Глиссео

Свет резанул глаза. Голова взорвалась искрами боли и свечи, зажжённые в полутьме превратились в размытое пятно. Рот был открыт, но горло безуспешно сжалось в попытке захватить кислород. Рывок - и снова провал. Кто-то крепко вцепился в тело. Нет, это было заклинание. Жестокое, сильное заклинание, прижавшее руки и ноги по швам. В груди образовался вакуум. Паника от неспособности пошевелиться сжала лёгкие, пульсирующие от недостатка воздуха. Она попыталась закричать, но услышала только жалкий звук задохнувшегося человека. Чьи-то пальцы схватили подбородок, не давая шевельнуться и сладковатая жидкость коснулась языка. Адетта закашлялась, слюна в перемешку с зельем исторгаясь изо рта, потекла по шее, впитываясь в подушку. Вкус железа - она прикусила язык, и захлебнулась. Звуки затихли, а свечи померкли... Пустота подхватила сознание.

Пощёчина с размаху повернула ее ослабевшую шею вправо и она почувствовала на языке чьи-то обветренные холодные пальцы. Мгновение и горло снова сжалось, из него толчками потекла, обжигая, черная жидкость. Кашель рвал горло, но это было не важно - она могла дышать! Через секунду ее снова вырвало и Адетта, сквозь размытую пелену, увидела перед собой ведро со зловонной жижей. Она дышала глубоко, горло саднило, но паника больше не сдавливала ее тело.

Перед глазами плыли каменные плиты больничного крыла и лицо мадам Помфри, щебечущей что-то своим нежным старческим голосом. Адетта не поднимала головы, опасаясь нового приступа тошноты, но с каждой секундой ей становилось лучше и вскоре ведро скрылось из поля зрения. Где она? Что с ней? Последние воспоминания отдавались лишь болью в висках, не давая подсказок. Одно было ясно - ей было очень, очень плохо.

Успокоившись, она наконец выпрямилась. У изножия кровати стоял профессор Снейп. В его взгляде не было и намека на жалость или сочувствие, как у мадам Помфри, все ещё хлопочущей рядом с койкой. Он стоял плотно сжав губы, не сводя с нее своих пронзающих глаз. Недовольный, как и всегда. Нет, разочарованный. Она не сразу заметила за его темной фигурой ещё одну: светловолосого мальчика на пару курсов старше нее. Адетта присмотрелась к его мантии — Когтевран.

— Мисс Лестер. — услышала она голос профессора. — Поздравляю, удача всё ещё на вашей стороне.

Адетта открыла рот, но из горла вырвалось только хлюпанье, и снова кашель. Мадам Помфри любезно подала стакан. Адетта подозрительно посмотрела на белесо-прозрачную жидкость, но не сомневаясь в добрых намерениях женщины, выпила.

Теплый напиток согрел горло и вернул голос. Адетта снова посмотрела на Снейпа, не сомневаясь, что это зелье — его рук дело.

— Сэр, я...должно быть упала в обморок. — Пробормотала она, не зная, что ещё сказать.

— Должно быть. — Повторил Снейп, дёрнув бровью. — Должно быть это произошло не в первый раз.

Мальчик, стоящий почти у выхода, помялся. На его худощавом высокомерном лице отражалось желание поскорее покинуть комнату.

— Вы должны быть благодарны мистеру Ллойду. — Продолжил Снейп, растягивая слова. — Если бы он не нашел вас, ваше тело уже сегодня утром было оплакано и похоронено на кладбище Годриковой впадины.

Адетта вздрогнула. Она внимательнее всмотрелась в лицо Снейпа, но не нашла во взгляде ни намека на шутку. Только разгорающуюся искру гнева. Весь ужас слов, небрежно произнесенных им, не мог добраться до ее вялого сознания. Понимание пришло только после мысли о том, что профессор ошибся. Никто бы ее не оплакивал. Не было никаких близких, которые раскошелились бы на могилу. В черных, как бездна глазах Снейпа она увидела свое тело, выброшенное на одну из магловских свалок, вместе с трупами каких-то неудачливых сирот из Лютного переулка и старыми телевизорами. Ее тело будет гнить, как при жизни, без отпущения грехов, гнить, не преданное ни огню, ни земле, а душа в лучшем случае попадет в чистилище. Лицо профессора поплыло перед глазами, но не от слёз. Внезапно она подумала, что выглядит, наверное, ужасно, почти как труп. Голова взорвалась искрами боли и Адетта со стоном согнулась, прижав ладони к вискам, а голову к коленям.

— Хватит! Я сказала хватит мучить моих пациентов! — Сквозь гул послышался вздорный старушечий голос. — Ты ее сам в могилу сведешь, бестолковый!

— Я бы с радостью это сделал, но боюсь, мисс успеет сделать это раньше меня.

Адетта почувствовала теплую руку, ласково опустившуюся на спину.

— Всё хорошо, милая. Всё обошлось, не думай много, не то голова не пройдёт. — кончик палочки коснулся лба и Адетта глубоко вздохнула, почувствовав, как бешенный ритм сердца замедляется, а тиски вокруг головы расслабляются.

Переборов отдышку, она опустила руки и посмотрела на мальчика, который не отвёл своих карих глаз, но поджал губы. Тусклые свечи оттеняли его лицо, выделяя углы, делая его черты ещё более тощими.

— Спасибо. — Тихо выдавила она из себя.

Мальчик кивнул, не отвечая, в его взгляде не было ни беспокойства, ни волнения. Они были спокойными озёрами, равнодушие которых могло сравниться только с глазами профессора, стоящего на шаг впереди.

— Однако. — произнес Снеп, голосом, не предвещающим ничего доброго. — Несмотря на ваши героические поступки, мистер Ллойд, будьте добры объяснить, почему вы оказались в коридорах после отбоя.

Мистер Ллойд открыл было рот, но ни одного слова так и не слетело с его губ. Его глаза забегали, пытаясь зацепиться за что-то, что может оказаться выходом, оправданием, но не найдя ничего, вернулись к профессору Снейпу.

— Я...не могу объяснить.

— В таком случае будете отбывать свое наказание, отмывая котлы. Буду ждать вас завтра. Вы можете идти.

Мистер Ллойд поспешно вышел за дверь, будто только этого и ждал, а внимание Снейпа снова вернулось к Адетте.

— А вы, мисс Лестер. Неужели в вашей голове совсем нет места для лишних извилин? — Почти прошипел он, приближаясь.

Адетта вжалась в изголовье. Голова всё ещё немного кружилась, а в горле мгновенно пересохло, прошедшая было одышка застряла в горле.

— Как давно у вас это недомогание? Дайте угадаю: несколько месяцев. — Он схватил холодными пальцами ее за подбородок и повернул вправо, а затем влево. Приблизив собственное бескровное лицо внимательно ощупывал взглядом, будто разыскивая какие-то знаки, симптомы. Адетта сглотнула ком в горле, стараясь не дышать, и смотреть куда угодно, только не на  крапинки на крючковатым носу.

— Откуда вы знаете? — Осмелилась промямлить Адетта, пока он с силой сжимал ее щеки.

Он оттолкнул ее так, будто она лично оскорбила его.

— Неужели вы думали я не замечу ваши маленькие акты саботажа? — оскалился профессор.

Адетта уставилась на него, пытаясь понять смысл его слов, и кровь похолодела, когда до нее дошло, что единственные акты саботажа она проводила во время задержаний, в его хранилище.

— К счастью, ваша наивность в этот раз спасла вам жизнь. Если бы я не знал, какие ингредиенты вы использовали в своих несанкционированных экспериментах, этой ночью никто был бы не в силах привести вас в чувства. — Сказал он, пока Адетта болезненно медленно осознавала происходящее. Каждое его слово отдавалось пульсацией в голове.

Она взяла это зелье в библиотеке Хогвартса! Но в учебнике не было ни одного слова о подобных побочных эффектах. Неужели она все таки допустила ошибку? Неужели все это время она неправильно варила зелье?

Адетта сжала голову руками, пытаясь разжать железный обруч, прикованный к ней в последние недели. Она с сожалением посмотрела на спину мадам Помфри, которая стояла у дальней стены лазарета, что-то отыскивая на старых полках, пропахших ядовитым запахом лечебных зелий.

— Я могу только удивиться как с вашими жалкими умениями, вы смогли изготовить эту отраву. — Все продолжал профессор. — Я надеюсь вы понимаете, что за ваши проделки вас ждёт исключение. Но прежде... — Он сделал паузу, сложив руки на груди. — Вы должны подумать о том, как не умереть до этого момента. — Драматичная пауза. —Дайте мне рецепт, я посмотрю, безнадежно ли ваше состояние.

Адетта не ответила. Ее не испугали его слова про смерть, ее испугало слово "исключение".  Исключение было хуже смерти. Следом за исключением тянулась жалкая жизнь в Лютном переулке, подчинение, смирение, бесправность, избиения, надругательства, смерть. Возможно ей стоило пропустить все эти ненужные этапы, перейдя сразу к заключительному. Возможно ей не стоит давать Снейпу рецепт. Возможно это был бы самый лучший вариант для нее. Она уже не обращала внимания на сбитое дыхание, подняла взгляд на Снейпа и заметила, как на его лице что-то промелькнуло.

— Хватит, хватит! — строгим голосом произнесла мадам Помфри, оттесняя Снейпа подальше от ее кровати. — Милый Мерлин! Посмотри до чего ты ее довел! - Сказала она, взглянув на лицо Адетты.

Снейп, как ни странно, промолчал. Адетта поняла почему, когда почувствовала на губах влагу, а на языке знакомый привкус. Она тронула пальцами нос, но не успела даже посмотреть на них, как в лицо ей прилетела льняная тряпка и начала елозить по коже, очевидно, в попытках вытереть кровь, но жёсткая ткань скорее царапала кожу, оставляя красные разводы. Адетта чуть не задохнулась, когда тряпка наконец перешла на ее руку. До ее ушей донёсся разозленный голос мадам Помфри:

— Сколько можно пугать девочку? Иди отсюда, подобру-поздорову. Ей нужен покой!

— То что ей нужно, так это предоставить мне рецепт. — Сказал профессор тоном "мне лучше знать". — Возможно тогда у нее появится хоть какой-то шанс, или вы не согласны?

— Что же, тогда берите рецепт и уходите поскорее. Я сказала, девочке нужен покой!

Снейп достал свою палочку и взмахнул, призывая из соседнего шкафа бумагу и перо. Разложив все на тумбочке рядом с Адеттой, он снова обратился к ней.

— Будьте добры. — Сказал он совсем не любезно.

Адетта взяла перо, и, зависнув на секунду перед чистым листом, все же написала рецепт.

Он забрал пергамент, лист яростно хлопнул в воздухе, прежде, чем скрутиться. Перед уходом, он задал последний вопрос:

— Где, во имя Мерлина, вы все же достали эту гадость?

— В библиотеке, сэр.

— Секция.

— Секция зельеварения. — Без запинки ответила она, понимая что на самом деле ожидал услышать профессор.

— Не лгите. — прошипел он.

— Я не лгу, сэр! Она была в секции зельеварения, на столике, я положила ее на последний стеллаж вторую полку снизу. — Скороговоркой протараторила Адетта, боясь, что он ей не поверит.

Но професстор только хмыкнул и взмахнув мантией скрылся за дверью.

Адетта потерла глаза, думая о последних нескольких часах. Воспоминания наконец выстроились в четкую последовательность в ее голове и только один вопрос занял все мысли.

— Мадам Помфри, вы не видели рядом со мной коробку? — поспешно спросила она.

— Какую коробку, милочка?

— В ней была книга...в довольно плачевном состоянии. - Сказав это, Адетта вспомнила, что когда она потеряла сознание, коробка упала и опрокинулась. Она в отчаянии закрыла лицо руками. Никто бы не стал так же тщательно, как она, собирать эти обрывки.

— Ах, ты про эту коробку. Да, мальчик нашел ее рядом с тобой.

Мадам Помфри отошла к другому концу больничного крыла и, вернувшись с коробкой, поставила ее на пол рядом с ней.  Адетта заглянула внутрь и удивлённо вздохнула.

— Он собрал их все? — Пробормотала она.

Содержимое коробки выглядело точно так же, как она его запомнила. Нет, должно быть он попытался собрать обрывки, но она была уверена, он не ползал по полу и четверти часа, чтобы собрать их все. И все же, глядя на то, что осталось от дорогой ей книги, она почувствовала, как кольцо смерти медленно разжимается, позволяя ей дышать, будто оно страшилось разорванной в клочья Библии. Это была сила Господа, его провидение, его наставление в этих листочках. Адетта смахнула накатившие слезы и прижалась лбом к шероховатой поверхности коробки.

Она не думала, что кто-то вообще попытается собрать эти обрывки. Этот мальчик, мистер Ллойд, её спаситель, он был послан, чтобы направить её. С мыслью о том, что его нужно будет отблагодарить, Адетта накрылась с головой тонким больничным одеялом и почти сразу заснула — скорее от усталости и упадка сил, чем от умиротворения.



Она проспала все утро, проснувшись далеко за полдень. Проснулась разбитой и обессиленной, будто вчера вместе с черной жижей из ее желудка вышла половина жизненных сил. Мадам Помфри бегала по делам. Хогвартс был школой волшебства, а волшебство было одним из опаснейших искусств. Помощь лекаря в замке, переполненном детьми была нужна почти постоянно. Она с удивлением поняла, что не она одна была жертвой магических шуток. Мадам Помфри сказала, что Адетта пока освобождена от занятий, но о ее дальнейшей судьбе ничего неизвестно. Она посоветовала ей поговорить с директором. Но Адетта знала, что это было бесполезно, директор показывался только тогда, когда считал нужным. Поэтому она просто дождалась четырех часов дня, чтобы пойти искать единственного друга, способного помочь с ее проблемой - Гермиону.

Слегка поотдаль от класса истории Адетта нервно прижимала к себе картонную коробку размером чуть больше среднего котла. Стоя за углом, чтобы не привлечь ненужного внимания, она то и дело поглядывала на дубовую дверь. Стояла она вот уже 10 минут и чем дольше переминалась с ноги на ногу на одном месте, тем больше ей хотелось убежать обратно в тихий и уютный медпункт. Горло саднило, слабость и ломота тянули к полу. Стоило ей поддаться паранойе и волнению, как боль в висках тут же давала о себе знать и Адетта периодически закрывала глаза, успокаивая себя ровным дыханием. Ранка на губе кровоточила, возвращая воспоминания о прошлой ночи.

Наконец, прозвучал колокольный звон и она тут же вперила взгляд в распахнувшуюся дверь. Дети в мантиях с красным подкладом и изображением льва на нашивках хлынули из класса. У Адетты разбегались глаза, дети проносились мимо, а она не успевала зацепиться за их лица, надеясь заметить хотя бы примечательные волнистые волосы. Но все усилия оказались напрасными, каштановая шевелюра, которую она искала в толпе, сама собою материализовалась прямо перед глазами. Гермиона стала перед ней, сведя брови и поджав губы. Адетта вжалась в стену от появившегося на ее лице строгого выражения.

— Что ты здесь делаешь? Я имею ввиду что ты делаешь здесь, а не на уроках. Тебя и на зельеварении не было. — Быстро проговорила она поучительным тоном. — Тебе нужно серьезнее относиться к занятиям, Снейп же глава твоего дома.

Адетта открыла рот, но в ответ только что-то промямлила, отведя взгляд, спрашивая себя, куда делась вся её смелость.

— С тобой все в порядке? — В тоне девочки послышались нотки беспокойства, проницательный взгляд метнулся от лица к коробке в руках. — Ты какая-то бледная. Что-то случилось?

— Да. — Адетта сглотнула и этот звук ей показался слишком громким. Она не хотела объяснять, что с ней случилось. Она не хотела вообще ничего говорить посреди коридора. Мимо все ещё проходили однокурсники из Гриффиндора, с интересом поглядывая на их парочку. Но если она не сделает этого здесь, она вообще нигде этого не сделает.— У меня кое-что случилось и я не знаю, что делать. Помоги мне, пожалуйста.

Гермиона опешила от такой прямоты, ее брови поползли вверх, а взгляд смягчился.

— Конечно я помогу, что случилось? Нужна помощь с домашним заданием? — Сразу предположила она. — Я не сделаю все за тебя, но мы с тобой вместе обязательно все решим...

— Нет, дело в том, что.... — Адетта перебила ее, пока она не зашла слишком далеко в своих догадках, но внезапно поняла, что стоит ей сейчас сказать хоть слово и плотину сорвет. Проморгавшись, она открыла коробку и повернула к Гермионе, показывая содержимое.

— Это... Это не домашнее задание. — Сделала вывод та.

На секунду это заставило Адетту улыбнуться и придало сил, наконец, произнести нужные слова:

— Нет, это моя книга. Кое-что случилось и теперь она в таком состоянии. Я подумала, может ты знаешь способ восстановить ее? — Спросила она почти шепотом.

Гермиона задумчиво разглядывала обрывки жёлтой бумаги, от напряжённого выражения, на лбу проявились морщинки. Она уверенно подняла голову, но взглянув в глаза Адетты, запнулась, и ответ ее прозвучал совсем не уверенно:

— Но почему ты пришла ко мне? — Это... Я не хочу тебя расстраивать, но книгу в таком состоянии будет очень трудно починить. Думаю тебе лучше обратиться к кому-то из старших курсов. Фред и Джордж, например, я уверена, гораздо более умелы в таких вещах.

— Я подумала... Я знаю, что ты самая лучшая в школе, когда дело касается заклинаний, да и вообще...

Гермиона залилась легким румянцем, отведя взгляд, но не перебила похвалу.

— Я подумала, мы же друзья? И ты...ну...жила с маглами, мне показалось, что ты поймёшь. Дело в том, что эта книга на самом деле... — Адетта снова понизила голос до шёпота. — Магловская Библия.

— Что? — Румянец уступил место удивлённому выражению. — Ты читаешь магловскую Библию?

Адетта поджала губы и кивнула:

— Это очень дорогая мне книга.

— Но я все равно не понимаю, что в этом такого?

Адетта внезапно осознала то, что сама же только что и произнесла: Гермиона - маглорожденная. Она почти ничего не знает о волшебном мире. Наверное там, где она росла, религия была чем-то обыденным. Эта мысль утонула во внезапной волне зависти, которую Адетта тут же подавила.

— Да, точно... — Адетта оглянулась: пара учеников, занятых друг другом, и портреты на другой стороне. Она продолжила шепотом: — Понимаешь, в волшебном мире религия не запрещена, но ты же знаешь их отношение к маглам... Оно не всегда хорошее. А некоторые волшебники, услышав что-то в магловском мире искажают представление о религии, придают богу магическое значение, проповедуют какие-то свои "магические религии", секты. Время от времени можно услышать не очень хорошие новости о таких сектах. Я не знаю, понимаешь ли ты...

— Я понимаю. У маглов тоже такое есть. Ты хочешь сказать, что в волшебном мире религия воспринимается через призму впечатлений от действий сектантов?

— Да, поэтому я и пришла к тебе.

Гермиона поджала губы, но с жалостью посмотрела на книгу.

— Тебе нужна именно эта Библия, не так ли? Я бы могла привезти тебе от маглов и другую, знаешь ли.

Адетта уверенно покачала головой.

— Эта досталась мне от мамы. — Она ласково погладила угол коробки, будто могла коснуться через нее родного черного переплета.

— Тогда мы что-нибудь придумаем. — Со вздохом сказала Гермиона, прежде чем обнадеживающе улыбнуться. — Здесь, конечно, недостаточно будет нашего простого «репаро», возможно придется потратить на это уйму времени. Дай мне только занести сумку и пойдем в библиотеку, там нам никто мешать не будет.

Сухая тишина библиотеки прерывалась глухим шелестом старой бумаги. Воздух был насыщен пылью и запахом библихора, заставляя Адетту то и дело тереть нос рукавом, сдерживая чихание. Тусклые свечи под потолком отбрасывали теплый, приглушённый свет, которого было решительно недостаточно для чтения, но достаточно, чтобы увидеть названия на полках. Гермиона сидела за одним из многочисленных столиков и сосредоточенно перелистывала очередной фолиант, пока Адетта изо всех сил напрягая зрительный нерв, просматривала книги на соседней полке. Они находились здесь уже несколько часов в поисках сколько-нибудь полезного заклинания и тишина начинала сдавливать голову. Адетта потёрла виски, прикрыв глаза на минуту. Зрение сегодня будто играло против нее — буквы смешивались, менялись местами яростнее, размывались сильнее, чем обычно. От натуги болела голова, но даже названия она могла прочесть с трудом. Казалось, раньше этот процесс давался легче. Кроме того, тело ломило от бессилия: все, что им попалось за последние три часа было либо слабым подобием репаро — самого распространенного заклинания подобного спектра, либо не подходило для бумаги, либо наоборот — было слишком сложным для двух девочек с первого курса.

— Просматривать корешки в нашем случае никак делу не поможет. — Послышался голос за спиной.

Адетта повернулась и встретилась вглядом с Гермионой, отложившей свою книгу и молча наблюдавшей.

— Попробуй для разнообразия почитать что-нибудь из этого. — Она махнула рукой в сторону стопки толстых пыльных фолиантов, ожидающих своей очереди, пока Адетта стояла лицом к полкам, тренируя зрение.

Она стыдливо опустила взгляд на стопку нетронутых книг.

— Извини... Конечно я прочитаю. — Взяла самую верхнюю, с вычурным названием «Исправить можно всё» и открыла на первой странице. Запах шоколада защекотал нос и Адетта, не выдержав, чихнула, успев отвернуться в сторону. Стараясь вовремя перелистывать страницы, она сосредоточилась на том, чтобы правдоподобно бегать глазами по строкам, изображая чтение. От скорости буквы будто взбесились, мелькая перед глазами то задом наперед, то вверх тормашками, смешиваясь в бесконечный чёрно-белый калейдоскоп, но Адетта чувствовала на себе взгляд Гермионы и не могла расслабиться. От волнения пальцы ее перебирали страницы все быстрее и она с силой заставила себя остановиться, когда услышала, как Гермиона прочищает горло.

— Простое Репаро не работает потому что повреждения слишком обширные, а у нас не хватает магической силы. — Сказала Гермиона, глядя прямо на нее, так, будто она должна была это знать.

Грейнджер театрально вздохнула, безнадежно разведя руки в стороны.

— Может расскажешь, кто это сделал?

Адетта выдохнула, надеясь, что это будет выглядеть скорее как жест усталости, а не облегчения. Она отодвинула тяжелый фолиант с такой силой, будто хотела сбросить его со стола и потерла перенапряженные глаза пальцами.

— Пэнси? Они все никак не оставят тебя в покое? — Допытывалась подруга.

Адетта облизала губы, пересохшие от сухого библиотечного воздуха, прежде, чем ответить:

— Я — единственное, что доставляет им радость в этом скучном, полном правил замке. Не думаю, что они отстанут от меня в ближайшее время.

— Так почему бы не перестать радовать их? — Гермиона тяжело поднялась, собирая разбросанные по столу тома и расставляя их по полочкам. Ее глаза были полуприкрыты, атмосфера и монотонная работа сморили ее.

— Я делаю все, чтобы не доставлять им удовольствие. — простонала Адетта, подойдя к Гермионе с книгами, чтобы помочь. — Я даже не понимаю, что они в этом находят...Если бы я знала... Я не жалуюсь и не перечу, но это не работает! — Она махнула рукой в сердцах, задев соседнюю полку. На пол с грохотом посыпались книги, подняв тучу пыли. Девочки рванулись с места, стараясь как можно быстрее вернуть их на место. С другого конца зала послышалось ритмичное эхо, в котором легко было узнать стук каблуков мадам Пинс.

— Что здесь происходит!? — зашипела женщина со стервозным оскалом, сразу после того, как Адетта подняла последнюю книгу.

— Извините, мадам, это произошло случайно! — Произнесла Гермиона как можно скорее, прижимая тома к сердцу, будто это было самое дорогое, что могло попасть к ней в руки.

— Что вы сделали!? — Зашипела женщина, приближаясь к Гермионе. — Вредители!

— Мы... мы... Этого больше не повторится, мадам... — Залепетала Адетта, стараясь отвлечь стервозную библиотекаршу на себя.

— Этим книгам больше, чем вашим праотцам! — Прокричала она так, как никто кроме нее бы не посмел в библиотеке. Голос ее сорвался на высокой ноте. — Имейте совесть и уважение, юные леди, в каждой из этих книг спрятано настоящее сокровище, глубину которого вы за всю жизнь не осознаете!  Пусть только царапина на них появится, и ноги вашей здесь больше не будет! — Она посмотрела на руки Гермионы, сжимающие фолианты и скривила губы в презрении, но все же произнесла:

— Чтобы через мгновение все эти книги стояли на предназначенных им местах. — Она поправила очки указательным пальцем и развернулась, удаляясь на свое место. Если бы они с Гермионой не имели репутацию заучек, использующих книги по назначению, они бы так просто не отделались.

Девочки выдохнули, расслабившись. В тишине они расставили книги по местам.

— Ты не думала защитить свои вещи? — Повернулась к ней Гермиона, когда работа была сделана.

— Я защитила всё сразу после того, как они впервые залезли ко мне в шкаф. Но Слизерин состоит не только из первого курса. Мои заклинания безполезны против старшекурсников.

— Должен быть способ. — Пробормотала она. —контрзаклятие можно применить только, если знать изначальное заклинание. Даже старшекурсники не смогут ничего сделать, если не будут знать его.

— Таких нет. — Ответила Адетта, оглядев библиотеку. — У каждого из них личная библиотека, готова поспорить, не уступающая этой. Любое защитное заклинание здесь будет известно хотя бы одному слизеринцу.

Гермиона поджала губы, безмолвно соглашаясь.

— Нужно подумать над этим. А пока... — Ее взгляд вернулся к картонной коробке. — К сожалению всё, на что мы способны — сократить нагрузку на заклинание, выполнив половину работы вручную.

— Ты имеешь ввиду...

— Давай начнем с первой страницы. — Устало сказала Гермиона.

Она открыла коробку и глупо уставилась внутрь.

— Придётся потрудиться. Ты помнишь как выглядела первая страница?

Адетта аккуратно достала обложку, проведя пальцем по знакомым узорам. Какое-то тревожное чувство охватило ее, стоило дотронуться до шероховатого материала. В волнении она развернула обложку, боясь снова увидеть там чужое название, однако поверхность была черной и гладкой, без единой буквы. Она с облегчением выдохнула, не обращая внимания на то, что чувство неправильности не пропало. Гермиона задумчиво перебирала обрывки, то и дело примеряя один к другому, будто пазл. Глядя на нее, Адетта подумала, что ей самой никогда раньше не приходилось собирать пазл. Возможно это был слишком сложный уровень для такого новичка, как она. Положив обложку на стол, она помогла Гермионе найти первую страницу. Это был кусочек чистого листа со знакомой надписью, которую Адетта теперь не могла прочитать.

Гермиона взяла из ее рук обрывки и сложила на столе, направив палочку.

— Репаро!

Кусочки затрепетали и стянулись вместе невидимой силой, в этот раз соединившись без промедления.

— Начало положено. — Пробормотала Гермиона, пока Адетта продолжала вытаскивать из коробки листочки.

Ее взгляд упал на обложку, лежащую на столе и Гермиона взяла ее в руки внимательно рассматривая. Она провела ладонью по поверхности, будто стараясь прочитать отсутствующее название.

— XVI век...Это настоящая редкость. — Прошептала она

Адетта вскинула голову, в замешательстве глядя на обложку в руках подруги.

— О чем ты?

— Сейчас достать такую древность можно только здесь. — Гермиона обвела глазами окружающие стеллажи. — У маглов такие книги долго не хранятся.

— Ей даже сотни нет, это, считай, по меркам магов новое издание. — Улыбнулась Адетта.

— Даже сотни нет? Не очень то хорошо ты знаешь свою книгу. — Произнесла Гермиона, поворачивая обложку лицевой стороной к хозяйке, проводя пальцем по нижнему краю. — Видишь? Здесь вытеснен год, 1582.

Адетта завороженно приняла обложку из рук Гермионы, прощупывая точно то место, которое та указала. Дыхание перехватило, Адетта репче сжала в руках черный материал. Она не видела чисел. Она не видела чисел и не чувствовала их под пальцами.