22
Данил
- Наша то училка вся цветет, - перешептываются пацаны, ловя каждое слово моей Юли.
- Так может она не такой строгой стала?
- Предлагаю проверить и пригласить ее с нами выпить?
- Откажет поди...
- Так мы сейчас девчонок подговорим, типа в кафе сходить, а там можно и в клубешник завалиться...
Киплю пиздец, как, слушая эту ересь. Уговорить на кофе запросто, а потом подсыпать что - нибудь и трахнуть на всю компанию. Это уже было. Хочется каждому языки вырвать, но палиться и подставлять Юлю точно не стоит. Так что план у меня другой.
- Ну и сколько вы будете уламывать ее? Еще разноется потом, жаловаться начнет. Может лучше в стрипак? Я угощаю.
- О - о, - не то, чтобы парни не могли себе позволить сходить в элитный стрип- клуб, но со мной они уже года два никуда не ходили и прекрасно помнят, как я умею зажигать и отрываться. Особенно знают, что только я могу достать самую лучшую дурь. - Угощаешь, угощаешь?
- А то. Давайте сразу после пары. На экономике все равно ловить нечего.
И не важно, что время то еще только три.
Когда пара заканчивается, я подмигиваю разрумянившейся Юле и усилием воли заставляю себя шагать дальше.
Все дальше и дальше. Меня ломает. Хочу обернуться. Рвануть к ней и запереться в кабинете.
Делать все то, о чем эти пацаны могут только мечтать.
И я уделяю много времени парням, даю им возможность взять себе самых лучших московских телочек, но не забываю отомстить за пахабные мысли о моей Юле.
Достаю им лучший кокс, а потом натравливаю на них ментов. Им конечно ничего не будет, но ночь в кутузке проведут, чтобы не повадно было.
Сам из тачки наблюдаю, как парней в машину пихают, завожу свою и собираюсь ехать домой.
Тут же мой телефон начинает пиликать и я жопой чую как мне судьба решила за мою пакость ответить.
Бросаю взгляд на экран, выругаюсь.
Чем ближе роды, тем чаще она названивает. Словно ее истерики помогут меня привязать. Трубку брать не хочется, но долбанная совесть, или просто угрозы отца в отношении Юли берут свое, и я отвечаю.
- Чего тебе? Доставка сегодня не работает?
- Дань, скорая уже едет, я хотела сказать, - она ревет. Просто на разрыв. - У меня кровь. Я так боюсь.
Я лишь на секунду представил Юлю и то, как она прижимает к себе пацана, представил ее на месте Ингрид, которая, судя по голосу, прониклась наконец ребенком. И мне то как раз удобнее, чтобы его не стало. Но в отличие от отца, я пока не заморал душу убийствами, поэтому просто разворачиваю машину на двойной сплошной и бросаю в трубку.
- Не паникуй, я уже еду.
- Ты правда приедешь? Ты будешь со мной?
- Буду, куда я блядь денусь.
Я реально плевательски относился к защите, если телка была проверенная Откуда мне было знать, что эта сука не предохраняется. Но самое дурацкое, что с Юлей мне на это реально посрать. Она еще может от меня уйти, теперь ей дороги все открыты, а вот если она залетит, то хрен куда от меня денется.
Приезжаю к Ингрид, когда ее уже пакуют в скорую, прыгаю вместе с ней и конечно слышу вопрос.
- А вы кем пациентке приходитесь?
- Тебе какое дело? Работу свою делай, - огрызаюсь я, а Ингрид, сейчас распухшая как никогда, улыбается и за руку меня берет.
- Не ругайтесь, - говорит на ломаном русском. - Это отец ребенка, мой муж.
Ну еще не муж и надеюсь, никогда им не стану, но на вопросительный взгляд фельдшера, киваю. Еду вместе с ними в клинику, где мне приходится провести с истеричной Ингрид всю ночь.
Ее оставляют на сохранение, а на утро мне звонит отец. На удивление довольный.
- С ребенком как?
- Да вроде целый... - и меня холод пробирает. - Откуда ты знаешь? Следил?
- Не, в сети информация всплыла. Так что теперь тебе не отвертеться...
***
Дурное семя. Это дурацкое словосочетание я слышал уже не раз в этой клинике. Ещё когда маленький был, лечился здесь часто. То бронхит, то пневмония, то еще краснуха... Такое ощущение, что я собрал все детские болячки.
Наш врач Иннокентий Романыч ведёт нашу семью очень давно.
Ещё со времён, когда мой отец был одиноким бизнесменом и частенько ловил пули...Однажды даже потерял возможность ходить, а мама вроде как выхаживала его.
Чем не сказка. А еще Романыч принимал роды у всей нашей ненормальной семейки. Моей мамы, когда появилась на свет Мира, у нее спустя двадцать лет, тоже не без осложнений. Со мной вообще туго было. Обвитие всего тела. Еле спасли. А теперь этот мужик, уже заслуженный врач, которого мой отец сделал дико богатым принимает экстренные роды у Ингрид.
Сохранение не помогло. Я даже уйти не успел, как у нее началось какое - то там отслоение плаценты. Ее тут же повезли в операционную, мимо меня.
- Ты только не уходи...
- Не уйду...
- Молись за него, Даня. Я уверена, мы сможем быть счастливыми.
- Все будет хорошо, береги силы, - кивну я Романычу и он повез ее на каталке дальше - бледную, измученную, - а я сжимал кулаки и пытался не молиться, чтобы эта проблема решилась прямо сейчас.
Фатально. Плохо, но этот ребенок не принесет счастья никому, так может лучше, чтобы его не стало?
И снова я мельком услышал это грязное выражение. Дурное семя. Многие медсестры поговаривают, перешептываются. Это про меня и мужиков нашей семьи. Это про отца. Ни один ребенок нашей семьи не родился нормально...
Иногда кажется, что нашей семьи, о сохранении которой так печется отец, не должно было и вовсе существовать.
Вопрос в том, достоит ли убийца иметь семью? А достоин ли сын убийцы?
Верчу в руках телефон, собираясь с силами, чтобы набрать Юлю. А что ей сказать?
Выговориться? Объяснить почему не хочу становиться отцом в двадцать два года?
Вчера только все наладилось, а теперь снова война.
Потому что Юля обязана мне и быть со мной при любом раскладе, но захочет ли... Добровольно. Я хочу, чтобы захотела добровольно...
От размышлений меня отвлекают шаги.
Я бы узнал их и закрытыми глазами.
Мать подходит и обвивает меня лозой. Маленькая, хрупкая, даже в свои шестьдесят. До сих красивая. Почему-то кажется, что Юля будет такой же в эти годы.
- Сынок, как ты? Мы выехали, как только узнали, - она отстраняется, протягивает мне термос с кофе. Сама его делает. Очень вкусный. - Иннокентий выходил?
- Нет ещё. Спасибо.
Отпиваю сладкий кофе, но благодарности к матери не чувствую. Не знаю... Мне стыдно, но я никогда не ощущал ее участия в своей жизни. Последние счастливые воспоминания кончаются лет в пять.
Она никогда не защищала меня, никогда не говорила ни слово против отца. Никогда с ним не ругалась. Если бы я не знал, что она моя мать, если бы не был похож на нее как две капли, мог бы решить, что она приведение.
Лишь образ женщины, которой должна стать мать.
Юля настоящая мать, она готова ради своего сына на все...
А на что готова моя мать ради своих детей?
Отец в стороне, с кем то по телефону разговаривает. Потом подходит и просто встает рядом.
Мы ещё пол часа в оглушительной тишине находимся. На мой телефон мне поступают звонки от сестры, племянницы. Даже близнецы звонят, но я не беру трубку, все пытаясь набрать сообщение Юле. Только вот все время стираю текст, так и не находя слов.
От раздумий отрывает Кеша, как часто врача называет отец.
Родители к нему сразу, а я в стороне держусь. Вижу, что все нормально с ребенком, но порадоваться не могу.
- Мальчик у вас. Совсем маленький. Прямо ка Даня когда - то, - ты еще заплачь, блять.... - Вытащили. Но мальчик очень слаб, требует дополнительного ухода. Я оставлю его и мать пока здесь. Можете к нему пройти, госпожа Ингрид отдыхает.
- Как же хорошо, - выговаривает Мать, а отец руку врачу жмет. Ну что, тот купит себе еще один майбах.
- Ну что, я пошел... - поднимаю руку, давая знак, что мне надо идти.
- Зайди к сыну, - тут же тормозит меня отец голосом. Приказ. Я до сих пор дергаюсь, когда слышу его. Как пацан на ковре у директора.
- Он может вообще не мой, -
шокирую врача, не иначе. Но мне плевать, уйти скорей отсюда хочу.
- Зайди к сыну! - Отец просто берет меня за ухо. При всех. Как пацана. А мне вломить ему хочется.
- Нет, я сказал...
- Со своей шлюхой успеешь увидится...живо... - шипит он мне, а руку его отбиваю... Ударить хочу, но мама как обычно его защищает.
- Даня, не надо!
Я даже на маму смотреть не стал, отошел подальше, руки в кулаки сжимая....
- Я ухожу. Чтобы не усугублять.
- Я думал, ты не хотел, чтобы она внезапно пропала...
- Нашел уязвимое место, да? - усмехаюсь я зло. - Жаль у тебя их нет, я бы с удовольствием посмотрел, как тебя нагибают...
Удар в челюсть пришелся с правой.
Мне не привыкать, я и ответить могу, но крик мамы «Даня, не надо» спасает больницу от побоища.
Я все пытаюсь понять, а что я здесь делаю, почему ещё не плюнул на многомиллионное наследство, на отца, который играет мной в симс.
На мать, которой на меня плевать?
- Если тебе нужен очередной больной отпрыск, усынови его, а на Ингрид женись, уверен мама снесет и это...
- Данил!
Но мамин крик уже в спину, как и папино требование вернуться.
На выходе из больницы меня тормозят волкодавы отца...
- Данил Вячеславович, не положено вас отпускать.
- Да ну. Ну так попробуйте остановить меня так, чтобы на мне не осталось ни царапины... Сами, знаете, что было с Волховым... - Никто его больше не видел, после того как тот вывернул мне руку когда я пытался сбежать в шестнадцать...
Парни напрягаются. Пропускают, а я, кивнув, выхожу на улицу, прыгаю в тачку.
Лечу по городу.
Туда, где можно выспаться, туда, где Юля...
Вот только выспаться не выйдет, отец скорее всего уже отправил к ней своих людей...