Цветы жизни и кровавый марш

Молодой господин находился на горячих источниках при постоялом дворе школы Чюани. Здесь не было ни души, поскольку эта часть источника была предназначена для особых гостей мужского пола. Таковые, конечно, прибывали в городе Линь, но их было не так много, и Ли Вейшенгу повезло не пересечься с ними.

Простые же заклинатели были вынуждены тесниться в одном горячем источнике, который по площади был даже меньше чем тот источник в котором сейчас находился молодой господин.

С самого начала всем было понятно, что обычных совершенствующихся будет больше, но школа Чюани выбрала, меж всеобщим удобством и показным богатством, второе. Нынешний глава школы прославился своим изысканным вкусом, который демонстрировал всем кого считал достойным этого. Обычным же людям этого знать было не надобно, ведь зачем смотреть на чужие богатства, если сам ты беден?

Сразу после прихода на постоялый дом, желая смыть с себя все воспоминания последних дней, всю их тяжесть, Ли Вейшенг пошёл на горячие источники. Он боялся, что кто-то из этой новоиспечённой компании увяжется за ним, но опасения не оправдались.

Е Сюань, являясь девушкой, и при всём своём великом желании не попала бы на мужскую половину.

Цзя Хэйю они все не сдались, ему было плевать с высокой колокольни на то куда намылился молодой господин другой великой школы.

А Сун Лонгвей сказал всем, что очень устал и ушёл в свою комнату.

Поэтому все разбрелись по своим делам, а точнее все разошлись по своим комнатам, кроме Ли Вейшенга. Уже почти неделю он не принимал ванные процедуры, по причине отсутствия возможности. К этому молодой господин был непривычен, на Пике Шуньхво, как ни странно, были свои горячие источники, а также купальня. Любой обитатель Пика мог воспользоваться их наличием в любое свободное время, тем более молодой хозяин школы. Ему даже было страшно представить насколько много грязи и дорожной пыли сейчас на его теле.

Над источником была туманная дымка. Тёплая вода омывала уставшее тело и успокаивала мышцы, что без нормального отдыха работали на протяжении этих долгих и мучительных дней, и разум, что устал ещё сильнее тела. От воды до забора, что скрывал всё находящиеся здесь от непрошеных гостей и взглядов, было довольно таки большое расстояние. Там росли фруктовые деревья. Их ветви с цветами качались от лёгкого ветерка. Это место сейчас напоминало уголок небожителей, спасительный уединённый островок огромного мира, тихую гавань.

Мысли на какое-то время оставили Ли Вейшенга, чему он был несказанно рад. Посидев в таком умиротворение минут пятнадцать, молодой господин, наконец-то, взял мыльный корень.

Случилось, то почему он так долго оттягивал момент, когда надо будет пошевелиться – мысли полезли в голову:

«Всего лишь чуть больше недели не ходил на источник, а уже так неприятно и противно...

Интересно, а как с этим справлялись эти бродячие заклинатели? Это же невыносимо, так жить... Ни источника под бокам или хотя бы возможности искупаться в бочке, ни нормальной еды, ни нормального места для сна, ни места, которое можно назвать домом...

Как можно добровольно согласиться на такую жизнь?»

Сначала мысли были лёгкими и даже бредовыми. Вопрос о том, как же жили недавно появившиеся в его жизни люди, родился, очевидно, из-за того что сейчас мысли были заняты купанием и грязью.

«Не знаю, что там до Сун Лонгвейя и почему он решился странствовать, но если то, что говорила эта госпожа, то вообще не понимаю, как она оказалась бездомным заклинателем.»

Но после этого заключения, мысли потяжелели:

«Что ждёт на горе Линь?

Через что придётся пройти, чтобы получить духовное оружие?

А что если мне не хватит сил? Что значит трезвость разума?

У меня же трезв разум?... То что я думаю о случившемся за последние месяцы,... это же ничего не значит?...»

Но на эти вопросы никто не мог дать ему ответ. Страх перед тем, что ему могут помешать события произошедшие в его жизни, наполнял голову.

В глубине души он понимал, что нельзя сказать, что сейчас его разум чист, как стёклышко.

Разве человек у которого всё в порядке с головой может хотеть каждый день, каждую минуту, каждую секунду напиться до потери памяти? Напиться так, чтобы завтра не вспомнить, что он делал и что творил. Напиться так, чтобы забыть все радости и печали мира сего?

Хотеть потерять память – это нормально?... А вернуться в прошлое?
А сбежать от всех проблем, куда-то где его никто не знает, туда где он никого не знает?
Нормально же?
У всех же бывает?
Все так живут?

Может быть нормально и с каждым такое случается рано или поздно, но проблема в том, что тёмная полоса не закончилась на потери одного близкого сердцу человека, а продолжилась.

Если он был бы уверен в чистоте своего ума, то не задался этим вопросом. Ли Вейшенг это понимал, но отступить не мог и не хотел. Сейчас как никогда мир совершенствующихся нуждается в заклинателях с духовным оружием.

Да и как он скажет отцу, что струсил? Что подумают о нём в школе Чюани? А тем более на Пике Шуньхво?

Сун Лонгвей сидел на деревянном полу своей комнаты в позе для медитаций. Его багровая энергия текла от сердца, где находилось духовное ядро – центр силы заклинателя, до кончиков пальцев. Мягкое свечение разливалось по телу.

Медитация, как известно, помогает успокоить разум и привести все свои мысли в порядок. Для заклинателей ещё добавляется развитие своей духовной энергии и умение её контролировать. Сейчас всё это было нужно как никогда, поэтому, сосредоточившись только на духовном потоке, Сун Лонгвей можно сказать готовил свой разум и тело к завтрашнему дню.

Но из медитации его вытянул настойчивый стук в дверь. Юноша поднялся с пола и направился открывать дверь гостю:

– Кто это?

– Молодой господин Пика Шуньхво.

Кого Сун Лонгвей точно не ожидал услышать, а после и увидеть, так это молодого господина Ли. Честно, он меньше бы удивился, если гостем оказался какой-нибудь Цзя Хэй.

Хозяин комнаты открыл дверь в своё временное пристанище. За дверью стоял Ли Вейшенг, который только что вышел из горячих источников. Это было понятно по сырым длинным волосам, которые были собраны в небрежный пучок, да так, что некоторые пряди выбились из общей массы и намочили одеяния молодого господина.

– Проходите, – как ни старался Сун Лонгвей сохранять спокойствие и не показывать удивления, но всё равно было понятно любому, что он явно не ждал такого посетителя.

Два раза повторять было не нужно, Ли Вейшенг зашёл внутрь комнаты, где был идеальный порядок, что складывалось ощущение, что её обитатель отсутствовал или его и вовсе не существовало.

– Что-то случилось? – Сун Лонгвей закрыл дверь и прошёл к столу, за котором расположился молодой господин.

– Нет... – он смотрел в пол и нервно мял рукава своих одеяний. – Я не помешал?

– Нет, что Вы, –конечно, помешал, но сразу видно, что всё таки что-то случилось. – Что Вы хотели?

Пришедший юноша замялся в нерешительности, но после нескольких секунд войны с самим с собой всё же сказал:

– ...Как ты... Что ты думаешь по поводу завтрашнего похода на гору Линь? – он выпалил это на одном дыхании в страхе, что если сделает иначе, то не решится уже задать этот вопрос. А как выпалил, стыдливо опустил взгляд в пол:

«Почему я так ничтожен?...»

До сих пор молодой господин мог обратиться за советом или помощью к своему учителю. Без стыда и без презрения к самому себе за слабость, ведь это его учитель.

Его учитель...

Его учитель, которого нет. Которого, возможно, он никогда не увидит. Который пропускает одно из важнейших событий в жизни своего ученика.

И сейчас, терзающийся в сомнениях, этот его ученик должен бежать за хоть какой-то помощью к человеку, которого почти не знает, который и сам ещё очень молод, с которым единственное, что есть общее, так это, то что завтра им предстоит пройти через одинаковые трудности.

Так какой тот может дать ему совет? Не идти? Или обратиться к кому-то другому за поддержкой?

Но лучшего варианта нет.

Обратиться за помощью к госпоже Е? Да он лучше погибнет на этой горе, чем примет помощь от того, кто по задумке должен заменить его дорогого учителя.

Отца рядом нет, да и если бы был, то он не пошёл к нему за советом. Ли Деминг –предатель. Он всё решил сам. Сам нашёл замену, сам позвал.

А кто ещё? Кто? Он больше не с кем и не общался...

Больше некого просить о помощи...

– Я рад, что попаду на гору Линь. Я давно к этому стремлюсь.

– А... у тебя нет сомнений на счёт трезвости ума и всё такое?...

– Есть, – вздохнул Сун Лонгвей. – У всех есть сомнения в чистоте своих мыслей. Живя на белом свете, нельзя не запятнать свой разум.

– Тогда кто же может пройти все испытания горы Линь? Госпожа Е рассказывала, как получила свой меч?

– Учитель никогда не была на горе Линь. Она получила духовное оружие другим способом.

– И каким же?

– Не знаю, Учитель мало рассказывает о своём прошлом. Да и какая разница, что было раньше? Главное, что происходит в нашей жизни сейчас.

– Но ведь воспоминания это неотъемлемая часть человеческой жизни. События прошлого сделали из нас тех, кем мы сейчас являемся, – не то чтобы молодому господину хотелось порассуждать на такие сложные темы, но это помогало отвлечься от переживаний.

– Да, это так. Но прошлое не вернуть и лучше его отпустить, как бы тяжело не было, – во взгляде юноши появились нотки глубокой печали.

«И не важно хорошее это прошлое или ужасное, в любом случае его не вернуть.» – но он не стал этого говорить Ли Вейшенгу. Если сейчас такое сказать, то это можно воспринять как насмешку над его горем или за попытку залезть в его голову и навести там свой порядок. В любом случае это будет жестоко.

– Это легко сказать, но сделать это может не каждый... – как же чертовски прав молодой господин. Чтобы отпустить своё прошлое, обиды и радости, злобу и глубочайшую привязанность, желание отомстить и надежды на светлое будущее, нужно обладать невероятной силой. Такой силой, что не сравниться ни с одной мощью великого главы или вельможи демонического рода, лишь только с небожителями, что смогли отвергнуть все земные привязанности и свои чувства. – Ты сам то когда-то отпускал свои воспоминания? Или это только красивые слова из книжек, да учений твоего госпожи Е?

– Отпускал... И могу сказать, что, безусловно, то прошлое, которое я отпустил, даже так оставило неизгладимые изменения в моём восприятие мира, да и в целом во мне. Я боюсь представить, что было бы, если я сохранил все те эмоции и переживания в себе...

Молодой господин задумался над словами Сун Лонгвейя. В его словах чувствовалась неподдельная искренность. Он внезапно понял, что юноша, сидящий перед ним, знает о нём гораздо больше, чем сам Ли Вейшенг о собеседнике. И это неприятно. Очень неприятно.

– И как ты смог его отпустить? – хотелось сравнять количество информации друг о друге. Ну или хотя бы приблизиться к желанному результату.

– После встречи с Учителем моя жизнь разделилась на отчётливое «до» и «после». Это мне и помогло распрощаться с событиями минувших дней.

– Чем же отличалось «до» от «после»?

– Как минимум, появлением в моей жизни заклинательства, – улыбнулся Сун Лонгвей. – И ещё много чем.

«Много чем... Что значит это «много чем»? Кем он был до становления на путь совершенствования?» – но как бы не хотелось докопаться до этой истины, надо признать, что сейчас этого сделать точно не получится. Если Ли Вейшенг не хочет раскрывать душу перед новыми знакомыми, то с какой стати эти новые знакомые захотят открыть душу перед ним?

– Молодой господин, я прошу прощения, но мне хотелось бы посетить ужин, – Сун Лонгвей неловко улыбнулся. Время как раз таки ужина, который, стоит сказать, выйдет абсолютно бесплатно, но посетить его можно в течение полутора часа, а с его начала прошло не меньше сорока минут. Лучше не рисковать и посетить его пораньше, а то так всю еду могут разобрать, учитывая количество гостей. – Не хотите отправиться со мной? – дураку понятно, что Ли Вейшенг пришёл сюда, чтобы отвлечься, поэтому отличным решением было продолжить отвлекаться за едой.

– Пошли тогда, – всё равно надо идти ужинать, так что отказываться глупо.

Не скажешь же ему, мол я не хочу, а потом через минут двадцать спуститься в трапезную? Вдруг с ним пересечёшься?

Что тогда говорить? Я уже захотел? Или я резко передумал, вот пришёл присоединиться? И ещё добавить: «Не опоздал?»?

Да и одному то, честно говоря, то же идти не хочется. Незнакомое место с кучей незнакомых людей... Вообщем, уж лучше с малознакомым парнем, чем в гордом одиночестве, оказаться там.

Сун Лонгвей закрыл дверь в свою комнату на ключ. В коридоре не было никого, только тишина.

«Как же всё таки странно быть "особым" гостем...» – промелькнуло в голове Сун Лонгвейя.

Действительно это странно. Обычные люди теснятся на одном полигоне, в небольшом горячем источнике и в небольших комнатах, а элита может наслаждаться уединением с самим с собой и экспорт обслуживанием. Почему так? Кто определил принадлежность к одной из этой категорий?

Ли Вейшенг дождался того, как его спутник уберёт ключ в мешочек цянькунь, и пошёл к двери в соседнюю комнату.

– Молодой господин? – Сун Лонгвей не понял, что хочет сделать молодой господин Ли.

– Что? Ты же хочешь поужинать со своим учителем?

– Да, но...

Ли Вейшенг не дал договорить, что там хотел сказать его собеседник после «но»:

– Так какие «но»? Что хочешь, чтобы я чувствовал себя в своей тарелке или что там? Ты хочешь общаться со своим учителем, и я этому не препятствие. Я не совсем чокнутый, и увидев счастливых учителя и ученика, не сбегу, уж поверь.

Ничего ответить Сун Лонгвей так и не успел, молодой господин уже постучал в дверь и та распахнулась.

– Вы чего? – Е Сюань посмотрела своими алыми глазами сначала на Ли Вейшенга, а потом на своего ученика.

– Вы идёте ужинать? – Ли Вейшенг решил действовать до конца. Раз уж он сказал, что не чокнутый – значит он это докажет.

Девушка была озадачена происходящим. Во-первых, как эти двое оказались вместе? Во-вторых, с какого перепуга именно молодой господин решил пригласить отужинать, а не её ученик? Явно что-то произошло о чём она не знает.

– Да... – Е Сюань вопросительно вскинула бровь и перевела свой взгляд снова на своего ученика.

Сун Лонгвей тихо вздохнул. Сказать то и нечего. Уж точно не в присутствии Ли Вейшенга.

В трапезной было очень много народу, в особенности, если сравнивать с тем, что было предназначено для элиты заклинательского мира. Обеденный зал школа Чюани не разделила, но сделала неимоверных масштабов. Наверно, они это сделали потому, что, если разделить этот зал с позолоченными узорами на стенах из сандалового дерева, будет намного менее эффектно. Высокие потолки не будут выглядеть так красиво и масштабно. Не будет видно насколько много у них территории во власти, ведь если великая школа не может позволить себе богатый зал для приятной трапезы гостей, то разве это великая школа?

Трое заклинателей молча ели вкусную еду, которую здесь можно было выбрать самому и набрать сколько хочешь, хоть целый мешок.

– Учитель, а как вы получили свой меч? – спросил Сун Лонгвей, конечно, не для себя, ему то всё равно, а для Ли Вейшенга.

– Я получила свой меч в бою. Способом, когда оружие само выбирает заклинателя и приходить к нему, чаще всего, чтобы выручить, – Е Сюань поняла, что её ученик явно спрашивает не для себя. Она знала его, как свои пять пальцев, и прекрасно понимала, что Сун Лонгвейю не сильно то надо знать эту информацию. Он знал самое важное, а именно, что она получила свой меч не на горе Линь, а детали прошлого, о коем Е Сюань не шибко горела желанием ностальгировать, не спрашивал без надобности. Как Сун Лонгвей ей сказал ещё давным-давно: «Мне не важно, что было с Учителем в прошлом, ведь гораздо важнее, что происходит в настоящем. Давайте забудем, что было с нами до нашей встречи, хорошо?». И девушка была рада, что мальчику, которого она взяла под своё крыло, не собирался ворошить прошлое.

– Но обычно такие заклинатели имеют выдающийся талант, поэтому случае получения духовного оружия таким способом невероятно редки... – молодой господин прищурил глаза. – Если всё так, то госпожа уже тогда была сильным совершенствующимся.

– Возможно. Всё субъективно. В сравнении с кем меня рассматривать, я могу оказаться, как талантом, что свет не видывал, так и обычным среднестатистическим заклинателем, – равнодушно пожав плечами, сказала Е Сюань. – Кстати, как ощущения перед предстоящим подъёмом на эту известнейшую гору?

– Прекрасно, одна из целей на жизнь выполнена! – Сун Лонгвей улыбнулся самой счастливой улыбкой.

– Я и не сомневалась! – девушка улыбнулась в ответ, никакого другого ответа она и не ждала от своего ученика. – А у Вас?

Ли Вейшенг немного замешкался, не зная что лучше сказать. Сказав правду, есть шанс уронить своё достоинство, всё таки юноша, который обучался, буквально, на ходу, не боится и счастлив, выпавшему шансу получить духовное оружие, а молодой господин великой школы, который не просто должен, а обязан получить духовное оружие, чтобы дать пример своим подчинённым, боится. Но и солгать то же не лучший вариант, враньё легко раскрыть, а правда всегда всплывает. Тем более, он понимал, что, вероятнее всего, у него на лице написано, что он невероятно боится.

– Кхм... Не скажу, что полностью спокоен... Испытываю некое беспокойство перед неизведанным, – в конечном итоге он решил просто не углубляться в причину переживаний и сказать от части правду.

– Я скажу Вам честно, понимаю ваши чувства, но уверяю Вас, что эта госпожа почти что на все сто уверена, что Вы справитесь. Я видывала за свою жизнь заклинателей с духовным оружием, но при том с гораздо меньшем потенциалом, чем у Вас, молодой господин.

Ли Вейшенг коротко кивнул в ответ на успокаивающую речь:

– Спасибо, что составили мне компанию за едой. Я пойду отдохну перед завтрашнем восхождением.

– Не за что, молодой господин. Вам спасибо, – улыбнулся ему юноша сидящий напротив.

– Приятного отдыха! – подмигнула ему Е Сюань.

Снова Ли Вейшенг одарил их кивком и удалился.

– Молодой господин сильно волнуется... – сказал Е Сюань, как только фигура юного заклинателя не затерялась в толпе.

– Это не удивительно. Его похоже сильно озадачило последнее уточнение господина Ся.

– Про чистоту разума?

– Да, он переживает из-за этого...

– Я его прекрасно понимаю. Мне даже сейчас скажи такое – испугаюсь не на шутку.

– Мгм, я молодому господину сказал, что у каждого есть в сердце какое-то беспокойство, но, понятное дело, волнение от этого не сняло, как рукой.

– Да это понятно, сейчас его так просто не успокоить, а тем более нам. Мы ему никто, так что наше мнение и гроша ломаного не стоит. Хотя я сказала правду – уверена он справится.

– Я тоже, молодой господин сильный человек...

В скором времени учитель и ученик разошлись по своим комнатам.

Е Сюань сотворила из своей духовной энергии дракончика, и тот закружился в воздухе:

– Передай великому главе Ли сообщение: «Молодой господин, по моему мнению и мнению адепта школы Чюани, готов к восхождению на гору Линь.», – послание вышло кратким и чётко по делу. Магический дракончик сделал петлю перед девушкой и вылетел в открытое окно.

Заклинательница ещё немного посмотрела вслед удаляющемуся кроваво-красному огоньку, который растворялся во мраке ночи и в скором времени был размером с далёкую звезду на чёрном небе, и пошла в глубь комнаты.

Прохладный ветер играл с тонким пологом, разделяющим спальное ложе и просторную комнату, когда девушка отодвинула его своей изящном рукой. Её мужские одеяния были брошены на спинку стула, а чёрные кожаные сапоги, небрежно скинутые, валялись около кровати. На женском теле осталась лишь белая мужская рубаха, но в руках она держала меч.

Вальяжно ляг на кровати, застеленной дорогими шелками, Е Сюань смотрела на своё покоящиеся в ножнах оружие.

Долго смотрев на свой меч и о чём-то думая, она чуть потянула правой рукой за чёрную рукоять с красной отделкой на которой висел колокольчик с алой кисточкой, который снова звенел от движений хозяйки.  Железное лезвие сверкнуло отразив свет свечи, что стояла на прикованном столике. Девушка высунула свой меч всего на пару троек цунь*. На этой части, как и полагалось, были выгравированы иероглифы – имя оружия. Два символа, которые были всего лишь первой частью имени, показались перед её взором.

*Цунь – 3,2 см.

«Кровавый», – про себя прочитала их Е Сюань.

На лезвие, как в зеркале, отразились алые глаза полные какой-то всепоглощающей печали. Через многие минуты проведённые в молчание над оружием, заклинательница убрала его в ножны, снова спрятав его от мира.

– Пришло время Сун-эру получить своё оружие... Как быстро с ним летит время, ощущение, что мы только вчера встретились, – пробормотала она себе под нос, отложив в сторону свой меч.

На следующее утро молодой господин проснулся очень рано, обуреваемый страхом перед предстоящим испытанием. Возможно, лучше поспать подольше, но сон полностью покинул его тело.

Быстро приведя себя в порядок, Ли Вейшенг буквально выбежал из своей комнаты. Он знал, что сегодня должно прийти сообщение его отца с окончательным решением с разрешением или запретом на восхождение на гору Линь. Хоть на сердце его было и неспокойно, но молодой господин хотел получить духовное оружие, поэтому надеялся, что глава разрешит ему пройти через это. Надеялся, что не пойдёт снова на перекор его желаниям и решениям.

Нервный и прерывистый стук в дверь разрезал воздух, да так, что будь тут птицы, то они бы испугано разлетелись в разные стороны. Несмотря на ранний час, дверь, подвергшаяся столь сильному колочению со стороны юноши, быстро распахнулась. По другую сторону порога стояла девушка, явно озадаченная столь ранним визитом:

– Молодой господин, Вы почему так рано встали?

– Не могу привыкнуть к быстрой смене обстановки, – отмахнулся пришедший.

– М-м-м... Проходите, раз не спиться.

Е Сюань уже приготовилась к выходу – волосы были расчёсаны, а передние пряди убраны назад, она была одета, а на поясе висел меч, в комнате стоял порядок.

– Госпожа, вам пришёл ответ главы?

– Да, он сказал, что полагается на моё мнение и проверяющих школы Чюани, поэтому отпускает Вас, – заклинательница поняла из-за чего молодому господину на самом деле не спалось.

С юного сердца свалился камень после услышанных слов, даже дышать стало легче. За долгое время решение главы, наконец-то, сошлось с желаниями его сына. И это у совсем молодого заклинателя вызвало волну радости и тёплых чувств. Как же мало ему нужно было, чтобы Ли Вейшенг был рад. Даже любви не надо, даже какого-то близкого общения или присутствия в его жизни молодому господину было не нужно от главы Ли, ему хватало лишь одного решения в год с которым он будет согласен.

Сун Лонгвей же проснулся гораздо позже, как раз таки к началу завтрака. Его душу не терзало волнение перед сегодняшним событием, он был относительно спокоен.

Встретившись трое заклинателей отправились в трапезную, где всё прошло мирно, но при этом почти в вечной тишине, которую никто не хотел прерывать и которая никого не напрягала.

После они встретились с господином Ся и молодым хозяином Цзя, и отправились на скакунах в дальнейшую дорогу к горе Линь. Интересно, что с Цзя Хэйем не отправился никто, хотя это было не запрещено.

По пути Ся Шен что-то болтал, восхвалял и просто подлизывался к элите мира совершенствующихся. Но все остальные ехали в тишине. И у всех на то были свои причины. У кого волнение, у кого нежелание взаимодействовать с подобными этому мужчине людьми и мешать молчанию других путников, у кого высокомерие, а кому-то не было до этой болтовни никакого дела. Та, кому не было дела, вертела в руках маленький ножик и о чём-то думала.

А уже когда солнце было в зените, вся эта процессия стояла перед высокой горой, что купалась в зелени.

– Вот мы и добрались! Пройдя через эти врата обратного пути не будет! Но вы все точно справитесь! – Ся Шен увлечённо жестикулировал и до того смешно растянул слово «точно», что это выглядело глупо и очень неправдоподобно, а скорее как у актёра погорелого театра.

Заклинатели спешились, и госпожа Е подошла к своим подопечным:

– Сун-эр у тебя всё получится! Удачи! – она похлопала юношу по плечу и одарила нежной улыбкой. После чего повернула голову к Ли Вейшенгу: – Как и у Вас, удачи, молодой господин! – в алых глазах плескалась нежность.

– Мы справимся, Учитель! – уверенно сказал её ученик.

– Спасибо, за тёплые слова, – кивнул Ли Вейшенг.

– Идите, – Е Сюань посмотрела на них и махнул головой.

И они пошли.

Проходя через врата из сандалового дерева, у каждого появились в голове свои мысли, но все сводились к непоколебимой решимости.

Как только они вошли на территорию горы Линь все почувствовали энергию этого места, которая отделила их от остального мира, не давая и шанса на побег.

С каждым шагом появлялось всё больше белого тумана, обволакивающего всю землю. Но ничего, кроме этого не менялось, ни единого монстра не выскочило на них, которых любой, ступающий на эти земли, ожидал увидеть.

Пройдя так минут пятнадцать, стали зарождаться подозрения о том, всё ли они делают правильно? И именно в этот момент из тумана со всех сторон выскочили существа, которые походили на ходячих мертвецов. Но всё же они отличались – на них не было и капли крови н ни пылинки грязи, длинные волосы были аккуратно убраны в пучки и хвосты, богатые одежды цвета ясного неба изящно развивались на лёгком ветре. Лишь бледная бескровная кожа и глаза без зрачков выдавали в них нелюдей.

Существа молча кинулись на гостей, выставив вперёд свои руки с когтями, как у зверей.

Сун Лонгвей и Ли Вейшенг достали свои простенькие мечи которыми уже сражались против монстров, а Цзя Хэй натянул тетиву на которой уже лежала стрела. Воздух разрезали удары заклинателей, но противник не пал, а просто рассеялся в воздухе, превратившись в чёрный дым.

Этот дым смешивался с туманом, что начал наступать в несколько раз быстрее.

– Что за чертовщина?! – процедил Ли Вейшенг сквозь зубы.

Серая смесь сгущалась с каждой секундой всё больше, пока юноши не перестали видеть даже пальцев своих рук. Она стала проникать в лёгкие с запахом, похожим на море различных цветов, заполняя собой органы. В глазах стало темнеть, а разум будто уходил куда-то далеко, уступая место пустоте, а вскоре она захватила собой всё, одержав победу.

Туман стал отступать. Он ушёл в глубь лесной чащи, освободив поляну, где лежали трое молодых заклинателей.