Сэрайя

Когда первые лучи солнца коснулись горизонта, все было кончено. У Маир не оставалось даже сил, чтобы обернуться, и она, свернувшись в огромный мохнатый клубок, увалилась спать прямо на крыше.

— Как они нас выследили? — устало спросил Диего, когда почти все ополчение уже спустилось в подземный лагерь. На крыше оставалось всего несколько человек, и взгляда каждого из них Сэрайя старалась избегать всеми возможными способами.

— Из-за меня, — Сэрайя почувствовала себя жутко виноватой, — ищейки знают, как пахнет моя магия. Это был лишь вопрос времени.

— Тогда почему они не пришли еще после того, как ты оставила в земле огромные дыры, в которые засасывало демонов? — спросила Милесия, нахмурившись. Она поддерживала сестру, которая без сил почти висела на ней.

— Не знаю, — Сэя пожала плечами и уставилась на спящую Эдиту, чувствуя на себе пристальный взгляд командира. От этого ее бросало в жар, но с того момента, как они с Маир появились на этой крыше, она упрямо избегала его, и тут же невзначай отходила прочь, когда он вдруг оказывался рядом.

— Потому что ты ни при чем, — тихо прохрипел Агис, который поднялся с помощью Окари на ноги. Его шатало, словно он беспробудно пил целую неделю. Члены отряда с удивлением разглядывали главу, ожидая продолжения его теории. — Я поставил на лагерь защиту сразу же, как только начал собирать здесь ополченцев. Вы думаете, я такой болван, будто не понимаю, что ищейки чуют магию? Здесь в радиусе пятидесяти миль стоит барьер, который не позволяет магии засветиться. Они не могли учуять тебя в лагере после битвы. Скорее всего те ищейки, которые приходили прошлый раз, были где-то неподалеку и поэтому забрели в лагерь. Может быть, они что-то и почуяли. Но эти стаи точно не гуляли по округе, их сюда кто-то направил.

Сэрайя растерянно посмотрела на друга, обдумывая его слова.

— Тогда как кто-то нашел это место? — не понимала Блэйт. Если причина появления ищеек не в ней, то в ком?

— Проследили за мной, — с ужасом выдохнул Харо. Сэрайя впервые посмотрела на него. Он сразу же побледнел и казалось, будто перестал дышать от осознания, что привел в лагерь смерть.

— За тобой? — из последних сил Агис усмехнулся. — Не смеши меня. Это невозможно. Ты бы сразу заметил. Даже если бы за тобой отправили следить чертову муху. Ты бы услышал ее жужжание за километр.

После слов Агиса Харо заметно расслабился, но все равно не исключал вероятности того, что это его вина. И теперь его терзало чувство вины не только из-за его выходки с Блэйт.

— Как ее забрать и спустить в лагерь? — вдруг спросил Окари у Сэи, посмотрев на подвывающую во сне Маир.

— Бесполезно, — Блэйт устало улыбнулась, посмотрев на подругу. — Она сама придет, когда немного восстановится.

— Вы вернулись, — вдруг сказала Аарин, посмотрев на Сэю, и закашлялась. Диего подхватил ее на руки, невзирая на ее громкие словесные сопротивления. Он тоже был ранен, но потерял не так много крови, как она. Милесия с благодарностью кивнула здоровяку и снова уставилась на Сэрайю.

На крыше воцарилась тишина, которая требовала ответов. Тишина, которую Блэйт ненавидела. Первым ее порывом было сбежать с этой крыши, не объясняясь, но Сэя так устала от всей недосказанности и побегов, что тут же подавила эту мысль еще в зародыше. Сэрайя посмотрела на Харо, ощутив в груди тупую боль, и быстро отвернулась. Не могла же она сказать всем, что сбежала, потому что какой-то там командир растоптал ее чувства. Она даже самой себе в этом признаваться не хотела.

— Спасибо, что помогали мне, — сказала она и наконец-то нашла в себе силы посмотреть на своих друзей. — Вы даже не представляете, сколько это значит для меня. Сколько вы значите для меня. Нас, — она посмотрела на своего спящего фамильяра, на шерсти которой засыхали грязь и кровь ищеек. — Именно поэтому я не могу вам позволить идти со мной в Пустынные земли. Знаю, что вы упертые и вроде как местные мушкетеры, один за всех, и все такое. Ну, вы поняли. Поэтому я выбрала самый простой вариант и сбежала, прихватив с собой Маир. Не судите ее, фамильяры не обсуждают приказов. Она не хотела уходить.

На крыше снова оказалось слишком тихо. Ребята смотрели на Блэйт, которая почти не дышала и была готова к любому выговору в свой адрес, но Милесия прервала тишину просто усмехнувшись.

— Не тебе такое решать, магичка недоделанная, — устало улыбнулась арбалетчица. Сэрайя была уверена, что должна обидеться на ее слова, но что-то во взгляде Милесии подсказывало ей, что девушка говорит это с теплотой и не с целью задеть ее чувства. — Мы пойдем туда с тобой или без тебя, Блэйт. И найдем этого чертового, чтоб его, шамана.

— Но я... — начала бубнить Сэрайя, но Милесия вообще теперь притворилась, будто девушки здесь нет.

— Отнесем ее в лазарет, нам всем нужно зализать раны, — Милесия хлопнула Диего по плечу и кивнула в сторону засыпающей у него на руках хрупкой Аарин. Тот лишь улыбнулся, и они побрели прочь с крыши.

— Нужно осмотреть раненых и помочь Тао, — прошептал Агис, которого все еще поддерживал Окари.

— Ты себя видел? Тебе самому нужна помощь, — возмутился Харо.

— Я отведу тебя в комнату, — согласился с командиром Окари и крепче подхватил Агиса, улыбнувшись. — Неделю, наверное, спать будешь.

Агис пытался сопротивляться, но в итоге сдался натиску друзей и согласился посетить госпиталь только после того, как отдохнет сам.

Сэрайю охватило безумное волнение, когда Окари повел Агиса с крыши, оставляя ее и Харо наедине. Спящая Маир была не в счет. Сэя знала, что в ближайшие несколько часов фамильяра невозможно будет разбудить даже из пушки. Харо с надеждой посмотрел на нее. Он ждал этого разговора и боялся последствий своего поступка, как огня. Он ощущал себя, словно провинившийся подросток, который умудрился все испортить.

Но не успели они остаться с Блэйт вдвоем, чтобы наконец-то поговорить начистоту, Агис болезненно простонал, и Окари чуть не уронил его, оступившись.

— Максимально извиняюсь, — Окари виновато посмотрел на командира, — амур-тужур, все дела, не хотелось бы вам двоим мешать, но я бы не отказался от помощи, — он кивнул на свою раненую ногу, которая была стянута жгутом под коленом.

Харо беззвучно выругался и кивнул. Он посмотрел на Сэрайю, которая вздохнула с облегчением.

— Я найду тебя чуть позже, нам обязательно нужно поговорить, — сказал он, и, подхватив Агиса под другую руку, помог Окари увести главу с крыши.

Сэрайя подошла к спящему фамильяру, погладила ее спутанную шерсть, подавив в себе желание упасть рядом с подругой и уснуть в обнимку. Но если Маир было не холодно, то у Блэйт уже сводило все конечности от пронизывающего ветра. Тем более, как только Харо поможет Окари отвезти Агиса в его комнату, вероятно, он вернется сюда для разговора. Но Сэя так устала и была взволнована после битвы, что единственным ее желанием было просто свалиться в кровать и поспать хотя бы пару часов, чтобы решить, что делать дальше. И уж тем более она не хотела сейчас ничего обсуждать, когда в голове была такая каша после этой тяжелой ночи. Она и сама толком не успела ничего обдумать, поэтому решила, что разговор с командиром вполне потерпит до утра.

Харо же надеялся побыстрее помочь Окари и наконец-то поговорить с Сэрайей. Его даже не волновало, что рана на боку снова начала кровоточить. Пока они шли по коридору, он с гордостью отметил, что новобранцы, которых приняли совсем недавно, изо всех сил стараются быть полезными и помогают раненным. Сейчас главным в госпитале оставался Тао, и он уверенно раздавал задания, координируя всю работу и успевая при этом помогать раненным. Пока Окари и Харо вели обессиленного Агиса в его комнату, командир успел насчитать минимум пятерых ополченцев, раны которых были настолько серьезны, что они вряд ли дотянут до утра. И от этой мысли в груди появилась невыносимая тяжесть. Были в жизни такие обстоятельства, на которые он не мог повлиять, как бы ни старался.

— Ты ни в чем не виноват, — пробубнил тихо Агис, когда друзья уже укладывали его в постель, укутывая одеялом.

— Не копайся в моей голове, — сказал Харо, недовольно нахмурив брови. Он тут же поставил мысленно стену и взял все свои думы под контроль. Не хватало еще, чтобы Агис знал о всех его переживаниях.

— Ты слишком громко думаешь, — улыбнулся глава. — Подсоби своему другу, помоги Тао в госпитале. Знаю, он кажется уверенным и сильным, но из вас всех он сильнее переживает о том, что случилось. Я чувствую это. Просто будь рядом.

— Я возьму эту задачу на себя, — кивнул Окари, с улыбкой покосившись на командира. Даже этот весельчак понимал, что сейчас Харо хотел бы находиться только в одном месте. И это точно был не госпиталь.

— Я помогу, — все же сказал Харо. Конечно, его приоритетом было ополчение. Эти люди доверили ему жизни, и он не мог их подвести. Его чувства и желания сейчас не имели значения.

— Серьезно, кэп, — Окари одарил друга понимающим взглядом. — Если у тебя вдруг не пробудился чертов дар исцеления, то ты вряд ли чем-то поможешь со своей раной, особенно в госпитале. А путаться под ногами, — он весело ухмыльнулся, — думаю, с этим неплохо справляются новобранцы.

— Но если что, сразу зови меня, — попросил Харо, уже выходя из комнаты Агиса.

— Заметано, кэп, — улыбнулся Окари. — А ты постарайся не выставить себя еще большим идиотом.

Харо буквально мчался на крышу, несмотря на острую сжигающую боль в боку. Но его чрезмерное чувство долга не собиралось покидать его, поэтому он все же заглянул в госпиталь, и был приятно удивлен, под каким контролем все держал Тао. В одной половине лазарета находились тяжело раненые, рядом с которыми постоянно маячили новобранцы, которым местный целитель раздавал команды. В другой половине были те ополченцы, кто мог получить медицинскую помощь и уйти восвояси. Заметив неподалеку ребят из отряда, Харо расслабился и подошел к ним поближе.

— Кэп, — улыбнулся Диего, когда заметил приближающегося командира. — Как Агис? Где Окари и девочки?

Он сидел возле кровати Аарин, которая мирно спала рядом с сестрой. Харо был готов поклясться, что больше никогда не увидит картины, как сестры так умиротворенно спят, да еще и вместе.

— Агиса отвели в его комнату, чтобы он мог отдохнуть, Окари сейчас придет, — отчитывался командир. — Насчет девушек не уверен, но собираюсь проверить там, где их оставил.

— И где ты их оставил?

— На крыше.

— Будешь исправлять ошибки? — спросил Диего, громко зевнув. Чего уж там, сейчас все ополчение валилось с ног. Кто от усталости, кто из-за полученных ран, а кто замертво.

— Надеюсь, — кивнул Харо и, быстро развернувшись, хотел направиться к выходу, но чуть не столкнулся с Тао.

— Куда это ты? — спросил целитель.

— Нужно закончить дела, — сказал Харо неуверенно, пытаясь обойти друга, но тот преградил ему дорогу.

— Сначала я осмотрю твою кровоточащую рану, а потом иди куда хочешь.

— Со мной все нормально, я тороплюсь, — начал возражать командир, но его встретил гневный взгляд Тао.

— А я говорил тебе сюда не заходить, — засмеялся Окари, подходя к отряду. — Теперь будь уверен. Пока этот парень тебя не залатает, не выпустит отсюда.

— Тао, дай мне что-нибудь из твоих волшебных запасов, и я буду, как новенький.

— Все зелья для улучшения потенции я уже забрал себе, — засмеялся Окари, а Диего постарался подавить глупую улыбку, когда Харо метнул на него гневный взгляд.

— Очень смешно, — рявкнул командир.

— Я не делаю никаких настоек для... кхм... мужской силы, — устало пробурчал Тао и покосился на своего друга, заливающегося смехом. — Но обезболивающее тебе, кажется, не повредит.

Пока Тао обрабатывал кровоточащую рану Харо, Диего умудрился уснуть прямо сидя на стуле. Ему пришлось наложить парочку швов, но все оказалось не так страшно, как выглядело на первый взгляд. А вот рана Аарин очень беспокоила целителя, но он решил дождаться Агиса, который отсыпался после боя, чтобы решить, как лучше проводить лечение.

— Выпей и иди спать, — Тао протянул командиру маленькую бутылочку с какой-то густой темно-зеленой жидкостью.

Харо с опаской понюхал чудо-зелье и поморщился. Обычно он не спрашивал о составах настоек и предпочитал не задавать лишних вопросов, когда Тао всячески помогал отряду. Но в этой ситуации он не удержался.

— Воняет отвратительно, что это? — Харо еще раз скривился и, не дождавшись ответа, залпом выпил отвратительную жижу.

— Отходы жизнедеятельности саранчи, — огрызнулся целитель, и Харо поежился.

— Ну и шутки у тебя сегодня, — прошептал командир. Он состроил гримасу и попытался не думать о послевкусии настойки.

— Я не шутил, — усмехнулся Тао и направился в другой конец госпиталя к раненым ополченцам.

Харо позеленел от услышанного. Он всячески старался сдержать рвотные порывы и быстрее переключить мысли в голове на другую волну, чтобы не думать о том, что он выпил. Но Окари так громко хохотал, что в какой-то момент командир даже слегка разозлился, а Милесия проснулась, бросив на весельчака гневный взгляд.

— Если я сейчас поднимусь с этой кровати, — злобно прошипела она сквозь зубы, чтобы не разбудить Аарин, — ты больше никогда не встанешь.

Окари тут же замолчал и тихонько устроился на втором стуле рядом с Диего, которого казалось не беспокоили вообще никакие звуки и голоса. Этот здоровяк даже во сне умудрялся улыбаться.

От увиденной картины у Харо потеплело на душе. Он понял, насколько сильно скучал даже по этим незначительным склокам в команде, пока его не было.

Казалось, только сейчас Харо увидел самого себя. В грязи, в крови, в слизи. Его внешний вид ничем не отличался от вида его друзей сегодня, но на душе стало по-настоящему погано, когда он понял, что может быть причиной нападения демонов. Он хотел наверняка разузнать обо всем и понять, каким образом стаи ищеек нашли лагерь. Но первым делом помчался в душ, чтобы стереть с себя остатки пережитого ужаса. И вот тогда-то, он был уверен, что вернется к Блэйт, и ей придется его выслушать. Даже если для этого ему понадобится ее связать.

Утренний ветер холодил кожу.

Здесь ее тоже не было.

Харо казалось, что он обошел уже весь лагерь в поисках Сэрайи, но ее след простыл. Уйти она точно не могла, потому что Маир все еще спала на крыше, где он сейчас сам и находился. Теперь он проклинал себя за то, что сразу не пошел сюда после того, как отвел с Окари главу лагеря в комнату.

Но уходить с крыши он не торопился.

Командир с высоты осматривал территорию, где все еще вперемешку лежали тела его товарищей и ищеек. Кто-то из ополченцев уже выходил из лагеря, собираясь вместе и перетаскивая тела демонов и людей в разные стороны. Что делать со всем этим командование будет решать вечером, если проснется Агис. Хотя Харо подозревал, что его друг проспит еще минимум несколько дней.

Он не мог заставить себя спустится со всеми вниз, чтобы помочь. Просто не мог. Знал, что должен, обязан это сделать, но ноги словно приросли к бетону.

— Ты должен привыкнуть к этому. Как бы ужасно это не звучало. Это только начало.

Харо от неожиданности вздрогнул и обернулся. За спиной у него стояла обнаженная Эдита, которая тоже смотрела, как ополченцы уносят тела. Командир на мгновение растерялся, но тут же резко отвернулся. Он стянул с себя теплую куртку и, не глядя, протянул фамильяру.

— Мне не холодно, — возразила она.

— Зато мне неудобно, — Харо откашлялся, и Эдита, чуть помедлив, забрала куртку из его рук и обернулась в нее, как в одеяло.

— Ее здесь давно нет, — сказала она. Харо в недоумении посмотрел на фамильяра. — Сэрайи, — пояснила она, — ты же сюда за ней пришел.

— Да, я искал ее, но... — начал Харо, но Маир его перебила.

— Я не хочу больше уходить отсюда, — процедила она тихо, уставившись куда-то себе под ноги. — Поэтому вы уж решите там эти свои проблемы, чтобы нам не пришлось больше убегать.

Да уж.

Проблемы.

Не лучшее определение того, что начинало происходить вокруг — подумал Харо.

Целый час Сэрайя провела в душевой под потоками горячей воды. Она с каким-то остервенением и даже некоторым помешательством оттирала с себя грязь и чужую кровь. Терла кожу до тех пор, пока та не начала гореть. И даже тогда Сэрайе казалось, что она все еще в крови своих товарищей и слизи демонов.

Людей в душевой было много, но Сэе было плевать, что за дверью ее кабинки постоянно ходил кто-то из ополченцев и переговаривался, или болезненно мычал и шаркал ногами. Она сидела на полу, прижав колени к груди и обхватив ноги руками.

Агис сказал, что ее вины в появлении ищеек нет, и это должно было снять груз с ее души, но облегчения она почему-то не чувствовала. Вопросов только прибавилось, а ополченцев, которые пали в бою, эта новость уже не вернет.

Она уже и забыла, что такое настоящая скорбь. Конечно, она каждое мгновение своей жизни помнила о своей главной утрате, помнила о семье. Но эти воспоминания стали отголосками прошлого, с которыми Сэрайя научилась жить.

Новые смерти что-то перевернули в ней. Всколыхнули внутри забытое чувство всепоглощающего ужаса и неизбежной потери. Когда ощущаешь себя беспомощным и ничего не можешь сделать. Когда понимаешь, что смирение не придет, а душу снова разорвет на части от боли, и все, что остается – это ждать, когда время поможет притупить это уничтожающее чувство тоски и печали.

Но теперь Сэя больше не хотела ждать.

Она до острой боли сжала кулаки, чтобы прийти в себя. Рана на ладони снова закровоточила, но Сэя упорно впивалась ногтями в кожу, стискивая от боли зубы.

Она твердо решила, что прежней Блэйт больше нет. Нет постоянно скрывающейся под капюшонами девушки. Нет бегущего от демонов некроманта. Больше нет слабой и никчемной, ни на что не способной магички.

Она решила бороться. Бороться с Ковеном до последнего вздоха, до уничтожающей ее изнутри тьмы, до изрезанных до костей ладоней и кровоточащей души. Она больше не позволит страху взять верх над ней, и больше не станет прятаться.

Лучше она умрет, защищая тех, кто ей дорог, чем снова сбежит.

Снова.

Она точно решила не повторять своих ошибок.

Несмотря на то, что всю ночь ополчение держало оборону без сна и отдыха, в лагере было очень оживленно. Сэрайя шла по коридору, то и дело избегая столкновений с ополченцами, которые спешили выполнять какие-то задачи. Раненые, искалеченные, но не сломленные. Сэрайя видела, как в их глазах горел огонь, а решимости в том, что они идут верной дорогой, только прибавилось. Но Блэйт не покидало чувство тревоги, что все это было только началом. А ведь это были всего лишь ищейки. Лагерь не выстоит, если вместе со стаями сюда явятся маги огня.

Она так погрузилась в свои мысли и переживания, что не заметила, как дверь в одну из комнат распахнулась рядом с ней. Кто-то вцепился в ее свежую чистую футболку мертвой хваткой и втащил внутрь, с силой захлопнув двери.

Сэя даже не подумала, что нужно отбиваться и сопротивляться, она не поняла, что должна была испугаться такой резкости и лишь растерялась. Но когда увидела перед собой командира, мысленно чертыхнулась и подумала, что лучше бы столкнулась с ищейкой, чем с ним.

— Я с ног сбился тебя искать, — предъявил он в своей манере, сложив на груди руки.

— Я была в душевой, и не пряталась, — хрипло произнесла Сэя, проглотив ком, застрявший в горле.

— Нам нужно поговорить, — устало сказал Харо и вздохнул. — О том, что случилось в столовой, я должен объясниться.

Он подошел ближе к Блэйт и неосознанно потянулся к ней.

— Харо, — Сэрайя сделала резкий шаг назад, заметив, как его рука почти коснулась ее запястья. Он с грустью посмотрел на нее. — Ты был прав. Это не мое дело. И знаешь, я могу понять твои переживания.

Фу, врунья! Ты вообще ничего не понимаешь! – протестовал ее внутренний голос.

— В самом деле? — удивился командир. — И о чем же я, по твоему мнению, переживаю?

— О том, что о нас подумают люди, — уверено ответила она, глядя ему в глаза, хотя знала, что эта хреновая причина для того, чтобы выставлять ее на посмешище перед всем лагерем. Харо вообще вряд ли будет когда-то волновать чужое мнение.

— Еще одна попытка, Сэя, — Харо улыбнулся уголком губ и снова шагнул к ней. Сэрайя запаниковала, когда уперлась спиной в закрытую дверь, но не подала вида, что ее сердце сейчас выпрыгнет из груди.

Скажи ему, скажи все! – твердила она себе мысленно.

— Хорошо, кэп, — она также, как он, скрестила на груди руки и сжала кулаки, чтобы он не видел, как она дрожит. — Я думаю, ты просто трус!

Харо остолбенел. Он непонятливо моргал, пока до него доходили сказанные девушкой слова.

— Я?! — командир недоуменно вытаращился на Блэйт. — Ты сбегаешь из лагеря, а трус я?!

— Иди к дьяволу! — злобно бросила Сэрайя. — Не тебе анализировать мои поступки! Особенно после того, как ты сначала целуешь меня на глазах у всех, а потом унижаешь! И вообще, это какой-то хреновый разговор, я пошла.

Сэя быстро развернулась, но Харо одним толчком захлопнул перед ее носом дверь, которую она уже успела приоткрыть. Он навис над ней, словно отвесная скала, преградив ей пути отступления руками, которыми теперь опирался на дверь по обе стороны от Блэйт. Харо глубоко вздохнул, прикрыв глаза, а затем посмотрел на Сэрайю.

— Начнем сначала этот разговор, — казалось, ему требуется нескончаемая сила воли, чтобы держать себя в руках и оставаться спокойным. — Я хочу извиниться за всю ту ересь, которую наговорил тебе в столовой. Я признаю, что был настоящим придурком, когда так себя повел. Я собирался просто навестить тебя, но когда увидел в сознании и... и живую... что-то во мне загорелось, а мозг отключился. Я не помню даже, как оказался рядом с тобой, как поцеловал тебя, не помню ничего, словно шел к тебе в тумане. Помню только, как дико стучало сердце, когда я увидел пустую палату и подумал, что опоздал. Клянусь всеми богами, Сэрайя, мне никогда не было так страшно!

Сэя ошарашено уставилась на Харо, осмысливая сказанные им слова. Теперь она запуталась еще сильнее, потому что все, что он говорил и, по всей видимости, чувствовал, явно противоречило его поступкам. Харо будто без слов понял ее замешательство.

— Я решил отстраниться от тебя, потому что становлюсь твоим слабым местом, Сэя, — тихо прошептал он, и сделав над собой невероятное усилие, сделал пару шагов назад.

— Слабым местом? — не поняла Сэрайя. Теперь она сама неосознанно сделала шаг к нему на встречу.

— Я не хочу быть тем из-за кого ты погибнешь. Не хочу, чтобы ради меня тебе пришлось использовать силы.

— Ты правда считаешь, что если ты отстранишься и останешься просто моим командиром, я не отдам за тебя жизнь?! — гневно крикнула она. — Вы все дороги и важны для меня! Вы стали моими друзьями, моей семьей! Я отдам жизнь за каждого человека в отряде, несмотря на то, целовалась я с ним или нет! А теперь, — сказала она тихо, когда от яростного крика уже начало першить в горле, — я, пожалуй, пойду... командир.

Сэрайя обернулась к двери, чтобы уйти, хотя ее нутро сопротивлялось. Несмотря на все, что между ними происходило, больше всего она хотела бы обнять Харо. Это чувство не покидало ее ни на мгновение с того дня, как она очнулась.

— Прости, — прошептал он, когда она уже выходила. — Я идиот, если подумал, что оттолкнув тебя, смогу уберечь. Но это уже не важно. Потому что я сделаю все возможное, чтобы ты прошла эту чертову инициацию, и осталась жива. Не важно, со мной или без меня. Я не позволю тебе погибнуть.

Сэрайя замерла в проходе, наблюдая, как ополченцы в коридоре суетятся и снуют туда-сюда. Никто не замечал ее, стоящую здесь в растерянности и сомнениях. Она услышала, как Харо, не дожидаясь ее ответа, развернулся и пошел вглубь комнаты.

Правда ли он сожалел о своем поступке? Как сильно его терзало то напряжение, которое сейчас повисло между ними?

Еще целые пару мгновений Сэрайя думала об этом.

Да к дьяволу все это! – подумала она, а потом захлопнула дверь и метнулась к командиру.

Харо даже не успел обернуться на громкий звук, когда Блэйт прижалась к нему со спины, обхватив руками его торс. Харо болезненно простонал, когда девушка стиснула его в объятиях, и его рану на боку сильно засаднило.

— Ох, прости, — Сэя быстро опомнилась, вспоминая о его ранении, и попыталась аккуратно убрать руки, но Харо крепко прижал ее ладони к своей груди, отчего она не могла даже пошевелиться.

— Не надо, — попросил он, и Сэя услышала в его голосе улыбку, а потом уткнулась лбом в его спину, стискивая в кулаках его футболку.

— Тебе больно, — пробубнила она.

— Мне больно, когда больно тебе, — признался он. Сэя почувствовала, как напрягается его спина и брюшные мышцы пресса, а дыхание становится тяжелым. — А это что?

Харо обхватил ее ладонь, обвязанную бинтами, которые снова пропитались кровью. Красные размазанные разводы остались на его белой футболке, и Харо с силой сжал челюсти, чтобы не выругаться вслух. Он повернулся к Сэрайе, не выпуская ее ладони из рук, и вопросительно посмотрел на нее.

— У тебя же кровь идет, ты была в госпитале?

Сэя отрицательно покачала головой, чувствуя себя провинившейся школьницей перед отчитывающим ее учителем.

— Сэя... — начал Харо, нахмурившись, но она не дала ему договорить.

— Я привыкла, — виновато улыбнулась она. — Мне не впервой резать ладони. Не хочу по всяким пустякам беспокоить Тао. Ему наверняка и без меня хватает сейчас забот.

— Тогда давай я хотя бы перевяжу, — вздохнул Харо и усадил Сэю на край кровати, а сам взял из шкафчика дежурную аптечку и уселся прямо на полу у нее в ногах.

Они сидели молча, пока командир обрабатывал ее рану и накладывал новые чистые повязки. Сэрайя не единожды подавила в себе желание пробежаться пальцами по отросшим волосам Харо, но почему-то не решалась так сделать, словно боялась спугнуть. Она так глубоко погрузилась в свои мысли, что когда Харо вдруг заговорил, невольно вздрогнула.

— Так значит, ты Блэйт... — тихо сказал он, аккуратно обматывая ее кисть бинтом и плотно перевязывая всю ладонь. Сэя вспомнила, что они это так и не обсудили.

— Будешь спрашивать о моем прошлом и о том, что случилось? — с грустью спросила она.

— Никогда не отличался излишним любопытством, но если ты вдруг решишь со мной поделиться чем-то личным, сокровенным или вдруг тебе просто нужно будет поговорить. Я всегда выслушаю тебя.

— Сегодня столько всего произошло... я расскажу тебе обо всем, обещаю...

Харо улыбнулся уголками губ, продолжая перевязывать ладонь. Он делал это медленно, наслаждаясь каждым прикосновением к ее коже, и у Сэрайи по спине побежали мурашки.

— Я ехал за вами, — вдруг сказал он, не отрываясь от бинтов, будто перевязывание ее ран – самое важное занятие в его жизни. — Я был уверен, что вы решите сбежать из города и поехал на вокзал. Туда, где все началось. А потом... — его голос задрожал и стал хриплым. — Я увидел, как стаи направляются к лагерю. Я должен был... обязан был их предупредить...

Сэрайя заметила, как его пальцы задрожали. Харо сказал, что готов выслушать ее, но Сэя поняла, что он сам нуждался в слушателе. Его тяготило то, что произошло. Воспоминания терзали его разум, а постоянная фраза «а что, если бы я не уехал...», словно на повторе крутилась в мыслях.

Если бы не уехал искать шамана.

Если бы не уехал возвращать Блэйт.

В его голове было слишком много сомнений и вины, которая разъедала его изнутри медленно и постепенно.

— Харо, — прошептала Сэя. Она аккуратно высвободилась из его рук, которыми он уже намотал слишком много слоев из бинтов. Опустилась на пол, усевшись перед ним на коленях, и как можно нежнее обхватила его лицо ладонями, приподняв его опущенную голову так, чтобы их взгляды встретились. Глаза Харо сверкали, но не от слез. Ей показалось, что они остекленели, будто он раз за разом прокручивал в мыслях все смерти, которые произошли сегодня. Каждый вой ищейки, каждый крик ополченца. Он снова и снова слышал их, будто с окончания битвы не прошло уже несколько часов.

— Харо, — повторила тихо Сэрайя. — Посмотри на меня, посмотри.

Ей и самой хотелось заплакать, закричать. Ее голос надломился, но она с силой сжала челюсть, чтобы не выдать эмоций. Сэя подавила в себе желание снова разодрать раны на ладони, чтобы физическая боль заглушила ту, которая была стократ сильнее.

Харо посмотрел ей в глаза, с бессилием уронив свои руки вдоль тела. Он обмяк и тяжело дышал, сдерживая волну саморазрушения, которая росла внутри него.

— Ты ни в чем не виноват, — прошептала она. — Не вини себя за то, что не в силах был исправить или предотвратить. Это война. Ты знаешь. Мы будем терять друзей и товарищей. Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы защитить их. Каждый, кто находился здесь и каждый, кто пал в этом бою, выбрал этот путь осознанно и с честью прошел его. Ковен заплатит за каждую душу. Обещаю.

Она медленно приблизилась к нему, на мгновение не решаясь зайти дальше. Сэя не знала, как помочь Харо отвлечься от тягостных мыслей и больше всего боялась, что сейчас его душевное состояние не нуждалось в ее близости. Он переживал смерть товарищей, и возможно не хотел пока двигаться дальше извинений, которые принес ей чуть ранее.

Но командир замер, словно застыл каменной статуей. Только смотрел в ее глаза. Сэрайя не могла понять, должна ли она закончить то, что начала. Она хотела отпрянуть или просто обнять его в знак поддержки, но потом увидела, как зрачки Харо расширились, когда он понял, что она замешкалась.

И тогда Сэя просто отпустила себя и решила плыть по течению, которое неумолимо несло ее в руки лишь одного человека. Она нежно провела большим пальцем своей руки по его теплым губам, заметив, как участилось его дыхание, а затем медленно потянулась к нему, слегка коснувшись его губ своими. Их горячее дыхание слилось в единый поток. Пальцы Сэи начали дрожать, но Харо все еще не двигался. Он позволил ей самой определить их дальнейшую судьбу. И Сэрайя решила за двоих.

Она поцеловала Харо.

С трепетом, нежностью, словно первые лучи рассвета касаются земли, лаская почву первым светом. Она несла в себе тьму и саму смерть, но ощущала лишь покой и самые светлые яркие краски, которые переливались в ее душе.

Она поцеловала Харо чуть настойчивее, давая понять, что не отступит, и только тогда почувствовала его теплые ладони на своей талии. Харо медленно прижал ее к себе, углубляя поцелуй. Они оба словно танцевали на углях, не чувствуя боли. Чувства искрились между ними, воздух стал тяжелым и осязаемым.

Сэрайя расслабилась, когда поняла, что Харо никуда не уйдет, не оставит ее. И тогда ее разум заполнился воспоминаниями.

Не было раздирающей боли, криков, спазмов. Лишь картинки, которые мелькали в ее мыслях.

Харо в больничной палате, которого забирает небытие. Его гниющая рана на ноге, его боль, его страх, его отчаяние. Она все забрала.

Без заклинаний, без магии.

Она приказала смерти отпустить его. И смерть повиновалась, поселившись в ней. Теперь об этом ей будет напоминать лишь небольшой черный завиток в вене на запястье, кусочек которого остался после того, как она забрала проклятье виверны себе.

Сэя заплакала. Слезы беззвучно покатились по ее щекам, но она не отстранилась, а наоборот сделала то, что хотела, запустила свои пальцы в волосы командира.

— Ты плачешь? — испугано спросил Харо, прервав поцелуй. Его хватка на ее талии ослабла, и Сэя нехотя открыла глаза, полные слез. Она не знала почему плакала. Просто ощутила внутри такую бурю эмоций и чувств, что не могла сдержать все в себе.

— Я вспомнила, — прошептала она, ласково перебирая пальцами его волосы. Харо непонятливо нахмурился. — Это и правда я забрала проклятье виверны.

Лишь первые пару секунд Харо в смятении хлопал глазами, а потом улыбнулся.

— Я знаю, Сэрайя, — сказал он. — Я никогда и не сомневался.

Вихрь, что пронесся между ними мог спалить все оставшиеся руины, которые остались от лагеря. Харо прижал Сэрайю к себе, целуя ее так неистово, что им показалось, будто они начинают задыхаться.

Сэя сжала его волосы на затылке, а Харо что-то невнятно рыкнув, запустил свои руки под ее футболку, лаская каждый сантиметр ее поясницы, спины и лопаток. От непривычных ощущений кожа Сэрайи покрылась мурашками, и непроизвольный стон, сорвавшийся с ее губ прямо в рот Харо, разжег между ними настоящее пламя, которое норовило спалить все вокруг.

Харо подхватил Сэрайю, крепко сжимая руками ее бедра, и с легкостью встал, словно она ничего не весила. Сэя обвила ногами его талию, а их поцелуй превращался в какое-то настоящее горящее безумие. Сэрайя почувствовала, как движения и прикосновения Харо становятся страстнее, настойчивее.

От осознания, что они оба находятся в шаге от той самой грани, которая разделяла их, внутри Сэрайи начался настоящий пожар. Эта будоражащая волна возбуждения и предвкушения разлилась внутри нее, затмевая все мысли, все переживания. Она сильнее сжала ноги на его талии, и Харо еле заметно выругался. Он аккуратно уложил ее на кровать, прокладывая дорожку из поцелуев от губ к шее. В нетерпении Сэрайя ухватилась за край его футболки и потянула ее вверх, торс Харо был обмотан бинтами, на которых кое-где выступали красные, едва заметные кровяные пятна. Следом и футболка Сэи оказалась на полу, а Харо продолжил изучать и пробовать на вкус каждый сантиметр ее кожи. Шея, ключицы, грудь, живот, снова грудь. Харо расстегнул ее черный лиф, немедля втянув в рот затвердевший сосок, и Сэрайя хрипло застонала.

Этот звук, похожий на долгожданную музыку ангелов, сорвал все его внутренние оковы. Харо снова потянулся к ее губам, прижимаясь к ней всем телом.

— Ты нужна мне, Сэя, — тихо сказал он, уткнувшись носом в ее ключицу. Его дыхание было тяжелым, прерывистым. — Ты так сильно мне нужна...

— Харо... — все, что успела выдавить из себя Блэйт, прежде чем мягкие пальцы Харо поддели резинку ее спортивных штанов и потянули их вниз.

Уже спустя мгновение Сэя ощутила на бедре его горячее дыхание, когда он переместился к ее ногам, стягивая ее штаны, и сама судорожно вдохнула больше воздуха, словно весь кислород в легких испарился. Она чувствовала себя полыхающим факелом, готовым гореть лишь для него одного. Ей до боли в груди захотелось снова поцеловать Харо, поэтому она коснулась его шелковистых темных волос, и поманила к себе.

Харо не стал сопротивляться. Он, словно забавляющийся на охоте дикий зверь, медленно потянулся к ее губам, не забыв по дороге коснуться обоих сосков кончиком языка. Все тело Сэи будто прострелили молнии, а горящее ощущение внизу живота потребовало иной близости. Той, что соединила бы их воедино, сделало одним целым.

Харо навис над ней, облокотившись на локоть одной руки, пока второй дразнящими движениями водил по ее груди, животу. Он обвел пальцем впадину пупка, почти не касаясь ее кожи, и продолжил опускаться все ниже, но эти прикосновения Сэя ощущала совсем по иному. К ней еще никто и никогда так не прикасался, и она почувствовала себя невесомостью, которая растворяется под умелыми пальцами Харо. Внутри нее все расцветало и вибрировало, и Сэя ощутила непреодолимую потребность идти дальше. Сделать следующий шаг с Харо. Она была уверена, что именно этот парень должен быть ее первым мужчиной. Только ему она хотела доверить свое тело, сердце и душу.

Не останавливаясь, он покрывал ее шею и грудь поцелуями, и в этой томительной неге, Сэя не заметила, как его пальцы оказались сначала внизу живота, искусно поглаживая кожу, а потом опустились ниже, преодолев ненавистный кусочек ткани ее белья. Сэрайя судорожно втянула носом воздух, когда Харо медленно обвел пальцем клитор и неспешно двинулся ниже. Сэя и не знала, что она настолько возбудилась. Она чувствовала, как пальцы Харо размазывают ее влагу, поглаживая то самое место, от которого по телу проходят электрические разряды. Еще никогда Сэрайя не теряла над собой контроль, но ей захотелось кричать от удовольствия. Растворившись в ощущениях, она застонала и вцепилась пальцами в простыню, выгнув спину. Харо без промедления прижался губами к ее груди и принялся поочередно играть с ее сосками, то посасывая, то прикусывая их. Его пальцы неумолимо толкали Сэю к пропасти. Где-то на задворках сознания, ее разум кричал ей, что она должна сказать ему. Сказать, что все еще девственна, пока все не зашло слишком далеко. Но Сэя отгородилась от назойливых мыслей, сосредоточившись на удовольствии.

Она почти замурчала, когда одним пальцем Харо продолжал ласкать ее клитор, а вторым медленно и аккуратно вошел в нее. Ее мышцы тут же сжали его на самом входе, и Сэрайя, дав волю своему голосу, застонала, и Харо снова беззвучно выругался. Он сам не представлял, как ему до сих пор удается держать себя в руках, потому что единственное, чего ему сейчас хотелось больше всего, это оказаться в Блэйт, и почувствовать ее каждой клеточкой своего тела.

Собирая себя и свое сознание по крупинкам после обрушившегося на нее первого в жизни оргазма, и глотая ртом воздух, Сэя провела кончиками пальцев по скуле Харо, и их взгляды встретились.

— Я должна сказать, — тихо проговорила она, разволновавшись.

И как ты собираешься ему это сказать? — внутренний голос упрекнул ее за излишнюю открытость. Ведь все шло как нельзя лучше, зачем возвращаться к началу?

Или не говорить, и он просто сам обо всем узнает... потом... — эту мысль Сэя посчитала лучшим вариантом. Но пока она решала, сказать Харо о том, что у нее никогда не было интимных отношений, или нет, он ласково улыбнулся, и сам обо всем догадался.

— Если ты не готова продолжать, Сэя, только скажи, — сказал он и аккуратно заправил ее растрепавшуюся прядь волос за ухо. Она вопросительно посмотрела на него. — Ты покраснела, — пояснил Харо нежно улыбнувшись, а потом вдруг ухмыльнулся, и его улыбка стала дикой, жаждущей. — И еще ты чертовски узкая.

Сэе показалось, что ее лицо еще сильнее залилось краской.

Нет, она была готова к этому. Она хотела быть рядом с ним. Сейчас. Завтра. Всегда.

Сэрайя вспомнила, как в казарме между ними вспыхнула страсть, и помнила, как требовало продолжения ее тело. И вместо того, чтобы обсуждать в этот важный для нее момент какие-то детали и прочие мелочи, она решила отбросить волнение и сосредоточилась лишь на ощущениях.

Сэя прильнула к Харо, впиваясь в его губы своими, и толкнула его в грудь, повалив спиной на кровать, а затем уселась на него сверху, не прерывая поцелуй. Только сейчас, прижимаясь к нему, Сэя поняла, как сильно Харо был возбужден. Она ощутила это, прижимаясь к его паху, и почувствовала азарт. Мысль о том, что парень, который был ей так сильно необходим, был возбужден из-за нее, придавала ей уверенности в себе.

И поборов остатки стеснения, Сэя медленно, но уверенно, пробежав пальцами по его торсу и миновав резинку форменных штанов, запустила ладонь под узкие боксеры. Харо моментально напрягся и ей показалось, что даже зарычал, когда она слегка коснулась головки его члена.

Он властно притянул ее к себе, обхватив за шею, и поцеловал страстно, с напором, будто собирался полакомиться ею. До этих моментов Сэя и не знала, что он может быть таким, ведь Харо был всегда сдержан, порой резок и не разменивался на эмоции и лишние улыбочки. А сейчас она буквально видела, как он превращается в дикого зверя. Ее дикого зверя, которого она собиралась укротить.

Сэрайя продолжила ласки. Она понятия не имела что нужно делать, и ориентировалась лишь на реакцию Харо, дыхание которого стало сбивчивым, а глаза потемнели. Когда в очередной раз она обхватила его член своей не порезанной ладонью, и сделала несколько уверенных движений вверх-вниз по всей длине, Харо резко отстранился. Он обхватил Сэрайю за талию, прижал к себе и одним лишь рывком поменял их местами, оказавшись сверху.

— Ты теперь моя, Блэйт, — прорычал он ей в губы, и сердце Сэи застучало так сильно, что удары отзывались даже где-то в висках. — Скажи, если захочешь остановиться, — сказал он низким голосом и принялся покрывать ее шею поцелуями, опускаясь ниже.

Голова Сэрайи закружилась от нахлынувшего водоворота чувств и ощущений. Она лишь через мгновение поняла, что делает ее командир. Харо в это время уже стянул с нее оставшееся белье, усыпая живот и бедра поцелуями. Его руки не останавливаясь поглаживали ее бока, грудь, пока своими губами он исследовал внутреннюю поверхность бедер Сэи.

Сэрайя задыхалась. От возбуждения, предвкушения и от глупого стыда. Кроме Маир ее еще никто не видел голой, и уж тем более с таким ярким освещением, как в этой чертовой комнате. Она сконфуженно попыталась сжать ноги, чтобы немного закрыться от изучающего взгляда Харо, но он, рыкнув что-то в ответ на ее неумелую попытку, обхватил руками ее за ягодицы и подтянул к себе. А в следующее мгновение, когда его язык прошелся по ней от входа до самого клитора, Сэрайя выгнулась от удовольствия и застонала, сжав в руке его волосы на голове.

— О, боже... — прошептала она, чувствуя, как ласкающий язык Харо доводит ее до новой волны удовольствия.

— Боже? — Харо хищно улыбнулся, оторвавшись от нее, и их взгляды встретились. Она больше не узнавала в этом парне прежнего командира спецотряда. Это был самый настоящий дикий изголодавшийся зверь, который вышел на охоту. — Здесь только я, Сэя, поэтому будь так добра, моя маленькая укротительница проклятий, кончи для меня, — довольно промурчал он, и вошел в нее своим пальцем, продолжая ласки языком.

Перед тем, как Сэя ощутила на себе, как могут неметь от удовольствия ноги, в ее голове проскочила совершенно глупая мысль.

А я точно девственница? — подумала она, ощущая, как ее мышцы сжимают палец Харо. — Должно быть больно?

Но ее рассуждения длились недолго. В какой-то момент она поняла, что сознание затуманивается, и наступило блаженство, от которого захотелось кричать.

Кричать и плакать.

И обнять Харо. И поцеловать землю, планету, вселенную. И подарить всему миру любовь, бескрайние тепло и свет. Чувства и ощущения таким быстрым и беспощадным потоком наполняли ее, что она едва могла вздохнуть.

Харо придвинулся к ней и нежно поцеловал. Она чувствовала свой вкус на его языке, ощущала его желание. Сэя чувствовала, как сильно и часто бьется его сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Ей даже не пришлось собирать волю в кулак или решаться. Она хотела его всего.

— Сделай это, — хрипло попросила она. Харо сосредоточенно посмотрел ей в глаза. Его взгляд стал хмурым и серьезным, он сжал челюсти, обдумывая что-то. — Харо... — снова прошептала она, — пожалуйста.

Она видела, как Харо хотел что-то сказать, но тут же одернул себя, просто улыбнувшись ей в ответ.

Он стянул с себя штаны и боксеры, и прижался к ней, удерживая свой вес на локтях. Сэя обхватила его талию ногами, и почувствовала, как его член прижался к ее входу.

Сердце билось о грудную клетку, разгоняя кровь. Стало жарко, душно. От одной мысли, о том, что сейчас происходило между ними, Сэрайя хотела свернуть чертовы горы. И она продолжала смотреть Харо в глаза, который все еще почему-то сомневался, хотя и сам был на пределе.

Харо внимательно изучал ее взгляд, губы, каждую морщинку, которая появлялась, когда она хмурилась в ожидании боли, хоть сама и не замечала этого. Все чего он хотел было здесь, рядом с ним, а остальное не имело значения. По крайне мере, в этот момент.

Он поцеловал ее. Так нежно, как только умел, чтобы без слов выразить все то, что чувствовал сейчас. Одну руку он просунул под ее шею, а второй принялся поглаживать бедро. Сэя расслаблялась от его ласк и заигрываний, и тогда Харо медленно протолкнулся вперед. Когда головка его члена оказалась внутри нее, Сэя вздрогнула и нахмурилась.

Сейчас. Это произойдет сейчас — мысли буквально клубились в ее голове, не давая расслабиться. Она зажмурилась и напряглась в ожидании боли. А Харо ощутил, как все ее тело сковал страх.

— Посмотри на меня, — попросил он, но Сэрайя словно не слышала его, стараясь отгородиться от болезненных ощущений. — Сэрайя, посмотри на меня, — снова сказал он, и она медленно открыла глаза. — Я обещаю, что буду нежен, но прошу тебя, расслабься. Я сделаю все, что захочешь, я весь твой.

— Мой, — прошептала она, улыбнувшись, и обняла его. Харо уткнулся в ее лоб своим.

— Только твой, — кивнул он и снова толкнулся в нее. На этот раз увереннее, настойчивее, все еще ласково поглаживая ее бедро.

Сэрайя еле слышно вскрикнула и часто задышала, когда обжигающая боль пронзила низ живота, и Харо замер. Она уткнулась в его шею, опаляя кожу горячим прерывистым дыханием, которое старалась взять под контроль. Возбуждение улетучилось, дав волю неприятным болезненным ощущениям.

Харо попытался сделать медленное движение назад, но Сэя крепко прижала его к себе ногами, которыми все еще обхватывала его талию.

— Сейчас пройдет. Не двигайся, пожалуйста, — попросила она, и Харо, кивнув, поцеловал ее в висок.

— Если бы ты только знала, какая ты невероятная, Сэя, — прошептал он, и она посмотрела на него.

В его глазах плескалась смесь нежности и дикого возбуждения, она видела в них одновременно тревогу и восторг. Харо принялся покусывать ее нижнюю губу, а его рука, которая блуждала по ее бедру, плавно переместилась к ее упругой груди.

Сэрайя не сдержала томный вздох, когда Харо начал теребить и поглаживать ее напряженный сосок. Он поцеловал мочку ее уха, а потом кончиком языка лизнул шею, и у нее по спине побежали мурашки. Приятная нега снова начала заполнять ее изнутри. Харо скользил пальцами по ее бокам, бедрам, животу, а затем снова возвращался к груди, и Сэя сдалась и расслабилась, снова отдаваясь волнам наслаждения.

Она нашла губы Харо своими и поцеловала его. Глубоко, проникновенно, отдаваясь полностью эмоциям и желанию. Харо провел рукой по животу, опускаясь ниже, пока не коснулся пальцами клитора, нежно потирая его. Сквозь саднящую боль, Сэя ощутила долгожданные искры удовольствия, и сама медленно двинулась Харо навстречу. От неожиданности из него вырвался быстрый стон, и он качнулся вперед, заполняя Сэрайю до предела.

Она зашипела, словно кошка, из-за горящих неприятных ощущений, и Харо снова замер, обуздав свое дикое желание. Но Сэя со страстью набросилась на его губы.

— Не надо. Не останавливайся, — прохрипела она.

Вначале Харо нахмурился, оценивая ситуацию, но потом все же выбрал медленный ритм и снова поддался вперед.

Сэрайя постаралась расслабиться и ухватиться за те проскальзывающие искры удовольствия, которые не давали ее внутреннему огню потухнуть. Ощущение острой жгучей боли плавно растворилось в приятных ощущениях, которые граничили с легким жжением, создавая какой-то дикий тандем. Харо поймал ее затуманенный взгляд, когда снова начал нежно потирать пальцами ее самое чувствительное место. Ее губы приоткрылись, и он поймал вырвавшийся стон, закрыв ее рот поцелуем.

Харо и сам не заметил, как начал ускорять темп, когда осознал, что Сэрайя уже не дрожит под ним и сама толкается ему навстречу. Она обхватила его за шею и прижалась к нему так сильно, как только могла, укусив при этом за плечо. И тогда Харо почувствовал, как сжимаются ее мышцы внизу, а потом и сам со стоном напрягся и вздрогнул, уткнувшись носом в ее шею.

Они оба дышали так, словно пробежали марафон, и не могли вымолвить ни слова, пока Сэя снова не почувствовала эту неприятную саднящую боль внизу живота. Она поморщилась и напряглась. Харо сразу же перевалился на спину, притянул Сэрайю к своей груди и поцеловал ее в висок, ласково перебирая волосы.

— Очень больно? — хриплым голосом спросил он и попытался откашляться. Сэрайя посмотрела ему в глаза, показала свою обмотанную ладонь и улыбнулась.

— Я постоянно режу кинжалом свои ладони, ты правда хочешь поговорить о боли? — казалось, забота Харо ее веселила, но она тут же нахмурилась, бросив взгляд на его бинты, сквозь которые в некоторых местах проступала кровь. — А вот насчет тебя не уверена. Может, стоит зайти к Тао? У тебя кровь на повязках.

— Не страшно, — Харо отмахнулся и крепче прижал Сэрайю к себе. Она поудобнее устроилась, уткнувшись носом в его шею, а он легкими касаниями гладил ее спину. — Тао заставил меня выпить какую-то гадость сегодня. Даже не буду тебе рассказывать, что там было в составе, иначе меня точно стошнит. Но одно скажу точно. Прежней боли я вообще не чувствую. Только ощущение будто кожу немного покалывает, не больше. Так что, я не сунусь в госпиталь, пока действует эта его волшебная настойка.

Харо нежно поцеловал Сэю в волосы и продолжил гладить ее по спине, с наслаждением осознавая, что чувствует, как расслабляется все ее тело, а дыхание становится ровным и размеренным.

— Эй, укротительница,что насчет теплой ванной? Готов со всей ответственностью отнести тебя в нашускромную купель, — Харо игриво хмыкнул, но не дождавшись ответа, аккуратноприподнялся и посмотрел на лицо Сэи, которая уже мирно посапывала, устроившисьна его груди. — Что ж, — он довольно улыбнулся и накинул на них свободный уголпокрывала, — спи, моя виверна.