Первая Леди

Лалиса выскочила из гримёрной с улыбкой до ушей, её сердце билось быстро, будто она только что пробежала марафон. Решение наконец-то принято. Всё, что ей оставалось — поехать к Тэхену и сказать ему, что она не выйдет за него. Её руки дрожали от напряжения, но внутри был странный, лёгкий трепет. Всё кончено. Она свободна.

Чонгук, стоявший у костюмерной, увидел, как она стремительно направляется к выходу, и его брови нахмурились.

— Лалиса! — окликнул он, бросаясь за ней.

Она не остановилась, а лишь обернулась через плечо, на ходу натягивая на себя пальто.

— Чего?

Чонгук догнал её, перехватил за запястье, заставив остановиться.

— Ты правда собираешься это сделать?

— Да, — Лалиса усмехнулась, встряхнув головой. — Всё кончено. Я решила.

Чонгук нахмурился ещё сильнее.

— Это глупо.

— Почему? — она вздёрнула бровь.

— Потому что ты отказываешься не от мужчины, а от жизни, которой мечтала, — выпалил он. — Тэхен — это не просто человек, он твой билет в мир, о котором ты грезила.

— А если я больше не хочу? — она вздёрнула подбородок.

— А если ты просто не знаешь, чего хочешь? — парировал Чонгук. — Лалиса, ты же знаешь, что Чимин не сможет дать тебе то, что ты хотела. Ты поедешь с ним в Европу и что? Будешь сидеть в дешёвой квартире, работать официанткой?

Лиса закатила глаза.

— Ты говоришь так, будто для счастья мне нужны только деньги.

— А разве не так? — его голос стал жёстче. — Ты всегда стремилась к вершине. Ты хочешь власти, влияния. И если ты сейчас бросишь всё... ты пожалеешь об этом.

Лалиса покачала головой.

— Уже поздно.

— Нет, ещё не поздно, — Чонгук посмотрел ей в глаза. — Ты сама знаешь, что это ошибка.

Лалиса смотрела на него пару секунд, но потом выдернула руку.

— Чонгук, всё решено. Я поеду к Тэхену.

Она развернулась и направилась к выходу, оставляя его позади.

Тем временем в гримёрной Чимин сидел на диване, уставившись в экран телефона. Вибрация разорвала тишину комнаты. На экране высветилось имя Дженни.

— Алло?

— Сколько ещё ждать? — её голос был раздражённым.

Чимин замер. Он заколебался. Всё это время он старался не думать об этом, о том, что Лалиса действительно подставила Дженни, что единственный способ помочь ей — это показать запись Тэхену. Но теперь всё изменилось. Он и Лалиса собирались уехать.

— Дженни, — он вздохнул, сжимая переносицу. — Мы с Лалисой уезжаем в Европу.

На другом конце провода повисла пауза.

— Что?

— Мы уезжаем. Начинаем новую жизнь.

— И что это даст? — Дженни буквально закипала от ярости. — Чимин, мне не нужна ваша новая жизнь, мне нужно признание. Мне нужно вернуть свою репутацию и мужа.

Чимин закрыл глаза.

— Дженни...

— Ты же обещал! — закричала она. — Ты обещал показать ему запись!

— Я покажу, — вдруг сказал он.

Он и сам не понял, почему это сказал.

— Когда?

— Когда мы уже будем в Европе.

Чонгук подошёл к двери гримёрной, и, не дождавшись ответа, замер. Его дыхание перехватило. Он услышал каждое слово. Пак собирался показать запись. Он замер, его руки сжались в кулаки. Он мгновенно развернулся и бросился к выходу, схватив телефон.Он тут же набрал Лису.

— Давай, давай, возьми трубку...

Но ответа не было.

Лалиса уверенно поднималась по лестнице, её сердце билось с какой-то лёгкостью, которой давно не было. Она шла к кабинету Тэхена, наконец чувствуя, что всё встаёт на свои места. Сегодня она поставит точку. Слишком долго она жила с этим выбором, но теперь всё было ясно. Она постучалась, и дверь сразу же открылась. Тэхен встретил её с мягкой улыбкой, его глаза вспыхнули теплом, когда он жестом пригласил её войти.

— Лалиса

Он оглядел её, замечая, что её лицо светится какой-то особенной радостью, лёгкостью, какой он не видел уже давно. Девушка кивнула, глубоко вдохнула и подошла чуть ближе, её руки были сцеплены перед собой, она смотрела на него с благодарностью.

— Тэхен... — её голос звучал мягко. — Я хочу сказать тебе спасибо. За всё.

Он слегка нахмурился, но ничего не сказал, только внимательно наблюдал за ней.

— Ты всегда был добр ко мне, ты поддерживал меня, ты дал мне шанс, когда никто не верил в меня. Ты всегда был рядом. Ты действительно... хороший человек.

Тэхен внимательно смотрел на неё, и постепенно его улыбка начала угасать.

— Лиса... — тихо сказал он, будто догадываясь, куда идёт этот разговор.

Тем временем, за пределами дома, Чонгук сжимал руль так, что костяшки его пальцев побелели. Машина резко остановилась у ворот, и он буквально вылетел из неё, захлопнув дверь с такой силой, что звук разнёсся по улице. Его сердце бешено колотилось. Он перепрыгнул через три ступеньки, взбегая по лестнице. Когда он влетел внутрь, он увидел Сану, стоящую у зеркала в холле.

— Сана! — почти прокричал он, тяжело дыша.

Девушка удивлённо обернулась.

— Чонгук? Что случилось?

— Где Лалиса?!

— В кабинете Тэхена, — сказала она, слегка нахмурившись.

— БЫСТРЕЕ ПОЗОВИ ЕЁ! — воскликнул он, а затем сам бросился к двери, но Сана опередила его.

Дверь открылась, и Сана, запыхавшись, заглянула внутрь.

— Ты заслуживаешь самую лучшую женщину. Ту, которая сможет дать тебе всё, что тебе н...

— Лалиса, ты должна срочно выйти!

Рыжеволосая моргнула, удивлённо посмотрела на неё, а потом перевела взгляд на Тэхена.
Он уже не улыбался. 

— Иди, — кивнул он удивлённо.

Лалиса вышла из кабинета, её дыхание было сбивчивым, сердце всё ещё колотилось от напряжённого разговора с Тэхеном. Но стоило ей увидеть Чонгука, как внутри всё похолодело. Его лицо было слишком серьёзным, он не выглядел тем беспечным другом, каким был всегда. Он посмотрел на неё и быстро взял за запястье, утягивая в сторону, подальше от посторонних глаз.

— Чонгук, что случилось? — спросила она, чувствуя, как тревога разливается внутри неприятной волной.

Он остановился, заглянул ей в глаза, словно сомневался, стоит ли говорить. Но потом тяжело выдохнул.

— Я слышал разговор Чимина и Дженни, — его голос был напряжённым. — У него есть запись, Лалиса. Запись твоего признания.

Она нахмурилась, ничего не понимая.

— Какого признания?

Чонгук сжал челюсти, словно злился.

— Ты призналась, что подставила Дженни. Чимин записал это и собирается показать Тэхену.

Мир вокруг неё замер. Она моргнула несколько раз, не в силах осознать, что только что услышала.

— Что?.. — её голос стал едва слышен.

— Он обманывал тебя, — продолжил Чонгук, его голос был полон гнева. — Всё это время. Всё, что он говорил, всё, что обещал... это было ложью. Он просто хотел выбить из тебя признание.

Грудь словно сдавило тисками. Лалиса пошатнулась, будто её ударили.

Чимин? Он... он просто использовал её? Всё, что он говорил, всё, что они пережили... это всё ложь?

Слёзы предательски потекли по её щекам, она попыталась их смахнуть, но руки дрожали.

— Нет... — прошептала она.

Но Чонгук смотрел на неё слишком уверенно.

— Я сам слышал. Дженни требовала, чтобы он показал запись Тэхену. Он колебался, но сказал, что сделает это

Лиса прикрыла рот ладонью, чтобы не всхлипнуть.

— Как... как же глупо я себя чувствую сейчас, — её голос дрожал.

Чонгук тяжело вздохнул, затем осторожно коснулся её плеча.

— Послушай... Не спеши говорить Чимину, что ты знаешь. У нас есть шанс всё исправить.

Она подняла на него полные слёз глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Тебе нужно удалить запись с его телефона, — твёрдо сказал он. — Если её не будет, то никто не сможет её услышать.

Лалиса сжала кулаки, её дыхание было рваным. Она любила Чимина. Думала, что любит. Но он предал её. А теперь она должна предать его в ответ. Чонгук пожелал ей удачи и ушел поспешно в театр.

Она стояла перед дверью кабинета Тэхена, её сердце бешено стучало в груди. Она глубоко вдохнула, сжав кулаки, и, не давая себе времени на сомнения, постучала. Из-за двери послышался спокойный голос Тэхена:

— Входи.

Она толкнула дверь и вошла. Тэхен сидел за большим деревянным столом, его взгляд был сосредоточен на документах, но, увидев её, он сразу поднялся, его лицо озарилось лёгкой улыбкой.

— Лалиса, — мягко сказал он, скрестив руки на груди. — Я надеюсь, что ты уже подумала

Она сделала пару шагов вперёд, чувствуя, как внутри всё сжимается. Голова всё ещё гудела от слов Чонгука, от всего, что произошло. Её предали. Чимин предал. Она верила ему, а он... Лалиса стиснула зубы, чтобы не дать эмоциям взять над собой верх. Она должна быть хладнокровной. Должна быть сильной. Тэхен внимательно наблюдал за ней, словно замечал, что в её глазах мелькало что-то новое.

— Ты в порядке? — спросил он, подходя ближе.

Она заставила себя улыбнуться, хотя внутри всё разрывалось на части.

— Да, просто... слишком много всего навалилось, — она покачала головой, отгоняя мысли.

Тэхен мягко улыбнулся, поднимая руку и касаясь её щеки.

— Я понимаю. Ты можешь не спешить. Я не хочу давить на тебя.

Но Лалиса уже приняла решение. Всё в ней кричало, что она должна это сделать.

— Нет, я уже всё решила, — наконец произнесла она.

Тэхен приподнял брови, затаив дыхание, в его глазах мелькнула надежда.

— И?..

Она сглотнула, задержала дыхание и, глядя ему прямо в глаза, тихо, но твёрдо сказала:

— Я согласна.

Наступила тишина. На секунду показалось, что даже воздух в комнате застыл. Затем лицо Тэхена озарилось широкой, искренней улыбкой. Он шагнул ближе, его тёплые руки обхватили её лицо, и он заглянул ей прямо в глаза, будто пытаясь убедиться, что она действительно говорит это осознанно.

— Ты не представляешь, как я рад это слышать, — его голос был наполнен искренним облегчением. — Ты сделала меня самым счастливым человеком, Лалиса.

Она кивнула, не позволяя себе сомневаться.

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — продолжил он, поглаживая её щёку. — Я обещаю, что ты никогда не пожалеешь об этом.

Она заставила себя улыбнуться, хотя внутри было пусто.

— Я знаю.

Тэхен посмотрел на неё с нежностью, а затем притянул в крепкие объятия. Лиса закрыла глаза, позволив себе утонуть в этом тепле, в этой защищённости, в которой она так нуждалась.

Но где-то глубоко внутри... что-то тихо шептало, что это неправильно.

Вечером...

Лалиса взяла себя в руки, подавила все эмоции, выпрямила спину и вечером поехала к Чимину. Она не писала ему заранее, не звонила — просто пришла, как будто ничего не случилось, как будто всё было так же, как раньше. В голове стучала только одна мысль: она должна сыграть свою роль идеально. Дверь открылась почти сразу, будто Чимин ждал её. Он удивлённо моргнул, но тут же его лицо озарилось тёплой улыбкой.

— Ты пришла, — сказал он.

— Конечно, — спокойно ответила она, заходя внутрь, снимая пальто.

В воздухе витал аромат приправ, жареного мяса, чего-то тёплого, домашнего. Из кухни доносился тихий треск масла на сковороде, и Лалиса на мгновение застыла, ощущая, как этот запах наполняет её воспоминаниями о всех тех вечерах, что они провели вместе.

Чимин вернулся к плите, радостно напевая что-то себе под нос, помешивая соус. Он выглядел таким счастливым, таким беззаботным, что Лалисе стало почти дурно. Как он мог? Как он мог так легко смотреть на неё, зная, что предал? Как он мог так искренне улыбаться, как будто всё, что между ними было правдой?

Она села за стол, скрестив ноги, и просто наблюдала за ним. Чимин крутился на кухне, ловко нарезая зелень, пробуя соус на вкус, подбрасывая что-то на сковороде, а потом снова улыбался ей, время от времени бросая короткие взгляды, полные нежности.

— Ты чего так на меня смотришь? — усмехнулся он, оборачиваясь.

Лалиса качнула головой, сложила руки на столе и ответила самым лёгким тоном, на который была способна:

— Просто думаю... как ты умудряешься делать всё настолько идеально?

Чимин хохотнул, пожав плечами.

— Ну, знаешь, в прошлой жизни я был идеальным домохозяином, — пошутил он. — А если серьёзно... мне просто нравится заботиться о тебе.

Эти слова зацепили её. Так ли это? Действительно ли он заботился? Или всё это — ложь? И как он мог так хорошо изображать любовь, изображать эти чувства, если всё это было обманом? Лалиса чуть сильнее сжала пальцы, но улыбку не убрала.

— Это мило, — сказала она, наклоняясь вперёд.

Блондин поставил на стол тарелки, налил вино, присел напротив Лалисы, всё так же улыбаясь, наполненный какой-то детской радостью:

— Представь, — Чимин разрезал стейк, сочно подцепив кусочек вилкой. — Мы прилетаем в Париж, берём уютную квартирку на Монмартре, с балконом, с видом на улицы. По утрам я буду варить тебе кофе, а ты — валяться в постели, потому что у нас не будет спешки, не будет этой гонки, только свобода...

Лиса улыбнулась, глотнув вина, но в груди всё горело от боли. Он говорит так искренне. Смотрит так, как будто любит. А на самом деле...

— А потом, — продолжал он, воодушевлённо размахивая вилкой, — будем кататься на велосипедах по узким улочкам, пробовать лучшие круассаны в городе. Ты же знаешь, что в Париже нужно есть выпечку, это святое.

— Конечно, — кивнула она, играя вилкой с кусочками на тарелке.

— О! А знаешь что ещё? — Чимин загорелся ещё больше, будто впервые в жизни решался на такое безумие. — Давай потом отправимся в Италию. В Рим. Будем гулять по Колизею, бросать монетку в фонтан Треви. Потом спустимся на юг, в Неаполь, там самая вкусная пицца!

Он смеялся, рассказывал, мечтал, а Лалиса смотрела на него и не понимала, как он может. Как он может сидеть перед ней и говорить обо всём этом так, будто между ними не было лжи?

— Я вообще никогда не думал, что смогу вот так взять и сорваться, — Пак вдруг посмотрел на неё с каким-то удивлением. — Я не из тех, кто делает такие резкие шаги. Но с тобой... чёрт, Лалиса, ты ведь с первого дня меня с ума свела.

Она сжала губы, делая вид, что увлечённо слушает, но внутри всё дрожало.

— Ты ведь тоже этого хочешь, да? — он вдруг наклонился чуть ближе, в глазах — надежда.

Лалиса подняла на него взгляд, и в её голове пронеслось всё сразу: разговор с Чонгуком, запись, предательство, его обман. Она вспомнила, как сильно верила ему, как думала, что он тот, кто готов бросить всё ради неё. А теперь? Теперь его слова звучали иначе. Они больше не казались такими чистыми. Она кивнула, спрятав взгляд в бокале.

— Конечно, — тихо ответила она.

Чимин улыбнулся, снова взял её за руку, сжимая её тепло, но теперь этот жест не казался таким родным.

— Всё будет хорошо, — шепнул он.

А Лалиса знала, что нет. Она вдруг встал из-за стола, ловко вытянул руку к колонке и включил музыку. Пространство тут же заполнилось мелодичными испанскими гитарными переборами, ритм был плавным, но чувственным, наполненным чем-то горячим, завораживающим. Лалиса, всё ещё держа в руках бокал с вином, наблюдала, как он сделал пару движений в такт, его тело двигалось легко, непринуждённо, а потом он протянул ей руку, в глазах зажглась та самая искра, которую она когда-то любила.

— Танцуй со мной, — сказал он, наклонив голову чуть в сторону, улыбаясь.

— Чимин... — её голос был едва слышен, в нём мелькало столько эмоций, что она и сама их не разобрала.

— Ну же, — он шагнул ближе, осторожно взял её за руку, его пальцы скользнули по её запястью. — Нам нужно разучить несколько движений, ведь когда мы будем в Испании, надо быть готовыми.

— Испания? — она смотрела на него, сердце сжалось.

— Конечно! — он рассмеялся, закружив её на месте. — Барселона, Мадрид, может, Севилья? Там фламенко, жаркие ночи, вино, уличные музыканты. Ты только представь, как будем гулять по улочкам, ты в лёгком платье, а я... — он задумался на секунду. — Я буду твоим рыцарем.

Она смотрела на него и не понимала, как он мог так мастерски изображать любовь. Или он действительно её чувствовал? Этот вопрос разъедал её изнутри, не давал дышать.

— Чимин... — она попыталась вырвать руку, но он не отпустил.

— Не сопротивляйся, — он медленно потянул её ближе, и её ладонь оказалась на его плече, а его рука легла на её талию. — Доверься мне.

Она стиснула зубы.

— Доверять тебе? — тихо прошептала она.

— Конечно, — он сделал шаг в сторону, увлекая её за собой, движение было плавным, но уверенным. — Я ведь хочу для нас лучшей жизни. Ты же этого хочешь, да? Свободы...

Она закрыла глаза на секунду, подавляя слёзы. Как же легко ему давалось говорить эти слова. Она чувствовала тепло его рук, слышала его дыхание, ловила запах его кожи. Это было больно.

— Да, — выдохнула она, заставив себя смотреть ему в глаза.

Чимин улыбнулся и снова закружил её. Музыка звучала громче, в какой-то момент он резко развернул её, а потом притянул к себе, их лица оказались так близко, что она могла чувствовать его дыхание на своих губах.

— Знаешь, Лалиса, — его голос стал тише, но в нём была такая уверенность. — Я люблю тебя.

Она замерла. Её сердце бешено заколотилось, но не от радости. Она вспомнила запись. Вспомнила, как Чонгук сказал ей правду. И теперь эти слова...

— Правда? — её голос дрогнул.

— Разве я могу врать тебе? — он снова улыбнулся, провёл пальцем по её щеке, убирая прядь волос. — Мы созданы друг для друга.

Она сглотнула, стараясь не выдать эмоций, но внутри всё кричало. Чимин продолжал держать её близко, не отводя глаз.

— Когда мы улетим, всё изменится, — сказал он. — Я обещаю.

Она сжала кулаки, ощущая, как внутри всё переворачивается.

— Я знаю, — тихо ответила она.

Чимин продолжал вести её в танце, их тела двигались в унисон. Он смотрел в её глаза, видел, как в них блестит что-то, чего он не мог разгадать. Лиса чувствовала его прикосновения, его тепло, слышала каждый вздох, и всё это было настолько болезненно, что её сердце сжималось. В одно мгновение блондин остановился, не разрывая объятия, его рука крепче легла на её талию, а другая осторожно коснулась её щеки. Он смотрел на неё так, будто мир вокруг не существовал, и прежде чем она успела сказать хоть слово, его губы мягко, но настойчиво накрыли её.

Лалиса замерла. Всё её тело оцепенело, разум кричал, что это неправильно, но её сердце билось так быстро, что она не могла сосредоточиться. Она не ответила сразу, потому что не знала, как справиться с этой бурей внутри. Его губы были тёплыми, нежными, но она чувствовала в этом поцелуе страсть, желание, какое-то отчаянное стремление удержать её, не отпустить. Чимин почувствовал её напряжение, но не отстранился. Его пальцы осторожно сжали её талию, будто он боялся, что она исчезнет. Он наклонил голову чуть глубже, углубляя поцелуй.

— Лалиса, — выдохнул он, наконец, немного отстранившись, его дыхание смешалось с её.

Она не знала, что сказать. Не знала, что должна чувствовать. Её разум и сердце всё ещё боролись.

— Ты дрожишь, — тихо сказал он, провёл ладонью по её спине, притягивая ближе.

— Я... — её голос был слабым, почти неслышным.

— Всё хорошо, — он снова поцеловал её, медленно, не спеша.

Она знала, что это ложь. Всё было неправильно. Всё было обманом. Но её тело поддалось. Она почувствовала, как её пальцы сами сжались на его рубашке, как её губы начали отвечать на его прикосновения, медленно, осторожно, но всё же отвечали. Чимин почувствовал это и крепче прижал её к себе, их дыхание смешивалось, поцелуй становился глубже, жарче. Он провёл ладонями по её спине, скользнул по плечам, его пальцы зарылись в её волосы. Она закрыла глаза, просто позволив этому случиться, просто позволяя себе хотя бы на мгновение забыть обо всём.

Чимин осторожно развернул её, его губы скользнули к её шее, дыхание обжигало кожу. Лиса невольно вздохнула, её руки скользнули по его плечам, а потом она почувствовала, как он, не отрываясь от неё, медленно ведёт её назад. Она не сопротивлялась. Шаг за шагом они пересекли комнату, его пальцы осторожно пробежались по её руке, прежде чем он потянул её за собой в спальню. Там было темно, только слабый свет луны пробивался через шторы, создавая мягкие тени на постели. Её сердце разрывалось от боли, но она ничего не могла с этим поделать. Она позволила себе быть с ним ещё немного, несмотря на всю ложь, несмотря на всё, что она узнала. Она знала, что после этой ночи ничего уже не будет, что завтра её жизнь изменится навсегда.

Чуть позже...

Парень тихо дышал, его лицо было таким умиротворённым, что Лалисе стало нестерпимо тяжело. Он уснул. Она осторожно провела пальцами по его щеке, изучая каждую черту его лица, вглядываясь в его черты так, будто хотела запомнить каждую деталь. Как он спит, как его грудь размеренно поднимается и опускается, как его ресницы слегка дрожат во сне.

— Прости меня, — прошептала она так тихо, что даже сама едва расслышала свои слова.

Она знала, что делает. Знала, что не должна, но выбора у неё не было. Она уже приняла решение. Девушка осторожно убрала его руку со своей талии, замерла, убедившись, что он не проснулся, затем медленно поднялась с кровати. Сердце бешено стучало в груди, пальцы дрожали, но она не позволяла себе остановиться.

Она подошла к прикроватной тумбочке, где лежал его телефон. Взяла его, чувствуя, как внутри всё сжимается. Разблокировав экран, она быстро пролистала файлы, сердце всё сильнее колотилось от страха быть пойманной. И вот оно. Запись. Доказательство её вины. Доказательство, которое могло разрушить всё. Лалиса посмотрела на Чимина. Он всё ещё спал, его губы были чуть приоткрыты, дыхание ровное. Она знала, что если он узнает, он будет зол. Он не простит её. Но у неё не было выбора.

Она нажала «удалить».

Экран мигнул, запись исчезла. Она выдохнула, но облегчения не почувствовала. Это было предательством. Но разве он не предал её первым? Разве он не лгал ей, не пытался вытянуть из неё признание? Она положила телефон на место, отошла от кровати и, не сдержавшись, снова посмотрела на него.

— Прощай, Чимин, — прошептала она, прежде чем выйти из комнаты.

Чимин проснулся от настойчивого стука в дверь. Он резко сел, чувствуя, как в темноте его сердце глухо стучит в груди, будто предчувствуя что-то нехорошее. Его рука скользнула по простыне в поисках Лалисы, но её там уже не было. Простыня остыла, значит, она ушла давно. Он стиснул зубы, чувствуя лёгкое раздражение и пустоту внутри, но снова раздался стук, теперь более требовательный. Он медленно встал с кровати, натянул первую попавшуюся футболку и босиком направился к двери. Щёлкнул замок, он потянул за ручку и замер.

Перед ним стояла Джису. В глазах у неё метались эмоции — злость, обида, разочарование, но больше всего было боли. Она чуть дрожала, губы её были плотно сжаты, а руки стиснуты в кулаки.

— Какого чёрта?.. — Чимин хотел спросить, что она здесь делает с утра, но не успел.

— Я набралась смелости только сейчас, — её голос был твёрдым, но срывался на эмоции. — Набралась смелости прийти сюда и спросить у тебя в лицо...

Чимин сглотнул, его пальцы крепче сжали дверную ручку. Он не хотел слышать этот вопрос.

— Какого это давать мне надежду, дарить мне шансы, а потом заниматься любовью с Дженни?

Он тяжело выдохнул, медленно прикрывая глаза, но Джису не дала ему и секунды на размышление.

— Ты даже не удосужился мне написать! Не попытался объясниться! Не нашёл в себе сил хотя бы извиниться!

Она шагнула вперёд, но Чимин остался стоять на месте, не пытаясь закрыть дверь.

— Джису... — он тихо выдохнул её имя, но в ответ услышал нервный смешок.

— Не надо. Не произноси моего имени так, словно тебе жаль. Тебе не жаль. Если бы тебе было жаль, ты бы не поступил так.

— Я не спал с твоей сестрой

— Даже сейчас ты нечестен со мной...

Чимин резко поднял голову, его глаза вспыхнули гневом, но Джису не испугалась. Она покачала головой, сделала шаг назад, сжав губы.

— Теперь мне всё понятно, — прошептала она, её голос дрогнул. — Я больше не позволю тебе причинять мне боль.

Она развернулась и вышла, оставив Чимина стоять в дверях, в полной тишине, с глухим комком в горле, который он не мог проглотить.