновение напряглись.

— Что?

— Кофе, — повторил Намджун с лёгкой улыбкой.

Лалиса перевела взгляд на Тэхена, надеясь, что он вмешается. Но он даже не взглянул на неё, продолжая обсуждать что-то с Кихеном, будто её и не было в комнате. Тепло, которое она ощущала этим утром, исчезло, уступая место неприятной пустоте. Не сказав ни слова, она развернулась и вышла из кабинета, чувствуя, как в груди разрастается холодное разочарование.

Она вышла из кабинета, закрывая за собой дверь чуть крепче, чем следовало. Её дыхание сбилось, а в груди закипало странное чувство – смесь гнева, обиды и разочарования. Она только что стала женой Тэхена, но в этот момент почувствовала себя не супругой, а прислугой. Как красивый аксессуар, который можно продемонстрировать перед камерами, но не включать в серьёзные разговоры. Она попросила Сану сделать кофе, а сама шла по длинному коридору, задумчиво проводя пальцами по прохладной поверхности стены. Тэхен так же и с Дженни обращался? Ну уж нет, она не даст ему так к себе относится. 

В этот момент к ней подошла Сана, несущая поднос с кофе.

— Госпожа, вот кофе, — произнесла девушка с вежливой улыбкой.

Лалиса взглянула на поднос, на идеально сервированные чашки с эспрессо и капучино, и на миг представила, как заходит в кабинет и раздаёт их, словно прислуга.

— Дай сюда, — сказала она, забирая поднос из рук Саны.

Горничная удивлённо посмотрела на неё, но промолчала, слегка поклонившись. Рыжеволосая развернулась и уверенно пошла обратно в кабинет. Но, вместо того чтобы тихо войти, как будто она гостья в этом доме, она толкнула дверь и вошла так, что все разговоры оборвались. Тэхен, Намджун, Кихен и Дохен посмотрели на неё, но теперь в их взглядах было не удивление, а лёгкое раздражение.

— Вот ваш кофе, — произнесла она с фальшивой улыбкой, ставя поднос на стол.

Она медленно обошла стол и, не сводя глаз с Намджуна, поставила перед ним чашку.

— Капучино для вас, — её голос был мягким, но в нём сквозила явная насмешка. Затем она поставила чашку перед Кихеном. — Эспрессо.

Дохен получил американо, а затем она повернулась к Тэхену, поставив последнюю чашку прямо перед ним. Он смотрел на неё чуть прищуренными глазами, словно разгадывая, к чему этот спектакль. Она выпрямилась, сложив руки на груди.

— Теперь, когда я справилась со своей обязанностью, могу я наконец высказать своё мнение? Или мне сначала нужно подать вам сахар?

Намджун недовольно сжал губы, Кихен отвёл взгляд, а Дохен сделал вид, что вдруг нашёл что-то интересное в своих бумагах. Тэхен внимательно смотрел на неё, и что-то во взгляде его изменилось.

— Говори, — сказал он наконец.

Лиса склонила голову, немного удивлённая, но не подала вида.

— Если вы хотите выиграть выборы, вам нужно учитывать мнение не только политиков, но и людей, которых вы представляете. Люди должны чувствовать, что их слышат. 

Намджун закатил глаза, но промолчал.

— Если вы хотите поддержки, вам нужно показать, что эта партия не только для старой элиты.

Она повернулась к Тэхену.

— И если ты хочешь, чтобы я действительно была частью твоей жизни, а не просто красивой картинкой, начни относиться ко мне соответственно.

Наступило молчание.

Тэхен продолжал смотреть на неё, его лицо оставалось непроницаемым, но она уловила лёгкий намёк на заинтересованность.

— Ты закончила? — спросил он спокойно.

— Да, — твёрдо ответила она.

Он медленно откинулся на спинку кресла, взял чашку с кофе, сделав глоток.

— Хороший кофе, — произнёс он, а затем посмотрел на Намджуна. — Думаю, она права.

Намджун поморщился, но ничего не сказал.

Лалиса чуть приподняла брови, удивлённая. Она ожидала сопротивления, но вместо этого почувствовала, что Тэхен... услышал её.

— Можешь остаться, если хочешь, — добавил он, жестом приглашая её сесть.

Лиса села рядом, скрестив ноги, её руки покоились на коленях, но взгляд был напряжённым – она внимательно слушала.

Намджун, который всё это время был явно раздражён её присутствием, вдруг отложил бумаги и сложил руки на груди, устремив на неё холодный взгляд.

— Думаю, тебе лучше не светиться, — произнёс он, и в его голосе читалось явное пренебрежение. — Давай будем честны. Ты не богачка, не аристократка, у тебя нет соответствующего воспитания. Ты не вписываешься в этот круг.

Кареглазая медленно подняла на него взгляд. В её глазах вспыхнул огонь, но голос остался спокойным.

— Ты правда так считаешь? – её губы слегка изогнулись в насмешливой улыбке. – По-твоему, люди должны видеть только тех, кто родился в золоте?

Намджун усмехнулся, качая головой.

— Дело не в том, во что ты родилась, а в том, как это выглядит. Тэхен – серьёзный политик. И его имидж должен быть безупречен. Ты – девочка из народа, и это слишком контрастирует с образом элиты.

Лалиса сжала руки в кулаки.

— Именно поэтому люди любят меня! — резко бросила она, её голос стал громче. — Потому что я такая же, как они! Потому что они видят во мне себя! Девушку, которая выросла без богатства, но смогла стать женой богатого человека. Они верят, что если смогла я, смогут и они.

Она обвела взглядом всех в комнате, но её глаза остановились на Тэхене.

— Или ты тоже так думаешь? 

Тэхен смотрел на неё спокойно, его лицо не выражало никаких эмоций. Он медленно поднял чашку с кофе, сделал глоток, затем поставил её обратно.

В этот момент Кихен вмешался, недовольно глядя на Намджуна.

— Намджун, думаю, тебе стоит быть вежливее с женой Тэхена.

Лалиса улыбнулась Кихену, но её глаза продолжали гореть яростью. Она снова посмотрела на Тэхена, который всё ещё не сказал ни слова.

— Знаешь что, — она поднялась со своего места, поправляя платье. – Мне, обычной девочке, здесь явно не место. Я пойду в театр.

Рыжая выпрямила спину и, гордо вскинув голову, вышла из кабинета, громко хлопнув дверью. Она шла быстрым шагом по длинному коридору, её каблуки звонко стучали по мраморному полу, а внутри всё кипело от злости и обиды. Она сжимала кулаки, чувствуя, как её пальцы впиваются в ладони, но это было ничто по сравнению с тем, что разрывало её изнутри. Она хотела кричать, хотела швырнуть что-нибудь в стену, но вместо этого просто продолжала идти, пока позади не раздался голос Тэхена.

— Лиса, подожди.

Она замерла, но не повернулась. Несколько секунд царила тишина, затем шаги приблизились, и он оказался рядом. Тэхен вздохнул, словно собирался с мыслями, прежде чем заговорить.

— Ты так резко убежала.

Лалиса медленно повернула голову, её глаза сверкали от гнева.

— А ты ожидал, что я останусь там и продолжу слушать, как меня унижают?

Тэхен посмотрел на неё спокойно, но в его взгляде мелькнула тень усталости.

— Это политика, Лалиса. Я не могу ссориться с ними.

Она горько усмехнулась, сделав шаг назад.

— Политика? — её голос дрожал от эмоций. — Ты не мог сказать ни слова, когда меня пытались выставить никем? Когда меня буквально попросили уйти и сделать кофе? Это нормально для тебя?

Тэхен провёл рукой по волосам, выглядя раздражённым, но всё же старался сохранять хладнокровие.

— Я не поддерживаю их слова, но мне нужно их уважение, их доверие. Если я пойду против них, я потеряю поддержку партии.

Лалиса крепче сжала кулаки.

— Значит, ты готов принести меня в жертву?

— Не в жертву, Лалиса, — он смотрел на неё, будто надеясь, что она поймёт. — Просто не хочу раздувать конфликт.

Она рассмеялась – коротко, безрадостно, но в её глазах уже стояли слёзы.

— Я вышла за тебя, чтобы быть твоей женой, партнёром, а не красивой куклой, которую можно держать в тени.

Тэхен вздохнул, шагнул ближе и осторожно коснулся её руки, но Лалиса тут же отдёрнула её.

— Мне нужно, чтобы ты была мудрее, — тихо сказал он. — Чтобы ты понимала, что иногда лучше промолчать, чем разжигать конфликт.

Лалиса покачала головой.

— Нет, Тэхен. Мне нужно, чтобы ты был на моей стороне.

Несколько секунд они просто смотрели друг на друга. 

— Я не считаю тебя никем, — наконец произнёс он. — Ты нужна мне. Ты помогала мне столько раз, ты знаешь, как важна для меня.

— Слова, — холодно бросила она. — Только слова.

— Это не просто слова

Тэхен смотрел на неё, пытаясь достучаться, но Лалиса только горько усмехнулась и выдернула руку.

— Я не Дженни, Тэхен, — её голос был твёрдым, режущим, как лезвие. — Я не та, кто будет терпеть подобное отношение. В этом доме есть прислуга, если тебе нужна красивая кукла, которая молча выполняет приказы, а я жена. ТВОЯ ЖЕНА!

Тэхен сжал челюсти, борясь с раздражением, но потом выдохнул. Он понимал её злость. И он знал, что она права.

— Я поговорю с Намджуном, чтобы он изменил свое отношение к тебе, — сказал он, уже более мягко.

Она покачала головой.

— Тебе стоит сперва самому изменить своё отношение ко мне.

Тэхен посмотрел на неё, и в этот момент что-то щёлкнуло у него в голове. Он вспомнил годы с Дженни, её молчаливую терпимость, её взгляд, который со временем становился всё более пустым. Он никогда не думал об этом раньше, но сейчас понял, насколько это было неправильно. Он впервые почувствовал вину. Осознал, что это было несправедливо.

— Такого больше не повторится, — наконец сказал он.

Лиса смотрела на него, оценивая, верить ему или нет. В этот момент ей хотелось просто уйти, но что-то в его глазах заставило её задержаться. Может быть, он действительно понял. Может быть, он действительно изменится.

— Посмотрим, — тихо ответила она, развернулась и ушла, оставив его стоять в пустом коридоре.

Тэхен шагнул в кабинет, дверь с тихим скрипом закрылась за его спиной, отрезая их от остального мира. Намджун держал в руке бокал виски, тонко покачивая его, наблюдая, как янтарная жидкость мерцает в свете настольной лампы.

— ...Она даже не понимает, где находится, — усмехнулся Намджун, не замечая присутствия Тэхена. — Думает, что теперь, когда надела кольцо, стала королевой.

Тэхен молча наблюдал за этой сценой, не подавая виду, что слышал каждое слово. Он медленно прошёл к своему столу, положил бумаги, снял пиджак и, наконец, повернулся к ним.

— Лалиса моя жена, и я не позволю тебе говорить о ней в таком тоне.

Намджун поднял бровь, улыбка скользнула по его лицу, как будто это заявление его забавляло.

— О, вот как? — он отставил бокал, выпрямился, наклонившись вперёд. — И ты думаешь, что я должен её уважать только потому, что ты женился на ней?

— Ты обязан её уважать, — отчеканил Тэхен, глядя прямо в его глаза.

Намджун усмехнулся, качая головой, как будто перед ним стоял наивный ребёнок.

— Тэхен, ты правда думаешь, что я когда-нибудь буду уважать нищебродку?

Тэхен подошёл ближе, его движения были медленными.

— Ты можешь думать, что хочешь, Намджун, — его голос стал тише. — Но если я ещё раз услышу подобное от тебя, ты пожалеешь.

Намджун улыбался, но в его глазах мелькнуло что-то похожее на осторожность. Он знал Тэхена слишком хорошо, чтобы воспринимать его слова как пустые угрозы. Тэхен развернулся, направляясь к своему креслу, тем самым ставя точку в разговоре. Намджун смотрел ему в спину, сжав челюсти, но промолчал. Кихён молча наблюдал за этим, понимая, что теперь всё станет гораздо интереснее.

Лиса вошла в театр быстрым шагом, её сердце бешено колотилось в груди, а в голове хаотично проносились мысли. Театр был пуст, но где-то вдалеке слышались приглушённые звуки репетиции. Чонгук стоял на сцене, просматривая эскизы костюмов, когда услышал быстрые шаги. Он повернулся, и его взгляд тут же изменился, стоило ему увидеть Лису. Она выглядела иначе — растрёпанные волосы, красные глаза, сжатые в кулаки руки.

— Лалиса? — его голос был мягким, но настороженным.

Она остановилась у края сцены, будто колеблясь, а затем поднялась по ступенькам, и, как только оказалась рядом, слёзы прорвались наружу. Её плечи задрожали, а руки с силой вцепились в ткань её пальто.

— Мне... мне просто некуда идти, — её голос дрожал, и это было не похоже на неё.

Чонгук мгновенно отбросил бумаги, сделал шаг ближе и мягко коснулся её плеча.

— Что случилось? — в его тоне не было ни капли осуждения, только беспокойство.

Лиса всхлипнула, прикрывая лицо ладонями. Она не могла больше сдерживаться. Всё, что она чувствовала в тот момент — боль, разочарование, усталость — вырвалось наружу.

— Он... он оставил меня одну перед этими людьми... перед этими ублюдками, — её голос срывался, но она продолжала. — Они смеялись надо мной, унижали меня прямо перед ним! А он просто стоял и молчал! Как будто я — никто! Как будто я ему не важна!

Чонгук сжал губы, его руки опустились, но глаза потемнели от злости.

— Вот же ублюдок, — тихо выдохнул он, едва сдерживая раздражение.

Лалиса посмотрела на него, слёзы текли по её щекам, но она даже не пыталась их вытереть.

— Он сказал, что это политика... Что я должна быть умнее, должна промолчать. Но знаешь что? Я не хочу молчать! — в её голосе появилось отчаяние, смешанное с гневом. — Я не хочу быть его куклой, которую он выставляет перед камерами, а потом прячет, когда она ему мешает!

Чонгук внимательно смотрел на неё, затем медленно поднял руку и нежно убрал прядь волос с её лица.

— Ты не его кукла, Лалиса, — твёрдо сказал он.

Его голос был таким уверенным, таким тёплым, что Лалиса почувствовала, как внутри что-то дрогнуло.

— Но что мне делать, Чонгук? — прошептала она, глядя на него так, будто искала спасение.

Он смотрел на неё несколько секунд, а затем его губы дрогнули в лёгкой, но грустной улыбке.

— Не позволяй ему так себя вести, — он взял её за руку и повел в гримерной, чтобы их не услышали. — Ставь ультиматумы, манипулируй, все и сразу

Лалиса устало откинулась на спинку красного дивана в гримёрной, закрывая глаза. Головная боль стучала в висках, а в груди поселилась тягучая пустота. Её пальцы дрожали от нервного напряжения, а сердце всё ещё билось в хаотичном ритме после всех тех эмоций, что обрушились на неё.

— Я сейчас, схожу за водой, — мягко сказал Чонгук, коснувшись её плеча, но Лалиса даже не ответила, просто кивнула.

Дверь за ним закрылась, и в комнате повисла тишина. Её окружали зеркала с тусклыми лампочками по контуру, костюмы висели на стойках, а в воздухе витал слабый запах грима и пудры. Где-то вдалеке послышался грохот, быстрые шаги, громкий голос, перекрывающий шум коридора.

— Какого чёрта?! — раздалось из-за двери, и прежде чем Лалиса успела даже понять, что происходит, дверь распахнулась с такой силой, что ударилась о стену.

В гримёрную ворвался Чимин — злой, раздражённый, с потемневшими глазами. Его дыхание было сбивчивым, а губы сжаты в тонкую линию.

— Почему костюмы ещё не готовы?! Репетиция через два часа, а мне сказали, что они даже не дошиты! — его голос звенел от гнева, но затем он резко замолчал, увидев её.

Лиса медленно подняла на него взгляд, но даже не сдвинулась с места. Чимин же замер на секунду, а потом подошёл ближе, резко опускаясь перед ней на корточки.

— Лиса? — его голос мгновенно изменился, стал мягче, с нотками беспокойства. — Ты в порядке?

Он пристально смотрел на неё, изучая её бледное лицо, красные глаза и напряжённые пальцы, сжатые на подоле её платья.

— Чимин... — она выдохнула его имя, и её губы дрогнули.

Он смотрел на неё, не скрывая тревоги. Затем его пальцы осторожно коснулись её руки.

— Что случилось? — его голос был почти шёпотом.

Лалиса хотела ответить, но почувствовала, как в горле застрял ком, мешая дышать. Она отвела взгляд, но Чимин этого не позволил, мягко подцепив её подбородок пальцами и заставляя снова посмотреть на него.

— Кто тебя так довёл?

Лалиса стиснула зубы, глотая новую волну слёз.

— Это неважно...

— Важно, — перебил он. 

Она посмотрела на него, и внутри что-то дрогнуло. Он был перед ней — тот самый Чимин, которого она знала так давно, тот, кто когда-то предал её, но сейчас смотрел на неё так, будто ничего не изменилось.

— Тэхен, — наконец выдохнула она.

Чимин напрягся. Его пальцы чуть сильнее сжали её руку.

— Что он сделал?

Лалиса покачала головой, отворачиваясь.

— Он позволил мне быть ничтожеством перед своими политическими друзьями. Позволил им топтать меня, выставлять пустым местом. Он даже не пискнул...

Он закрыл глаза, пытаясь сдержать нахлынувший гнев, затем глубоко вдохнул и снова посмотрел на неё.

— Он идиот, — тихо, но твёрдо сказал он. — Полный идиот, если не понимает, кто рядом с ним.

Лалиса улыбнулась уголками губ, но это была горькая улыбка.

— Я сама выбрала эту жизнь...

— Ты не выбирала быть униженной, — жёстко ответил Чимин.

Он замолчал, затем резко встал и протянул ей руку.

— Пошли.

Она посмотрела на него с недоумением.

— Куда?

— Куда угодно. Хватит сидеть здесь и страдать, — он усмехнулся, но в его глазах всё ещё оставалась злость. — Пойдём выпьем, забудем обо всём, хотя бы на пару часов.

Лалиса смотрела на него, а затем, спустя секунду, её пальцы легли в его ладонь.

— Хорошо.

Чонгук шёл по коридору с бумажным стаканом воды в руках, уже собираясь вернуться в гримёрку, когда из-за угла появились Лалиса и Чимин. Они шли рядом, и хотя Лалиса выглядела всё ещё усталой, в её глазах больше не было той боли, что была минутами ранее. А вот Чимин... Чимин шёл с самодовольной ухмылкой. Брюнет замер на секунду, а затем его пальцы разжались, и стакан с водой выпал из его рук, шлёпнувшись на пол, растекаясь холодной лужицей. Он быстро перевёл взгляд с Лалисы на Чимина, а затем снова на неё, его челюсти сжались от напряжения.

— Отойди от неё, ты мерзкий.

Чимин только фыркнул, закатив глаза.

— О, да ладно тебе, мы просто идём прогуляться, а ты тут драму устраиваешь.

— Чонгук, всё хорошо, — тихо сказала Лалиса, кладя ладонь ему на руку, пытаясь его успокоить. — Мы просто идём развеяться.

Чонгук резко дёрнул рукой, убирая её прикосновение, его взгляд полыхал злостью.

— Развеяться? — он снова посмотрел на Чимина. — С ним? Ты серьёзно, Лалиса?

Чимин театрально вздохнул и откинул назад волосы, пожимая плечами.

— Ой, давай уже заканчивай. Ты же не моя мамочка, чтобы запрещать мне с кем-то ходить.

— Я тебе ничего не запрещаю, — процедил Чонгук, приближаясь к нему. — Я просто говорю, что ты дерьмо.

— Всё нормально, Чонгук, — мягко повторила она. — Мне просто нужно немного отдохнуть.

Её слова повисли в воздухе, пока Чонгук продолжал бороться с собой, его взгляд метался между ней и Чимином. В конце концов, он тяжело вздохнул, но отступил, махнув рукой.

— Делай что хочешь.

Он отвернулся и, не глядя на них, пошёл дальше по коридору, явно всё ещё раздражённый.

Чимин посмотрел ему вслед, усмехнулся и затем снова повернулся к Лалисе.

— Боже, как будто я его девушку уводил.

Лалиса вздохнула, чувствуя, как внутри снова нарастает усталость.

— Перестань, Чимин.

Он поднял руки в знак примирения.

— Ладно, ладно. Всё, пошли уже.

Он подал ей руку, но Лалиса лишь покачала головой и направилась к выходу сама. Чимин лишь усмехнулся и пошёл следом. Они решили поехать разными такси, чтобы не подставить Лису.

Двери лифта открылись, и они шагнули в длинный коридор. Тихий щелчок замка, и вот они внутри. Чимин первым делом прошёл вглубь квартиры, бросая ключи на тумбочку. 

— Ты говорил про вино, — напомнила она, проходя на кухню.

Чимин фыркнул, но спорить не стал. Он подошёл к бару, достал бутылку, два бокала и ловко разлил напиток, протянув один ей.

— За что пьём? — спросил он, приподняв бровь.

Лалиса посмотрела на бокал, затем на него.

— За ошибки, которые мы всё равно будем повторять.

Чимин на секунду замер, затем усмехнулся и стукнул своим бокалом о её.

— За них.

Он достал телефон, быстро пролистывая меню доставки. Он что-то бормотал себе под нос, хмуря брови, пытаясь выбрать лучшее блюдо, но Лалиса его почти не слушала. Она смотрела на него, изучая каждую деталь: то, как он покусывает губу, сосредоточенно читая описания, как двигаются его пальцы, перебирая список, как он иногда фыркает, если что-то его раздражает. Всё это казалось таким обычным, таким естественным, что на секунду она почувствовала себя просто Лалисой. Без камер, без микрофонов, без вечного контроля со стороны Тэхена и его окружения. Здесь, в этой уютной квартире, с Чимином, она могла дышать. Она могла смеяться, не задумываясь о том, как это будет выглядеть со стороны. Она могла позволить себе быть слабой.

— Ты смотришь на меня так, будто я уже что-то натворил, — Чимин внезапно поднял глаза, поймав её взгляд, и улыбнулся.

Лалиса вздрогнула, но не отвела глаз.

— Нет, просто думаю.

Чимин быстро оформил заказ.

— Всё, через двадцать минут привезут. Будем есть в гостиной или на кухне?

Лиса чуть улыбнулась.

— Здесь.

— Конечно, — он улыбнулся в ответ и вдруг потянулся вперёд, легко касаясь её руки. — Ты выглядишь уставшей.

Лалиса посмотрела на его пальцы, которые едва ощутимо коснулись её кожи, и снова поймала себя на мысли, что с ним она забывает обо всём. Забыла даже о своей свадьбе, о том, что её имя связано с Тэхеном. С ним она просто Лалиса. И ей это нравилось.

Тэхен сидел за столом в своём кабинете, склонившись над документами. За последние дни он устал так, как никогда прежде. Лалиса... он даже не знал, что между ними сейчас. Она была рядом, но казалось, что её душа где-то далеко. Он хотел исправить ошибки, но не понимал, с чего начать.

В дверь постучали.

— Войдите, — сказал он, не отрываясь от бумаг.

Дверь открылась, и в комнату вошла Дженни. Она выглядела спокойно, но Тэхен сразу почувствовал напряжение в воздухе. Её тёмные волосы были идеально уложены, одежда подчёркивала фигуру, но в глазах светилась скрытая усталость. Он давно не видел её.

— Дженни? — удивлённо поднял он голову.

— Привет, Тэхен

— Что ты здесь делаешь?

— Забираю свои вещи, — спокойно сказала она, глядя на него с едва заметной улыбкой. — Я не так уж много оставила, но хотелось бы забрать остатки.

Тэхен медленно кивнул, откидываясь на спинку кресла.

— Конечно. Я скажу, чтобы кто-нибудь помог тебе.

— Не стоит, я справлюсь сама.

Наступила пауза. Они смотрели друг на друга, и в воздухе повисло что-то невыразимое. Дженни сделала пару шагов в сторону книжного шкафа, проводя пальцами по его краю.

— Ну и как тебе жизнь с Лалисой? — неожиданно спросила она, не оборачиваясь.

Тэхен чуть напрягся.

— Почему ты спрашиваешь?

Дженни пожала плечами.

— Просто любопытно. Ты ведь выбрал её. Ты счастлив?

Он не ответил сразу. Ему казалось, что этот вопрос — ловушка. Что бы он ни сказал, это будет звучать неправильно. Он провёл рукой по лицу, устало вздохнул и поднялся с кресла.

— Я не знаю, — честно признался он, подходя ближе. — Сложно сказать.

Дженни усмехнулась и медленно повернулась к нему.

— Разве это не должно быть просто? Счастье — оно либо есть, либо его нет.

Тэхен посмотрел на неё. Он вспомнил их прошлые годы, те моменты, когда он был с ней. Сначала всё было легко, но со временем всё разрушилось. Дженни терпела многое, но в конце концов устала. 

— Скажи мне, Тэхен, — она чуть наклонила голову, внимательно изучая его лицо. — Ты изменился? Или всё так же ставишь себя выше других?

Он сжал губы, вспомнив Лалису, вспомнив их ссоры, её разочарованный взгляд.

— Я пытаюсь, — тихо ответил он.

Дженни кивнула, будто этого ответа было достаточно.

— Это хорошо. Надеюсь, у тебя получится.

Она развернулась, направляясь к двери, но перед тем как выйти, на секунду замерла.

— И ещё, — бросила она через плечо. — Если ты правда её любишь... не делай с ней того, что сделал со мной.

Тэхен сжал кулаки, осознавая, как много в этих словах правды. Дженни ушла, а он остался стоять в пустом кабинете, думая о том, почему всё в его жизни всегда превращается в хаос.