Глава 12
Тэхён проснулся от настойчивого и раздражающего звонка телефона. Он не сразу осознал, где находится, его голова была ещё тяжёлая после поздних встреч и обсуждений. Свет пробивался сквозь шторы номера люкс, а за окном виднелся утренний Токио, оживающий с первыми лучами солнца. Он потянулся к телефону, не глядя на экран, и нехотя ответил.
— Алло... — его голос был хриплым от сна.
— Ким Тэхён! — раздался громкий, сердитый голос его матери, Ким Ёнхи. — Где ты сейчас?!
Он поморщился, отводя трубку от уха, прежде чем ответить:
— В Токио, мама. Я же говорил, что здесь деловая встреча.
— В Токио?! — её голос повысился на октаву. — А ты вообще в курсе, что сейчас происходит?
Тэхён нахмурился, теперь полностью проснувшись.
— О чём ты?
— О твоей жене! — прорычала она. — Пока ты тут бегаешь со своей политикой, эта прошмандовка Дженни отдыхает в Фукуоке с каким-то режиссёром!
Тэхён приподнялся на кровати, теперь его внимание полностью сосредоточилось на разговоре.
— Что?
— Вся Корея с утра только об этом и говорит! — продолжала мать, её голос дрожал от злости. — Эта шалава тебя просто выставила полным идиотом! Я говорила не жениться на ней, я говорила тебе!
Тэхён нахмурился ещё сильнее, нащупав халат и быстро натягивая его.
— Я разберусь, — сухо сказал он, прежде чем сбросить звонок.
Он резко встал и быстрым шагом направился в соседнюю комнату, его босые ноги почти бесшумно ступали по дорогому ковру. Он распахнул дверь и увидел Лалису, сидящую за туалетным столиком. Девушка была одета в лёгкий шёлковый халат, её длинные светлые волосы аккуратно собраны в высокую прическу. Она как раз подводила глаза, внимательно рассматривая себя в зеркале.
— Собирай вещи, мы возвращаемся в Сеул, — резко сказал он.
Лалиса удивлённо посмотрела на него через зеркало, её рука замерла с кисточкой в воздухе.
Тем временем...
Чонгук сидел в гримерной, утро началось для него особенно приятно. Он неторопливо пролистывал свежий выпуск газеты, улыбаясь про себя, пока наслаждался ароматом кофе. Всё шло так, как ему и хотелось. Новостные заголовки мелькали перед глазами, но больше всего его забавляла одна статья.
В гримерную вошла Чеен, держа в руках папку с отчетами для Чонгука. Она уверенно подошла к столу, но её внимание тут же привлекла раскрытая газета, которую тот читал с явным удовольствием. Быстро схватив её, она пробежалась по заголовкам, и брови её поползли вверх.
— Кто-то вообще в это верит? — с лёгким раздражением спросила она, отбрасывая газету обратно на стол.
Чонгук лишь фыркнул.
— Да, конечно, — он скрестил руки на груди. — Прямо сама Лалиса лично, как в «Симс», положила в постель Дженни Ким Чимина. Всё по заранее продуманному сценарию, не иначе
Чеен покачала головой, недовольно глядя на него.
— Вы плохо её знаете, — сказала она спокойно, но с нотками раздражения в голосе. — Лалиса может манипулировать так, что никто даже не заметит.
— Так или иначе, раз уж ты пришла с отчётами, оставь их и не вмешивайся, — отмахнулся Чонгук.
Чеен смерила его долгим взглядом, но промолчала, развернулась и вышла из кабинета, громко закрыв за собой дверь. После её ухода Чон лениво перевернул страницу газеты, затем поднял взгляд и его осенило. А вдруг этот скандал может повлиять на карьеру Тэхена?
Тем временем...
Джису с самого утра не отрывалась от телефона, перечитывая десятки статей, заполонивших интернет. Заголовки пестрели именами Дженни и Чимина, а в комментариях уже бурлили обсуждения их возможного романа. В какой-то момент Джису словно молнией пронзило осознание — теперь она понимала, почему он не делала первого шага и просто давал ей надежды... Это было из-за Дженни. Руки Джису сжались в кулаки, а сердце бешено заколотилось. Дженни встречалась за её спиной с парнем, который ей нравился. Глубокий вдох, затем другой. В груди всё клокотало от злости, а пальцы сами набрали номер Дженни.
Гудки тянулись мучительно долго, пока наконец не раздался её знакомый голос.
— Алло?
— Как ты могла?! — без всяких предисловий закричала Джису.
На другом конце провода воцарилась тишина. Дженни явно не ожидала подобного.
— О чём ты вообще говоришь?
— Не притворяйся! — в ярости выпалила Джису. — Ты всё это время встречалась с Чимином, а я даже не знала?! Ты хоть понимаешь, насколько это низко?!
Дженни замешкалась.
— Подожди, о чём ты?
— О ЧЁМ?! — Джису чуть не задохнулась от эмоций. — Вся страна уже знает, где ты и с кем ты! Ты с Чимином в Японии, а мне что, говорить ничего не нужно было?! Ты знала, что я его люблю!
Дженни, пытаясь сохранить хладнокровие, вздохнула и тихо сказала:
— Я... я сейчас не в Японии. Я в пригороде.
Джису зло рассмеялась.
— В каком пригороде?! Ты издеваешься? Весь Сеул уже знает, в каком "пригороде" ты развлекаешься! В Фукуоке! Ты думаешь, я дура? — голос её дрожал от обиды и гнева.
Дженни молчала.
— Не хочу видеть тебя больше, — выпалила Джису, отключилась и начала горько плакать.
Несколько часов спустя...
Тэхен и Лалиса прибыли в Сеул поздним вечером. Всё это время в самолёте они не произнесли ни слова, но молчание было оглушительным. Лалиса несколько раз порывалась что-то сказать, но каждый раз останавливала себя, глядя на напряжённое лицо Тэхена. Он сидел, сжав кулаки, его мысли бушевали словно ураган. Он не хотел верить в то, что услышал от матери. Это всего лишь слухи, это ошибка, это шутка журналистов, фальшивая сенсация — да что угодно, но только не правда.
Когда их машина остановилась у дома, Тэхен резко вышел, не дожидаясь водителя, и направился к двери. Лалиса последовала за ним, чуть прикусив губу. Она не знала, как ему помочь, но видела, как он злится, и понимала, что сейчас он скорее разобьёт что-нибудь, чем примет утешение.
Как только Тэхен вошёл в дом, он громко крикнул:
— ДЖЕННИ!
Эхо разнеслось по просторному холлу. Он сделал несколько шагов вперёд, оглядываясь по сторонам. В доме было темно, лишь тусклые ночники освещали коридоры. Ни звука. Ни шагов, ни привычного аромата духов Дженни, ни её голоса.
— ДЖЕННИ! — повторил он громче, уже почти рыча.
Но ответа не было.
Лалиса тихо закрыла за собой дверь и скрестила руки на груди, наблюдая за ним.
— Может, она... — начала она осторожно, но Тэхен перебил её:
— Может, она что? — его голос был пропитан ядом. Он обернулся к ней, его тёмные глаза вспыхнули гневом. — Может, она просто вышла прогуляться? Может, она в соседней комнате?
Он обернулся и резко зашагал вверх по лестнице. Дверь их спальни была приоткрыта. Тэхен в несколько шагов пересёк расстояние и распахнул её.
Пусто.
Он прошёл в гардеробную и распахнул дверцы.
Пусто.
Тэхен сжал челюсти, почувствовав, как внутри всё закипает.
— Чёрт...
Он вышел из спальни и, не глядя на Лалису, спустился вниз. Он вошел в свой кабинет захлопнув дверью. Его мужское эго было задето... Он уставился в потолок, в то время как телефон разрывался от бесконечных звонков. Советники, политические партнёры, репортёры – все хотели его комментариев, все требовали реакции. Он не двигался. Его мысли разрывали сознание. Дорожил ли он Дженни? Конечно. Они были вместе по любви, когда-то давно. Он заботился о ней, защищал её, строил их общее будущее. Как она могла так с ним поступить? Как она могла предать его?
Он не верил в это. Не хотел верить. Дженни... его Дженни. Женщина, ради которой он был готов на всё, которую он любил и защищал. Пока он был на важной встрече, доверяя ей, она предала его. И не просто с кем-то, а с Пак Чимином. Человеком, которого он знал, которому доверял. В воздухе витал аромат дорогого виски, который он так и не осмелился выпить. Он не мог заглушить свою ярость и боль алкоголем — ему нужно было осмыслить всё. Сердце стучало громко, бешено, а руки сжимались в кулаки.
Громкий звук шагов и хлопок входной двери вывел его из раздумий.
Дженни влетела в дом, громко захлопнув за собой дверь. Её грудь стремительно вздымалась от сбившегося дыхания, сердце колотилось так, что она едва могла слышать что-то кроме собственного пульса. В висках стучало, пальцы сжались в кулаки, а губы дрожали от напряжения.
— Тэхен! — её голос разорвал тишину особняка, эхом разлетевшись по коридорам. — Тэхен, где ты?!
Он слышал её, слышал, но не выходил. Он не спешил к ней, не пытался узнать, что случилось.
— Тэхен, ответь мне!
Но в ответ — только зловещая тишина.
Дженни стиснула зубы, её глаза заблестели от отчаяния. Ей нужно было объясниться. Он должен был выслушать её, поверить ей. Ведь она не изменяла ему, не предавала! Всё было неправдой!
И тут по лестнице вниз спустилась Лалиса.
Она была одета в лёгкий халат, волосы слегка спутаны, а на губах победная улыбка. Лицо её выражало полное спокойствие, даже лёгкое презрение. Она остановилась на последней ступени и склонила голову набок, изучая Дженни, как любопытную насекомую.
— Уходи, ему сейчас не до тебя, ты достаточно сделала, — спокойно сказала она с издевкой.
Дженни застыла, её взгляд вспыхнул ненавистью.
— Ты... — она подошла к ней ближе, стиснув кулаки. — Это всё из-за тебя. Всё, что случилось, это твоя вина!
Она не выдержала. Вспышка гнева, адреналин, горечь предательства — всё смешалось воедино. Дженни бросилась на Лису, вцепившись в её волосы, дёрнув с такой силой, что та пошатнулась назад.
— Ты влезла в нашу семью! — закричала она, голос дрожал, а руки тряслись от ярости. — Ты разрушила всё, что у нас было!
Лалиса попыталась вырваться, но Дженни держала её крепко.
— Я разрушила? — Лалиса наконец оттолкнула её, выпрямилась и провела рукой по выбившимся прядям. Она смотрела на Дженни с холодной усмешкой. — Может, ты просто не смогла удержать своего мужчину?
— Заткнись! — прошипела Дженни, вновь схватив её за волосы.
Лалиса вскрикнула, но быстро восстановилась, грубо сбросив её руку.
— Тэхену нужна была поддержка, — продолжила она с ядовитым спокойствием. — Ты не смогла её дать, поэтому он выбрал меня
Эти слова были последней каплей. Дженни размахнулась и со всей силы ударила её по щеке.
Громкий звук шлепка разнёсся по дому, и Лалиса упала на пол, её дыхание сбилось, а ладонь автоматически потянулась к горящей от удара щеке.
Дженни не остановилась. Она тут же бросилась вперёд, схватила Лису за волосы, нависла над ней, почти дыша ей в лицо.
— Ты змея, — прошипела она, сжимая её локоны в кулаке. — Подлая, грязная змея!
Лалиса застонала, пытаясь вырваться, но Дженни держала её железной хваткой.
И тут с лестницы послышались шаги.
— Ты что творишь?!
Резкий, раздражённый голос.
Обе девушки одновременно подняли головы.
Тэхен стоял, хмурый, с напряжёнными скулами и тёмными глазами, полными ярости.
Лиса тяжело дышала, её грудь вздымалась, а губы дрожали. Она медленно отползла назад, будто раненый зверёк, прижимая ладонь к пылающей щеке. Глаза наполнились слезами, крупные капли начали скатываться по её щекам. Она всхлипнула, прикрыла рот рукой, стараясь выглядеть хрупкой, сломленной, словно жертва этой жестокой сцены.
Тэхен смотрел на неё, его лицо каменело с каждой секундой. Челюсти были сжаты, в глазах застыла ледяная ненависть. Он даже не взглянул на Дженни — его взгляд был прикован к Лалисе, будто она была единственной, кто сейчас имел значение.
Брюнетка, всё ещё тяжело дыша, её тело дрожало от злости и боли. Она посмотрела на Тэхена, надеясь, что он увидит правду, надеясь, что он, наконец, услышит её.
— Тэхен, ты должен мне поверить! — выкрикнула она, её голос сорвался, полон боли и мольбы. — Я не изменяла тебе!
Он медленно повернулся к ней, его тёмные глаза вспыхнули презрением.
— Ты серьёзно? — его голос был низким, опасным, наполненным ледяной яростью.
— Мы с Чимином просто летели следом! — в отчаянии закричала она, чувствуя, как земля уходит у неё из-под ног. — Мы узнали, что ты улетел в Токио с Лалисой, и я... Я не могла просто сидеть и смотреть, как ты уходишь с ней! Ты мне не сообщил почему и куда вы улетели
Тэхен скривил губы в презрительной усмешке.
— Я видел фотографии.
Дженни покачала головой, слёзы текли по её лицу, но она не вытирала их.
— Это было не так! — закричала она, голос сорвался на грани истерики. — Мне было плохо! Я видела, как ты отдаляешься, я видела, что теряю тебя!
Тэхен сжал кулаки, его грудь тяжело вздымалась от бешеного гнева. Он снова посмотрел на Лалису, которая тихо всхлипывала, пряча лицо в ладонях, выглядела такой ранимой, такой беззащитной.
— Ты разбила всё, что у нас было, — прошипел он, глядя на Дженни. — И ты ещё смеешь оправдываться?!
Дженни сделала шаг вперёд, пытаясь дотянуться до него, пытаясь заставить его посмотреть ей в глаза, но он лишь отстранился, как будто её прикосновение было ему противно.
— Тэхен... — её голос дрожал, она была на грани.
Но он не слушал. Он был ослеплён ненавистью. Ненавистью к ней. Любовью к Лалисе.
— Десять лет, Тэхен, десять лет! — закричала она, не сдерживаясь, позволяя каждому слову разрезать воздух словно лезвие. — Я прожила с тобой десять лет, я любила тебя с того самого дня, как ты впервые посмотрел на меня! Разве ты не помнишь, как мы были счастливы? Разве ты забыл, как мы мечтали вместе состариться, растить детей, путешествовать по миру, как ты говорил, что я единственная, кого ты когда-либо любил?!
Она сделала шаг вперёд, её глаза пылали отчаянием.
— Я никогда, слышишь, никогда даже не посмотрела на другого мужчину, потому что мне был нужен только ты! — её голос сорвался, но она продолжила, глядя ему прямо в глаза. — Ты был моей вселенной, моим домом, моей опорой, ты был всем, ради чего я жила! Как ты можешь думать, что я могла бы предать тебя, что я могла бы бросить всё, что у нас было, ради чего? Ради какого-то мимолётного увлечения?
Она покачала головой, всхлипывая, но продолжала говорить, даже когда голос дрожал, даже когда её сердце разрывалось на куски.
— Когда ты уехал... Я была напугана, потеряна, я просто хотела вернуть тебя, найти тебя, поговорить! Разве это преступление? Разве любовь — это преступление?!
Тэхен смотрел на неё, его взгляд был суровым, но в глубине глаз промелькнуло сомнение. Дженни говорила так искренне, так отчаянно, и что-то внутри него дрогнуло. Он знал её, знал, что она не умела так искусно врать, не умела притворяться. Его пальцы слегка дрогнули, плечи напряглись. На мгновение он почувствовал, что возможно, он ошибался, что, может быть, всё это было недоразумением, нелепым стечением обстоятельств.
И тут в тишине раздался ровный голос Лалисы.
— Тэхен, — спокойно произнесла она, и он повернул голову в её сторону.
Она больше не выглядела хрупкой и сломленной. Её взгляд был твёрдым, осмысленным. Она медленно встала, выпрямила спину и посмотрела прямо ему в глаза.
— Ты ведь сам видел фотографии, — сказала она, и её голос был мягким, но в нём звучало холодное напоминание.
Тэхен замер.
— Фотографии, где они с Чимином ночью в отеле.
Дженни резко обернулась к ней, её глаза вспыхнули гневом.
— Это все ты подстроила! — закричала она, срываясь, но Лалиса лишь криво усмехнулась.
— Правда? — её голос был спокойным, почти насмешливым. — Это я тебя заставила за ручкой с Чимином прилететь в Фукуоку, обжиматься, ночевать в одном номере... Я?
Тэхен сжал кулаки.
Дженни шагнула к нему, её голос снова стал умоляющим.
— Тэхен, ты должен мне поверить, я же твоя Джендык, я никогда тебе не врала...
— Довольно, — прервал её он, его голос снова стал холодным.
Сомнения, что промелькнули в его глазах секунду назад, исчезли. Он снова увидел перед собой не женщину, которую любил, а женщину, которая предала его. Или, по крайней мере, женщину, которая уже не имела права оправдываться.
— Ты думаешь, что выиграла, Лалиса? Думаешь, что сможешь забрать всё, что было моим, и я просто это приму? — её голос дрожал от ярости. — Не радуйся раньше времени, я не позволю тебе жить спокойно.
Как только Дженни вышла за порог, хлопнув дверью так, что в доме дрожали стены, Лалиса облегчённо вздохнула, но тут же сменила выражение лица. Она села на диван, склонив голову, будто потерянная, несчастная. Глаза её были чуть влажными, а нижняя губа дрожала, создавая образ глубокой обиды. Она знала, что Тэхен смотрит на неё, что он сейчас полон злости и презрения к своей жене. Он шагнул ближе, сел перед ней на корточки и осторожно взял её лицо в свои ладони. Лиса чуть вздрогнула от его прикосновения, её ресницы затрепетали, но она не отстранилась.
— Она ударила тебя, — тихо сказал он, и его голос был наполнен холодной яростью.
Лиса медленно кивнула, не поднимая глаз. Она будто бы хотела выглядеть слабой, хрупкой, той, кого только что унизили.
— Мне не больно, — прошептала она.
Но Тэхен не поверил. Он внимательно осматривал её кожу — на бледной щеке красовался явный отпечаток пяти пальцев, покраснение уходило к виску, где тонкая кожа особенно чувствительна. Он медленно провёл подушечками пальцев по следам удара, его взгляд потемнел. Девушка глубоко вдохнула, чуть сильнее подаваясь к его прикосновению, позволяя ему ощутить её дрожь, будто она с трудом сдерживает слёзы. Она знала, как играть на его эмоциях, знала, какие струны задеть, чтобы его злость и жалость к ней стали ещё сильнее.
— Я... я не думала, что всё зайдёт так далеко, — её голос был почти неслышен. — Я просто... хотела быть с тобой...
Тэхен крепче сжал её лицо, его челюсть напряглась.
— Теперь ей больше нечего делать здесь, — сказал он. — Я не позволю ей снова тебя тронуть.
Лалиса посмотрела на него, в её глазах сверкнул слабый огонёк победы, но она быстро его спрятала за влажной пеленой. Её губы дрогнули, будто она хотела что-то сказать, но не могла найти слов. Она позволила ему заботиться о себе. Позволила ему злиться на Дженни. Позволила ему чувствовать, что он её спаситель. А значит, Дженни действительно проиграла.
Чуть позже...
Лиса она сидела на краю кровати в своей комнате, крутя в руках телефон, пока он не зазвонил. Чонгук. Она тут же приняла вызов, и в её голосе слышалась радость.
— Чонгук, я должна тебя поблагодарить! Это была потрясающая идея! Теперь Тэхен свободен, а Дженни сама себя уничтожила.
Но на том конце трубки был не такой воодушевлённый голос.
— Лалиса, не все так радужно, как хотелось бы
Она нахмурилась.
— В каком смысле?
— В том смысле, что всё не так просто! — почти рявкнул он. — Ты вообще новости читаешь?
— Читаю, — буркнула Лалиса. — Что не так?
— Эта новость нанесёт огромный вред имиджу Тэхена. Его карьере конец! — Чонгук говорил резко, будто пытаясь пробиться сквозь её наивность. — Никто не захочет голосовать за человека, который не может даже удержать собственную семью. В глазах общественности он просто рогоносец.
Лалиса почувствовала, как её сердце ускорило ритм.
— Подожди... но он же не виноват, что Дженни...
— Это не имеет значения! — прервал её Чонгук. — В политике важно не то, что правда, а то, что люди думают. Сейчас они думают, что Тэхен — слабак, который позволил своей жене изменить ему и публично унизить его.
— Но... — Лалиса замолчала, вдруг осознавая, что не подумала о последствиях.
— Я дам тебе совет, но не факт, что сработает снова. Ты знаешь, что произошло с президентом Колумбии в 2014 году? — вдруг спросил Чонгук.
Она нахмурилась, начиная нервничать.
— Нет. И какая разница?
— Тогда слушай. Его жена тоже изменила ему, но он вышел к прессе и заявил, что они уже два года живут раздельно и планировали развод. Он не пытался оправдываться, не выглядел жертвой, не устраивал истерик. Он показал, что контролирует ситуацию.
— И?
— И это сделало его только сильнее. В глазах общественности он стал уважаемым, потому что не позволил вытирать об себя ноги. Люди ценят честность и силу.
Лалиса молчала, прокручивая услышанное в голове.
— То есть... если Тэхен скажет, что они уже давно не вместе...
— Верно. Тогда это будет выглядеть как его решение, а не её предательство.
Она вдруг поняла, что совершила ошибку.
— Чонгук, — тихо произнесла она, сжимая телефон в руках, — что теперь делать?
— Убедить его выступить с официальным заявлением. Немедленно. Иначе он потеряет всё.
Лиса чувствовала, как стены дома давят на неё, воздух внутри был тяжёлым, наполненным напряжением и тревогой. Тэхен не выходил из своего кабинета, отказываясь говорить, и её собственные мысли гудели в голове, не давая покоя. Она выскользнула на улицу, глубоко вдохнула ночной воздух, пытаясь привести разум в порядок. Но не успела она сделать и пары шагов, как вдалеке заметила знакомый силуэт. Она замерла на мгновение, затем, собравшись, поспешила вниз по ступеням, улыбаясь.
— Чеен? Как ты узнала, что я здесь? — с энтузиазмом спросила она, искренне удивлённая её появлением.
Чеен стояла ровно, скрестив руки на груди, её взгляд был холодным, отстранённым.
— Чимин подбросил меня, — ответила она сухо, а затем глубоко вдохнула и прямо посмотрела на Лалису. — Послушай. Если ты сейчас хочешь похвастаться тем, что разрушила эту семью, я не хочу этого слышать.
Лиса резко остановилась, улыбка тут же исчезла с её лица.
— Что? — нахмурилась она. — Ты думаешь, что это я?
— А тебе не кажется странным, что в их семье начались проблемы, когда появилась ты? — Чеен прищурилась. — Разве ты не видишь закономерность?
— Это не имеет ко мне никакого отношения! — воскликнула Лалиса, почувствовав, как внутри вспыхивает злость.
Чеен не дала ей договорить, резко вскинув ладонь, затыкая её.
— Замолчи. Ты слишком много говоришь, но при этом совсем не слышишь, — её голос был твёрд и уверенный, наполненный болью и чем-то, похожим на разочарование. — В толпе людей, шагающих по этому непростому пути, есть те, кто стремится к успеху вопреки всему. Они идут по головам, не видя тех, кто старательно идёт рядом с ними. Они готовы разрушать, манипулировать, пользоваться чужими ошибками, лишь бы приблизиться к вершине.
Чеен сделала шаг ближе, и её глаза сверкнули в темноте.
— Такие как ты, Лалиса.
Рыжая почувствовала, как в груди неприятно кольнуло, но она не отвела взгляда.
— Это не так... — начала она, но Чеен не дала ей возможности оправдываться.
— Но знаешь, что самое страшное? — голос Чеен стал ниже, холоднее. — Существует карма. Карма всегда возвращает всё обратно. Рано или поздно она настигает каждого. Ты можешь думать, что сейчас ты победила, что ты выстроила всё так, как хотела, что ты в выигрыше. Но карма не выбирает, она не щадит никого. Она просто делает свою работу. И когда придёт время, ты окажешься на том же месте, что и те, чьи судьбы разрушила.
Лалиса открыла рот, но не нашла слов. Блондинка отступила назад, развернулась и ушла, оставляя её стоять посреди ночи, раздавленную внезапным чувством тревоги. Та застыла, глядя на удаляющуюся Чеен. Сердце стучало слишком громко, мысли путались. Она резко выдохнула, отгоняя наваждение, и крикнула вслед:
— Ты несёшь бред, Чеен!
Чеен остановилась. Несколько секунд она стояла неподвижно, затем медленно развернулась и посмотрела на Лалису так, словно та была глупым ребёнком, который не понимает очевидного.
— Бред? — Чеен горько усмехнулась. — Нет, Лалиса. Я говорю тебе правду, которую ты не хочешь слышать. Ты сейчас поднимаешься на высокую гору, и весьма удачно. Всё складывается так, как тебе хочется. У тебя есть и власть, и влияние, и сила. Ты видишь перед собой цель, и, не колеблясь, идёшь к ней. Не важно, кто стоит рядом, кто протягивает тебе руку, кто пытается предупредить тебя об опасности. Тебя это не волнует. Ты идёшь вперёд, не оглядываясь.
Голос Чеен стал твёрже, в нём звучали и разочарование, и боль.
— Ты думаешь, что таким образом ты добьёшься счастья? Но скажи мне, Лалиса... что останется, когда ты доберёшься до вершины?
Лалиса нахмурилась, но не ответила.
— Я скажу тебе, что. — Чеен сделала шаг ближе, её глаза ярко сверкнули. — Ты оглянешься, и увидишь пустоту. Ты поймёшь, что, шагая вверх, попутно скидывала вниз всех, кто мешал. Ты поймёшь, что осталась одна.
В воздухе повисло напряжение. Лалиса чувствовала, как дрожат её пальцы.
— Этот путь, который ты выбрала, ведёт тебя в кромешную темноту, Лалиса. В нём нет счастья. В нём нет любви. В нём нет никого и ничего, кроме пустоты...
Слеза скатилась по щеке Лалисы.
— Я просто... — она запнулась, не находя, что сказать.
— Просто живёшь так, как считаешь нужным? — Чеен усмехнулась. — Тогда продолжай. Только не удивляйся, когда однажды проснёшься в мире, где нет никого, кроме тебя самой.
Она развернулась и ушла, оставляя Лалису в тишине, с тяжестью на сердце, которую невозможно было игнорировать.
Чуть позже...
Лиса быстрым шагом направлялась к входу в театр, её каблуки гулко стучали по мраморному полу. Внутри всё сжималось от напряжения, сердце билось неровно, но она старалась выглядеть уверенно. Её длинное элегантное пальто слегка развевалось за ней, а глаза были устремлены только вперёд. Чимин шёл ей навстречу. Быстрым, решительным шагом, его челюсть была напряжена, а глаза пылали гневом. Лалиса на секунду замедлилась, сглотнув ком в горле.
— Лалиса!
Она не успела развернуться или сказать хоть слово, как он резко схватил её за локоть и с силой прижал к холодной стене. Её спина ударилась о гладкую поверхность, но она не подала виду, не издала ни звука, только посмотрела на него снизу вверх, глаза чуть расширились.
— Что ты натворила? — его голос дрожал от ярости.
Манобан молчала, её губы чуть дрогнули, но она сдержалась, не желая выдавать эмоции.
— Как ты могла? Как ты могла подставить меня и Дженни? — его пальцы сильнее сжали её локоть, но не до боли.
— Это не моих рук дело, — тихо сказала она. — Успокойся.
Чимин горько рассмеялся, его глаза вспыхнули ещё сильнее.
— Кому ещё это выгодно, Лалиса? — прошипел он, склонившись ближе, их лица разделяли лишь сантиметры. — Я понимал, что ты пытаешься его увести, но не так. Как тебе вообще пришло в голову такую подставу провернуть?
Она промолчала. Он видел, как в её глазах отразилось что-то похожее на сожаление, но не раскаяние. Она не пыталась оправдаться, не пыталась отвести взгляд.
И это взбесило его ещё больше.
— Я ошибался в тебе, — прошептал он, но в его голосе не было прежнего огня, только ледяная усталость. — Ты хуже монстра. От моей маленькой Лисы ничего не осталось
Её сердце дрогнуло, но она не позволила себе выдать это. Она лишь медленно выдохнула, глядя ему в глаза, позволяя ему видеть в них то, что он хотел видеть.
— Может быть, — прошептала она.
Чимин тяжело сглотнул, его рука ослабила хватку, а в глазах вспыхнуло что-то похожее на боль. Он отпустил её, но не отошёл. Он всё ещё стоял слишком близко, и его дыхание обжигало её кожу.
— Ты ведь сам знал, что я такая, Чимин, — тихо добавила она. — Просто не хотел в это верить.
Она мягко оттолкнула его руку и, не дожидаясь ответа, прошла мимо, её аромат лёгкого сладкого парфюма окутал его, заставляя на мгновение застыть. Чимин не обернулся. Он сжал кулаки, чувствуя, как в груди что-то сжимается, а на языке остаётся горький привкус утраты.
Чимин остался один. Он смотрел ей вслед, но почему-то, несмотря на всё, что она сделала, несмотря на ту ложь, которой она себя окружила, он не мог ненавидеть её до конца. Она была ужасным человеком. Манипулятивной, расчётливой, хладнокровной. Она не колебалась, не задумывалась о последствиях своих поступков. Она шла напролом, не оборачиваясь.
Но даже зная всё это, даже ощущая ноющую боль от её предательства, он всё ещё что-то к ней испытывал. И это раздражало его больше всего. Чимин сжал кулаки, выдохнул и тряхнул головой, пытаясь вытряхнуть из неё её образ. Ему не нужны были эти мысли, не нужно было это слабое, глупое чувство, которое не позволяло ему её ненавидеть.
Он должен был работать. Он развернулся и быстрым шагом пошёл обратно, туда, где его ждали. Когда он вошёл в актёрскую зону за кулисами, разговоры сразу же стихли, но он чувствовал, что до этого там что-то обсуждали. И обсуждали явно его. Чимин привычным движением провёл рукой по волосам, выпрямился, сохранял на лице невозмутимое выражение, но внутренне он уже был готов к любым словам.
И они не заставили себя долго ждать.
— О, Чимин, вернулся! — кто-то из молодых актёров, Ким Ёнсу, ухмыльнулся, подталкивая локтем своего коллегу. — Ну, что там, какие у вас с Дженни отношения?
Чимин замер на долю секунды, но не подал вида, что его это задело.
— О чём ты? — спокойно спросил он, скрестив руки на груди.
Но ответа ждать не пришлось.
— Да все уже знают, что ты её любовник, — усмехнулся другой актёр, Джихван, усаживаясь на стол и скрещивая ноги. — Давай, расскажи, как ты её соблазнил?
Чимин молчал, а вокруг послышались сдавленные смешки.
— В смысле «как»? — подхватил кто-то ещё. — Очевидно же! Ты видел его? Стройный, пластичный, харизматичный. Конечно, Дженни не устояла.
— Или это она его соблазнила?
— Хах, точно! Может, это она за ним бегала?
Чимин молчал, сдерживая эмоции. Он знал, что любое слово в ответ на эти разговоры лишь подольёт масла в огонь. Он привык к слухам, особенно в их среде. Здесь всё решали сплетни, интриги, домыслы. Кто с кем спит, кто с кем встречается, кто кого подставил. Но вот только сейчас эти сплетни раздражали его больше, чем обычно.
Потому что он знал, кто стоял за этим.
Лалиса.
Она разрушила жизнь Дженни, втянула его в это, и теперь он вынужден выслушивать всё это дерьмо. Чимин сжал зубы, сделал глубокий вдох, чтобы подавить растущее раздражение, и просто развернулся, уходя к своей гримёрке. Ему нужно было прийти в себя. Потому что если он продолжит думать о ней, то сойдёт с ума.