Сэрайя

Собрание началось с минуты тишины и памяти. В комнате совещаний собрались не только командиры, но и весь отряд Харо, за исключением Тао, который не мог оставить госпиталь и раненых без присмотра. Даже Демон здесь уселся в углу комнаты на стул и натянул на глаза капюшон, свесив голову к груди. Сэрайя даже подумала, что он дремлет, но пару раз поймала его безразличный взгляд. Для нее оставалось загадкой, что этот парень забыл на собрании, если он не услышит ни одного слова своих товарищей. Но он исправно посещал почти их все.

Харо с непроницаемым лицом сидел за столом рядом с Изабелл и Диего. Третьего командира ополчение потеряло ночью в бою. Агис все еще продолжал спать. И теперь лишь им троим предстояло решить, что делать дальше, как укрепить оборону лагеря, и выяснить каким образом их вообще удалось обнаружить.

Сэрайя сидела на полу рядом с Окари и Маир возле стены, то и дело постоянно поглядывая на Харо. Эдита с недоумением косилась на нее и принюхивалась, а потом хмурилась и снова обнюхивала подругу.

— Ты же в курсе, что от тебя за версту несет сексом? — прошептала фамильяр ей на ухо, и Сэя невольно улыбнулась.

Перед тем, как придти сюда, чтобы не заставлять Харо долго ждать, Сэя провела в душе от силы минут пять, но ее абсолютно не волновало, чем от нее пахло, и насколько помятой она выглядела. Чувствовала она себя окрыленной, хоть и стыдилась этого, уверенная в том, что ее чувства и эмоции сейчас совершенно не к месту.

Когда Сэя полчаса назад проснулась в комнате, укрытая одеялом, Харо уже одевался в форму.

— Бросаешь меня? — спросила она, натягивая одеяло повыше, к самому подбородку. В этих чертовых комнатах всегда было холодно.

От неожиданности Харо вздрогнул, но когда он повернулся к Сэрайе, его лицо тут же озарила теплая и ласковая улыбка.

— Никогда, — ответил он и подошел к кровати, опустившись рядом на одно колено.

Он с нежностью провел по волосам Сэи, а потом коснулся большим пальцем ее губ. Больше всего сейчас он бы хотел снова целовать эту девушку. Неистово или с нежностью, с трепетом или яростно. Но Харо знал, что и так слишком долго отсиживался здесь, когда нужен был всему ополчению. Он подавил в себе нахлынувшее желание остаться в этой комнате, и предаваться с Сэрайей всем известным ему грехам.

— Командование лагеря должно собраться и решить, что делать дальше, — серьезно сказал он. Сэя тут же встрепенулась и приподнялась на локтях.

— Я пойду с тобой, — уверено бросила она и тут же стала глазами искать свою одежду и белье.

— Сэя... — начал Харо, но она резко накрыла его рот своей ладонью, призывая замолчать.

— Нет, — Блэйт нахмурилась и вмиг стала серьезной. — Я иду, Харо. Больше я в стороне не останусь, даже не проси.

Он на мгновение задумался, но черты его лица быстро смягчились, и Харо кивнул.

— Хорошо. По крайней мере, всегда будешь у меня на виду.

— Отвернись, — прошептала Сэя, притянув к себе нижнее белье, которое лежало на прикроватной тумбочке, и смущенно отвела взгляд.

— Ты правда хочешь, чтобы я отвернулся после того, что между нами было? — рот Харо растянулся в довольной и хитрой улыбке.

— Ну же, — она толкнула его в плечо и снова подтянула повыше одеяло, стараясь выпутаться из ткани. Сэя села на кровати, и стеганое тонкое покрывало сползло к полу, оголяя ее ноги до самых бедер.

— Господь всемогущий... — прошептал Харо, шумно втянул в себя воздух и резко встал. — Подожду тебя за дверью, иначе...

Он быстрым шагом направился к двери.

— Иначе что? — поинтересовалась Сэрайя непривычным для себя игривым тоном. Харо на мгновение замер и повернулся вполоборота.

— Я тебе потом... покажу, — улыбнулся он и вышел из комнаты.

— Хьюстон, прием! Орбита вызывает Землю! — Эдита толкнула подругу локтем, ухмыльнувшись. — Ты вообще слышала, что я сказала?

— Что от меня воняет? — съязвила Сэя.

— О нет... — Маир прильнула к уху подруги и прошептала, — я сказала, что наконец-то не одна я теперь буду спать ночью голышом...

Глаза Сэрайи округлились, когда она заметила с каким интересом за их разговором наблюдает Окари, улыбка которого уже доставала до самых ушей. Она толкнула Маир, чтобы та замолчала, но подруга продолжала посмеиваться и шептать на ухо всякие постыдные вещи, от чего Сэя залилась краской. Окари плотнее придвинулся к Маир и демонстративно начал подслушивать разговор девушек.

— ... а еще вам нужно попробовать позу наездницы, ты испытаешь просто офигительное... — услышал он, когда Эдита уже не могла остановиться. Казалось, ей срочно нужно выложить подруге все подробности Камасутры, со всеми деталями. Окари словно засветился пламенем, над которым он всегда был властен в стенах этого лагеря.

— Замолчи... — прошипела Сэя, наблюдая как глаза Окари уже расширились до невозможных размеров. Но Маир и не думала замолкать, вгоняя подругу в еще большее неудобство.

— ... кажется, веер... да, точно! Эта поза называется веер! Всегда хотела ее попробовать, и нужно, чтобы партнер...

— Господи, просто убейте меня, — пробубнила себе под нос Сэрайя, закрывая глаза.

— Тоже всегда хотел ее попробовать, — довольно пробурчал Окари, и Эдита подпрыгнула от неожиданности. Она резко повернулась, чуть ли не столкнувшись лбами с Окари, который уже полностью навис над ее плечом, вникая в суть ее повествования.

— Что? — не поняла она.

— Позу веера, — пояснил он, часто кивая. — Если она такая крутая, как ты ее описываешь, то судя по всему, я тоже всегда хотел ее попробовать, — заявил он с довольным лицом.

Сэрайя была готова поклясться, что впервые в жизни увидела, как лицо ее фамильяра стало почти пунцовым.

— Ты... придурок... — зашипела Маир, стараясь скрыть свой стыд, и ухватилась за воротник Окари, намереваясь его задушить. Посмеиваясь, тот почти не вырывался и продолжал пересказывать Маир ее же слова про позы, а она старалась заткнуть его рот рукой, потому что на них уже стали по недоброму коситься товарищи.

Сэрайя тихо отползла в сторону, чтобы не привлекать к своей персоне лишнего внимания, тем более что командованию было совсем не до этого. Впервые за все пребывание в этой комнате, она встретилась с Харо взглядами, и командир ей нежно улыбнулся, а потом снова переключил все свое внимание на Изабелл и Диего, которые что-то активно обсуждали. К их дискуссии уже присоединилась и Милесия. Она поглядывала на сидящую рядом тихую Аарин, которая была непривычно молчаливой.

— Нужно перевезти из лагеря все ополчение, — вдруг послышался хриплый и сухой голос. Все в комнате тут же затихли. Даже Эдита и Окари замерли в безмолвной борьбе. В дверном проеме стоял потрепанный Агис. На нем все еще была та самая одежда с битвы. В грязи, крови, пыли. Он придерживался за дверной косяк, слегка покачиваясь. Диего тут же подскочил к нему и, удерживая под локоть, помог сесть за стол.

— Тебе нужно отдыхать, Агис, — обеспокоено сказал Харо, когда друг сел на соседний стул. — Ты едва стоишь на ногах.

— Отдохну, когда буду уверен, что ополчение в безопасности. Нам нужно всех увезти отсюда. Срочно, — глава лагеря сухо откашлялся и тяжело вздохнул. — Я думаю, это только начало. Это была разведка.

— Разведка? — вдруг ужаснулся Окари, который вмиг стал серьезным. — И что они хотели узнать?

— Как долго мы сможем выстоять, и сколько сил понадобится для настоящей атаки.

— А это была, что? Ненастоящая?! — негодующе возмутилась Изабелл.

— Пробная, — буркнул Агис. Он хотел улыбнуться, но сил не было даже для этого. Все его тело временами пробивала мелкая дрожь, а в глазах темнело из-за слабости.

— И куда же нам перевозить всех? А как же раненые? — Харо нахмурился, пытаясь сообразить, как поступить в этой ситуации.

— Подгорье Катскилл, — в один голос сказали Агис и Сэя и переглянулись.

— Это горы в Аппалачи? — удивился Диего.

Агис повернулся к Сэрайе и натянул слабую улыбку, одобрительно кивнув.

— Да, — продолжила она и, поднявшись с пола, села за стол, указав на карту, которая была разложена на деревянной поверхности. — Это на юго-востоке, вот здесь.

— И что там? — спросил Харо, с любопытством рассматривая свою девушку.

Боги всемогущие. У него теперь есть девушка.

— Это убежище. Для людей, — сказал Агис. — На этих землях раньше жили провидцы. До тех времен, пока там не случилась кровавая бойня.

— Точно... — прошептал Диего, нахмурившись. — Это ведь оттуда Ковен начал их... вырезать?

— Именно, — Агис кивнул. — Когда Тригеон пришел к провидцам и начал проливать кровь, Равновесие дало такую сильную трещину, что все маги без исключения на землях Аппалачи стали терять свою магию и энергию. Само мироздание пыталось залатать свои раны, впитывая их силы. Но провидцы умирали, а земля напиталась кровью настолько, что Равновесие было в итоге разрушено. Но с тех пор ни один маг не ступает в Аппалачи. В подгорье Катскилл есть пещерные проходы, запечатанные магией. Под землей оборудовано огромнейшее убежище, где можно укрыться. Открыть эти проходы сможет только сильный маг, обладающий силой одной из стихий. Там ополчению ничего не будет угрожать.

— Какой-то сумбурный рассказ, — Харо скептически посмотрел на главу лагеря.

— Даже у меня есть парочка вопросов, — грустно сказал Окари. — Например, как мы можем быть уверены, что Ковен не сунется туда? Они наверняка знают про это место и эти проходы.

— Ни один маг в здравом уме не пойдет туда. Особенно, если это маг, который служит Тригеону, — пояснил Агис. — Никто из них не хочет лишиться последних сил. Насколько мне известно, Тригеон забрал у всех Великих Верховных их книги крови. Это сильно ослабило потомственные семьи Ковена.

— А если там так безопасно, чего мы раньше туда не ушли? — продолжал засыпать вопросами Окари.

— Тупица, — рявкнула Милесия. — Сказано же, земли Аппалачи высасывают силы из магов. Если ты не заметил, Агис – маг.

Окари потупил взгляд, но потом хотел задать еще какой-то вопрос, но Милесия одним лишь взглядом заставила его замолчать.

— Ты явно не в состоянии открыть проход, — сказала она, осматривая еле сидящего Агиса. — Тогда кто же нам в этом поможет?

Все сидящие в комнате одновременно посмотрели на Сэрайю.

— Я не знаю, что нужно делать, — натянуто улыбнулась Блэйт. — Но я готова попробовать, если скажете, что делать.

Маир тут же вскочила на ноги, готовая кричать во все горло, что против этой затеи, и уже собралась перечислить сотню аргументов для этого, но Харо ударил по столу так, что сидящий рядом Диего вздрогнул и покосился на него.

— Нет, — резко выпалил командир, а затем глубоко вздохнул, чтобы взять свои эмоции под контроль. — Этого не будет.

— Харо, — Сэрайя нахмурилась. Лишь из принципа она уже хотела пойти на это. Даже командир не должен был указывать ей, как поступать.

— Нет, Сэя, — чуть тише сказал Харо и посмотрел ей в глаза. — Ты еще не достаточно сильна для этого, а я не собираюсь хоронить на этой чертовой земле еще одного мага.

Сэрайя молчала. От ее частого дыхания и внутреннего возмущения раздувались ноздри. Она и сама понимала, что идея провальная, но не хотела это признавать. Она решила во что бы то ни стало быть полезной отряду. Особенно теперь, когда ополчение потеряло стольких людей и нуждалось в защите, как никогда.

— Харо прав, — тихо сказал Агис, медленно вставая. Он чуть качнулся, но устоял на ногах, внимательно посмотрев на Блэйт. — Сейчас никому из нас не открыть эти проходы и не снять заклинание защиты.

— Тогда если не ты и не Сэя это сделаете, то кто? — спросила Милесия.

— Я знаю одного мага, который не откажет.

— И кто этот безумный парень? — хмыкнул Окари.

— Девушка, — поправил его Агис, — это моя сестра. А сейчас я хочу лечь. Жду вас всех через полчаса в своей комнате, продолжим обсуждение там.

Все ошарашенно уставились на него, удивленные новостью, что у главы есть сестра, пока Агис медленно шел к выходу. Но уже в проходе он запнулся и неуклюже налетел на дверной косяк, а потом что-то грозно пробормотал себе под нос. Во внутреннем кармане его пиджака что-то хрустнуло. Окари подбежал к другу, а следом подошли и Диего с Харо.

— Я ему помогу, — кивнул Окари, поддерживая Агиса под локоть, пока тот доставал из кармана какой-то клочок бумаги, заляпанный алыми пятнами, и куски стекла.

— Ты ранен? Порезался? — взволновано спросил Харо.

— Это не моя кровь, — пробубнил Агис и бросил быстрый взгляд на Сэрайю, которая была явно встревожена. — В бутыльке оставалась кровь Сэи, — тихо произнес Агис, чтобы его мог услышать только командир, а потом обычным тоном произнес. — Черт бы его... заляпал заклинание...

— Какое заклинание? — спросила Сэрайя, с интересом разглядывая клочок бумаги в руке Агиса.

— Потом тебе расскажу, долгая история, — быстро отмахнулся Харо и кивнул Окари. — Помоги ему добраться до постели. Сбор через полчаса.

— Чертово пекло, Сэя, — пробубнила Эдита, когда они пришли в казарму, чтобы переодеться. Их вещи до сих пор лежали в камере хранения на вокзале вместе с книгой Блэйт, поэтому Аарин разрешила девушкам взять что-то из ее гардероба. — Ты хоть когда-нибудь начнешь рассуждать здраво, а не бросаться первой в костер инквизиции даже тогда, когда это не нужно?!

— Я хотела помочь, — бросила Сэрайя. Которая даже не пыталась защищаться от нападок подруги.

— Твоя смерть никому не поможет, — продолжала сквозь зубы бурчать фамильяр, натягивая на себя чистую военную форму. Сэрайя предпочла взять из шкафчика Аарин черные джинсы и укороченную толстовку с капюшоном.

— Да, я упрямая ослица, — вдруг сказала Сэя и уставилась на Маир, которая даже не сразу поняла, что сказала Блэйт, и продолжала отчитывать ее.

— Даже не отнекивайся! Это был глупый, опрометчивый, просто наитупейш... — Эдита вдруг вскинула голову и с удивлением посмотрела на Сэрайю. — Ты кто?

— Ты слышала, — скривила губы Сэя и устало вздохнула. — Я должна была сказать тебе это сразу, как только ты попыталась меня отговорить уезжать отсюда. Прости меня, Эди. Я такая дура! Просто ненавижу себя за то, что приказала тебе на правах твоей хозяйки уйти из лагеря. Моему поступку нет оправдания, но я хочу, чтобы ты знала, что я очень сожалею об этом.

Эдита стояла рядом с подругой, ошарашенно округлив глаза. Она даже приоткрыла рот, будто хотела что-то сказать, но слова застряли где-то в горле.

— Ты не моя рабыня, — продолжила Сэя. — Ты мой друг, моя сестра, и даже иногда моя мать, — последнее сравнение вызвало теплую улыбку на лице фамильяра. — Прости, Эди. Этого никогда больше не повториться.

Эдита не могла заставить себя убрать с лица глупую улыбку, отчего и сама Сэрайя заулыбалась. На душе у нее сразу полегчало, когда она искренне извинилась перед Маир.

— Госпожа, — довольно пошептала фамильяр и сжала Блэйт в крепких объятиях. — Я не сержусь! Как можно сердиться, когда ты говоришь такие слова... — она подавила наступающие слезы, быстро утерев глаза, а потом коварно улыбнулась. — Готова тебя простить, если разрешишь спать всегда голой.

— Даже не надейся! — скривилась Блэйт и засмеялась.

— А могла бы ты тогда повторить, что ты там говорила про ослицу? — ухмыльнулась Эди.

— Не понимаю о чем ты, — закатила глаза Сэя.

— Ладно, — улыбка Маир стала по-настоящему зловещей, и Сэрайя насторожилась. — Тогда расскажи... как все прошло?

— Что прошло?

— Ну... ты понимаешь, — Маир игриво поиграла бровями, — про твою горошинку...

— Чего? — Сэя непонятливо нахмурилась.

— Ну... каким он был? Сэя... я про то самое... Харо сорвал твою розочку...

— Фуу!!! — завопила Сэрайя, закрывая уши, и засмеялась во весь голос. — рЭто отвратительно!

— Он был нежным или страстным? — хихикала Маир, не унимаясь.

— Замолчи, слышишь?! — хохотала Блэйт, но постаралась взять себя в руки и успокоиться. — Лучше ты расскажи, что происходит между тобой и Милесией. Вы... вместе?

— Что? — Маир вытаращилась на подругу, словно та предложила ей пройтись по лагерю голышом. — Нет, конечно! Ты эту ледяную фурию видела? Нет уж, спасибо. Холода мне и от ирбиса хватает, — хмыкнула она.

— Просто сначала вы грызлись, как собаки, а сейчас, словно читаете мысли друг друга, — подметила Сэя, вспоминая, как пару раз видела, что Эдита и Милесия загадочно переглядываются.

— На самом деле она не такая грубая и черствая, какой хочет казаться, — сказала Маир, тепло улыбнувшись. — Просто еще не нашла своего человека, который ее смягчит.

Они обе резко прекратили обсуждения, когда дверь казармы открылась, и внутрь зашел Харо, следом за которым быстро шагала разъяренная Милесия.

— Я не согласна! — кричала она, но Харо без единой эмоции шел вперед между кроватями прямо к Сэрайе, которая сразу же напряглась.

— Это приказ, — спокойно сказал он, — не обсуждается, Милесия. Я все решил.

— Харо, — начала снова возмущаться арбалетчица, но Харо заставил ее замолчать, лишь бросив на нее строгий взгляд.

Милесия гневно посмотрела на Блэйт, а потом выругалась себе под нос и, резко развернувшись, пошла прочь. Маир снова прошептала Сэе на ухо что-то о розочке и горошинках, заставив Блэйт покраснеть и закрыть лицо руками, а потом кивнула подошедшему Харо, и помчалась вслед за арбалетчицей.

— Что это с ней? — спросил Харо, проводив фамильяра взглядом.

— Даже не спрашивай, — пробубнила Сэя и закашлялась.

— Знаешь, — вдруг сказал он, подойдя к Блэйт вплотную, и приобнял ее за талию. — Мне было бы намного проще, если бы ты каждый раз не стремилась так самоотверженно и отчаянно попрощаться со своей жизнью.

— Знаешь, — передразнила Сэя. — Мне было бы намного проще, если бы ты перестал так рьяно опекать меня. Я такой же солдат, как и ты, Харо.

— Давай мы вернемся к этому разговору, когда ты пройдешь инициацию, — улыбнулся командир, заправив выбившуюся прядь волос Сэи за ухо.

— А я ее пройду? — расстроенно прошептала Сэрайя.

— Обещаю! — воскликнул Харо, полный решимости. — А сейчас нам нужно идти в комнату Агиса.

Харо нежно коснулся щеки Сэрайи и почти направился к выходу, но она обхватила его талию, прижавшись к его груди.

— Сэя, — простонал Харо, целуя ее в висок. — Я пришел за тобой. Весь отряд и командование только нас и ждут.

— Только минутка, — тихо прошептала она, еще сильнее стискивая его в объятьях, отчего Харо болезненно промычал, и Сэя сразу же ослабила хватку. — Прости!

Ее руки сами собой скользнули под его кофту, поглаживая теплую кожу и нащупывая новые повязки. Сэя почувствовала, как по спине Харо побежали мурашки.

— Сэя, — снова простонал он, но более глубоким и хриплым голосом.

Больше всего Сэрайе хотелось коснуться его. От одного его присутствия рядом она ощущала внутри разливающуюся теплую волну, которая скручивалась в тугой узел внизу живота. Одно только присутствие Харо действовало на нее таким будоражащим ураганом, от которого сносило крышу. Она не верила, что это и в самом деле ее ощущения. Казалось, что она уже никогда не испытает чего-то по-настоящему сильного, трепещущего, необузданного. Но вот он стоит перед ней, нежно перебирая пальцами ее волосы, не в силах отпрянуть, чтобы вернуться к делам, пока она прижимается к нему, кутаясь в тепле его тела.

Кончиками пальцев Сэрайя пробежала по позвоночнику Харо, отчего он весь задрожал, крепко ухватил ее за волосы на затылке и, тихо ругнувшись, впился в ее губы напористым поцелуем. Хватило нескольких секунд, чтобы они оба потеряли чувство реальности, полностью отдавшись эмоциям.

— Твою же, Блэйт... — прошипел он, накрывая ее губы своими в исступленном поцелуе.

Харо подхватил Сэю за бедра, приподнимая, и она легко смогла обвить его талию ногами. Воздух вокруг них заискрился, кислород заканчивался в легких, но они не могли прервать поцелуй, не хотели. Это был неистовый танец двух сердец, которые бились в одном ритме, разгоняя по венам горячую кровь. Они вдвоем рухнули на чью-то заправленную кровать, которая попалась им на пути.

Сэрайя практически впилась ногтями в шею Харо, притягивая его к себе, словно боялась, что он исчезнет. Она оттянула его кофту и, нехотя оторвавшись от губ, укусила его за шею. Это был дикий порыв откуда-то изнутри, из самых глубин естества. Но Харо не сопротивлялся, это лишь распыляло в нем дикий огонь, желание. Он снова нашел ее губы и принялся покусывать их, пока его руки блуждали по груди Сэи, нырнув под толстовку.

Сэрайя с наслаждением простонала, и Харо с диким восторгом поймал ее стон, прежде чем снова поцеловал ее. Он вдруг осознал, что больше не хочет сдерживаться, хочет ее всю, без остатка, до последней капли. Как никого и никогда не хотел. Она стала его необузданным наваждением, всеми его мыслями, его желаниями и действиями.

Харо медленно прокладывал дорожку из поцелуев к шее, наслаждаясь тем, как от его прикосновений Сэя вздрагивает и ее дыхание учащается. Ее тело вибрировало от его ласк, и он восхищался одной только мыслью о том, что прежде никто не видел ее такой.

— Моя, — прохрипел он, нежно покусывая кожу ее шеи и сразу целуя это же место.

— Твоя, — прошептала Сэя в ответ, прижимаясь к нему и обвивая его шею руками.

Харо перехватил ее запястья и завел над головой, крепко прижав одной рукой к постели. Второй рукой он резко задрал ее толстовку наверх вместе с лифом, обнажая упругую грудь. Сэрайя шумно втянула носом воздух и слегка выгнула спину. Это была дикая игра между ними, неукротимая волна желания и им предстояло решить, отдаться эмоциям или взять себя в руки.

Харо поймал взгляд Сэи, который от накатившего возбуждения стал темнее самой ночи, и у него не возникло ни одного вопроса, который он хотел бы задать.

Ты готова? Хочешь продолжить? Уверена?

На все эти вопросы у нее был только один ответ, и он его знал.

Харо сначала слегка прикусил один сосок, а потом принялся нежно его посасывать, пока пальцы расстегивали ширинку на ее джинсах. Сэрайя не сопротивлялась. Напротив, пыталась двигать бедрами так, чтобы он быстрее избавил их обоих от ненужной одежды.

Время вокруг них замерло, и в этом азартном притяжении, которое возникло между ними, они не сразу услышали, что двери казармы скрипнули, и кто-то вошел. Харо резко обернулся, закрыв собой разгоряченное и полуобнаженное тело Сэи, когда лишь с третьего раза услышал чей-то неловкий кашель. Он даже не сразу понял, что происходит и где находится. В висках отбивался ритм стучащего сердца, а кровь внутри бурлила, требуя продолжения начатого. Командир выругался себе под нос благим матом, когда его зрение сфокусировалось на растерянном Окари, стоявшем в дверях.

— Это что, моя кровать? — спросил подрывник отряда, изучающе наклоняя голову вбок.

Сэрайя спряталась за спиной Харо и старалась быстрее привести себя в порядок, неуклюже одергивая одежду. Харо осмотрел развороченную постель под ними, словно вообще не понимал, о чем говорит друг.

— Уберите за собой, не люблю беспорядок, — хмыкнул Окари и развернулся к выходу, но уже в проходе обернулся. — Да вы не торопитесь. Мы всего лишь все ждем вас у Агиса, — весело бросил он и быстро ретировался, заметив, как в гневе расширяются глаза Харо.

— Если прямо сейчас встану, успею его догнать и прибить, — злостно пробурчал Харо и ничком упал на кровать рядом с Сэрайей, а она неловко улыбнулась из-за сложившейся нелепой ситуации. — Ты как? Все нормально? — спросил Харо, заметив, что ей некомфортно.

— Ничего, — Сэя лишь отмахнулась рукой и быстро прильнула к командиру, положив голову ему на грудь. — Нам правда нужно идти.

— Да, — с сожалением кивнул Харо, трепетно поглаживая ее волосы. — Вечером церемония погребения, — вдруг тихо сказал он, Сэя приподняла голову и посмотрела ему в глаза.

— Мы все будем рядом, — сказала она, нашла его теплую ладонь и переплела свои пальцы с его, крепко сжимая. — Я буду рядом.

Едва заметно Харо улыбнулся и нежно поцеловал ее.

— Я все равно против этой чертовой затеи! — возмущалась Милесия, расхаживая по комнате Агиса из одного угла в другой.

— С каких пор ты обсуждаешь мои приказы? — негодовал Харо. — Если мне не изменяет память, я все еще твой командир.

— Разделяться – самое глупое решение! Этого нельзя делать! — не унималась арбалетчица. Никто не решался вступать с ней в спор, все лишь наблюдали за ее полемикой с командиром.

— Это временно! Возьми себя в руки! — рявкнул Харо, и Милесия наконец-то остановилась, замерев посередине комнаты. Она недовольно посмотрела на него, но Харо сразу же взял эмоции под контроль и успокоился, понизив тон. — Вы доведете отряды к подгорью, убедитесь, что там ополченцам ничего не угрожает. Мы к этому времени уедем отсюда в другое место назначения, где потом все вместе и встретимся. Нам необходимо перевезти Агиса туда, где он сможет продолжить восстанавливать силы.

— Сама подумай, — вдруг сказала Маир, и арбалетчица на мгновение смягчила свой взгляд, — вы с Диего и Изабелл будете сопровождать и защищать ополчение, а Тао проследит, чтобы раненые добрались без помех до пещер, где все смогут укрыться и переждать это тяжелое время. Вы не можете оставить лагерь без защиты. Ты не можешь оставить Аарин, — чуть тише добавила фамильяр, и Милесия тяжело вздохнула, посмотрев на бледную сестру.

— Хорошо, — она села поодаль ото всех рядом с Аарин, наконец-то приняв поражение в этом споре. — Делайте так, как считаете нужным.

— Я уже обо всем договорился, — начал Агис, — перевозить ополченцев будем на автобусах, первыми выезжают раненые. Тао, ты едешь с ними, Милесия с тобой, — Тао кивнул, а арбалетчица лишь бросила на товарищей недовольный взгляд. — Диего и Изабелл поедут за вами на двух других автобусах. По дороге к подгорью, примерно в ста милях от места назначения, вас встретит сопровождающий. Он будет ждать вас возле придорожного мотеля на шоссе, пропустить это богом забытое место сложно, оно на пути вам встретится одно единственное. Парня зовут Мэтью, и он не будет задавать лишних вопросов. Его задача – сопроводить вас до моей сестры, а дальше вы будете следовать ее указаниям. Вопросы?

— Почему ты никогда не говорил, что у тебя есть сестра? — удивился Окари. Его вопрос вообще никак не был связан с делом, но любопытно было не только ему одному.

— Мы не общаемся, — отстраненно сказал Агис. — Уже... черт, — он грустно улыбнулся, — уже больше семи лет прошло с тех пор, как я ее видел. Мы отказались от семейных уз, общей крови и всего, что нас объединяло. Теперь мы чужие люди.

— Не пойми меня неправильно, — недовольно бросила Милесия, даже не взглянув на Агиса. — Но если вы такие чужие друг другу, с чего мы можем быть уверены, что она не сдаст нас Ковену?

— Я уверен в этом, как в том, что вижу тебя сейчас перед собой. Моя сестра... — Агис замешкался, нахмурившись. Его глаза нервно забегали по полу, словно он что-то потерял, а потом он уверенно посмотрел на Милесию, которая теперь тоже смотрела на него, ожидая ответа. — Джея никогда не обратится к Ковену. Она скрывается ото всех.

Сердце Сэрайи больно сжалось. Она напряглась, выпрямив спину, словно струна, и бросила беглый взгляд на Маир, которая с интересом рассматривала главу лагеря. Сейчас все смотрели на него одного. Казалось, он не хотел продолжать свой рассказ, но товарищи молчали и ждали продолжения. А он упрямо молчал, и окружающие так и не решались задать вопрос.

— А она симпатичная? — вдруг с дерзкой улыбкой спросил Окари, и сидевшая рядом с ним Эдита так сильно толкнула его в плечо, что от неожиданности он свалился со стула.

— Бесишь, — прошипела она.

— Если моя сестра узнает, что ты об этом спрашивал, — Агис довольно хмыкнул, — боюсь, жить тебе останется недолго.

— Люблю темпераментных, — улыбка Окари растянулась до самых ушей.

— Да ты за каждой юбкой ухлестываешь в лагере! — возмутилась Маир. — Всех достал со своими неуместными шуточками и фразами!

— Неправда! — с невозмутимым лицом сказал он. — И какие еще фразочки? Я же не подхожу к каждой девушке и не говорю что-то вроде: «Эй, малышка, классные сиськи!»

— Говоришь! — хором ответили ополченцы, сидевшие в комнате. Даже Изабелл с глупой улыбкой активно закивала головой. И Окари недовольно поджал губы, садясь на свой стул рядом с Маир.

— Ночью, когда пройдет церемония, сюда приедет первый автобус, чтобы мы могли оборудовать его для раненных. Тао, позаботься о том, чтобы ополченцы ни в чем не нуждались, — сказал Агис, и целитель покорно кивнул.

— Кто она? — Милесия вдруг снова заговорила, Агис непонимающе посмотрел на нее. — Твоя сестра. Кто она? Почему скрывается от Ковена?

— Она Великая Верховная... — ответил он, а потом чуть помедлив, добавил. — И она в бегах.

Когда сумрак уже спустился на землю, ополченцы начали выбираться из лагеря наверх, где тела ополченцев должны были предать огню. Время на стоящие похороны не оставалось, поэтому было решено провести церемонию сожжения, а оставшийся прах, который не разнес бы ветер, заложить камнями. Добровольцы соорудили небольшой деревянный настил, на котором один к одному сложили тела погибших, обложив их вокруг сухими ветками.

Одна братская могила. Одна битва, о которой, возможно, больше никто никогда не узнает. Как не узнает и о том, кто здесь будет похоронен.

Сэрайя поднялась наверх вместе с Маир в числе последних. Она до последней минуты оттягивала этот момент, но не могла не пойти, хотя все ее нутро сопротивлялось.

Морозный воздух ударил по легким, когда они вышли из полуразвалившегося здания. От ледяного промозглого ветра не спасала даже теплая куртка Харо, в которую он укутал Сэю перед тем, как пойти наверх. В глазах у нее на мгновение потемнело, и Сэя замерла на месте, не дойдя до места церемонии, но ясность вернулась быстрее, чем она успела испугаться своего странного состояния. Словно тысячи игл одновременно пронзили позвоночник, заставив ее остановиться. Маир сразу же почуяла страх подруги и насторожилась.

— Что с тобой? — спросила фамильяр, принюхиваясь к воздуху, но запаха гнили или иных чужаков не почувствовала.

— Не знаю, — прошептала Блэйт, зябко обхватывая себя руками. — Не могу объяснить это ощущение, но меня будто заковывают в лед.

— Это не я, — сходу оправдалась Маир, но Сэя никак не отреагировала на ее слова, оглядываясь вокруг.

Сэрайя не понимала, почему чувствует себя так странно, пока не прошла с Маир к первым рядам ополченцев, где стояли Харо и Агис, которые уже ждали начала церемонии. Вокруг настила, где лежали погибшие, летал странного рода туман. Сэя никогда не видела ничего подобного. Яркие переливающиеся белым перламутром силуэты летали вокруг, словно призраки, парящие в воздухе. Сэя не различала их лиц, это были лишь смазанные очертания человеческих фигур, от которых исходил сияющий свет и пронизывающий холод. Белые фантомы метались вокруг тел, пытаясь пробиться сквозь мертвую оболочку своих хозяев, но их попытки были тщетны. Сэрайя ошарашено взглянула на свой отряд и остальных ополченцев, не понимая, почему они не удивлены подобным, но видела на их лицах лишь печаль и скорбь.

— Что это такое? — прошептала она, уставившись на настил, и на звук ее голоса обернулись Агис и Харо, которые стояли рядом. Они проследили за взглядом девушки, не понимая, что могло ее так удивить.

— О чем ты? — спросила Маир, которая каждой клеточкой тела ощущала беспокойство хозяйки. — Что тебя тревожит, Сэя?

— Вы их не видите? — снова прошептала Блэйт, не в силах оторвать взгляд от парящих в воздухе силуэтов.

— Что мы должны увидеть? — насторожился Харо, и Агис в изумлении поднял брови.

— О, боги, Сэя, — глава лагеря едва коснулся руки Сэрайи, но она дернулась, словно ее ударило сильным электрическим разрядом, и сделала шаг назад от друзей. — Какие они?!

— Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? — возмутился Харо переводя взгляд с восторженного Агиса на испуганную Сэю.

— Они... — прошептала Сэрайя, и не смогла сдержать слез. — Я не знаю... Они пугают меня, но они... прекрасны...

Харо и Маир переглянулись, заметно разнервничавшись. Им не нравилось, что они не понимали о чем идет речь, и что в конце концов так потрясло Сэю. Харо все же сделал осторожный шаг в ее сторону, затем еще один и медленно нашел ее холодную ладонь, переплетая их пальцы. Он крепко сжал ее руку, и Сэрайя наконец-то посмотрела на него, а потом снова уставилась на мертвых товарищей. Ее влажные глаза, словно наполнились светом и яркими лучами восходящего солнца. Они сияли и переливались. Но присмотревшись получше, он понял, что в ее зрачках что-то неумолимо движется, будто порхают белые мотыльки, а затем просто растворяются. Он разглядывал ее глаза, как зачарованный целую минуту, пока все мотыльки не превратились в белые точки, а потом и вовсе исчезли.

Сэрайя словно вышла из оцепенения. Она часто задышала, прогоняя остатки слез, и растерянно осмотрелась.

— Что происходит? — ошеломлено спросил у нее Харо.

— Сама не знаю, — немного испуганным тоном сказала она и взглянула на Агиса, который разглядывал ее с восторгом, будто видел впервые.

— Сэя, — снова шепотом заговорил глава лагеря, пытаясь скрыть свою восторженную интонацию от окружающих. Он огляделся, убедившись, что никто кроме Сэи, Харо и Эдиты его не услышит. — Ты заклинательница душ.

— Что? — в один голос спросили его друзья.

— Заклинательница душ, — так же тихо повторил Агис, но тут же замолчал, когда понял, что их странный заговорческий шепот привлекает все больше внимания. — Давайте обсудим это позже, — сказал он и кивнул Харо в сторону настила. Церемонию нужно было уже начинать.

Командир тоскливо и с нескрываемой печалью посмотрел на павших героев, которых с минуты на минуту огонь примет в свои пламенные объятия, и Сэрайя нежно провела кончиками пальцев по его скуле. От мимолетного прикосновения Харо вздрогнул, не ожидая, что Сэя уже так скоро проявит свои чувства к нему среди окружающих, а потом улыбнулся и поцеловал. Поцелуй вышел легким, быстрым, почти невесомым, но внутри у Сэрайи разлилось огромное море тепла. Она не хотела бы отпускать руки Харо, но его ждало командование.

— Совсем скоро я вернусь к тебе, — тихо сказал он и ушел вслед за Агисом, который уже стоял рядом с Изабелл.

Между ополченцами пробирался Окари, раздавая всем желающим одноразовые стаканчики и наливая в них жидкость медово-янтарного цвета. Маир уже издалека учуяла запах спиртного, и недовольно нахмурилась, когда подрывник подошел к ним, протягивая стаканы. Она хотела отчитать его в своей обычной манере, но увидела, что на нем нет лица. Взгляд Окари был поникшим, плечи осунулись, и он старался не смотреть ни к кому в глаза, лишь на автомате разливал что-то из бутылок, которые тащил с собой.

— Виски, — сказал он, наливая немного алкоголя в стакан Эдиты, она лишь кивнула в ответ, и Окари пошел дальше.

Говорить не хотелось, почти все собравшиеся молчали, ожидая начала церемонии. Маир думала о чем-то своем, крутя в руке свой импровизированный бокал, а Сэрайя тем временем рассуждала о том, что сказал Агис. Она впервые услышала что-то о заклинательнице, и понятия не имела, что он имеет в виду. Ее ли он назвал заклинательницей душ? Почему он так решил, и что это значило?

Пока Сэя думала о том, могла ли она услышать об этом от отца, Агис медленно подошел к настилу и повернулся к ополчению. Он окинул взглядом весь собравшийся здесь лагерь. На улицу вышли даже те раненные, кто мог встать с постели. Глава покачнулся и побледнел, но остался крепко стоять на ногах, остановив Харо, который метнулся к нему, чтобы поддержать под руку.

— Что ж, — Агис прокашлялся, и все ополченцы притихли и обратили свое внимание только на него. — В это тяжелое для нас время, мы собрались здесь, чтобы почтить память наших друзей, и предать их тела памятному огню, который навсегда оставит ожоги в наших сердцах. Знал ли я, когда собирал ополчение, что будут возможные жертвы и будут погибать люди? Знал. Знал ли я, что будет настолько тяжело терять товарищей в бою? Конечно же, нет. И даже не мог себе этого представить. Но вот мы здесь. И провожая в последний путь наших друзей, я говорю вам сейчас со всей серьезностью. Это лишь начало, нам еще предстоит немало потерь. И стоя на этом месте, которое скоро станет братской могилой, я хочу сообщить, что после церемонии вы вправе обдумать все как следует и принять важное решение. Уйти или остаться. И что бы вы не решили, знайте, я горд, что сражался плечом к плечу рядом с вами.

Где-то в толпе послышались тихие всхлипывания. Сэрайе не нужно было чутье фамильяра, чтобы ощутить в каком упадническом настроении находится все ополчение. Она посмотрела на Харо, который уставился в одну точку и не мог оторвать взгляда от пустоты. Сэя заметила, как пару раз он открывал рот, чтобы произнести речь вслед за Агисом, но не мог вымолвить и слова. Харо постоянно хмурился и сжимал-разжимал кулаки, пытаясь взять себя в руки, но каждый раз, когда он смотрел на ополчение, начинал чувствовать свою вину и ответственность за произошедшее.

Ополченцы молчали и смотрели на командование, которое, кажется, было не в силах совладать с собственными эмоциями. Даже Изабелл беззвучно плакала, как можно быстрее стирая со щек предательские слезы.

Сэрайя хотела бы крепко обнять своего командира, чтобы поддержать и унять его дрожь в теле, которую она заметила невооруженным взглядом. Она собралась с последними силами и заговорила.

— Однажды, — вдруг сказала она так громко, что все разом обернулись к ней. Даже Харо с удивлением поднял на нее глаза, а Маир стоявшая рядом напряглась, не припоминая способностей подруги к ораторскому мастерству. — Один человек сказал мне: «Пусть то, что ты видишь, не позволяет твоему разуму погрязнуть во тьме».

Сэрайя не смотрела на командование так же, как и не видела, что на нее смотрит весь ее отряд и ополчение. Она с интересом наблюдала за парящими в воздухе искристыми силуэтами, которые блекли почти с каждой минутой. Только боковым зрением она заметила, с каким восхищением посмотрел на нее Харо, но Сэя не решилась взглянуть на него, боясь растерять последнюю смелость, собранную в себе для этой речи.

— Боль от потери никогда не пройдет, — твердо сказала она. — Да и время не лечит. Оно лишь помогает научиться жить с этой болью дальше. Терять тех кто дорог тяжело и порой даже невыносимо, но мы должны помнить о том, ради чего наши друзья отдали свои жизни. Мы должны идти вперед к нашей общей цели, несмотря ни на что, чтобы те, кого с нами уже нет, могли нами гордиться. Я верю, что наши товарищи не сгинут во тьме после смерти, а мы будем сражаться дальше, чтобы их жертва не была напрасной, — Сэя подняла вверх руку, которой держала стаканчик с алкоголем. — За свет, который теперь ждет их впереди.

Какое-то время на площадке царила мертвая тишина, но уже через несколько секунд после пылкой речи Сэрайи, ополченцы начали повторять ее движение. Руки со стаканчиками одна за другой поднялись в воздух.

— За свет, — повторили ополченцы почти одновременно, и опустошили свои стаканчики.

В то жемгновение церемониальный костер вспыхнул, и высота языков его пламени достигалапочти верхушек деревьев.