Глиссео

После уроков у Адетты оставалась пара часов, которые она решила потратить на работу над Библией. После того раза Гермиона предложила свою помощь, и, хотя уши горели от стыда при мысли о том, что подруге приходится возиться с ее проблемами, она согласилась. Душу грела мысль о том, что работа все-таки идёт в два раза быстрее. Адетта поёжилась от сквозняка, забравшегося под свитер, и плотнее закуталась в мантию. Будь ее воля, она бы ни за что не вылезла из теплого и уютного лазарета топтать каменные плиты промозглого замка.

Коридоры гудели разговорами. Туда-сюда сновали ученики: кто-то прогуливался, коротая свободное время за разговорами, кто-то, крепче сжав метлу, шел на тренировку по квиддичу, а кто-то направлялся в Большой зал на перекус. Но стоило ей пройти мимо, головы поворачивались вслед, а портреты провожали взглядами. Как на зло, эти картины к тому же совершенно не умели тихо разговаривать. Она продолжала твердо идти вперёд, думая о холоде, а не о шепоте, гуляющем по Хогвартсу.

Гермиона стояла на оговорённом месте, обхватив руками знакомую коробку. После того случая подруга согласилась подержать Библию у себя, пока они не придумают, как ее защитить. Заметив Адетту, она кивнула и сделала несколько шагов навстречу. Не останавливаясь, они продолжили путь к библиотеке.

Утренний разговор всплывал в сознании. В этой школе Адетта столкнулась с трудностями и завела немало неприятелей. Но здесь же она встретила настоящих друзей. Гермиона шагала рядом. Теплое чувство растекалось в груди. Нет, они не отвернутся от нее. Она задушила в себе сомнения. Они не отвернутся, даже если узнают о ней всю правду. Возможно, ей стоит рассказать им о себе немного больше.

Гермиона свернула к лестницам, и Адетта, тяжело вздохнув, последовала за ней.

Она обязательно расскажет им, но не сейчас. Она еще не готова. Последние недели казались слишком длинными, они вымотали ее так, будто она пережила ураган и несколько землетрясений. Не верилось, что ей довелось пережить угрозу отчисления, разоблачения и даже смерти всего за неделю. Сейчас все это казалось страшным сном. Все, кроме фантомной головной боли и тяги к зелью. Урок трансфигурации не оставил ей передышки. Теперь, все о чем она могла думать, — было возвращение в комнаты Слизерина, которое, она знала, будет крайне неприятным.

Гермиона прочистила горло и произнесла:

— Пока тебя не было, я сделала кое-какую работу... У меня было не так много времени, но я слегка продвинулась, — сказала она, крепче обхватывая сползающую коробку.

— Ты не обязана была этого делать, — виновато пробормотала Адетта. — Вообще это я должна была делать большую часть работы...

— Пустяки. Так пойдет быстрее, и мне, и тебе легче. К тому же, кажется у тебя теперь много дел.

Адетта удивлённо подняла брови.

— В последнее время по вечерам тебя не поймать, — пояснила Гермиона. — И на книгу мы тратим всего час ежедневно.

— Снейп ждёт меня после пяти, приходится укладываться.

— Снейп? — удивлённо вскинула брови Гермиона, проходя мимо портрета, особо пристально глядящего на них. — Задержание? — предположила она с жалостью.

Адетта отвела взгляд, чтобы не видеть противные картины, но тут же наткнулась на стайку особо громко смеющихся когтевранцев. Над чем они смеялись?

— Да нет... — она задумалась на секунду, придумывая объяснение.

— Это как-то связано с твоей болезнью?

— И да и нет. Видишь ли, мадам Помфри сказала, что мне ещё нужно восстанавливаться, а Снейп не хочет специально для меня варить лекарство, поэтому мне приходится приходить в кабинет, делать это самой.

— Что? — недоверчиво воскликнула Гермиона. — Снейп заставляет тебя варить зелья? Это же его обязанность — снабжать лазарет!

— Мои лекарства немного специфические. — Адетта сама не знала, кого оправдывает. — Но в этом есть и плюс! Подумай, это же почти как дополнительные уроки! Я уже научилась их варить с пятой попытки, так что есть прогресс.

— Ну если так на это посмотреть... — с сомнением проговорила Гермиона.

Она не договорила, услышав за спиной смех. Адетта развернулась, ведомая любопытством и, конечно, увидела слизеринцев, косящихся на нее. К веселью присоединились даже портреты, которые, видимо, услышали шутку. В центре компании, облокотившись спиной о стену и сложив руки на груди, стояла Пэнси. Она посмеивалась, глядя прямо на них. Адетта, заметив этот взгляд поспешила отвернуться.

— Эй, куда это вы направляетесь? — прилетело ей в спину.

Она собиралась проигнорировать подначку, но Гермиона внезапно остановилась.

— О, Паркинсон, неужели ты заинтересовалась кем-то кроме себя? Спасибо за заботу, нам сопровождение не нужно.

Лицо слизеринки помрачнело, но усмешка не спешила сойти с лица.

— Просто интересно, наша умница в библиотеке что делает столько времени? Смотрит в книжку с умным видом? — едва вылетели эти слова, как Слизеринцы захихикали.

Адетта легонько потянула Гермиону в противоположную сторону, уже собираясь попросить не вмешиваться, но тут же получила толчок коробкой в грудь. От неожиданности неловко подхватив коробку, она ошеломленно наблюдала за тем, как Гермиона решительно шагнула к Пэнси.

— Раз ты об этом заговорила, почему же не похвасталась своими успехами? — спросила она невинным тоном. — Кажется, за прошлое эссе по зельеварению ты получила "удовлетворительно"? Тебе бы не помешало провести в библиотеке немного времени.

Адетта выглядела не менее удивленной, чем сама Пэнси.

— Нам не нужно читать книжки, чтобы понимать магию, грязнокровка, — выплюнула Миллисента. — Но вам, похоже, без этого не обойтись. Какая жалость, что для этого нужно знать буквы, — усмехнулась она, глядя на Адетту.

— Грейнджер, ты так трогательно за нее заступаешься. Но тебе стоит признать, что это бесполезно, природа не дала вам того, что необходимо полноценному магу. Адетту же вообще обделила, — посмеялась Дафна.

Гермиона усмехнулась, и добавив в голос каплю снисхождения,  произнесла:

— Забавно, как вы кичитесь своей «чистотой». При этом даже Снейп — глава вашего дома — предпочитает тратить время на тех, кто умеет думать. Видимо, он придерживается мнения, что кровь — далеко не главное качество мага. Что красноречиво доказывает, тот факт, что никого из вас он не счел достойным своего внимания.

— Что? Ты о чем? — переспросила Пэнси с растерянным выражением. Слизеринки переглянулись, нахмурившись.

Адетта решила, что пора вмешаться, прежде чем Гермиона ответит на этот вопрос

— О том, что не стоит гордиться своим бездельем, — сказала она и наконец потянула Гермиону за собой.

Отвернувшись от этой шайки, она облегчённо вздохнула и направилась дальше по коридору. Она заметила, как плотно Гермиона сжала губы, как нахмурилась. Она была недовольна. Но самой перепалкой или ее исходом, Адетта так и не поняла.

Уже уходя они услышали Паркинсон:

— И ты еще что-то говоришь о безделье? Да перо волшебное полезнее тебя, Лестер!

Мысль была настолько неожиданной, что Адетта на мгновение застыла. Гермиона, видимо, решив, что неумелое оскорбление ее как-то задело, с беспокойством потянула дальше:

— Не обращай внимания, — тихо сказала она.

Адетта задумчиво поддалась и последовала за подругой. Пэнси была права. Волшебное перо действительно было полезнее её, оно могло писать красивым, нейтральным почерком, без ошибок. Почему же она раньше не догадалась использовать волшебное перо?!

На оставшемся пути к библиотеке она уже не замечала, ни портретов, ни шёпотов. Ей хотелось бежать, вприпрыжку вломиться в библиотеку и поскорее выложить все Гермионе. Вместо этого она спокойно переступила порог и поздоровалась с мадам Пинс, ускорив шаг. Гермиона недоуменно смотрела на то, как стремительно Адетта скинула свою сумку, перехватила коробку и поставила на столик.

— Это подождет, — сказала она решительно. —  Слушай, у тебя есть самопишущее перо? — спросила она, напряженно глядя прямо в глаза. Улыбка сама собой расползалась на лице. Адетта точно знала ответ.

Грейнджер вздохнула, как будто в один момент для нее все стало ясно.

— Да, я покупала одно в Косом переулке, но здесь оно бесполезно, на уроках запрещено использовать самопишущие перья, нас же предупреждали, помнишь? Это плохо влияет на мелкую моторику. Ты должна помнить, что это всего лишь костыль, его нельзя использовать слишком часто, — сказала она поучительным тоном.

Адетта еле сдержалась, чтобы не закатить глаза. Она опустила спор о том, что ее почерк не исправит никакая практика и перешла к главному.

— Это неважно. Мне ведь приходится писать не только на уроках, — Она говорила быстро, от волнения проглатывая слова. — Мне как раз очень надо написать кое-что. Выручи, а?

— Конечно, можешь брать перо, когда тебе будет нужно, — с готовностью ответила Гермиона. — Оно мне здесь нечасто пригождается.

С облегчением улыбнувшись, Адетта с благодарностью сжала ладонь подруги. Слава Господу, даже Пэнси иногда может быть полезной!

Момент близости прошел и Гермиона вернула себе обыкновенное строгое выражение, указав на коробку.

— Может займемся этим? У тебя же не так много времени?

Адетта кивнула и принялась распаковывать книгу.  За последнее время им удалось встретиться всего пару раз в библиотеке. И позднее легче не будет — Снейп велел приходить сразу после занятий. Во вторник и четверг расписание было расслабленнее и уроки заканчивались раньше, поэтому Адетта решила схитрить и провести это время за работой над своей реликвией. Работа шла медленно, листы восстанавливались хаотично: где-то они смогли собрать страницу, где-то целых три, но в большинстве случаев они соединяли обрывки, которые могли найти. Обрывки становились больше, но так и оставались обрывками.

Черная обложка лежала, прижатая к правому краю коробки, притягивая взгляд. В прошлый раз Гермиона сказала, что на ней вытеснен год. Но Адетта знала эту книгу как свои пять пальцев — никакого года на обложке не было! Более того, год, названный Гермионой был неправильным. И дело было не в её болезни, не в плохом зрении или проклятом зелье! Но Гермиона отказывалась брать свои слова назад, твердо стоя на том, что она видит. Они не долго спорили, понимая, что ни одна из них не стала бы врать, поэтому решили проблему просто — спросили Гарри и Рона, видят ли они что-то на обложке. Рон ответил утвердительно. Он видел 1985 год! А кроме года он видел название: "Учебное пособие по зельеварению". Адетта переглянулась с Гермионой, на лице которой зеркально отразилось ее собственное замешательство. Гарри, стоявший рядом посмотрел на Рона со снисхождением:

— Здесь же написано: "Полеты для чайников". Ты что, читать разучился? — пробормотал он и поспешно бросил виноватый взгляд на Адетту.

Но она не слышала его, внимательно всматриваясь в знакомую вещь в собственных руках. Буквы скакали и перемешивались, но это были правильные буквы: Б И Б Л И Я. Она повернула обложку к Гермионе:

— А ты что видишь?

— Библию. — ответила Гермиона низким голосом.

— Потому что это и есть Библия. И на обложке не вытеснено никаких годов. — заявила Адетта бескомпромиссно. — Что происходит? Вы шутите? — неуверенно добавила она.

Гермиона в замешательстве поджала губы, а Гарри почесал лоб в том месте, где за челкой у него скрывался шрам.

— Это как....

— Смотрите, она меняется! — воскликнул Рон.

Все четверо уставились на обложку в напряжённом молчании, но Адетта ничего не увидела.

— Ну? Видите? — Рон выхватил обложку, настойчиво тыкая ей каждому в лицо. — Теперь здесь написано "Библия"!

— Там и было это написано, болван, —выразилась Гермиона, забрав обложку обратно.

— Да, я вижу, — подтвердил Гарри.

— Круто! Она изменилась! Сначала буквы расплылись, а потом собрались в совершенно другие слова! — начал объяснять Рон, активно жестикулируя. Его глаза были круглыми, как два сикля, а губы растягивала восторженная улыбка. — Ты сказала, что это Библия, и она поменяла название!

Вопросов стало ещё больше. Никто так и не понял, в чем секрет. Была ли это все еще ее книга? Адетта застыла с двумя обрывками в руках. Была ли это все ещё ее Библия? Она всмотрелась в слова на бумаге, они заплясали перед глазами, но отозвались в памяти, будто были выжжены в подкорке мозга. Она заморгала и отложила их, потянувшись к новым. Библия была лишь частью проблемы. В замке творилось что-то неладное. Гермиона заставила ее пересказать все, что случилось в тот день и она выложила все, утаив правду только о позорном зелье, убеждая себя, что сделала это не из-за гордыни. Кто-то нашел ее тогда, кто-то нашел ее до Ллойда и не стал звать учителей, только собрал содержимое коробки. И, возможно, сделал что-то с ее Библией.

Тишина библиотеки изредка нарушалась шуршанием бумаги. Сегодня здесь было много учеников. Приближалось время экзаменов.  Адетта осмотрелась — каждый второй столик был занят сонными старшекурсниками. Гермиона тихо возилась рядом. Она продолжала сосредоточенно перебирать бумажки.

Гарри сказал, что во всем виноват Снейп, якобы это все как-то связано с философским камнем. Адетта с Гермионой не нашли связи магловской Библии с философским камнем и отнеслись к этой теории скептически. Рон самозабвенно поддерживал товарища, вешая все проблемы на декана Слизерина. У Адетты не хватало смелости поддержать их точку зрения — она промолчала о покушении и знала, что ее спас именно Снейп. Он хоть все это время и позволял ей подворовывать, но чертовски разозлился, когда узнал, что она использовала эти ингредиенты для несанкционированных экспериментов. Она предположила, что он планировал выяснить ее рецепт  по украденным ингредиентам. Скорее всего его спутало то, что она брала у него не только материалы, указанные в рецепте. Она знала, как заметать следы.

Адетта усмехнулась, когда пять кусочков сложились в полноценную страницу перед ней. Все таки она оказалась не такой глупой, как рассчитывал профессор.  Усмешка пропала, как только она вспомнила, что кто-то в этом замке пытался ее убить. Но почему? Разве она перешла кому-то дорогу? Она? Слабая первокурсница? Разве что слизеринцев — и то непреднамеренно. Однокурсники не любили ее, да, но она никогда не думала, что они ненавидят ее до смерти. К тому же такой извращённый способ... Тот, кто хотел избавиться от нее не торопился, он хотел сделать это тихо и без шума. Он хотел подстроить все так, будто ученица умерла от недомогания, а все следы привели бы к ее внеклассным экспериментам с зельями. Мурашки побежали по спине, когда Адетта поняла, что этот кто-то все еще в замке. У учителей нет причин избавляться от нее таким способом, достаточно пожаловаться директору и ее отчислят. Значит это кто-то из учеников? Если так, это, должно быть, старшие курсы. Она покосилась на соседние столики, на сгорбленные над учебниками фигуры. В теплом свете свечей эти фигуры казались исполинами. Старшеклассники могущественны магически и гораздо сильнее физически. Адетта дрогнула, когда мальчик, на которого она смотрела выпрямился и повернулся, почувствовав ее взгляд. Его усталые глаза с темными кругами уставились на нее. Адетта сжала под столом край своей мантии. Дыхание перехватило.

БАХ!

Она подскочила. Гермиона рядом тоже дернулась. Они вместе уставились на стеллаж справа. Кто-то с другой стороны толкнул его и шкаф накренился в их сторону, с грохотом повалив на пол несколько книг.

— Только не это! — Гермиона бросилась за стеллаж.

Адетта обернулась. Ученики без интереса обвели их глазами и вернулись к своим учебникам. Она прислушалась — стука каблуков не было слышно. Неужели повезло?

Она с облегчением принялась собирать книги. Гермиона подошла помочь, лицо ее выражало крайнюю степень недовольства

— Они сбежали! Кому взбредет в голову баловаться в библиотеке!? — возмущенно прошептала она. — Если бы это заметила мадам Пинс, им бы мало не показалось.

— Думаю, если бы это заметила мадам Пинс, мало не показалось бы нам, — с сомнением ответила Адетта, разглядывая книгу в классической кожаной обложке с названием "Волшебные предметы и их секреты", выведенным позолоченной краской.

Эта книга навела ее на мысль... Вторую гениальную мысль за этот день. Ну конечно! Как защитить предмет в логове змей, ведающих о защитных чарах? Волшебные артефакты — вот секрет! Никто не найдет контрзаклятие, если его не будет. Адетта вновь бросила взгляд на обложку своей Библии. Кто-то догадался об этом раньше нее. Неужели теперь у нее есть артефакт, способный скрыть от посторонних истинное содержание книги? Эта мысль заставила биться сердце чаще. Но не от радости — от какого-то странного волнения. Нужно проверить теорию на практике. Опасения не отпускали ее. Это божий знак? Или снова смертельная ловушка? Адетта погладила книгу в руках. Если бы она могла читать!

— Что случилось? — пока Адетта витала в облаках, Гермиона расставила книги по полочкам и вернулась за их столик. — Что-то интересное?

Адетта несмело улыбнулась и кивнула. Она передала Гермионе находку.

— Мне пришла мысль. Я подумала, что, возможно, Библия не заколдована, а воссозданна? — предположила она, пока Гермиона перелистывала книгу.

Девушка хмыкнула.

— Хорошая теория. Но я ничего не понимаю в артефакторике, ещё не дошла до этой темы в своем списке.

— Ты права. Я тоже в этом не разбираюсь, — отозвалась Адетта.

— Но ты можешь почитать эту книгу, вдруг найдешь лазейку, — предложила она.

Адетта кисло улыбнулась. И Гермиона быстро это заметила:

— Ой, извини. Я совсем забыла об этом, — она запнулась на секунду, развернув книгу на первой главе. — Хочешь я тебе почитаю?

— Что?

— Ну... Если я буду шепотом, я думаю никто не заметит. — Оправдалась Гермиона, чересчур увлеченно рассматривая книгу. — мне все равно тоже нужно об этом узнать побольше.

Адетта заторможенно кивнула и поерзала на стуле. Когда Гермиона начала главу, она склонилась ближе, стараясь уловить каждое слово в ее тихой, беглой речи.

Гермиона читала сухо и безэмоционально, копируя лекторский тон профессоров. То и дело ее голос подскакивал, делаясь громче, но она тут же вспоминала о своем обещании и продолжала тянуть шепотом. Адетта хотела сказать ей, чтобы она так не напрягалась, все равно в школе уже все знают о ее болезни, но была еще мадам Пинс. О ней стоило беспокоиться, учитывая, что чтение вслух все же нарушает святую тишину ее библиотеки. Адетта облокотилась на стол и закрыла глаза, вслушиваясь в слова. Гермиона дотошно читала обращение автора, затем введение, первую главу. Закончив вторую главу она запнулась и Адетта в замешательстве открыла глаза, вопросительно глядя на подругу.

— Уже почти шесть, тебе разве не нужно к Снейпу?

Адетта посмотрела на часы, висящие на задней стене, но не увидела стрелок.

— Сколько сейчас точно времени? — спросила она как можно беспечнее.

— Без десяти шесть.

Адетта подскочила и замельтешила, собирая разбросанные обрывки в коробку.

— Ты права, давай закончим на этом. Мне нужно торопиться, позаботишься об этом? — она запечатала коробку и подвинула к Гермионе. — Встречаемся завтра в это же время.

Подруга не успела кивнуть, Адетта бросила "до завтра" и убежала.

Свернув в коридор, в котором находилась дверь в лабораторию, Адетта споткнулась на ровном месте. У кабинета стояли Крэб и Гойл, облокотившись о противоположную стену. Вид у них был расслабленный, даже скучающий. Гойл отковыривал ногтем грязь на стене. Крэб, заметив ее, крикнул:

— Чего встала? Уже и ходить разучилась?

Гойл хохотнул, а Адетта двинулась к лаборатории. Медленно, с опаской. Слизеринцы провожали ее глазами, ухмылялись. Глядя на них, она не могла не думать о том, что через несколько часов ей придется вернуться в их общую комнату. Их взгляды холодили кровь, они, должно быть, знали обо всем и уже были готовы к ее возвращению. Адетта кожей чувствовала непроизнесенные слова: "Нам нет нужды мучить тебя, мы можем подождать до вечера".

Она сглотнула вязкую слюну и постучала в дверь. Вернулись мысли о зелье. Ей хотелось его, как курильщику хотелось прильнуть к табаку, успокающему нервы, дарующему спокойствие. Дверь, скрипнув двинулась, открывая щель ровно настолько, чтобы входящий понял, что хозяин приглашает. Адетта смело толкнула ее и вошла.

Снейп сидел на своем кресле, соединив руки на поверхности стола, поджимая бледные губы в привычном выражении недовольства. Перед столом стояла фигурка в слизеринской мантии. Только подойдя ближе, в тусклом свете ламп, Адетта смогла рассмотреть платиновую голову Малфоя. Тот даже не обернулся. Впрочем Снейп тоже не обратил внимания на вошедшую. Адетта остановилась в сторонке, дожидаясь конца разговора.

— Не позорьте ваш факультет такими выходками, мистер Малфой. — говорил профессор.

— Но запретный лес, сэр! Это же слишком! Эта женщина не ведает границ! Вы знаете, что я там видел?! — капризно воскликнул Малфой и Адетте в который раз стало тошно от этого тона и снисходительного отношения Снейпа.

Она прикрыла глаза, представив, как профессор угрожающе возвышается над Драко и хлесткими, как плети, словами, вбивает в него здравый смысл, истерзая его хвалебную гордость "чистокровного". Она видела это почти как бичевание Иисуса. Она почти желала этого. Так бы он поступил с каждым учеником, переступившим черту, кроме Малфоя. Снейп опять стерпел избалованного мальчишку, обойдясь почти ласковым выговором.

— Профессор Макгонагалл назначила вам справедливое наказание, возможновозможно, в следующий раз вы соизволите воспользоваться своими мозгами, прежде чем преступать школьные правила в праведной погоне за чужими нарушениями. Избавьте меня от вашей фамильярности, она, как и ваши поступки, не подобает наследнику рода Малфоев.

— Но...! — Малфой остановил самого себя. Набрав воздух сквозь зубы, он процедил — Извините, сэр.

— В следующий раз, прежде чем пенять на других, поглядите сперва на себя. Вы свободны. — закончил профессор.

Драко угрюмо обернулся и застыл, заметив Адетту. На мгновение на лице его проступило удивление, а затем злорадство. Наверное, он посчитал, что она пришла за очередным наказанием. Он прошел мимо, толкнув ее плечом с ядовитой усмешкой. Снейп не стал ждать, пока он удалится, обратившись к Адетте.

— Мисс Лестер, приступайте. Ингредиенты для зелий там, где вы их оставили вчера, надеюсь вы помните рецепт? Сегодня обойдетесь без учебника.

— Да сэр, — ответила она, услышав как затворилась дверь за спиной.

И опять желудок свело судорогой при мысли о предстоящем вечере. Адетта сделала глубокий вдох и заставила себя подумать о зельях.

— Это будет потом, — прошептала она еле слышно.

Она успела приготовить целых четыре зелья, прежде чем "потом" настало. Пришло время переносить свои вещи из медицинского крыла в кишащую слизеринцами спальню. Она несколько раз пыталась поговорить с мадам Помфри, убедить ее, что она ещё не совсем оправилась, что у нее могут быть приступы, что она может сорваться. Но женщина была непреклонна, заявив, что она и так спала на койке слишком долго.

— Судя по моим наблюдениям, вы прекрасно владеете собой, не нужно себя недооценивать, — заявила медсестра.

Адетта даже не хитрила и тем более не "недооценивала" себя. Слизеринцы и правда могли довести ее до приступа. От одной мысли о прошлой стычке у нее пухла голова,  хотелось сжаться комочком у стенки в безлюдном коридоре и просидеть так до утра. Но она продолжала идти к медпункту, медленно, с неохотой переставляя ноги. Так же медленно она собрала сумку и поплелась в подземелья.

Общая комната встретила ее таким же неприветливым гулом. Затемнённые тусклым светом гобелены пялились на нее змеиными глазами, почти такими же, какими на нее пялились Драко и Пэнси из другого конца зала.

— Посмотрите, кто вернулся! — воскликнул Малфой. — Наша блудная сестра!

Он стоял, как обычно, полуоблокотившись о второй подоконник слева, сложив руки на груди.

— Неужели оправилась наконец? — прокомментировала Паркинсон. Она находилась рядом с Драко, пожалуй, даже слишком близко. Она упиралась одной рукой о подоконник, стоя в полоборота к нему, будто только что шептала ему что-то на ухо.

Адетта поставила бы на то, что эта подлиза шепчет Малфою все подряд, включая то, что можно было бы сказать вслух.

Что-то казалось странным. Через секунду она догадалась, что ее беспокоит. Их напряжение, хмурые выражения, отсутствие привычных ухмылок. Казалось, они были чем-то расстроены. Эта мысль отозвалась тяжестью в груди. Это была приятная тяжесть, такую чувствуешь прежде, чем с нее свалится тяжёлый груз. Адетта могла надеяться на то, что сегодняшний рейд на ее персону пройдет не так гладко. Это почти заставило ее улыбнуться, но она сдержалась.

— Сильно мы тебя потрепали, а? — спросила Пэнси, улыбнувшись наконец.

— Я все никак не могу понять, как тебе удается зарабатывать столько задержаний на свою задницу. Ты каждый день ходишь на отработки? — добавил Малфой, беззаботно крутя в руках свою палочку.

"Как много вопросов. Теперь ясно, что их беспокоит", подумала Адетта. Это была возможность! Взяв себя в руки, она вкрадчиво произнесла:

— Мадам Помфри обнаружила у меня редкую болезнь, поэтому мне пришлось пожить в лазарете.

— Так ты у нас заразная! — воскликнула Милисента.

Адетта проигнорировала ее. Как и Малфой с Паркинсон.

— Профессор Снейп позволил мне учиться у него на внеклассных занятиях, чтобы я сама могла поддерживать свое здоровье. — продолжила она, блуждая взглядом от одного слизеринца к другому. Ее взгляд остановился на Драко. Тот поднял бровь, изображая пренебрежение, но ей не нужно было читать его мимику, чтобы знать, что он внимательно прислушивается.

— Болезнь может привести к смерти, но, думаю, если у меня случится ещё один приступ и пронесет, меня просто вернут обратно в лазарет, — простодушно закончила она и замолчала, ожидая ответа.

Паркинсон хмыкнула, закатив глаза. Она не поверила ее браваде. Зря, Адетта не сказала ни слова лжи. Драко задумчиво пожевал губу, глядя на на нее. Никто не спешил выкрикивать обвинения и обзывательства, никто не сказал и слова. Молчание становилось напряженным, натянутым. В комнате продолжали полушепотом переговариваться старшекурсники, они играли в волшебные шахматы, посмеивались каким-то своим шуткам. Наконец, Драко распростер руки и широко улыбнулся.

— Что же, добро пожаловать домой! Нам следовало догадаться, что ты больная. Поттер как всегда собирает отбросов, — оскалившись, добавил он.

Группа ошеломленно промолчала. Слизеринцы ожидали другого ответа. Только Крэб и Гойл хихикнули, видимо, из-за неприкрытого оскорбления, пропустив основную мысль.

— Проходи, проходи, — Сказал Малфой. — Чего застыла? Твоя комната тебя ждёт, да, Пэнси? — обратился он к своей подпевале, та неожиданно стушевалась.

— Д-да...

Адетта кивнула и, перехватив поудобнее сумку, прошла мимо, к лестнице. Стоило отвернуться, за спиной поднялся возмущенный шепот. Она выдохнула. На лице расцвела улыбка. Она смогла отделаться от них на какое-то время. Она сможет насладиться спокойствием, по крайней мере, пока каждый день ходит к Снейпу. Слизеринцы уважают его и боятся. Из-за него они не тронут ее.

На следующий день на зельеварении Адетта снова села рядом с Роном. Дождалась, пока его отвлечет спор с Гарри и тайком, как бы невзначай уронила в его раскрытую сумку записку, со стандартным, красивым почерком, выведенным волшебным пером. Она гласила: "Джинни Уизли находится в Лютном переулке, в доме под названием "Белая Ласка".