Часть 12.
Ариэль неспешно брел по проселочной дороге, сжимая в подрагивающих руках влажную от первых крупных хлопьев снега карту. Рафаил долго отчитывал его за очередные попытки вмешаться в то, во что не следует, но в конечном итоге все же помог разыскать ведьму, которую упоминала Мориган в своих рассказах. Она была единственной ниточкой к правде о прошлом девушки. Как Ариэль не пытался - разыскать потомков не смог. Род Сент-Мор давно оборвался, наследников не осталось, а родственники по линии Авроры Сент-Мор, ставшей в последствии Белл вряд ли имеют хоть какое-то представление о казненной в 16 веке прародительнице. Посматривая на карту и озираясь по сторонам Ариэль пытался убедиться, что не сбился с заданного направления. Кругом не было ни души, по припорошенной дороге явно никто давно не проезжал, снег был белый и искрился под солнечными лучами. Широко улыбнувшись и подняв глаза к голубому небу, он начал разглядывать крупные хлопья снежинок, его восторгало то, как меняется земной мир месяц за месяцем, как золотистые листья и хмурое небо сменили пощипывающий кожу мороз и снежный наст. Спрятав щеки и подбородок в шерстяной шарф он последовал дальше, но умиротворение внутри что-то нарушило. Ангел никак не мог понять, откуда в душе появилось ноющее чувство тревоги. Разгадка ждала его за поворотом. Свернув возле указателя к дороге, ведущей в небольшую деревню, он услышал неприятный скрип тормозов. Прямо на глазах Ариэля водитель легкового автомобиля терял управление, скользя по коварной корке льда под пушистым снегом. Машина на большой скорости проскользила на встречную полосу, её начало заносить, она развернулась и врезалась в выскочившую из-за поворота "тойоту". От силы удара обе машины отнесло на обочину. Юноша бросился к ним ещё до лязга метала, до бьющегося стекла и душераздирающих криков. Но сделать ничего не смог, столкновение было неизбежно. К счастью, "тойота" врезалась в ту часть автомобиля, где располагалось заднее пассажирское сидение, прямо за водителем. Оно было пустым. Водителя защитила подушка безопасности, однако, судя по виду, у него было как минимум несколько переломов. В состоянии шока он с трудом отстегнул ремень безопасности, и открыв дверь выскочил наружу. По его лицу стекла кровь, над правой бровью было небольшое рассечение. Но Ариэля больше беспокоил водитель "тойоты", хрупкую девушку выкинуло из автомобиля через лобовое стекло, и сейчас она неподвижно лежала посреди дороги. Подбежав к ней, ангел нащупал пульс и убедился в том, что помочь ей ещё возможно. Из раны на голове текла кровь, на белом снегу пятно выглядело слишком ярким и нереалистичным, кисти рук и лицо были в мелких порезах от осколков лобового стекла.
- Она жива? - обеспокоенно спросил мужчина.
- Жива, но срочно нужен врач, у вас при себе телефон, сможете вызвать службу спасения?
- Да-да, конечно, сейчас.
Мужчина отошёл в сторону, и начал что-то сумбурно объяснять оператору. Ариэль в это время держал девушку за руку, пытаясь забрать её боль и облегчить страдания. Она не реагировала, и ангел начал ощущать, как душа пытается покинуть тело. "Нет, нет, пожалуйста, Отец, не забирай ее! Она такая юная, такая прекрасная, у неё впереди вся жизнь, ты просто не можешь забрать её сейчас, это не честно. Дай ей ещё один шанс, молю. Пусть она живет, ещё не время идти к тебе" - вскинув голову к небу восклицал про себя юноша. Он всей своей душой молил Отца не отправлять девушку на тот свет. И, кажется, Отец услышал мольбы своего непокорного сына. Веки её задрожали и начали открываться.
- О Господи! Она приходит в себя! - воскликнул Ариэль.
- Что? Да, она пришла в себя. Что? Понял. Да-да, сделаем. Куда? Да, есть возможность. Сейчас, сейчас, я буду у поворота - ходя из стороны в сторону мужчина продолжал говорить с оператором, крепко прижимая к себе левую руку и морщась от каждого не осторожного движения.
- Что там? - полюбопытствовал Ариэль.
- Они едут, но из Лондона идёт метель, практически ничего не видно, дороги заметает. Я пойду к знаку у поворота, чтобы они случайно на развилке не туда не свернули. Вы сможете побыть с ней?
- Конечно.
- Оператор сказал не давать ей спать и укрыть чем-нибудь, но ни в коем случае не трогать и не перемещать, можем хуже сделать.
- Понял.
- Спасибо тебе, парень - мужчина пожал ему руку - не знаю, что бы сейчас делал без тебя. Вот правду говорят, мир не без добрых людей!
- Любой на моем месте поступил бы так же. Ступайте со спокойной душой, я постараюсь ей помочь.
Когда мужчина скрылся, Ариэль снял с себя куртку и шарф, аккуратно накрыв ими девушку, смотревшую на него испуганными глазами.
- Привет, меня зовут Ариэль. Я постараюсь помочь тебе до приезда врачей.
- Я...Дана - еле слышно произнесла девушка.
- Очень приятно, Дана. Постарайся пожалуйста поберечь силы, не стоит тебе пока говорить. Пока не приедут спасатели тебе нельзя шевелиться и нельзя засыпать, ты с этим справишься? - девушка крепко сожмурила глаза в знак согласия.
Ариэль старался не дать Дане уснуть, рассказывая, как сейчас все будет хорошо, что скоро приедет бригада врачей и поможет ей. Но сам он уже начинал ощущать беспокойство, мужчина ушёл довольно давно, снег шёл настолько плотной стеной что, сидя на одной стороне дороги Ариэль не видел машину, стоявшую на противоположной. Губы Даны начали синеть, и она снова отключилась. Понимая, как сильно рискует, ангел сел на землю и уложил ее к себе на колени. Сосредоточившись и вспомнив все, чему его учили, со второй попытки он смог создать вокруг себя и Даны силовое поле, что-то вроде сильной ауры, которая не давала им обоим замёрзнуть и не давала снегу касаться их. Темнота начинала сгущаться, вечерние сумерки превращались в холодную и мрачную ночь.
Становилось морознее, Ариэль прижал Дану к себе еще сильнее, умоляя бога оставить ее, дать еще немного пожить, но казалось, что его просто не слышат, и неведомая сила пытается вырвать из отчаянной хватки ангела душу девушки. Чьи-то когтистые лапы вцепились в нее и тянули, жизнь покидала Дану, ее тело все реже содрогалось, а веки сильно замедлились. Девушка безвозвратно провалилась в небытие. Ариэль взмолился с новой силой, пытаясь этого не допустить. Он знал – рано или поздно каждому небожителю придется проводить душу из человеческого тела в иной мир. И пусть он знал, что иной мир точно есть, оборвать человеческую жизнь представлялось для него самым страшным испытанием. Он не был готов, не сейчас, он же только стал хранителем. Отчаянные молитвы к Отцу становились надрывнее с каждым мгновением. Ариэль благодарил того за мудрость и просил оставить Дане возможность еще немного пожить, увидеть этот мир, найти правильный путь. На глаза выступали жгучие слезы, как только он опускал взгляд на лежащее на его коленях юное личико, еще толком не знавшее ни жизни, ни времени. Страх, пролезший в каждую клетку человеческой оболочки, не был даже сравним с тем, который испытывал ангел на поле боя. Все померкло, стало бренным и малозначимым. Здесь и сейчас было ценно лишь одно – Дана, и предательски ускользающая из ее тела жизнь.
* * *
- Ну, ты довольна? Мой план сработал безупречно? – Данталиан и Мориган наблюдали за происходящим на дороге из своего убежища за раскидистыми деревьями.
- Довольна ли я? – тон Мориган был спокойным, но каждая нота ее голоса резонировала гневом – Ты, друг мой, спрашиваешь довольна ли я что ты сейчас в шаге от уничтожения плана, над которым я трудилась последние пару сотен лет? Да я просто счастлива! Счастлива что сейчас все, чего я так отчаянно жажду зависит от сопливого ангела, который и собственный зад не в силах из неприятностей вытащить, не то, что жизнь с того света достать!
- Что опять тебе не по душе? Я же его задержал, сбил с пути! Он не доберется до Табиты, как минимум сегодня! Я расчистил нам дорогу обратно.
- Идиот! Ты все испортил! Да черт с тем, что он доберется до нее, если он проводит жизнь в иной мир – всему конец. Мне конец!
- Мориган....
- Возвращайся в Аид и займись делом, пока я буду здесь за тобой подтирать – демоница направилась в сторону дороги, даже не взглянув в сторону Данталиана.
Ближе подобравшись к ангелу, она ужаснулась, человеческая оболочка едва походила на живую, тело тряслось, кожа была зеленоватого оттенка, зато девушке, крепко сжатой в его объятиях, кажется, становилось лучше. Он не заметил, как Мориган оказалась прямо перед ним, не заметил, как внимательно она сверлит их взглядом.
- Что ты творишь – почти шепотом произнесла демоница.
- Только тебя тут не хватало – Ариэль даже не поднял голову, все так же наблюдал за Даной.
- Сейчас ты делаешь лишь хуже, ее нужно положить на землю.
- С каких пор в Аиде преподают медицину? Я не могу исцелить ее аурой, если она будет не в моих руках.
- Ты слишком юный, у тебя не хватит сил ее исцелить, сейчас твои усилия могут спасти ее разве что от ссадин, но никак не от сломанных костей и внутреннего кровоизлияния.
- Но это хотя бы поддерживает в ней жизнь! – выкрикнул ангел.
- Ты долго не протянешь, смирись, как ангел ты сделал для нее все, что было в твоих силах. А теперь положи ее на землю, и постарайся помочь ей как человек.
- Зачем тебе это? С чего вдруг тебе пробудилось такое милосердие? Ты так часто припоминала мне о своих обязательствах, что вряд ли забыла, твоя задача рушить жизни людей, а не спасать.
- Просто позволь мне помочь.
Ариэль ничего не ответил, не стал ничего предпринимать, но и не попытался помешать, когда Мориган забрала Дану с его колен и переложила на землю лицом вверх, подстелив их куртки, и ровно положила руки вдоль туловища. Проверив ее пульс и убедившись в том, что сердце все еще отчаянно пытается перегонять кровь по неподвижному телу.
- Я могла бы забрать ее боль и исцелить, помочь ее тканям, органам, костям срастись. У меня хватит сил на это.
- Но Дане придется расплатиться за это душой! Так не пойдет.
- Такова цена за принятие помощи от нечистой силы.
- Тогда ей не нужна твоя помощь.
- Но спасателей до сих пор нет, если в ближайшее время они не появятся она долго не протянет.
- Я не дам тебе ее спасать и точка! Я поднаберусь сил и попробую еще раз, если не приедут врачи.
- Ты вымотан.
Ангел сидел неподвижно, словно каменная статуя. Демону впервые за бесчисленное количество времени стало кого-то жаль. Это была не презрительная, не пренебрежительная жалость, а именно сочувствие и сострадание. Его состояние вдруг напомнило собственное бессилие, когда она только оказалась в Аиде. Душа была продана, чувств не было, но воспоминания о них – это то, чего не отнять даже если вырвать из тела душу. За вечность в адском пламени они замылились, начали образовываться пятна на пленке всей прожитой жизни, но то, что уцелело, было явным и заставляло ощущать фантомные боли от чувств, которые когда-то были. Лицо Ариэля было таким растерянным и измученным, истерзанным безуспешными попытками помочь тому, кому помочь уже никак нельзя, лишь уповать на чудо. Она уже видела такое лицо, пять веков тому назад, в зеркале. 15 июля 1550 года Мориган Абигейл Сент-Мор стояла в своей спальне и разглядывала в огромном зеркале с золотой рамой платье. Лиф платья сильно сдавливал грудь, а бежевая вставка на подоле то и дело заминалась из-за верхней юбки, образуя глубокие складки. На пальце поблескивало кольцо – подарок отца в честь помолвки. Тонкое и изящное, как она сама, но такое ненавистное. Он всегда так поступал – осыпал богатствами, после того как жестоко поступит или изобьет. В воспоминаниях не было ни дня, чтобы отец не бесчинствовал. Его боялись все: прислуга, дети, люди, которые с ним работали. Даже жених Мориган. Если бы не животный ужас перед этим человеком, о жестокости которого ходили легенды, он бы изо всех сил постарался откупиться от этого брака. Ходили слухи, что семья присмотрела для него более выгодную партию. С Сент-Морами не слишком то любили связываться, несмотря на баснословные богатства и близость ко двору. Но и о семье Альберта ходила не самая благая слава. Поэтому если бы не ребенок – у Мориган был бы шанс избежать брака с ним. Но слишком поздно, через пару часов в бальном зале соберется вся знать, и отец объявит о грядущем торжестве. Рождение ребенка держали в страшной тайне, семьи хотели избежать позора, потому и о ребенке объявят лишь когда он станет старше, а молодые люди будут в браке. Все эти долгие месяцы Мориган не выходила из дома, была заперта в самом дальнем крыле поместья, приходить к ней позволено было лишь одной служанке, самой верной и преданной, служившей семье уже долгие годы, и Табите Мар де Гра, о которой поговаривали: она умеет исцелять больных. Всем любопытствующим говорили, что дочь графа Сент- Мора тяжело больна, потому то и не выходит в свет.
В зеркале отражалась вся комната, Мориган пыталась запомнить каждую деталь, запечатлеть ее в памяти. Сегодняшний прием станет концом при любом его исходе. Если она не решится, не выполнит договор демона, и не принесет обещанные жертвы, то сегодняшний вечер закончится свадьбой с чудовищем, воспитанием ненавистного чада и годами в клетке. Если же решится, ее казнят, не решись кто-то убить ее раньше в попытках остановить. Ответ на вопрос, как следует поступить на удивление мирно лежал в колыбели, пребывая в мире грез. Увидев в отражении сына, Мориган нерешительно повернулась и подошла к нему. Ему было всего несколько дней, а он уже вызвал целый ураган. Ураган в душе нерадивой матери, испытывающей к нему отвращение. Она заставила себя вглядеться в его лицо и погладить по щеке. Прикосновение к мягкой, бархатистой младенческой коже, напоминало Мориган ожег, словно руку ее лижут языки пламени, а не детское тельце. Пригладив темный пушок на голове дрожащей рукой она еще раз спросила себя «я когда-нибудь смогу его полюбить?». Малыш пошевелился, и Мориган отпрянула от него, как от чумы. Люсьен не проснулся, это вызвало облегчение. Бросив взгляд в зеркало, а потом в колыбель, она не нашла ни единого сходства.
Люсьен был точной копией Альберта: те же глаза, та же форма челюсти и такой же пугающий взгляд. Мориган поправила его одеяльце и уже было хотела уйти, а потом резко обернулась, достала из-под платья припрятанный стилет, подаренный Табитой Мар де Гра, и рассекла горло младенца. Брызнула кровь, залив белую простынь и пуховое одеяльце. Кровь попала и на руки Мориган, на подол платья. Люсьен даже не успел открыть глаза, понять, что произошло, что его жестоко предал самый близкий человек всего на пятый день его жизни. Девушка ощущала теплые густые капли на коже, но это не вызывало страха, ужаса или отвращения. Собственная жизнь чаще вызывала страх и отвращение, а от совершенного злодеяния она довольно ухмыльнулась и поняла, что должна делать дальше – убивать. Жалости не было, было лишь чувство долгожданного освобождения. В голове уже зарождался план, как проделать то же самое с Альбертом, с ним поквитаться она мечтала очень давно, с той самой секунды, как он затащил ее в пустую гостиную. Мориган впервые смотрела на того, кто в колыбели без грызущей изнутри тревоги, затем вытерла лезвие стилета о подол платья и припрятала его под него.
Она коснулась ноги, на которой под гартером и свободными брюками был стилет. Это было не то оружие, которым в тот вечер она убила так много людей. Стилет был изготовлен уже в Аиде, когда Вин впервые доверил ей смастерить собственный клинок. Мориган долго пыталась, сдавалась и начинала сначала, совершенствовала его, и наконец добилась желаемого результата. Внешне он был почти не отличим от того, что дала ей Табита, это служило напоминанием о том, что она сделала. Демоница и сама не до конца понимала, это был трофей или укор. Мориган почти никогда с ним не расставалась, от ощущения холодного металла на коже появлялась невероятная уверенность, больше не приходилось чувствовать себя как во время человеческой жизни, теперь все боялись ее, а не она.
- Ты хоть когда-то бываешь безоружной? – еле слышно спросил Ариэль. Голос его был измученным, как и вид.
- Не люблю чувствовать себя беззащитной.
- Будь ты человеком – я бы тебя понял. Хотя кому я лгу, тебя понять не дано никому.
- Сочту это комплиментом. В нынешние времена непредсказуемость мыслей и действий удивительное преимущество.
- В тебе так много от людей. В первую встречу я этого не подмечал, но сейчас...сейчас отчетливо видно, что ты когда-то была человеком.
- А вот ты на них совершенно не похож. Слишком уж чистая душа.
- Люди тоже бывают с чистой душой и благими намерениями.
- Не настолько. Вот девушка, за жизнь которой ты так сражаешься, думаешь достаточно чистая душа, чтобы заслужить второй шанс? Она ведет достаточно праведный образ жизни, чтобы бог ее пощадил?
- Спасения заслуживают не только праведники. Все заслуживают второй шанс.
- Жаль, что твой бог так не считает.
- Это самое наивное и узколобое утверждение, которое мне когда либо доводилось слышать из твоих уст, Мориган. Именно благодаря отцу я так и считаю. Он научил нас не судить о людях по их ошибкам, а судить по поступкам, направленным на то, чтобы исправить содеянное. И всем сердцем я надеюсь, что Дане будет дан этот шанс, даже если в своей жизни она совершила далеко не одну ошибку или злодеяние.
- Остается надеяться на чудо и ждать благословения, спасения, или что у вас там?
Спасением был свет фар, мелькнувших за деревьями. К ним с большой скоростью приближалась машина скорой помощи. Остановившись, бригада молниеносно покинула автомобиль, осмотрела девушку и начала осторожно переносить ее на каталку. Ариэль суетился рядом, пока Мориган в стороне делала вид, будто пытается вызвать такси, подходя то к машине, то к Дане. Он попытался поехать с ней, но врач преградил ему путь.
- Вы родственник?
- Нет но я...
- Тогда прошу меня извинить, но вам с нами нельзя.
- Я просто хочу помочь...
- Вы уже достаточно помогли – врач пожал ему руку – лучше свяжитесь с ее близкими и сообщите о том, что случилось, сейчас это будет куда важнее, чем просто быть рядом.
- Сожалею, но я не знаю их контактов, я просто проходил мимо.
- Что ж, в таком случае вы точно можете с чистой совестью идти домой, вы спасли этой девушке жизнь.
- Могу я с ней попрощаться?
- Конечно.
Ариэль торопливо подошел к Дане, положил руку на обледенелую щеку и одарил ее теплой улыбкой.
- Спасибо – шепнула она.
- Я буду молиться за тебя – он осторожно пожал ей руку и отошел в сторону, пропуская бригаду в автомобиль. Мужчина, ушедший встречать службу спасения, сидел в дальнем углу, рука белоснежным бинтом была туго прижата к телу. Взгляд, направленный на Ариэля, был полон благодарности и стыда – и за вас, скорейшего выздоровления.