Последствия одиночества

– Думаю, начать стоит с того, кого из себя вообще представляет Кассий.

Адам поднялся с кровати, взял молоко с подноса и встал у окна прямо возле чудовища. Кассий посмотрел на меня, двинулся в мою сторону, из-за чего я невольно задержала дыхание, и сел на кровать рядом со мной.

Я нервно смотрела на то, как прогнулись под ним пружины, и специально пошевелилась, чтобы перекрыть шорох.

– Смотри, ты уже почти приняла меня, даже покрываешь, – от самодовольного голоса чудовища стыла кровь.

Я нервно сглотнула и принялась вдавливать ногти в ладони, чтобы хоть немного успокоиться и очистить рассудок болью. Она, в свою очередь, не заставила себя долго ждать, напомнив мне о многочисленных ранках.

– Поверь, это еще не самое страшное, чем бы я мог тебя мучить, – прошептал он мне почти в ухо.

– Так вот, Кассий... – говорил в это время Адам, –его существование насчитывает более десяти веков. Еще при жизни, я имею в виду жизнь до жизни, он был могущественным магом. Самым сильным не только в Закарпатье, но и, что очень вероятно, на всем материке. Так сложилось, что он получил силу за все грядущие поколения. Говорят, могущество свело его с ума.

– И он решил свести с ума других? – съязвила я, покосившись на монстра.

– Нет. С чего ты взяла? – Адам ненадолго сосредоточился на мне, а после его взгляд снова устремился вдаль. – В книге сказано, что он продал дьяволу все человеческое.

– Это не так! – утробно, тем самым голосом, что так напугал меня, когда я впервые его услышала, закричал Кассий, вскочив с кровати и скинув со стола поднос.

Я закричала. Я не собиралась, но голос проскочил по связкам так, будто они были смазаны маслом.

– Он здесь?! – Адам инстинктивно закрыл меня своей спиной. – Ева, ты видишь его?

– Нет!

– Ева!!!

– Не вижу, клянусь!

Я заплакала.

– Ты закричала еще до того, как упал поднос.

– Я почувствовала движение...

Адам смотрел на меня, а я на Кассия.

Монстр вернулся к столу. Зашелестели бумаги, и парень снова заслонил меня.

Послышался скрежет карандаша, грифель у которого через время сломался под давлением.

– О, боже... – простонал Адам. – Ева, ты... ты честна со мной?

Я не ответила. В воздухе парил листок бумаги, на котором, к моему удивлению, не было ничего угрожающего.

«Ты ничего не знаешь. Тебе позволили знать только то, что удобно другим».

– Он здесь, – Адам дрожал, казалось, одновременно окаменев. – Ева, я не знаю, что нам делать...

Парень зачем–то говорил шепотом. Его страх мгновенно передался и мне. Неприятно находиться рядом с ним теперь, я понятия не имею, что делать с чужой слабостью. Мне хватает своей.

– А в книге этого нет?.. – попыталась я.

– Книга предполагает, что мир будет защищен.

– И какого черта вы выпустили его?! – агрессивно прошептала я. – Ты ведь не дурак, ты мог знать о последствиях!

– Его пробуждение – наша цель.

Кассий отошел к самой двери с стал там, прислонившись к стене и скрестив свои черные, как самые мрачные сгустки энергии, руки. Адам, видимо, почувствовав, как сместилась тяжелая энергетика, немного расслабился.

– Наверное, ушел. Стоит поменьше произносить его имя вслух...

Кассий усмехнулся.

– Отвратительно. Он ведь еще совсем ребенок, Ева! Даже не думай доверять ему жизнь мира! – я не смотрела на чудовище, но боковым зрением мне показалось, что очертания человеческого лица задержались на нем несколько дольше, чем до этого. – Я расскажу тебе эту историю от первого лица, как только мы уйдем.

– Так что там? – спросила я. – Как можно короче. Считай, я уже почти тебе поверила.

Адам опустился на колени и собирал осколки от разбившейся посуды и куски пирога.

– Из-за того, что я поставлен удерживать первозданное зло, я знаю все способы его воскрешения. Ну, чтобы знать, что я должен пресечь в случае чего.

Парень потянулся за салфетками. Следы клюквы на полу были точь–в–точь как свежая кровь. После следы остались на белоснежных салфетках.

– То, что произошло вчера, – это еще не воскрешение, это ритуал призыва, который, впоследствии, может привести к тому, что Кассий восстанет.

– В чем конкретно заключается ритуал? – решила переспросить я.

– Все четверо должны собраться вместе, где «живая» коснется писания и призовет дух Танатоса, то есть самого Кассия, сквозь огонь и кровь.

– Живая?

– Это значение твоего имени. Я клянусь тебе, – Адам подался в мою сторону, – что вчера я лишь хотел проверить, та ли ты Ева. Все остальное – случайность. Случайность, из-за которой нам сейчас необходимо быстро и слаженно реагировать. С другой стороны, мы не тратим время на сомнения.

Я вздохнула, переваривая информацию.

Каковы шансы, что я все еще сплю? Что мой мозг так гениален, что придумал такое самостоятельно?

Сомневаюсь, что достаточно велики.

– Конечно, воскрешение может произойти и без самого ритуала призыва. Это тоже было предостережение. Предостережение держать книгу как можно дальше от тебя.

– Допустим, – я кусала губы, погрузившись в размышления, – но, прошу, объясни мне, наконец, зачем вам воскрешение Кассия, когда ты даже имя его произносить боишься?

Мне хотелось его ударить.

– Хранитель сказал, что это наше предназначение, ведь на свет появилась та самая Ева, которая его освободит. Он сказал, что сделает так, чтобы ты оказалась здесь, он был знаком с моим отцом и предложил таланты твоей матери.

Почему я? Ну не могу это быть я! Вообще никак! Я слишком обыкновенная, у меня обыкновенные, пушащиеся волосы, обычные, голубые глаза, ничем не примечательная внешность, я зажата и в принципе не могу быть кому–либо интересна, не могу быть человеком, который совершит в истории человечества хоть что-нибудь примечательное.

Я только и делаю, что постоянно ною, плачу, врежу себе и больше ничего.

Я не из тех героев, которых выберет автор, чтобы написать о них книгу.

И Кассий все это время подозрительно молчалив, слишком наблюдателен.

– Вряд ли дело только в так называемом предназначении, – возразила я.

– Говорят, Кассий способен разрушить всю землю, но тех, кто вернет его, он щедро отблагодарит.

– О, да! – наконец опомнилось чудовище. – Ты и твой папаша будете гнить на пепелище.

И причем тут отец Адама? Потому что строит город там, где вечно должна править тишина?

– Ты готов устроить конец света ради какого-то мнимого вознаграждения? – мои брови поползли вверх.

– Ты не понимаешь, – горячо возразил парень. – Рано или поздно он все равно вернется. И это рано наступит как нельзя скоро, ведь, помимо тебя, Вероника не может иметь детей.

– И откуда она только об этом знает в столь юном возрасте? – я была настроена скептически.

– Обе ее беременности были внематочными и повлекли за собой удаление труб.

Я была настолько шокирована, что даже не сразу нашлась, что на это сказать.

– Беременности?.. – насколько вообще тактично такое спрашивать и насколько входят такие вопросы в рамки приличия? – В ее возрасте?

И снова я говорю про возраст. Наверное, теперь уже ничему нельзя удивляться.

– Ну да, люди в этом возрасте уже занимаются сексом и редко предохраняются, – горько выплюнул Адам.

Он что-то не договаривал.

Не знаю, что меня пугало больше всего в этой ситуации.

К тому же, разве не логично было бы их «магии» оберегать Нику от подобного? Если так важно оставить Кассия в могиле, то почему обстоятельства привели к ее полному бесплодию?

– Даже если и так, то лет пятьдесят–шестьдесят она еще точно проживет, и проблема конца света – не наша проблема, – попыталась я спорить.

– А если нет? А если что-то случится раньше?

Аргументы Адама казались мне слишком слабыми.

– Кассий дарует бессмертие, – тихо добавил юноша. – Бессмертие и магические силы. Мы будем новым видом людей, сверхлюдей, которым больше не придется бояться, что их жизни неожиданно оборвутся, которым хватит жизни не только покорить все уголки нашей планеты, но и других. Он дарует возможность вечно исследовать бесконечность, питаясь ее бессмертной красотой.

– Звучит... – я замялась. – Звучит красиво, но... пугающе, очень пугающе.

– Тебя пугает вечность только потому, что человеческий рассудок не в силах ее объять, а Кассий подарит тебе новый, нечеловеческий, склад ума, с которым ты все поймешь. И, возможно, основным аргументом для тебя будет отсутствие боли. Я обещаю, что в той жизни боли не будет. Никакой. Кассий вознаградит тебя в первую очередь. Вы связаны.

Я смотрела на Адама с тяжело бьющимся сердцем.

– И что нужно сделать? – почти беззвучно спросила я и удивилась слезам, в который раз за день подступившим к моим глазам.

– Проще всего была бы смерть потомка, но... Я и пальцем не трону Веронику, она слишком хороший человек, который тоже заслуживает вечного восторга вселенной. Она мне как сестра.

Адам молчал, а желваки на его челюстях то выпирали, то прятались снова.

– Дальше – твоя кровь на месте захоронения Кассия. Есть свои нюансы, конечно, но это тоже способ из простых.

Было ощущение, что, помимо этого, было что-то еще, о чем он мне не сказал.

– Я еще почитаю литературу и, конечно же, дам тебе время на раздумья. До следующего нового цикла у нас еще примерно недели полторы, у тебя есть время...

Да уж, вагон и маленькая тележка.

Адам подошёл вплотную ко мне и взял мои руки.

– Молю, больше – не режь. Твоя кровь его подпитывает, и сейчас нам точно этого не нужно, правда? – парень смотрел умоляюще.

– Что ж, наверное, это самая сильная мотивация в моей жизни... – попыталась пошутить я.

В то же время сердце болезненно кольнуло от мысли, что его, как и других, даже моего психолога, беспокоят не причины этого состояния, не мои чувства, а лишь последствия и дискомфорт, который это приносит другим.

Они все давят на чувство вины, все внушают ответственность за это исключительно мне. А я не хотела верить, что все это только моя вина.

Возможно и то, что психолог у меня был не самый лучший.

– Давай отведем тебя домой, – парень еще раз сжал мои руки и улыбнулся.