Тело на прокат

На утреннем перерыве в офисе Марка заметно увеличилось количество гостей. Люди приходили чаще, чем когда-либо раньше. Когда он открыл дверь, его встретил Том, давний друг. Лицо выражало смесь сочувствия и лёгкой растерянности.

— Привет, Марк, — сказал Том, стараясь говорить легко, но в его голосе чувствовалась напряжённость. Он был тем самым другом со школы, с кем Марк прошёл через всё от контрольных до первых сердечных драм. Их дружба была нерушимой, но даже она не могла скрыть тревоги, с которой Том пришёл сегодня. — Я слышал, что Ба пришла к тебе с предсказанием... Прими мои соболезнования. Как твой лучший друг, урвал встречу с тобой. И, знаешь, там уже немалая очередь из людей, которые хотят увидеться с тобой. Мы понимаем, что ты не любишь большие компании, так что будем приходить по одному, когда сможем. Сегодня мой день. Кстати, какое у тебя спасение?

Марк на мгновение замолчал, не желая произносить это слово вслух. Оно казалось ему слишком уязвимым, слишком откровенным для такой ситуации.

Марк на мгновение задержал дыхание. Внутри поднялась волна не страха, не сомнения, а обнажённой уязвимости. Ему казалось, что, произнеся это, он отдаст что-то слишком личное, слишком настоящее.

— Любовь, — наконец прошептал он, едва слышным голосом, будто сам удивляясь тому, как это слово легко слетело с губ.

Он тут же пожалел, не стоило говорить это так прямо. В комнате повисла пауза, и буквально через несколько секунд её нарушил громкий, раскатистый смех Тома. Его смех был заразительным, но на этот раз он звучал неуместно, резко, как раскат грома.

— Не могу поверить, что твоё спасение — это любовь, — сказал Том с нервной усмешкой, в его голосе сквозила растерянность. — Просто... ты всегда был замкнут, и я не думал, что для тебя это возможно. Может, я тебя не так знал, как думал. Ну ты попал, чувак. Прости, но тебе точно кранты.

— Почему ты так считаешь? — вдруг раздался возмущённый голос Мэри. Она почти кричала, не в силах сдержать гнев. Её голос дрожал от накативших эмоций.

— Потому что я не видел, чтобы он кого-то по-настоящему любил, — сказал Том, взглянув на Мэри с усталой прямотой. — Слишком часто он отталкивал тех, кто пытался к нему приблизиться. Не потому что хотел играть, а потому что, наверное, боялся быть уязвимым. Уйма девушек пытались завоевать его внимание. Девушки-то были красивыми, скажу тебе. Он игрался с ними, менял их как перчатки, когда Марку наскучить.

— Думается мне, что ты ему не лучший друг, — вмешался Гинкго, не упустив шанса добавить с чувством превосходства.

Марк бросил на Гинкго взгляд, который тот явно не ожидал. Это был взгляд, пронизывающий до самой глубины души, заставивший его мгновенно замолчать.

— Том, — спокойно, но твёрдо произнёс Марк. — Пойдём поговорим на улице.

В его голосе не было гнева, только холодная решимость. Он не хотел продолжать этот разговор здесь, в присутствии других, особенно Мэри. Том, всё ещё улыбаясь, слегка растерялся, но кивнул и последовал за Марком к выходу. Марк боялся, что Том выкинет что-то неприятное.

Они вышли из комнаты, оставив за спиной напряжённую тишину. Последние слова Тома прочно засели в голове Мэри. Кушая, она не могла думать ни о чём другом. Человек, который столько раз признавался ей в любви, человек, который всегда дарил ей свою заботу и внимание, теперь вызывал у неё смятение. Она чувствовала себя потерянной, как будто почва ускользала у неё из-под ног. Она думала, что Марк играется с ней. Под предлогом выйти на свежий воздух, Мэри покинула комнату.

На улице дул прохладный весенний ветер, бодрящий, но колючий. Том закурил сигарету и предложил одну Марку. Они стояли под деревьями, только один выпускал дым, едва распустившаяся листва шуршала над их головами. Марк глубоко вдыхал свежий воздух, пытаясь обрести внутренний покой, но в голове роилась масса противоречивых мыслей.

— Слушай, Марк, — начал Том, делая глубокую затяжку, — Может, устроим пару дней, как в старые добрые времена? Я не про девчонок, не про вечеринки даже. Просто хочу снова увидеть того тебя, с кем мы ночами обсуждали и строили планы на будущее. Того, кто был живым, не таким тихим, как сейчас. Может, нам обоим этого не хватает. Затусим, вернём твою старую комнату, устроим вечеринку. Станем королями вечеринок, как раньше? Когда ты ушёл, на наших тусовках стало меньше красивых девушек. Они вернутся, если ты будешь там, ок? По-братски, хотя бы один раз. Давай закатим самую большую вечеринку! В эту субботу, согласен?

— То есть завтра? — переспросил Марк, его голос прозвучал отстранённо. Том слегка растерялся, вспомнив, какой сегодня день. Марк молчал, слушая, как Том продолжал говорить о старых временах. В его словах звучала смесь ностальгии и надежды, будто он верил, что всё снова станет как прежде.

— Ну, чё там у тебя? — не унимался Том. — Наверное, как раньше, отбоя от девушек нет, да? Ты же всегда умел находить к ним подход... Ты никогда не стеснялся заводить их в свою комнату...

Мэри, услышав это, замерла за углом. Она не могла поверить своим ушам. Марк, которого она знала, казался совсем другим человеком. Эти откровения Тома о прошлом Марка были для неё шоком. Внезапно образ Марка, заботливого и тихого, пошатнулся. Она больше не могла продолжать слушать, и, не сказав ни слова, вернулась внутрь, пытаясь сосредоточиться на работе. Но осадок от услышанного остался, и мысли о Марке не отпускали её.

Марк стоял рядом с Томом, мельком увидел Мэри за углом. Он понял, что сказанные Томом слова она услышала, и теперь чувствовал, что между ними что-то изменилось.

— Том, — наконец сказал Марк, прерывая поток воспоминаний друга, — Мне нужно кое-что тебе сказать.

Том посмотрел на Марка внимательно, его насмешливое выражение сменилось искренней озабоченностью.

— Марк, — перебил Том, затушив сигарету. Он на мгновение замолчал, будто подбирая слова, затем сказал мягче, — Ты всегда был серьёзным парнем. Иногда даже слишком. Но если ты решил не бороться за свою жизнь... я тебя не осуждаю. Я знаю, через что тебе пришлось пройти. Просто помни, ты всегда можешь рассчитывать на меня.

— Благодарен тебе, — Марк, — Тогда до завтра.

Они пожали друг другу руки, и Том отправился по своим делам, оставив Марка одного. Марк стоял неподвижно, чувствуя, как на душе становится немного легче.

Он вернулся в офис, но тень неуверенности преследовала его. Мысли о Мэри не отпускали, как и её реакция на слова Тома. Он понимал, что между ними что-то изменилось, но боялся признать, насколько сильно.

Марк как обычно пытался начать разговор с Мэри во время перерыва, но она избегала его. Она не отвечала на его вопросы, игнорировала сообщения, а каждый раз, когда он подходил к ней, её внимание сразу переключалось на что-то другое. Её холодность его беспокоила.

— У вас с Мэри что-то случилось? — спросил Гинкго, заметив, как рассеянно Марк сидит за столом.

— Нет, а что? — ответил Марк, словно автоответчик.

— Чувак, ты уже пять минут пялишься на экран, залип на первой строчке отчёта. Что вообще с тобой? Сходи поговори с ней, иначе ты и работать не можешь нормально. Я тебя подменю, пока разберёшься.

Марк нехотя встал и направился в офис, где работал финансовый отдел. Он знал, что Мэри не откажет, если дело касалось работы.

— Мэри, можно тебя? У меня проблема со списанием товара, цифры не сходятся с фактическими данными, — произнёс он, зная, что это точно сработает. Мэри, хоть и нехотя, поднялась. Работа всегда стояла для неё на первом месте.

Марк воспользовался этим предлогом, чтобы вывести её на разговор.

— Мэри, что-то не так? Ты избегаешь меня, не отвечаешь на мои сообщения, — сказал он, пытаясь поймать её взгляд.

Мэри остановилась, но не повернулась к нему. Её плечи были напряжены, а выражение лица холодным и отстранённым.

— Как я должна проявлять внимание? — наконец сказала она, бросив на него холодный взгляд. В её глазах больше не было той теплоты, к которой он привык, только ледяная отчуждённость.

— Это из-за разговора с Томом? — спросил Марк, хотя уже знал ответ.

— А как ты думаешь, Марк? — её голос был полон обиды и недоумения. — Ты знаешь я не люблю ложь, ты всё время меня обманывал. Ты говорил мне, что с девушками у тебя ничего не было. Что я должна думать, когда слышу, как твой "лучший друг" говорит о тебе так, будто ты был таким человеком? Может, ты рядом со мной, чтобы ты включил меня в свой список девушек? Может, слова которые ты мне говорил, всё ложь, ради твоего животного инстинкта, пользоваться мной и бросить?

— Это не так, слова искажены... — попытался объяснить Марк, но даже для него самого эти слова звучали слабо.

— Что? — Мэри резко повернулась к нему, её глаза сверкали от эмоций. — Марк, мы проводим столько времени вместе, ты столько раз признавался мне в своих чувствах, а я понятия не имела, каков твой план. Том говорит о тебе так, будто ты вёл совсем другую жизнь! И ты хочешь, чтобы я просто приняла это? Как будто это ничего не значит?

Марк замолчал. Внутри всё кипело, но ему было нечего сказать. Она была права, и он это знал.

— Моё имя так странно звучит из твоих уст... — произнёс он тихо, опустив взгляд. Слова задели его куда глубже, чем он ожидал. Он почувствовал, как что-то внутри сжалось не от гнева, а от боли, будто она отняла у него что-то важное. — Я не буду ничего объяснять сейчас. Лучше сама всё увидишь. Не планируй ничего на завтра.

Мэри нахмурилась, не понимая, к чему он клонит.

— Суббота? — её голос был настороженным, почти подозрительным. — Марк, что ты хочешь показать мне? Ты думаешь, это изменит то, что я услышала?

— Да, — ответил он, стараясь говорить спокойно. — Я хочу, чтобы ты сама всё увидела. Может, тогда тебе будет легче понять, что я не тот человек, о котором рассказывал Том.

Он натянуто улыбнулся, как будто выполняя жест по привычке, не до конца веря, что это поможет. Улыбка вышла сдержанной, неуверенной скорее жестом вежливости, чем искренним чувством. Но это было всё, на что он сейчас был способен.

— Ну, давай просто улыбнёмся. Всё не так сложно, как кажется, правда? — сказал он, надеясь, что хоть эта фраза разрядит обстановку, но внутри уже знал, что это вряд ли сработает.

Но Мэри не ответила на его улыбку. Её глаза оставались напряжёнными и холодными. Она явно старалась скрыть свои эмоции, но Марк чувствовал, как между ними повисла тяжёлая, непроницаемая стена. Он понимал, что ей сложно, и знал, что нужно что-то сделать, чтобы вернуть её доверие, но сейчас он не мог придумать, как именно это сделать.