Панорамы наших душ

Каждый человек имеет
свой внутренний свет.
Только у кого-то это свет свечи,
а у кого-то — свет маяка.

Тонино Гуэрра, итальянский поэт

В то время как Эйприл Рид тонула в океане пугающих воспоминаний, Джулиан Фэрроу бродил по затуманенной трассе, отчаянно выкрикивая ее имя. Однако он снова и снова натыкался лишь на тяжелые булыжники, не видя перед собой ничего кроме белоснежной пелены. Запас сил и энергии стремительно подходил к концу, и когда юноша был уже готов в изнеможении рухнуть на землю, его щека соприкоснулась с чем-то колючим.

В нос ударил насыщенный запах хвои, наполняя легкие этим прекрасным освежающим ароматом. Сознание заполнила лишь одна пульсирующая мысль: «Лес».

Все начинало постепенно складываться в единую картину, словно мелкие кусочки в цельный пазл. Теперь стало понятно, почему вокруг было так тихо и безлюдно. Школьный автобус завез пассажиров в лесную глушь на самой окраине города, где обитали лишь дикие звери вроде зайцев, оленей и медведей.

По взмокшей спине Джулиана пробежал неприятный липкий холодок, а лазурно-голубые глаза вспыхнули на бледной коже словно два огромных сапфира. Закатав рукава узорчатой рубашки, парень принялся проделывать себе путь сквозь плотный туннель еловых веток, которые больно хлестали по лицу.

Лабиринт хвойных деревьев оказался ничем не лучше тумана, видимость была по-прежнему нулевая. Единственным жалким источником света в столь темном месте был тусклый фонарик, который вскоре потух, оставив Фэрроу в объятьях осенней ночи.

Перед тем как у его личного маяка села батарейка, парень успел зацепиться взглядом за изумрудный кусочек ткани, висящий на еловой ветке. На ней была изображена забавная физиономия неоново-зеленого пришельца.

— Айзек... — прошептал Джулиан, чувствуя, как сердце провалилось куда-то вниз.

Сжав в кулаке маленький клочок футболки, юноша наспех запихал его в карман джинс. В голове лихорадочно метался целый рой мыслей, жужжа словно свирепые пчелы. Не успел Фэрроу в шоке осесть на землю, как изумрудные кроны елей осветила очередная ослепительно-яркая вспышка.

***

Шум прибоя перестал дарить умиротворение, а напротив, стер в порошок все надежды на спасение. В бурном потоке рваных мыслей затерялось осознание того, где она находится. Внезапно девушка ощутила тепло возле себя и наткнулась рукой на что-то мягкое. Неужели лабрадор Лаки вернулся за ней, чтобы спасти? Однако это не было похоже на собачью шерсть, это оказались чьи-то густые волосы.

В следующую секунду изумрудно-зеленые глаза Эйприл, обезумевшие от дикого страха и нехватки кислорода, встретились с парой не менее испуганных лазурно-голубых очей. Это оказалось последним, что она запомнила, через мгновение рыжеволосую голову вновь накрыла огромная волна.

Джулиан притянул ее к себе одним резким движением и принялся отчаянно грести руками, чтобы побыстрее добраться до берега. При своем худощавом телосложении он оказался на удивление сильным и выносливым. Впрочем, того требовала сложившаяся экстренная ситуация.

Доплыв до берега, парень аккуратно положил ее на угольно-черный песок и принялся делать искусственное дыхание. Эйприл все еще была без сознания, однако после массажа сердца она все-таки пришла в себя. Девушка тут же закашлялась, выплевывая изо рта остатки невероятно соленой воды.

— Тише, тише, не торопись, — как можно спокойнее прошептал Фэрроу, внутри которого бушевал настоящий ураган.

— Где... Айзек? — едва слышно прохрипела Эйприл, зарываясь руками в намокшие имбирно-рыжие волосы. Оглядевшись по сторонам и не обнаружив там ничего кроме базальтовых скал, девушка резко вскочила на ноги. — Где он? Где мой младший брат?!

— Эйприл, тебе нельзя нервничать, пожалуйста, успокойся, — монотонно произнес Джулиан, подавляя в себе все эмоции. Сейчас он должен был отбросить собственную панику и сохранять холодную голову. — Его здесь нет, но он в порядке, я тебя уверяю. Ты помнишь, где мы находимся? Ты ведь не забыла, что это лишь иллюзии у нас в голове?

— Где он, Фэрроу?! — проигнорировав его слова, вновь закричала Рид. — Он в порядке, ты его видел?

— Да, — не раздумывая ни секунды, соврал Джулиан, вспоминая клочок футболки с пришельцем, найденный в лесу. Сейчас ложь — единственный способ привести ее в чувства. — Айзек вместе с остальными ребятами, они разбили лагерь в лесу, чтобы немного передохнуть. Нам тоже это необходимо, приведем себя в порядок, а затем пойдем к ним.

— Какой к черту лагерь, если мы даже не знаем, где находимся? — к девушке наконец вернулась ее фирменная саркастичность, это было хорошим знаком. — И вообще, что ты забыл в моей голове? Это ведь моя панорама и моя фантазия...

— Я шел через лес и увидел очередную вспышку света. Точно такую же, какая озарила окна автобуса, — пояснил Фэрроу. — После них всегда что-то происходило, что-то пугающее. В те разы были странные надписи на табло, оставалось только гадать, что нас ждет на этот раз. Вскоре лес кончился, за елями я увидел этот пляж. Меня ослепило ярчайшее небо, от которого вероятно и исходили эти вспышки. Я сразу же вспомнил то, как ты говорила, что обожаешь северное сияние. Затем в океане показалась чья-то рыжая макушка, собственно, ради нее я и рискнул жизнью. Полез в бушующую воду и спас тебя. Кстати, могла бы хоть простое "спасибо" сказать.

— Стоп, — окончательно сбившись с толку, остановила его Эйприл. — Я запуталась... Значит этими вспышками в автобусе было северное сияние в небе?

— Выходит, что так.

— Но ведь его вижу только я, как остальные могли увидеть то, что происходит у меня в голове?

— Ты до сих пор удивляешься местным странностям? — усмехнулся Джулиан. — Давно пора понять, что мы в чертовой сказке, при чем не в самой доброй. Здесь возможно все, прими это и смирись.

— То есть все это время вы могли читать мои мысли? — продолжала тараторить Эйприл. — Какой ужас, это ведь вмешательство в личную жизнь!

— Твои мысли мне увы недоступны. Только эта панорама океана и северного сияния, здесь очень миленько, кстати. Правда атмосфера немного гнетущая, еще и этот черный песок... — Фэрроу провел изящными пальцами по рыхлой поверхности. — Ты ведь понимаешь, что твое сознание оказалось самым сильным и поглотило все остальные?

— Что ты имеешь ввиду?

— Все это время мы считали, что у тебя нет глюков благодаря твоей выносливости, — рассуждал парень. — Но на самом деле ты начала испытывать их раньше всех нас, твои иллюзии появились самыми первыми. Черт возьми, кто бы мог подумать, что теми вспышками было именно северное сияние, а не какая-нибудь летающая тарелка с кровожадными пришельцами.

— Но почему именно моя панорама оказалась сильнее других, и все смогли увидеть то, что происходит у меня в голове? — не успокаивалась Эйприл, отчаянно требуя ответы.

Девушка абсолютно не понимала, почему разумы всех пассажиров были связаны тонкой нитью сознания, которое принадлежало именно ей. Мысли Рид оказались самыми сильными и проникли в головы остальных, внушив им, что происходящее реально. Эти ослепительно-яркие вспышки, озарявшие окна автобуса, были мерцанием северного сияния.

Именно о нем девушка мечтала больше всего на свете, именно оно было той самой панорамой ее души. Именно этот таинственный феномен ассоциировался у нее с той самой ночью, когда они с братом пошли на пляж и чуть не утонули в бушующем океане.

Само северное сияние не представляло для них никакой опасности, однако его радужное мерцание и гипнотизирующая красота заставили ребят войти в ледяные воды океана, бушующие волны которого чуть их не убили.

— Эйприл, твоей мечтой является это место, потому что здесь очень красиво. Но что такого ужасного тут произошло, в чем заключается страх этой панорамы? — аккуратно спросил Джулиан, но девушка упорно молчала, словно стыдилась отвечать. — Ты здесь когда-то чуть не утонула?

— Не только я, — наконец выдохнула она. — Мы были здесь с Айзеком три года назад. Я не усмотрела за ним, он был совсем маленьким и не соображал, что творит. Залез в воду и начал захлебываться. Я бросилась за ним, но меня сразу же отнесло течением. Ударившись головой о скалы, я потеряла сознание. Неподалеку бегал наш лабрадор Лаки, он и вытащил Айзека на берег, такой смелый и верный пес... Меня чудом спасли и откачали, иначе я бы направилась прямиком на дно. Это все моя вина понимаешь, если бы не Лаки, Айзек бы уто...

— Это не твоя вина, Эйприл, — мягко уверил ее Джулиан, хотя понимал, что отчасти так и есть. — Это был просто несчастный случай, который, к счастью, не обернулся бедой. Кстати, и я должен поблагодарить тебя. Именно твое сознание стало моим личным маяком, свет которого вывел меня из этого чертового леса. Считай, что мы спасли друг друга.

Девушка лишь горько усмехнулась и откинулась на спину, распластавшись на угольно-черном песке. Вокруг сверкали миллионы разноцветных стеклышек и мелких льдинок, в которых отражались радужные переливы северного сияния.

С тех пор это мистическое природное явление было прочно связано с тем ужасным днем. Рид часто просыпалась ночью в ледяном поту, очнувшись от очередного кошмара, в котором она вновь и вновь тонула в холодных водах океана, не в силах помочь захлебывающемуся Айзеку. Эйприл больше боялась за жизнь младшего брата, нежели за свою, потому что безумно его любила.

Мысли Рид оказались сильные других не из-за ее красивой мечты о северном сиянии. Сознание девушки перебороло остальные, потому что ее страх в ту летнюю ночь распространялся сразу на двух человек — себя и младшего брата. Поэтому все пассажиры видели эти ослепительно-яркие вспышки, которыми оказалось мерцание северного сияния.

Все это время казалось, что панорама Эйприл появилась за окном последней, однако на самом деле она была самой первой. Просто девушка еще до конца не осознавала этого, но сильный страх, скрывающийся в глубинах ее подсознания, проявил себя в виде этих ярких вспышек, озаряющих окна автобуса.

Теперь душа Эйприл была обнажена не только перед самой собой, но и перед всеми пассажирами, которые один за другим начинали видеть мерцающие вспышки северного сияния. Этот яркий свет был их личным маяком, благодаря которому они смогли отыскать выход из густого хвойного леса. Постепенно на пляж стекались все пассажиры, уставшие путники, блуждающие в лабиринтах собственных душ.

Они даже не представляли, что ждет их впереди. Не осознавали, что побег из автобуса лишь усугубил ситуацию и сделал миражи еще более реальными. Сбежавшие пассажиры школьного автобуса совсем не подозревали о том, что идут на верную смерть.