Глиссео

Адетта вернулась в больничное крыло, радуясь даже этому недолгому счастью - спать подальше от слизеринцев. Пожалуй это был бы повод для радости, не грози ей эти обстоятельства исключением и даже смертью. Однако стоило переступить порог больничного крыла, она остановилась, как вкопанная, наткнувшись взглядом на знакомую фигуру. Угольно-черная мантия профессора, словно чернильное пятно, выделялась на фоне стерильно белого убранства. В конце зала мадам Помфри сидела за своим столом, на котором кроме стареньких часов и стопки самозаполняющихся медицинских книжек ничего не было. В тишине уютным журчанием непрерывно слышались тихие увещевания старой лекарки, что-то рассказывающей об очередной травме ученика на тренировке по квиддичу. Снейп слушал, поджав губы. Посреди теплой и светлой комнаты, он стоял, как инородное тело, черная дыра, поглощающая уют и чувство безопасности, образуя вокруг себя вакуум недовольства и безнадёги. Однако на мадам Помфри его таинственная способность не действовала — женщина продолжала щебетать, как ни в чем не бывало.

Стоило присутствующим заметить вошедшую, как вакуум расширился, а монолог, доносящийся с рабочего стола, стих. Лицо Снейпа не дрогнуло, но Адетте показалось, что он прокручивает в голове наиболее привлекательные варианты наказаний. У нее был целый день, чтобы поразмышлять о последствиях и обещаниях профессора, и она все хорошенько обдумала. Она знала, что будет делать, если ее исключат. Тихо приняв свою судьбу, Адетта приблизилась, чтобы этого не пришлось делать профессору. Его высокая фигура заслоняла лучи закатного солнца, проникающие через окно. Теперь помещение казалось холодным и равнодушным.

— Мисс Лестер, не могу поверить, что я разбираюсь с вашей отравой, да к тому же должен ждать, как первокурсница, когда же вы наконец соизволите появиться! — Его резкий голос звучал неожиданно гневно, но лицо оставалось непоколебимым.

— Простите, профессор.

Он подошёл ближе и достал из складок своей необъятной мантии склянку с голубой жидкостью. Поднес ее так близко, что Адетта увидела в стекле отражение собственного глаза.

— Вы знаете, что это такое? — обманчиво спокойным тоном спросил он.

Адетта кивнула.

— Это зелье чувствительности. — Ответила она.

Снейп вынул из склянки пробку и снова сунул зелье ей в лицо. Из узкого горлышка хлынул сладкий аромат, Адетта чуть поддалась вперёд и непроизвольно сглотнула слюну. Запах почти вновь пробудил эти ощущения... Когда делаешь первый глоток, терпкий вкус заставляет вздрогнуть всем телом, а затем, на выдохе, лёгкое головокружение и резкие, как взрыв адреналина, запахи, звуки...Теперь она вспомнила, что всеми своими знаниями она обязана этому зелью, без него она бы не прочитала ни одной книги, не выучила бы сама ни одного заклинания!

*ХЛОПОК*

Адетта отдернула руку, вскрикнув от боли. Она с удивлением уставилась на Снейпа, вновь закрывающего зелье. Медленно, будто после транса, до нее дошло, что она, видимо, неосознанно потянулась рукой к склянке. Пока Снейп отвёл взгляд, она спешно скрыла горящие уши за неровными черными прядями. 

— Нет. — Внезапно произнес Снейп. — Это не зелье чувствительности. — Голос звучал даже более саркастично, чем обычно. — Такого зелья в помине не существует. Это... — Он снова потряс склянкой перед ее глазами. — Зелье вашей медленной смерти.

Адетта удивлённо вскинула брови и отшатнулась от навязчивой склянки, колышущейся перед лицом. Если профессор приготовил зелье по рецепту, который она дала, значит она готовила его правильно!

— О чем вы, профессор? Я же чувствовала эффект зелья. Оно работает!

— А как именно оно работает, вас не интересует? — спросил он.

— Но в нем простые ингредиенты...Я бы не смогла приготовить что-то сложное.

— Простые ингредиенты? Волшебники умирали и от меньшего! Запомните раз и навсегда, мисс Лестер. — Он заглянул ей прямо в глаза. — Убить всегда легче, чем излечить. Сломать всегда проще, чем создать. Зелье для смерти вы можете приготовить десятками тысяч способов, зельеварение заключается в том, чтобы найти один единственный, при котором вы не только не умрете, но и приобретёте некое новое свойство.

Адетта обречённо провела рукой по лицу и сжала виски вновь разболевшейся головы, чувствуя себя полной дурой. Такая простая истина. Но в его устах она звучит, как тайна, родившаяся из мудрости и опыта. Теперь ее опыта.

Как она могла решиться на это? Самостоятельно сварить первое попавшееся зелье!

— Но оно не убило меня. — Нерешительно пробормотала она.

— Нет. — Согласился Снейп. — Пока нет. Где вы нашли этот рецепт?

— В библиотеке, я же вам говорила. — Запоздало добавила: — Сэр.

— Не лгите мне, мисс Лестер, это в ваших же интересах. — Пророкотал он голосом, полным скрытой ярости.

Адетте подумалось, что ложь для него, как красная тряпка для быка.

— Я не лгу! — Запротестовала она. — Поймите, мне просто больше негде было взять рецепт!

— В библиотеке нет таких рецептов и таких книг ни в доступной, ни в запретной секции, мисс Лестер. Вам бы стоило научиться строить свою ложь правдоподобнее.

— Но...но оно там было! Не могло же оно мне присниться....

— Если вы настаиваете, что оно там было. — Спокойно продолжил профессор. — В таком случае вы будете непротив подкрепить ваши слова более весомыми доказательствами? В моем кабинете есть сыворотка правды.

Адетта ошеломленно открыла рот, но видя торжество в обыкновенно равнодушных глазах, раздражённо выплюнула:

— Что ж, ведите!

Однако Снейп не направился к двери, лишь дёрнул уголком губ, насмехаясь.

— Считаете, вам нечего скрывать? Глупость и недальновидность — качества, которые чуть не свели вас в могилу. Советую вам включить мозги и думать, прежде, чем что-то делать. — Заключил он.

Адетта сглотнула ком в горле, понимая, что снова сглупила. Если бы Снейп действительно дал ей сыворотку правды, за все ее тайны — исключения было бы не избежать.

— Это зелье - не очередная неудачная попытка никчемного первокурсника создать свой первый рецепт, это как раз тот случай, когда вы приобретаете определенные качества, в данном случае обострённые органы чувств и усиленные магические способности. Однако наиболее важные трансформации, при длительном применении происходят внутри. — Лекторский тоном произнес он. — Вы ведь не принимали зелье больше суток, верно? Как вы себя чувствуете, мисс Лестер?

Адетта прислушалась к себе. Кроме головной боли, преследующей ее почти каждый день, ничего особенного она не чувствовала. После того, как она промедлила с ответом, Снейп задал новый вопрос:

— Вы слышите часы?

— Что? — Спросила, сбитая с толку.

— В конце комнаты стоят часы с раздражающим тиканьем, вы слышите это или нет? — Нетерпеливо объяснил профессор, с необыкновенным напором.

Адетта вспомнила про единственные часы, стоящие в конце зала, на столе мадам Помфри и перевела взгляд на них. Только сейчас она заметила, что они были повернуты не к мадам Помфри, сидящей за столом, а прямо в противоположную сторону —  к ней.

— Нет, сэр, я не слышу.

— Вы видите стрелки на часах?

— ...Нет, сэр.

— Вот побочный эффект вашей временной чувствительной эйфории. Чем дольше вы не будете принимать зелье, тем хуже будет ваше восприятие. Вы не заметили изменений в магической силе? Через пару дней почувствуете, что заклинания, которые ранее занимали у вас небольшое усилие, покажутся  вам труднейшим испытанием в жизни.

Адетта сделала шаг назад, не веря своим ушам. Ноги не слушались, правая нога зацепилась за левую и она пошатнулась, но устояла. В голове звучала одна мысль: "Этого не может быть! Этого не может быть!". Мысль о том, чего не может быть, она так и не позволила себе сформировать. Но ей это и не потребовалось, Снейп благосклонно озвучил все, о чем она боялась подумать.

— Если вы продолжите принимать зелье, не проживете и недели, а если прекратите, у вас есть вероятность выжить. Однако вы потеряете большую часть своей магии и восприятие органов чувств. 

Адетта вновь посмотрела на часы, убедиться, удостовериться, что все это правда, но наткнулась на жалостливый взгляд медсестры. Опять этот жалостливые взгляд. Она отвернулась, вперив глаза в невыразительное лицо Снейпа и нашла в этом утешение. Это лицо выглядело так, будто она только что не по глупости разрушила всю свою жизнь, а написала очередное разораровывающее эссе. Снейп молчал, поэтому она прочистила горло и спросила:

— Профессор, есть ли какая-то надежда...лекарство?

Снейп усмехнулся, будто только и ждал этого вопроса.

— Нет. — Отрезал он, с удовлетворением наблюдая, как меняется ее лицо. — Полностью вам восстановиться не удастся. Однако с помощью длительной терапии можно восстановить органы чувств до 70-80% от прежней эффективности. То же касается и вашей магической силы. К сожалению директор принял решение не прибегать к, несомненно, необходимым мерам в отношении вас, как прямого нарушителя порядка, но вы должны понимать, что я не обязан открывать свои запасы для вас.

С конца зала послышался раздраженный вздох, но Адетта во все глаза смотрела на профессора.

— Сэр, я понимаю, что вы не обязаны тратить на меня свои запасы. — Она стыдливо опустила взгляд, решив подыграть его самолюбию. — Я по собственной глупости влезла во все это. Кроме того, мне нечего предложить вам взамен. Но я все же прошу вас спасти мне жизнь. Если вы согласитесь, то я навсегда останусь у вас в долгу. — Она со всей возможной надеждой снова посмотрела ему в лицо, как раз вовремя, чтобы увидеть, что оно снова ожесточилось.

Его рука вновь скрылась в потайном кармане мантии и на этот раз он вытащил склянку с чуть более густой, чем обыкновенная вода, прозрачной жидкостью, которую он сунул ей в руки.

— Вряд ли мне будет полезен долг от такого ничтожества. Вы собственноручно задушили в себе те немногие крохи таланта, что достались вам от ваших родителей. 

Адетта почувствовала, как вся немногая радость от возникшей надежды на спасение испарилась вместе с этим напоминанием.

— Это зелье повлияет на самые очевидные последствия - восстановит внутренние повреждения. Его нужно принимать два раза в день, утром и вечером. Я не намерен тратить на вас ещё и свое время, поэтому вы сами будете приходить в лабораторию каждый день и варить лекарство. Об остальной части терапии я расскажу вам позже.

Как бы ей ни хотелось расплакаться, Адетта растянула губы в благодарной улыбке. Получилась скорее гримаса, но ей было все равно. Она приняла зелье обеими руками, со смешанными чувствами осознавая, что он приготовил его заранее.

— Спасибо вам, сэр.

Снейп скривился так, будто она его оскорбила.

— К вашему счастью, мисс Лестер. Решил добавить он. — Тот, кто старался вас отравить, не намеревался закончить свое дело в самые короткие сроки.

— Отравить? — Оторопело повторила она, не до конца понимая то, что услышала. — Нет, нет, я нашла рецепт сама, мне никто не давал его. — Поспешно поправила она, про себя задавшись вопросом — что вообще этот рецепт делает в библиотеке.

— Наивность. Смертельное зелье, если смешать с вашей глупостью и недальновидностью. Вы сами — ваш худший враг. Но, очевидно, есть и другие. Рекомендую вам почаще оглядываться. - Сказал Снейп, уже направляясь к двери. - И не используйте магию в ближайшие две недели.

После этого разговора Адетта не знала, смеяться ей или плакать.  Она не могла поверить, что он так просто говорит о попытке убийства в стенах школы. Сказал и ушел! Она надеялась, что детектор знает об этом и предпримет какие-то меры. Облегчение заключалось в том, что исключение ей пока не грозило. Ее даже не наказывали, хотя ежедневное посещение лабораторий само по себе можно считать достаточным наказанием. Но она не просто потеряла возможность скрывать свой недостаток, перед ней маячила реальная возможность потерять зрение, слух, обоняние и самое главное - магию. Адетта за всю свою жизнь видела только одну слепую девушку. В Ласке ее называют Малика. Родители отказались от нее, когда узнали, что она родилась слепой. А дед, вырастивший её до десяти лет, отдал в бордель, желая получить лучшую компенсацию за свои хлопоты. Ещё 10 лет он будет получать отчисления от ее заказов. Дерек любил ее всей душой. Конечно за то, что она была самой прилежной и сговорчивой из его работниц. Удивительно, как много людей падки на девушек с ограниченными возможностями. Адетта представила себя на месте Малики и ее замутило. Без магии она не будет отличаться от всех остальных работников Ласки, ни разу не державших в руке палочку.

Снейп ушел, не сказав больше ни слова, и о том, что ближайшую неделю Адетта проведет в больничном крыле она узнала от мадам Помфри. Женщина сказала, что пока Адетта находится в зоне риска, ей нужно регулярно принимать зелья и находиться под наблюдением на случай нового приступа. От избытка чувств Адетта даже обняла  мадам Помфри.

На следующий день она уже появилась на завтраке. Однако войдя в зал, ее и так не радостное  настроение опустилось на самое дно. Ее обычный путь вел через зал к дальнему месту справа от Гриффиндорского стола. Ей бы пришлось пройти мимо гогочущих Крэба и Гойла, лукаво прикрывающей улыбку Пэнси и надменно развалившегося Драко. Сесть всего за три метра от них, снова слушать их насмешки и придирки.

Гермиона заметила ее и помахала со своего места. Вчера Адетта, на всякий случай договорилась, чтобы Гермиона подержала Библию у себя. Девочка заверила ее, что в Грифиндоре никому не прийдёт в голову портить чужие вещи. Рон и Гарри тоже помахали ей. Неожиданно для самой себя, она шагнула вперёд, направляясь по своему обыкновенному маршруту, но до Крэба с Горлом так и не дошла. Пройдя пару шагов, она поняла, что не собирается разворачиваться. Слишком долго она терпела, стараясь снизить градус ненависти в слизерине. Но сейчас у неё не было желания терпеть эти змеиные выходки. Она подошла к удивлённой Гермионе и спросила:

— Можно сесть рядом с тобой?

Очнувшись, подруга засуетилась, освобождая для нее место напротив Рона. Впервые с тех пор, как вернулась, Адетта посмотрела Рону в глаза. Возможно на нее повлияла последняя выходка Драко, угроза отчисления, смерти или может потери магии, но это дало ей силы задушить в себе совесть. А может у нее просто не было сил слушать этот вечно правильный голос в голове. Голоса в голове всегда знают, как нужно поступить. Но не им терпеть последствия, а самой Адетте. Она кивнула Гарри и Рону, когда тот уважительно произнес:

—Не думал, что у тебя хватит на это смелости.

— Я тоже.

После уроков, зайдя в лабораторию, Адетта заметила там не только Снейпа. У столов с котлами стоял низкий для своего возраста мальчик по фамилии Ллойд. Профессор, заметив ее, отложил пробирку с какой-то грязно-коричневой жижей и достал из шкафа ещё несколько баночек.

— Вы выпили вчера зелье, мисс Лестер? - Спросил Снейп первым делом.

Она ответила утвердительно. Зелье было противным и склизким на вкус, но ничего особенного. И никакого особенного эффекта она от него не почувствовала.

— Это зелье — самая простая часть вашего курса лечения. Оно влияет на ваши внутренние повреждения и приобретенную зависимость. —Объяснил он. — Сегодня вы узнаете об остальной части. Это... — Показал он пробирку с коричневой жижей. - Зелье восстановления нервных окончаний, Это — очищающие зелья, а это — зелье магического восстановления.

Снейп вручил ей все четыре флакона и подвёл к старому креслу с колючим иссиня-черным пледом, стоящему в дальнем неосвещаемом углу. Адетта не помнила раньше здесь этого кресла.

— Присаживайтесь, мисс Лестер.

Она села, держась прямо, настороженная странным поведением профессора. Если точнее — отсутствием язвительности в тоне.

— Выпейте. — Он протянул ей флаконы с очищающими зельями.

Они оказались не такими плохими, кисло-сладкий вкус, как у сиропа для детей. Адетте даже показалось, что вчерашнее было хуже. Затем он протянул ей зелье восстановления нервных окончаний и Адетта беспечно выпила его, забыв об осторожности. Она посмотрела на него и протянула руку, ожидая последний флакон, но Снейп не спешил вручать ей его. Он спокойно смотрел, изучая, ожидая. И через секунду она поняла, почему. Судороги начались с предплечий, охватили ноги, шею, а затем и все тело. Кожу жгло, как будто под ней клубился, вырываясь, электрический ток, голова взорвалась искрами боли, будто ей надели терновый венец. Адетта ахнула от промелькнувшего сравнения и согнулась, вцепившись ногтями в истрепаные временем подлокотники. Нервы дрожали и горели, как от круциатуса. Она не знала, сколько это продолжалось, не помнила, кричала она или скулила, но в конце концов боль утихла. Медленно, как магма, она вытекала из ее тела. Адетта откинулась на спинку кресла, не в силах поднять голову, и сквозь мокрые растрепаные пряди взглянула на профессора.

Снейп стоял на том же месте, не изменившись в лице. Мальчик из когтеврана испуганно смотрел из-за его спины, забыв про котлы. Только тогда профессор протянул ей последнее зелье. Она, боясь возразить, дрожащей рукой приняла флакон и без жалоб опрокинула его в себя, даже не понюхав, надеясь, что это будет сладковатая, прохладная жидкость с лёгким обезболивающим эффектом. Но не стоило надеяться на то, что зелье магического восстановления будет милосерднее. Оно действительно оказалось приторно сладким. Но несмотря на это, Адетта окаменела, точь в точь, как профессор, стоящий перед ней. Ее не покидало плохое предчувствие. И вскоре оно оправдало себя. Это зелье действовало как огонь, расплавляющий ее магические каналы. Адетта обняла себя и прикусила язык, стараясь сдержать стоны, рвущиеся наружу, при каждом прикосновении к коже. В поле зрения мелькнула высокая фигура и промелькнула мысль: "А не хочет ли он сжечь ее каналы окончательно?". Промелькнула и тут же исчезла, вытесненная огнем. Зажмурившись, она начала отсчёт.

Когда наконец почувствовала как утихает боль и выдохнув, открыла глаза, перед лицом появился новый флакон. После мгновения чистого ужаса, Адетта с облегчением опустила плечи, заметив ту же жидкость, что Снейп давал ей вчера. Не поднимая головы от спинки кресла, она опрокинула его внутрь. Зелье показалось ей блаженством, прокатившимся по горлу волной, потушившей ещё тлеющие угли прошедшего пожара.

Однако Снейп не собирался давать ей передышки:

— Если вы закончили расслабляться, мисс Лестер, становитесь за стол. Вы же не ожидаете, что я буду нянчиться с вами так каждый день? Учебник третьего курса, страница 210.

Адетта смогла отлепить себя от кресла только спустя минуту после того, как Снейп отошёл к своему столу. Она встала напротив Ллойда и сделала это нарочно. Мальчик продолжал чистить свой котел. Его перчатки были в до боли знакомой грязи и строило Адетте подойти, нос обожгла не менее знакомая вонь. Она предположила, что на самом деле запах распространялся гораздо дальше, чем она могла слышать. В этот краткий миг она была даже благодарна за это. Их разделяло два стола: стол Адетты, чистый и аккуратный и его — со стекающей на пол зловонной жижей, смешанной с жёлтой пеной. Ллойд не смотрел на нее, старательно делая вид, что очень занят.

Адетта открыла учебник, собираясь пролистать до нужной страницы и замерла. Буквы не просто расплывались. Весь текст превратился в размытое пятно, где не было видно ни начала ни конца. Она наклонилась чуть ниже, стараясь разглядеть номер и перелистнула на двести десятую, застыв над ней в растерянности.

— Ты в порядке? — послышался шепот напротив.

Адетта подняла голову и наткнулась взглядом на худощавое лицо с по-доброму опущенными уголками глаз.

— Да — ответила она тихо, косясь на сгорбленную фигуру Снейпа за столом.

Ллойд кивнул, снова опустив взгляд на свой котел. Адетта прикусила губу, не зная как поступить с учебником. Она не могла просто подойти к Снейпу и попросить его почитать ей, как недоразвитой трехлетке. Она снова перевела взгляд на Ллойда.

— Спасибо. За то, что нашел меня и не прошел мимо.

Он шмыгнул носом и снова кивнул:

— Не думаю, что в школе кто-нибудь прошел бы мимо.

Адетта сомневалась в этом. Она вспомнила разочарованный взгляд профессора при ее пробуждении. Однако же он спас ей жизнь. Это явно противоречило его желаниям.

— Меня зовут Адетта. — Шепотом представилась она. — И спасибо тебе, что собрал мою книгу.

Монотонный звук трения железной щетки о склизкую поверхность котла на мгновение прекратился.

— Стефан Ллойд. — Произнес он черезчур серьезно. — Какую книгу?

Адетта почувствовала что-то неладное. Он не мог не помнить этого, верно?

— Ну... рядом со мной была коробка с книгой. — Начала она, чувствуя себя очень глупо. —  Когда я потеряла сознание, она перевернулась, а когда я проснулась, она была собранной, я подумала, что это ты помог...

В его взгляде мелькнуло понимание и он даже улыбнулся недоразумению.

— А, ты про коробку. Извини, не похоже было на книгу, вот я и не вспомнил.

Адетту передернуло.

— Когда я тебя нашел, она была при тебе. Я ничего не делал, просто позвал профессора Снейпа и отнес коробку в больничное крыло.

— То есть ты не собирал те....обрывки? - Спросила Адетта, чувствуя себя ещё глупее.

Стефан беспечно покачал головой, вновь занявшись работой:

— Коробка не была перевёрнута.

— Наверное мне показалось... — Сказала она, тупо уставившись в свой учебник. Мысли путались в голове, будто раздражающая щётка Стефана скребла не по дну котла, а по ее оголенным нервам. Она потерялась в собственных воспоминаниях. Она ведь точно видела, как перевернулась коробка, она видела фигуру в черном. Значит фигура в черном — это не Ллойд. Кто-то нашел ее, собрал Библию, но не позвал учителей. Кто-то оказался настолько равнодушным, чтобы просто уйти.  Или он знал, что ее найдет Ллойд. Голову снова сковала боль. Плавающие буквы на странице не оставляли ей надежды на выполнение задания Снейпа. Выкинув сторонние мысли, Адетта склонилась ближе и прищурилась, почти носом касаясь желтой страницы. И все же она не могла ни услышать запах старого пергамента, ни понять смысл в словах на нем.

— Тебе помочь? — Снова обратился мальчик.

Он странно на нее смотрел. Но в его взгляде Адетта не видела ни осуждения, ни жалости. Без зелья скоро вся школа будет знать о ее позоре. Не видя другого выхода, Адетта тяжело сглотнула и надеясь, что в полутьме не видно ее красного лица, попросила:

— Можешь прочитать мне рецепт?

— Поверни ко мне учебник. — Почти равнодушно, без лишних слов согласился он.

Она оторопела, не ожидая такой скорой реакции, но выполнила просьбу. Стефан тихо прочитал ей рецепт, стараясь заглушить свой голос скрипом щетки о котел. Но в кабинете все равно стояла глухая тишина и Адетта не сомневалась, что каждое их слово было слышно профессору, даже несмотря на расстояние. После того, как Стефан закончил, она, возвращая учебник,  исподтишка бросила взгляд на Снейпа и чуть не выронила книгу, когда встретилась с ним взглядом. Профессор следил за ними. Мгновение, и не произнеся ни слова, он вернулся к своим записям, будто ничего не случилось.

Выдохнув, Адетта взяла корень дьявольского плюща, приготовившись к долгой ночи.