Если ночь темна, велика цена
Волны были холодными, тело ломило от боли, а в лёгких скопилось больше воды, чем воздуха. Верёвка на запястьях так сильно давила на кожу, что практически въелась в неё, а мокрая одежда неустанно тянула на дно. Но Райнал плыл, цеплялся за жизнь, и чем больше он удалялся от обломков корабля, тем громче в голове звучала одна-единственная мысль.
Он спасся. Змеев шторм подарил ему свободу.
Берег был уже близко, и Райнал приложил все оставшиеся силы, чтобы выбраться на сушу. Когда ноги коснулись гальки, парень повалился на колени, а потом и вовсе рухнул. Ему было всё равно, что камни впиваются в уставшее тело и осунувшееся лицо. Он спасся, и никакая боль не перекроет радость, которая стучала у него в висках.
Райнал с трудом перевернулся на спину и посмотрел в небо. Звёзды здесь были хорошо видны – совсем не так, как дома. Райнал бы улыбнулся, если бы на это остались силы. Он даже не думал о том, что кто-то ещё мог уцелеть, доплыть до берега и схватить его, чтобы снова посадить под замок. Если и так – сейчас он пережил бурю, взявшуюся из ниоткуда, и смог освободиться – хотя бы ненадолго.
Должно быть, сам Трирут покровительствует ему, раз он выжил.
Райнал позволил себе усмехнуться, но тут же почувствовал, как лицо немеет. Трирут, конечно, покровительствовал не ему самому, но мысль о том, что именно его стихия спасла парня от неизведанной (и наверняка ужасной) участи, немного льстила. Если получится вернуться домой, это будет захватывающая история.
Где-то в самом тёмном и далёком углу своего изнеможённого сознания Райнал понимал, что ему нужно встать, как-то избавиться от пут и попытаться найти людей. В идеале, конечно, именно людей, а не троллей или ещё какую-нибудь подобную шваль. В какой части мира он находится, Райнал даже не пытался представить. Но энергии на то, чтобы думать, а тем более – двигаться, не было совершенно. Поэтому он просто лежал, всматривался в ночное небо и радовался. Галька оставляла в спине крошечные вмятины, звёзды шутливо подмигивали, а по икрам ползали крошечные верёвки.
Райнал резко сел и уставился на двух змеек, которые старались переползти неожиданное препятствие в виде его ног. Одна рептилия подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Райнал вспомнил, как Трирут однажды учил его читать мысли – из этого, конечно, ничего дельного не вышло, но парень всё равно сконцентрировался и вложил все силы в одно слово, которое хотел передать змее: «Помогите».
– Помогите, – хриплым голосом повторил он на всякий случай. Он знал, что змеи понимают его. Вопрос лишь в том, захотят ли они услышать просьбу.
Рептилии сливались с ночным мраком и штанами, которые были похожи на большую неровную тень. Звёзды с трудом рассеивали тьму, поэтому определить, что змеи равнодушно продолжили ползти, Райнал смог лишь, когда услышал шлепок на гальку. Парень поднял лицо к небу и тяжело вздохнул. Что ж, это испытание, посланное Богами, и он должен справиться с ним сам. Было глупо надеяться на помощь детей Мёнрушь – она не обязана его спасать. Он не принадлежит к её кланам и уж тем более не является её фаворитом. Вот если бы здесь водились драконы...
Райнал приготовился вздохнуть ещё раз, но услышал шелест волн и удары по воде. Он так и замер, будто надеялся слиться с ночью и притвориться кустом или корягой. В озере был кто-то ещё – кто-то живой. И этот кто-то был однозначно с того же судна, с которого Райналу удалось сбежать.
Парень весь обратился в слух, стараясь не дышать. Сердце колотилось в горле, стук бил по ушам, и Райнал мысленно приказывал себе успокоиться. Рано он расслабился, потому что никакой безопасностью и не пахло.
Надо чем-то разрезать верёвки.
У того типа наверняка есть кинжал.
Послышался кашель, а за ним – судорожные вдохи. Человек, которого волны милостиво выбросили на берег, был примерно в десятке шагов от Райнала. Но он был испуган, устал и наверняка не рассчитывал встретить пленника. По крайней мере, Райнал очень надеялся на это.
Райнал сузил глаза, пытаясь хоть что-то разглядеть в змеевой тьме. На корабле было около двадцати матросов, но именно людей среди них было четверо, включая самого пленника. Парень постарался по силуэту, звуку кашля и проклятиям, которые издавал спасшийся, понять, кто перед ним. Если это очередной тролль, даже бежать уже бессмысленно.
Тролли – раса из творений Мёнрушь. Сами они называют себя «самун вирши», что переводилось как «Дети Земли». Среди троллей маги – огромная редкость, но их физическая сила в разы превышает человеческую. Даже будь Райнал в идеальной форме, он бы не выстоял против тролля и двух ударов.
Существо, которое выбралось из воды, начало часто дышать. Райнал прислушался к тяжёлым вдохам. Звучало как запыхавшаяся собака. Пленник улыбнулся и постарался встать, производя как можно меньше шума.
Он должен действовать осторожно. Пока кардаз (1) приводит в порядок дыхание, он практически не слышит, что происходит вокруг. Но он вскоре оклемается, поэтому сделать всё нужно быстро. Ни одно существо в мире так не дышит, как уставший кардаз – у Райнала когда-то был такой слуга, и то, что он ходил за ним по пятам, парень понимал исключительно по звуку тяжёлого дыхания. Сейчас глубокие вдохи и выдохи были для него всё равно что музыкой. По крайней мере, с троллем биться не придётся.
Райнал огляделся, насколько зрение позволяло увидеть хоть что-нибудь в густой тьме. Под ногами была галька, а в полусотне шагов зарождалась редкая трава. Палку бы потяжелее и нож поострее, чтобы было, чем перерезать верёвки. Или не только верёвки, но это уже по ситуации.
Над озером завыл ветер, волны снова начали биться о берег. Воспользовавшись их шумом, Райнал сделал несколько лёгких шагов в сторону кардаза. Тот его не заметил, был слишком занят попытками отдышаться и отплеваться от воды. Псоглав сидел прямо у озера спиной к Райналу, кашлял, то и дело встряхивая головой. Длинные собачьи уши были похожи на криво сделанные девчачьи хвостики.
У Райнала всего одна попытка. Медлить нельзя.
Парень тенью проскользнул к кардазу и накинул верёвку, связывавшую его собственные запястья, ему на горло. Псоглав захрипел и попробовал ударить невидимого врага кулаком, но Райнал пригнулся и лишь сильнее прижал к себе руки, натягивая удавку. Оторвать от горла верёвку у кардаза тоже не вышло – видимо, так ослабел, что даже простой человек мог его задушить. Эта мысль иглой вонзилась Райналу в голову, и он поднял руки, сжатые на шее псоглава в замок. Кардаз дёрнулся несколько раз и наконец обмяк. Для верности можно было бы сломать ему шею, но Райнал тоже был вымотан, поэтому ограничился тем, что сделал шесть вдохов, прежде чем ослабить хватку.
Парень тяжело повалился на гальку. Рядом лежало бездыханное тело псоглава. С трудом нашарив на его поясе кривой кинжал, больше похожий на кухонный нож, Райнал разрезал путы. Вот теперь он свободен.
Звёзды задумчиво мигнули, и лишь вой ветра и шелест волн нарушали мёртвую тишину у озера.
***
– Ты уверен, что всех вытащили? – обеспокоенно уточнил Муянь, опускаясь рядом с очередным разбухшим смертным. Тел было двенадцать, и некоторым недоставало частей. Рыба в Ошме, наверное, всё-таки плотоядная. Солнце уже давно встало, и трупы, лежавшие на гальке, быстро начали сохнуть и источать зловонный запах разложения.
– Понятия не имею, – буркнул Сэхмин, по колени стоя в воде, – они с-собрали с-со дна всех, кого я нашёл.
– А если кого-то унесло течением?
– То Хучжэ будет зол. Но я ничего не могу поделать.
– А живых среди них точно нет? – дух молнии осторожно ткнул пальцем в щёку несчастному парню, кожа которого приобрела серо-синий оттенок.
– С-спрос-си у них с-сам, – зашипел Сэхмин. Муянь поднял руки в знак согласия.
– Я просто переживаю, не бесись. В общем-то, ты их не зря утопил – они либо страшные, как смертный грех, либо старые, как мы с тобой.
– Умолкни, ради Богов, – устало попросил дух ветра, медленно выходя из воды, – они погибли из-за моей глупос-сти. Может, это было торговое с-судно, которое везло что-то полезное.
– Судя по татуировкам на их телах и лицах? Сомневаюсь, что это новая торговая мода.
Сэхмин обвёл свои находки очень несчастным взглядом.
– А это кто? Оно живое? – ткнул он пальцем на существо, больше похожее на груду камней с мышцами.
– Вряд ли, дыхания-то нет.
– Ты ведь понял, что я имел в виду.
– Это называется «тролль», – беспечно пожал плечами Муянь, – у нас они не живут, но с холодами иногда приезжают в столицу. Снег разгребать, лёд разбивать... Работа тяжёлая, а люди слабые. Доверяют это горам с лицами и именами. Ты бы знал, если бы спускался почаще.
– А вот этот?
– Это кардаз. Не силён в их видах, но такие острые уши, скорее всего, у северных народов. А вон тот, с ошейником, похож на оборотня. Они обязаны такие носить.
– А в чём разница? Оборотни – это не с-собаки?
Муянь задумался.
– Собаки, но... другие. Я не знаю, Сэх. Спроси что полегче. Или подёргай Эвоя, он обожает рассказывать про расы смертных.
Сэхмин потёр шею, как будто она могла затечь.
– Надо найти Шау и уточнить, не видели ли её дружки ещё кого-то, – вздохнул дух ветра, – кс-стати о дружках. Как там дела в деревне?
– О, Лален всё ещё одна, если ты об этом, – весело откликнулся Муянь, – но она всё же планирует дойти на смотрины.
– Надеюс-сь, она там с-себе кого-нибудь найдёт, – Сэхмин закрыл лицо руками, – придётс-ся с-следить...
– Компания понадобится?
– Ещё чего. С-сиди дома с-с женой.
Мимо Муяня проползла змея цвета мокрой земли. Дух молний приветливо кивнул ей и на всякий случай огляделся, чтобы не наступить на других детей Мёнрушь.
– Здравс-ствуй, Шау, – вздохнул Сэхмин и сел на корточки, подставляя змейке ладонь, – я как рас-с хотел тебя позвать.
– З-здравс-ствуй, С-сэх-х, – Шау дружелюбно моргнула, – вс-сё в порядке?
– Как тебе с-сказать, – дух ветра невесело усмехнулся, – у меня двенадцать трупов, Хучжэ в бешенс-стве, а до с-смотрин ос-сталос-сь два дня. В порядке ли вс-сё?
– Мы наш-шли ещ-щё кое-ш-што, – Шау обеспокоенно оглянулась на Муяня, как если бы он мог понять её, – и думаю, тебе с-следует вз-зглянуть.
Сэхмин помрачнел. Когда змеи говорили загадками, ничего хорошего это не предвещало. Он бережно опустил Шау на землю и быстрым шагом отправился за ней и ещё несколькими рептилиями. Муянь остался сторожить тела на случай, если их найдут смертные из деревни.
– Что с-случилос-сь? – позволил себе вопрос Сэхмин, когда они отошли достаточно далеко от духа молний.
– Х-хош-ши и С-сох-ха нощ-щью видели двоих-х, – Шау быстро скользила по гальке, не оборачиваясь, – мы думаем, ш-што они тож-же с-с того с-судна, про которое ты говорил.
– То ес-сть у меня ещё два мертвеца?
– Не с-совс-сем. С-сам пос-смотри.
Они выбрались на берег, у которого лежал человек с пёсьей головой. Только совсем не похожий на того, который остался рядом с Муянем. Тело смертного посинело, рядом валялись обрывки верёвки.
– Ты с-сказала про двоих, – Сэхмин задумчиво почесал подбородок, – но тут один труп.
– Я умею щ-щитать, С-сэх-х, – обиженно прошелестела змея, – второй уш-шёл.
– Не понял? Куда ушёл? Как? Он выбралс-ся на берег живым?
Шау издала звук, очень похожий на тяжёлый вздох, будто говорила с ребёнком.
– С-сёс-стры с-сказ-зали, ш-што нощ-щью видели щ-щеловека, с-связ-занного верёвкой, – объяснила она, – он прос-сил их-х о помощ-щи, и они х-хотели поз-звать вас-с, но...
Сэхмин осторожно обошёл мёртвого псоглава. Если бы у духа было тело, он мог бы, наверное, осмотреть этот труп как следует. Но он мог только ветром обдуть длинные уши, похожие на коричневые листья.
– Значит, один человек вс-сё-таки выжил, – кивнул дух.
– Пох-хож-же на то, – согласилась Шау, – а ещ-щё пох-хож-же, ш-што он убил этого кардаз-за.
– Я не вижу никаких с-следов нас-сильс-ственной с-смерти, – возразил Сэхмин, на что змея одарила его самым снисходительным взглядом на свете.
– Ты плох-хо с-смотриш-шь.
Сэхмин сел на корточки и попытался найти любую мелочь, которая могла бы объяснить слова Шау. Псоглав, как и любой смертный, выловленный озёрными змеями, выглядел обычным утопленником. Не похоже, чтобы на него свалилась какая-нибудь мачта или вроде того. Да и лежал он далековато от берега, вода бы не вынесла целое тело так далеко – волны не достаточно сильные.
– Твои с-сёс-стры видели, как этот с-смертный выходил из воды?
– Видели. И ты вс-сё ещ-щё плох-хо с-смотриш-шь.
Сэхмин выругался про себя и склонился над мертвецом. Он мог умереть от чего угодно, почему Шау говорит именно про убийство? Отнять жизнь у разумного существа – большой грех среди смертных, которые не состоят на военной службе. Это серьёзное обвинение, которое Боги не прощают, даже если получат миллион молитв. Перед любым военным походом, насколько Сэхмин знал, люди практически живут в храмах, чтобы Боги меньше гневались. Ни Мёнрушь, ни Трирут не любят, когда их дети дерутся между собой, хотя, несмотря на это, войны и сражения происходят постоянно. Даже фаворит Богини – один из самых известных завоевателей, если верить словам Муяня.
На шее псоглава Сэхмин разглядел едва заметный след, будто от тугого ожерелья. Невесомые пальцы духа ветра пробежались по этому следу.
– С-скажи, Шау, – тихо произнёс Сэхмин, – карнизы... или как их, кардазы... Они нос-сят ошейники?
– Молодес-с, С-сэх-х, – удовлетворительно кивнула змея, проползая по телу мертвеца, – не нос-сят.
– А ещё у него нет при с-себе оружия, – заметил дух ветра, – у других моряков был хотя бы кинжал.
– Верно подмещ-щаеш-шь.
– Не хочешь ли ты с-сказать, что из-за меня по деревне бродит убийца?
Если бы у змей были плечи, Шау непременно бы ими пожала.
– Я даж-же могу тебе с-сказ-зать, в какой дом он з-забрёл нощ-щью.
***
Райнал не привык спать на сене. Он вообще никогда не спал в хлеву или на улице – только на широкой кровати и мягкой перине, под крышей дома. Если не считать нескольких дней, которые он провёл в трюме корабля, валяясь на прогнивших досках, потому что ему даже гамак не удосужились выделить.
Спина ныла так, что, казалось, вот-вот и переломится пополам. Каждая клеточка тела болела, но Райнал думал лишь об одном: он жив, он спасся, а что будет утром – он подумает, когда это утро наступит. Однако, стоило солнце ударить парню в лицо, он его мужественно проигнорировал, как часто делал дома, и с кряхтением перевернулся на другой бок. В носу защекотало сено, а какое-то животное – по-видимому, баран или овца – провело по его лбу влажным носом.
Райнал нехотя разлепил веки и, не до конца понимая, где он, сел. Голова гудела, мышцы подпевали ей хором смертельной усталости. Райнал не понимал, сколько проспал, но этих часов однозначно не хватило, чтобы тело хотя бы наполовину восстановилось.
Овца, которая только что изучала его спящее лицо, пристроилась рядом, задумчиво пожёвывая какую-то травинку. Райнал никогда в жизни так близко не видел подобное животное – разве что, в жареном виде, порубленное на ароматные куски, из которых вытекал вкусный сок. Желудок на мысль о еде отозвался моментально, и хлев, казалось, содрогнулся от голодного урчания. Райнал нащупал на поясе кинжал и кровожадно взглянул на овцу. Она меланхолично пялилась на него, жевала свою травинку и будто вообще не осознавала, что рядом – большой и страшный человек, который очень хочет позавтракать.
– Ме-э-э, – важно сообщила овца. Райнал сглотнул.
– Э-э, прости. Понимаешь, я хочу есть. А ты... тебя едят. Ты ведь в курсе?
Животное моргнуло. В квадратных зрачках даже не пыталась зародиться мысль. Райнал очень медленно схватил кинжал за рукоять и шумно сглотнул.
– Гарам! Гарам!..
Человеческий голос прозвучал так близко и так внезапно, что Райнал от испуга выронил кинжал. Овца не обратила на неудавшегося мясника никакого внимания и спешно покинула хлев. Райнал прислонился спиной к стене, пытаясь понять, сколько голосов обитает снаружи его убежища.
Кажется, всего один. Женский, молодой. Почти девчачий. Вот крику-то поднимется...
Райнал наморщил лоб и попытался вспомнить все уроки иностранных языков, которые когда-либо посещал в своей жизни. Он однозначно был не в Скейре и не в Сирте – ни одного дракона, к тому же, слишком жарко для северных регионов. Тогда, возможно, Пакарат? Но если верить учебникам, там кругом пески, а здесь вполне зелено. Лаотай? Тоже маловероятно, здесь бы точно на каждом углу был бы храм Трирута, где парень мог попросить помощи. Хотя в ночной темноте можно было и не заметить...
В хлев заглянула девушка.
Райнал застыл, глядя на неё в упор.
Узкие глаза, чёрные волосы, медная кожа. Он точно на востоке, но где? Там столько стран, у каждой свой язык, невозможно знать их все. Как объяснить, что он не просто вор, а бедолага, которого счастливый случай закинул в хлев и тем самым спас от верной смерти?
Девушка оглянулась и осторожно зашла в хлев. На вид ей было лет двадцать, вряд ли больше. Райнал судорожно прокручивал в голове варианты, что и как ей сказать, пытаясь сесть на кинжал, чтобы не напугать простолюдинку.
Незнакомка задала какой-то вопрос очень ласковым тоном, будто ей даже не могла прийти мысль о том, что мужчина в её хлеву способен навредить. Райнал напряг мозг, чтобы уловить знакомые звуки и сочетания в её словах.
– Рай-нал, – он беспомощно указал на себя, – э-э-э... ты говоришь на лао?
Девушка нахмурилась.
– Цамэ-и? – закинул ещё одну удочку Райнал, вспоминая все восточные страны, которые стоят у воды, – Боги, что там ещё есть-то...
Девушка села перед ним на корточки и указала на себя.
– Лален, – она улыбнулась нежной, доверительной улыбкой, – даньмер-а?
Райнал был готов разрыдаться от счастья. Какая удача! Он в Даньме. Крошечном государстве, где почти не говорят на Общем, но это и не нужно. Он учил их язык. Много лет назад, правда, и неохотно, но какие-то базовые фразы точно вспомнит.
– Меня... зовут... Райнал, – ещё раз представился он на даньмере, – я... немного говорю. Я... помощь.
Девушка, назвавшаяся Лален (дурацкое имя), протянула ему руку.
– Рада вас видеть, Райнал-ли. Вставайте, вы голодны?
Парень не успел ответить, потому что урчание внизу живота сказало всё за него.
***
– Ес-сли это не с-сказочное везение, то я вообще отказываюс-сь верить в с-сказки.
– Ты придурок, Сэх. Привёл убийцу к людям, которых мы должны защищать. Чему тут радоваться?
– Он же всё волнуется, что не сможет исполнить волю той старухи. Ему вообще всё равно, за кого сватать девчонку – главное, чтобы был мужик. А что он ещё и молодой – просто приятный бонус.
– А если он её зарежет, как того кардаза?
– Он его задушил, а не зарезал. Верно, Сэх?
– Заткнитес-сь оба. Я понимаю, зачем ты с-со мной пошёл, Муянь, но Дайкона-то на какого дракона с-сюда притащил?
Муянь расплылся в своей кошачьей улыбке:
– Чтобы Хучжэ тебе голову оторвал не сразу. Дайкон его заболтает, а мы улизнём.
– Чушь, – Дайкон передёрнул плечами, – Хучжэ просил найти выжившего. Сэх нашёл. А что этот выживший попал именно в дом этой смертной, простое везение.
– С-сказочное, я же с-сказал.
Трое духов сидели на крыше хлева, в котором эту ночь провёл Райнал, и смотрели, как Лален зачарованно глядит на смазливого иностранца, пока тот ест. Сэхмина распирало от гордости, но в глубине его бессмертной души всё равно скрёбся тревожный змеёныш. Что, если этому парню не понравится девчонка? Или, хуже того, окажется, что он женат? Повезло, что до смотрин всего пара дней – смертный не успеет сбежать, поэтому можно как-то подтолкнуть его к правильному решению.
Вот только как?
– Эй, Сэх, – Дайкон ткнул его локтем в бок, – а откуда этот парень?
– Откуда ж мне знать? С-с запада явно.
Дух огня махнул рукой, чуть не задев Сэхмина по макушке.
– Вообще не интересуешься судьбой своей подопечной. Нельзя так.
Сэхмин улыбнулся. Дайкон тоже был ему как старший брат – вечно шумный, поддерживающий в любых, даже самых глупых идеях. В отличие от Муяня, который зачастую играл роль голоса разума, Дайкон отвечал за веселье и соглашался принимать участие во многих выходках, которые приходили Сэхмину в голову. Зачастую именно Дайкон и держал ответ перед Хучжэ, если они в чём-то были виноваты.
Правда, когда дух огня что-то планировал с духом молний, начинался настоящий беспредел. А уж если к ним присоединялся Эвой, дух света, – так и вовсе можно было забыть про покой. Сэхмину нравилось проводить время в их компании, в отличие от молчаливого Ичаня и Лонгвея, который зачастую вёл себя, как дитя, хотя и был самым старшим в пантеоне.
Муянь склонил голову набок:
– Я могу узнать, кто он такой и откуда. Но только если ты захочешь, Сэх.
– А можно мне тоже? – обрадовался Дайкон, – я давненько не выбирался к смертным. А тут такое – и пришлец с запада, и смотрины... Может, я заберу твою девчонку себе, а, Сэх?
Сэхмин скривился.
– И вмес-сто молитв с-с благодарнос-стью я получу ос-скорбления и проклятия? Ну нет, с-спас-сибо.
– Не такой уж я и плохой, – Дайкон обиженно надул щёки.
– Не плохой, – спокойно согласился Муянь, не отрывая взгляд от парочки смертных, – но Лален даже под страхом смерти тебя не выберет, Дай. Ты, как бы это сказать... не её типаж.
– Она просто ничего не понимает в мужчинах!
С этим было трудно спорить, поэтому Сэхмин даже не стал пытаться. Послушать Дайкона можно в любой момент, а вот болтовню смертных, судьба которых, вероятно, зависит от него самого, – только сейчас.
Между тем Райнал закончил завтрак и отставил пустую миску. Он вытер лицо рукой, почесал затылок и взъерошил и без того похожие на гнездо волосы. Они у него даже были цвета гнезда – тёмно-коричневые, не такие, как земля, а именно как сухие ветки.
– Спасибо, Лален... ли, – очень медленно произнёс парень, вспоминая, как правильно строить фразы на чужом языке, – вы мне... помощь.
Девушка сдавленно хихикнула:
– За это вы должны рассказать, откуда приехали! Что здесь делаете? Почему ночевали в нашем закуте?
– Это называется «хлев», дура, – машинально подсказал Сэхмин.
– Она тебя не слышит, помнишь? – ласково произнёс Муянь, на что дух ветра лишь раздражённо отмахнулся.
– Может, поближе спустимся? – борясь с зевотой, предложил Дайкон, – он так тихо говорит, ещё и с ошибками, ничего не разобрать.
– Не надо, – Муянь положил руку на плечо Сэхмину, который только и ждал, чтобы спрыгнуть с крыши, – если Сэх разнервничается, он начнёт лупить своей верёвкой всё вокруг и поднимет вихрь. Тогда точно никакой романтики не получится.
– А вдруг наоборот, – хищно улыбнулся дух ветра, дёрнув плечом, чтобы сбросить руку Муяня, – ты ударишь молнией, Дайкон подожжёт траву, а я подниму небольшую бурю. Она ис-спугается, он её защитит. Все счас-стливы, с-свадьба в кармане.
Муянь по-отечески вздохнул.
– Ты иногда правда идиот, Сэх.
Снизу раздался смех, и духи обратились в слух. Райнал пытался на пальцах и своём ломаном даньмере объяснить Лален, что прибыл издалека, при этом не называя конкретную страну и, кажется, избегая любых подробностей.
– Наш корабль – шторм! – он развёл руки в стороны и нахмурился, – ветер – вш-ш, вш-ш. Я... упал в воду. И доплыл до берега. Чудом.
– Тут с-соглас-сен, это чудо, – усмехнулся Сэхмин.
– Больше никто не спасся? – Лален закрыла рот руками от ужаса.
Райнал несколько мгновений подбирал слова.
– Э-э, нет. Я один.
– Брехун!
– Дай, потише, из-за тебя как раз и не слышно ничего.
– Как же вы спаслись, Райнал-ли?!
– А-а-а... Боги? Они меня оберегают.
Лален просияла:
– Наверное, вы правы! Сейчас ведь месяц Сэхмина. Он наверняка успокоил бурю и помог вам выбраться живым!
Муянь и Дайкон лукаво посмотрели на духа ветра, ехидно улыбаясь до самых ушей. Сэхмин сохранял каменное выражение лица, будто речь шла вовсе не о нём.
– Сэ... а? – не понял Райнал, – Сэх-мин? Это что?
– Это бог ветра, конечно! – радостно объяснила Лален, – в вашей земле про него не говорят?
– Э, нет. Я имел в виду... Мёнрушь и Трирута. Боги-близнецы, создатели мира.
– И у них по всей земле есть помощники. Сэхмин – один из них.
– Правда? Никогда не слышал.
Муянь и Дайкон уже фыркали в кулаки. У Сэхмина от напряжения на лбу вздулась вена. Помощники Богов, вот кто они для смертных. Ну конечно. Боги не всегда в курсе, что в какой-то стране или деревне вообще обитают какие-нибудь духи, которых люди наделили «божественной» силой. Ну что за дура эта Лален...
– Наверное, вы очень скучаете по дому, да?
– Да. Я хотеть вернуться как можно скорее.
У Сэхмина упало сердце. Судя по лицу Лален, у неё тоже. Девушка затеребила длинные волосы, собранные в косу.
– Я... надеялась, что вы погостите подольше.
– С радостью, – горячо кивнул Райнал, – но меня... ждать дома. Там... э-э, важные дела.
– От нас почти не ходят корабли, – понуро пробормотала Лален, – вам нужно в город. Или, лучше, в столицу, но до неё почти коготь пути.
– Я говорить с торговцами, сделка, – парень пожал плечами, – как в этом месяце... идёт торговать?
– Вполне хорошо... На смотрины часто приезжают из соседних городов, поэтому купцов тут в это время года немало.
Райнал нахмурился.
– На... куда?
Сэхмин от напряжения прикусил палец. Будь у него тело, уже давно текла бы кровь. Попался смертный! Главное, чтобы девчонка оказалась достаточно сообразительной, чтобы во всех красках расписать ему этот треклятый обряд, на который ему хотя бы из любопытства придётся остаться, а там и дело сделано.
Лален, казалось, услышала его мысли... и сделала ровно наоборот. Она потупилась, залилась краской и принялась бормотать что-то едва различимое. Даже Райналу пришлось наклониться, чтобы разобрать её слова, а духам на крыше хлева и вовсе не было слышно.
– Ну что она за дура, – Сэхмин хлопнул себя рукой по лбу, – такой шанс, прос-сто позови его на эти змеевы с-смотрины!
Со злости он взмахнул плетью, и смертных обдал порыв сайрунского ветра. Муянь осторожно положил руку Сэхмину на плечо.
– Она стесняется, потому что он ей понравился, – объяснил он ласково, – не может же она попросить, чтобы он пришёл на смотрины и выбрал её женой.
– Да почему не может-то?!
– Сэх, таковы смертные. У них есть, как бы тебе объяснить... чувство собственного достоинства. А ещё – стыд. Тебе бы тоже не помешало им обзавестись, кстати.
Дух ветра раздражённо дёрнул плечом, сбрасывая руку друга.
– Муянь прав, – задумчиво произнёс Дайкон, наклонив голову набок, – у смертных жизнь короткая, они боятся ошибаться. Не хотят выглядеть глупыми и неловкими, особенно в присутствии незнакомцев или тех, кто им небезразличен. Посмотри, как твоя девчонка покраснела – да у неё в голове, наверное, сейчас мысли сменяют друг друга, как змеи в Паломничество. Уже придумала себе кучу вариантов, как отреагирует этот иностранец, если она скажет что-то не так.
– Разве она может предс-сказать его реакцию? Она же не колдунья, чтобы мыс-сли читать!
– Смертные, Сэх, – Муянь нравоучительно поднял палец, – не нуждаются в том, чтобы уметь читать мысли друг друга. Они их предугадывают. Зачастую неверно, но есть один шанс на тысячи тысяч, что её слова разозлят парня. Или он решит, что перед ним – распутная девка, которая зовёт его на неприличный ритуал, который на его родине не проводят. Именно этот крошечный шанс её пугает – она того и гляди упадёт в обморок.
Сэхмин бросил на Лален обеспокоенный взгляд. Девушка путалась в словах, то краснела, то становилась белой, как снег, а косу уже несколько раз расплела и неуклюже заплела обратно. Райнал с напряжённым лицом наблюдал за ней и пытался разобрать хоть пару знакомых выражений.
– Я правильно понял, что на этих... смотринах мужчины выбирать себе невесту? – осторожно уточнил он.
Лален покрылась красными пятнами.
– Или понравившуюся девушку... – едва слышно ответила она и тут же подняла испуганный взгляд, – у нас в деревне много красавиц! У вас в стране, наверное, тоже, но таких, как в Даньме, поверьте, нет больше нигде. У меня есть подруга, Риша, так она считается самой завидной невестой. Может, вам она тоже приглянется... если вы ещё не женаты, конечно, Райнал-ли...
Парень горько усмехнулся.
– Пока не женат, нельзя. Родители дают... это, как его... разрешение. И Боги одобрять союз – так заведено. Разве в Даньме иначе?
– Мы тоже ходим в храмы к Мёрушь и Трируту, разумеется, – Лален закусила внутреннюю сторону щеки, и её и без того маленький рот стал выглядеть совсем крошечным, – но в месяц бога Сэхмина принято сначала к нему идти... с подношениями и просьбой отогнать злые ветра от пары.
– А любой, кто идти на смотрины, должен жениться?
– Нет, – девушка снова опустила глаза, – это ведь просто... смотрины. Мы всего лишь присматриваемся друг к другу, а начинать ухаживания или нет, соглашаться ли на них – уже выбор каждого. В этом году я пойду на них в третий раз.
– Не верю, что вас ни разу не выбирали! – удивление Райнала было настолько искренним, что Сэхмин вздрогнул, а Лален робко улыбнулась и опять покраснела – на этот раз её щёки покрылись приятным розоватым румянцем, похожим на восход.
– Выбирали, просто... я сама отказывалась.
– А-а-а... Это объясняет, почему такая красавица до сих пор одна.
Сэхмин закатил глаза и крепче стиснул плеть. От одних речей этого павлина деревенская простушка млела и таяла, как масло в жару. Сразу видно, что она никогда не была в городах, даже в Даньме – подобные речи скакали с улицы на улицу, даже когда смотринами и не пахло. В столице от древней традиции и вовсе отказались – и Сэхмин, что греха таить, был за это особенно благодарен.
– Ну всё, девчонка точно пропала, – гоготнул над ухом Дайкон, – у неё глаза блестят, ещё пара таких фраз, и она рухнет в его объятия.
– Не торопис-сь, – шёпотом осадил его Сэхмин, – пус-сть затащит его на с-смотрины.
– Да зачем? И так ясно, что он ей нравится.
– Ос-сталос-сь с-сделать так, чтобы и она ему приглянулас-сь.
Муянь молча дёргал себя за серьгу. С каждым словом смертных его лицо становилось всё мрачнее, а взгляд темнел, как небо перед грозой.
– Мне не по себе от этого... иностранца, – признался он вдруг, и оба духа посмотрели на него с удивлением, – он ничего про себя не сказал, заметили? Откуда он, дворянин ли, что был за корабль, на котором он плыл...
– Пират, может, раз убил одного из моряков, – предположил Дайкон, зевая.
– У пиратов тоже есть честь. Чтобы задушить своего товарища по команде, надо иметь веские причины.
– С-спрос-си у него с-сам, ес-сли тебе так интерес-сно.
Муянь собирался ответить на это предложение, но вдруг рядом с тремя духами возникла маленькая, едва заметная тень. Она неслышно проползла к Сэхмину и верёвкой обвила его ногу.
– Здравс-ствуй, Шау.
Дайкон и Муянь уставились на змею, которая поднялась выше, чтобы смотреть духу ветра в глаза, и принялась долго шипеть. Сэхмин несколько раз изменился в лице, а когда рептилия соскользнула с него и исчезла в соломе крыши, и вовсе вскочил на ноги. Духи резко встали вслед за ним.
– Что она сказала? Нашли ещё выживших? – Муянь потряс Сэхмина за плечо.
– Нет, – хриплым голосом ответил тот, – с-сказала, что в с-столицу только что прибыло с-судно из Пакарата. Вмес-сте с Богиней Мёнрушь.
(1) Кардазы, или псоглавы – раса собакоголовых людей. Не особо способные к магии, они хорошие пловцы и бойцы, известные своей безграничной преданностью. Оскорбляются, если назвать их «оборотнями».