Chapter 19
FLASHBACK
Несколько лет назад
В доме семьи Пак витала тёплая атмосфера, сопровождавшаяся удивительным запахом свежеприготовленного мяса, заправленного специями. По вечерам вся семья собиралась за столом и обсуждала последние новости, которые лично касались и их, и просто являлись посторонним предметом для обсуждений. Этот маленький ритуал стал неотъемлемой частью жизни данной ячейки общества, и каждый довольствовался проведением времени в спокойной, близкой к сердцу обстановке, как мог. На таком вечернем времяпрепровождении настоял именно господин Пак, который по своим убеждениям считал, что любая его мысль должна быть обнародована и поддержана в кругу близких людей. Его отец когда-то был точно таким же: сухим, жилистым и дотошным до любого дела. Он так же настаивал на подобных посиделках, изливал все свои накопившиеся мысли и держал семью в ежовых рукавицах. Главным предметом разговора господина Пака была, конечно же, его компания, на процветание которой он "убил" большую часть своей жизни. Когда-то он работал на посту мелкого секретаря при скупом работодателе, но не выдержал столь монотонной жизни среди кучи бумаг и загорелся идеей открыть собственное дело, которое в последствие стало его "футляром". Он прекрасно разжился на продаже разных и совершенно ничего не стоящих побрякушек, потом вложил деньги на открытие сети магазинов и наскрёб себе нехилый доход, открыв тем самым целую компанию. Пожалуй, его вряд ли можно назвать удачливым человеком, даже наоборот, всем своим заслугам он обязан собственному труду и поистине великому умению быть хитрым и изворотливым. Последним чадо Пак Чимин пошёл именно в него.
— Хенджун, поднимись к брату и позови его вниз, — мягко произнесла госпожа Пак, первой усаживаясь за уже накрытый и обставленный разными явствами стол. — Ты знаешь, что отец не терпит, когда кто-то опаздывает.
— Мам, слушай, тут такое дело, он...
Хенджун не успел договорить свою заранее подготовленную речь, когда из прихожей показался массивый, грубый силуэт главы семейства.
— Дорогой, — Женщина подскочила с насиженного места и широко улыбнулась, касаясь ладонью его шеи, — как прошёл день? Ты, наверно, сильно устал? Присаживайся скорее, присаживайся.
Она подвела его ближе к стулу и хотела было помочь сесть, но мужчина сосредоточенно осмотрел гостиную, посмотрел на жену, потом на старшего сына, удрученно стоявшего в уголке возле камина, и растянутым басом заговорил:
— Ну и где он?
— А, Чимин, — заулыбалась госпожа, но эта улыбка явно не предвещала ничего хорошего, — он сейчас спустится. Пришёл только недавно со школы и заперся у себя в комнате. Наверно, очень устал и хочет побыть один.
Без лишних слов мужчина недоверчиво покосился на Хенджуна, который со взглядом полного отчаяния смотрел на отца. Господин Пак нервно сжал челюсть, прошептал едкое "негодник" и направился на второй этаж.
— Пап, пап, — залепетал Хенджун, наконец подав свой тоненький взволнованный голосок и цепляясь за рукав белой рубашки, — не стоит его тревожить. Он вроде как уснул.
— Это ничего, — Мужчина ухмыльнулся, — сейчас мы поднимем эту спящую красавицу.
Тяжёлыми и грузными движениями он стал ступать по лестнице, чувствуя, как молебный взгляд сына норовит прожечь в нем дыру. Господин знал, что эти два дуралея что-то учудили и пытаются от него это скрыть, но в отличии от слабохарактерной матери его обвести вокруг пальца не удасться. Он остановился напротив деревянной двери и дёрнул за ручку. Она не поддалась. Несколько раз подёргав за неё, мужчина неутешительно произнес:
— Чимин, мы договаривались, чтобы чётко к шести ты стоял уже внизу и садился с нами за ужин. Когда ты уже перестанешь вести себя, как пятилетний безмозглый и неорганизованный дурачок? Я тебе обещал, что если такое будет продолжаться, то я заблокирую все твои банковские карты, и ты останешься ни с чем! Чимин? Ты меня слышишь? Я заблокирую все сегодня же! Открывай дверь, пока я не выломал её!
Ни одно ругательство не поспособствовало достижению желаемого, поэтому господин Пак, все-таки пожалев ни в чем неповинную дверь, крикнул:
— Хенджун, принеси мне ключи.
Парень стоял в паре метрах от отца и с замиранием сердца смотрел на все, что происходит.
— Пап, а пап, может не стоит?
— Я тебе ещё раз сказал — принеси мне ключ.
Его грозная и властная интонация заставила с выступившими слезами досады беспрекословно повиноваться и спуститься вниз за связкой ключей. Как только господин Пак наконец ощутил, как звенящий металлический предмет опалил его тёплую ладонь, он вставил ключ в замочную скважину и несколько раз повернул его. Всем своим существом он чувствовал, как рядом стоящий Хенджун готов был сгореть от негодования и смущения.
Дверь распахнулась, но внутри комнаты никого не оказалось. Кровать была застелена, окна плотно закрыты, несколько школьных учебников лежали на углу стола и были покрыты толстым слоем осевшей пыли, наводя на логичную мысль, что в последнее время до них вообще никто не прикасался. Мужчина прошагал внутрь и стал осматриваться, пока Хенджун продолжал содрогаться, не обращая внимания на испуганный взор матери и в любую секунду ожидая принять на себя сотни нелестных слов. Господин приблизился к ноутбуку и задумчиво подцепил пальцами ярко-фиолетовую бумажку, зажатую между клавиатурой и монитором, которая невольно привлекла его внимание. В это время Хенджун окончательно понял, что пропал, поэтому обессиленно повестил голову, всем своим видом показывая: "Ну же, давайте, только спросите, и я вам все расскажу! Абсолютно все! Мне больше нечего скрывать!"
— Ночью двери "Золотой пятницы" будут открыты для всех желающих пятнадцатого августа. Время начала в двенадцать часов. Главное правило — не забывать, что тут ведётся охота на живые души, — зачитал господин Пак, но по наблюдениям сына по его лицу нельзя было прочесть, что он чувствует и о чем думает.
— Господи, что это такое? — неожиданно пролепетала госпожа и ошарашенно взглянула на Хенджуна. — Где сейчас Чимин? Говори немедленно! Я вижу, что ты все знаешь! Нужно срочно найти его! Адрес!.. Вдруг с ним случилось что-то? Там есть адрес?..
Её отрывистый голос привёл мужчину в бешенство. Она хотела выхватить флайер из рук мужа, но тот выставил свою черствую руку вперёд и прошипел:
— Только посмей куда-либо поехать. Он сам приедет домой и все расскажет. Если попробует солгать, то я выдавлю из него правду и срублю его мотивы на корню. А ты, — Он обратил свой взгляд на дрожащего старшего сына, — не смей больше покрывать его, иначе не видать тебе будущей должности гендиректора компании, усёк? Я отправлю тебя и Чимина к бабке и будете там грядки полоть до конца своих дней! Ты услышал меня?!
Хенджун еле слышно что-то промычал, но снова был сбит с толку, когда услышал:
— С кем он сейчас близко общается в последнее время?
Парень сконфузился, так как сразу на ум ничего дельного не пришло. Брат не посвящал его в такие детальные подробности, поэтому чего-то особенного ему сказать было нечего. Он облизал пересохшие губы, а затем тихо произнёс, когда подсознание самопроизвольно воскресило почти незнакомое имя:
— Я как-то видел через окно, как он приезжал домой на машине с каким-то русоволосым парнем... Кажется, его зовут Тэхен. Ким Тэ... Да-да, Ким Тэхен!
— Ким Тэхен, значит, — Господин мрачно улыбнулся, — Как интересно-то становится... Ты случайно не имеешь ввиду сына Ким Ендона?
Получив в ответ рассеянный кивок, он выпроводил жену и сына за пределы комнаты и громко хлопнул дверью. На душе воцарилось какое-то грустное и омерзительное чувство. Господин Пак ощутил, как потерял ту якобы нерушимую и доверительную связь между отцом и сыном, которой он тешил свои помыслы. Чимин был всегда намного больше любим им, нежели чем Хенджун, что было очевидно, поэтому вторая тайная жизнь, которую вело его любимое чадо, стало невероятно болезненным ударом под дых. Внутри произошло крушение тех идеализированных им семейных отношений, от которых ему на секунду стало страшно. Он обессиленно опустился на кровать и мгновенно ощутил, как она как-то неестественно прогнулась. Небрежно смяв флайер и спрятав его в карман, он неожиданно опустился на колени и заглянул под неё, пытаясь нащупать в полумраке причину такой странной деформации. Каркас, на котором лежал матрас, был поврежден, а под ним лежала какая-то увесистая сумка. Слепо схватившись за ремешок, он вытянул её из под кровати и включил свет. Немного поколебавшись, мужчина все-таки дёрнул за замок и раскрыл её.
Внутри лежало бесчисленное количество туго перевязанных резинкой денежных свёртков.
Конец FLASHBACK'a
***
— И снова это перекошенное лицо, как будто тебя силком тащат на казнь, — бубнил господин Мин, смотря в стекло заднего вида. — Сделай хотя бы вид, что рад видеть меня спустя все это время.
Юнги слабо засмеялся и, поворочавшись в сиденье, насмешливо произнес:
— Ни куча охранников, ни Джиху, ты самолично сидишь за рулём машины... Клянусь, впервые стал свидетелем такого явления. Да ты превзошел сам себя! Удивительно! Никогда бы не додумался представить тебя без громил за спиной.
— Я подумал, что тебе было бы намного комфортнее без моих людей. К тому же мы давно не виделись, и я хочу побыть с тобой наедине без посторонних лиц и глаз.
— Лучше бы ты произнес точно такие же слова, когда пытался запихнуть меня в этот зверинец, в котором я сейчас учусь, вместо того чтобы нанять ещё сотню балбесов без серого вещества в черепе.
— И тем не менее я слышал, что у тебя повысилась успеваемость, — Хьюн лучезарно заулыбался, мягко выворачивая руль и проезжая по невероятно красивой улице, украшенной многочисленными огоньками и какими-то фонарями, излучавшими блеклый розоватый цвет, прекрасно сочетавшимся с молочным небом. — Хотя, нет, я не слышал, а воочию видел присланные администрацией оценки. Мне отрадно было видеть, что ты все-таки взялся за голову. По корейскому у тебя вообще наиболее высокий балл. Ты так заинтересовался в этом предмете?
Младший Мин подавил в себе смешок, издав непонятный звук, приблизив к изогнувшимся губам кулак. Господин не понял, что его сын был в шаге от истерического смеха, наполненного тонной злорадства и самонадеянности, поэтому обеспокоенно покосился на него.
— Все хорошо? Ты приболел?
— Нет, все нормально, — прокашлявшись, замотал головой Юнги, сохраняя на лице фирменную гнусную улыбочку. — Только знаешь, в чем главная загвоздка?
— В чем же?
Хьюн посильнее надавил на педаль газа и выехал на шумную широкую дорогу, по бокам от которой возле разнообразных уличных палаток с едой толпилось немыслимое количество народу. Ближе к вечеру жизнь в городе начинала закипать, особенно в центре, где Юнги давно не был. Он мгновенно ощутил этот приятный и сладостный запах цивилизации, по которой неосознанно успел соскучиться.
— А в том, — Он нарочно склонился прямо над ухом отца, чтобы тот чётко расслышал каждое его слово, — что я совершенно не старался, даже не пытался учиться, понимаешь? Это произошло спонтанно. Я такой удачливый, правда?
— Специально осаждаешь меня, да? — хмыкнул директор в ответ, остановившись прямо напротив входа в какой-то небольшой ресторанчик и погасив мотор. — Знаешь, у меня нет сил злиться на тебя, потому что я слишком голоден. Повторишь то, что сказал после ужина, ладно?
Он вытащил ключи и с беззаботной, какой-то абсолютно непривычной для Юнги улыбкой покинул машину. Тот неудовлетворённо фыркнул и вышел вслед за ним, чувствуя досаду из-за того, что не смог задеть любимого, касалось бы, очень восприимчивого к его грубостям и выходкам папу. Видно, что он стал более спокойным и смиренным, как только отдал Юнги в школу, но парень не хотел понимать, что теперь ни единое колкое словечко больше не тронет его, так как нет ничего более облагораживающего, чем чувство родительской уверенности в безопасности и благотворной деятельности (в какой бы степени она не выражалась) своего ребёнка.
Как только младший Мин дёрнул за металлическую ручку, послышался звон колокольчика, оповещавший о прибытии новых посетителей. Хьюн быстро прошагал в угол зала, где было несколько диванчиков возле свободного столика. Юнги рассеянно последовал за ним, оглядываясь по сторонам. Вокруг было большое количество людей, весело проводивших время в компании друг друга. Он робко сел за стол и почему-то почувствовал себя крайне странно и неуютно. Это чувство обострилось, когда он взглянул на картину, висевшую прямо над головой директора: на ней была изображена ваза с большими и очень детально прорисованными бутонами пионов. "Где-то я это уже видел", — мелькнуло в его голове. Он неловко стал оглядываться по сторонам уютного ресторанчика, но громкий голос директора вывел его из потерянного состояния:
— Я не хотел, честно говоря, начинать разговор об этом, но чувствую, что просто обязан сейчас сделать это. Я имею ввиду историю с твоим похищением. Помнишь, я говорил тебе, что Джиху удалось снять материал с видеоследящих камер того вечера? Кроме пяти силуэтов там ничего больше разобрать невозможно. Так как от нанятых криминалистов толку оказалось ноль, я решил сам взяться за допрос людей, которые могли быть свидетелями в тот день. Буквально позавчера я разговаривал с хозяйкой дома, но она сказала, что не видела вообще в тот вечер ничего подозрительного, кроме какого-то полупьяного парня, который появился откуда-то со стороны и пытался попасть в дом, но его чуть не сбила ехавшая машина. Она предположила, что только он на тот момент мог находится как раз возле той дороги, где тебя поместили в салон неизвестного авто.
— Погоди-погоди, — Юнги сконфуженно выставил руки вперёд и зажмурился от переизбытка информации, — во-первых, когда ты мне говорил про записи с камер? Во-вторых, я считаю эту всю затею гиблым делом. Ты уже месяц горбатишься над ней, но какого-то результата это не приносит.
— Я ведь звонил тебе пару дней назад и сказал про отснятый материал. Ты ответил, а потом почему-то сбросил, — раздраженно бросил господин, не питая удовлетворения к развязности сына к такому важному событию. — Кажется, я обещал, что найду этих малолетних преступников, и они получат по заслугам, помнишь?
Мин нахмурился и, сложив руки в плотный замок, ответил:
— Я не получал от тебя никакого звонка.
Хьюн устало пощупал свой лоб и уставился на строгое лицо сына.
— У тебя кратковременные провалы памяти? Может отправить тебя к доктору? Не делай из меня идиота, Юнги.
— Простите, я могу сделать заказ? — неожиданно донёсся тихий, певучий, молодой голос где-то рядом.
Юнги резко развернул корпус и увидел перед собой Сохен, которая мило улыбалась, смотря на господина Хьюна. Как только её тихий взгляд плавно опустился на круглые от удивления и смятения глаза Юнги, она невольно сделала испуганный шаг назад и покраснела, а затем застыла, явно стараясь держать себя в руках и сымитировать её незаинтересованность в его присутствии. Директор тем временем подарил ей ответную доброжелательную улыбку и потянулся к меню, мельком пробегая взглядом по названию блюд. Мин продолжал сидеть с приоткрытым ртом, смотря на девушку, пока та стремительно не скрылась за барной стойкой, бросив на него отчуждённый взгляд.
— И чего ты застыл? — продолжил Хьюн, подозрительно оглядывая Юнги, который не переставал осматривать окружающее его помещение. — Кстати, я тут на днях познакомился с твоим соседом по общежитию. Его зовут Ли...
— Мне срочно нужно в туалет, — даже не бросив взгляда в сторону отца, отрывисто кинул он и стремительно направился в сторону барной стойки, за которой на самом деле находилась комната для персонала. За те несчастные пару секунд, за которые он преодолел расстояние от столика до комнатки, он вдруг понял, что это был тот самый ресторанчик, в котором он остановился около месяца тому назад, чтобы подкрепиться и передохнуть после побега из больницы. Именно это скромное, но невероятно тёплое пространство, так глубоко засевшее тогда ему в недры души, резко воскресило в нем какое-то странное, тяжёлое чувство. Перед глазами тут же появилась эта картина с пионами, которая была нарисована хрупкой рукой Сохен, её яркий взгляд, каким она глядела на него в музыкальном классе, когда увидела играющим на пианино. Он неожиданно вспомнил, как коснулся этого полотна, и что-то живительно трогательное наполнило его сердце в тот момент.
Все это воскресло в его сознании с такой ясностью и четкостью, что он без зазрения совести смело распахнул дверь в комнату персонала и увидел прижавшуюся к стене Чхве, которая туманно смотрела в пол, приобняв себя за плечи. Но как только перед ней предстал величавый силуэт Юнги, она тут же засуетилась и, охнув, зашептала:
— Тебе нельзя тут находится!
Её волосы были мило и немного неряшливо собраны в пучок, а пару прядей, спавших на глаза, на удивление, очень шли её худому вытянутому лицу. Глаза выглядели очень крупными и светлыми под освещением одной скромной лампы. Юнги заметил, казалось бы, все самые незначительные детали в ней, оценил её усталый и потрёпанный вид, но это лишь ещё больше подлило бензина в его разгоревшуюся алым пламенем душу. Сохен хотела обойти его вокруг, чтобы поскорее возвратиться обратно в зал, но Мин резко дёрнулся вперёд и, схватив ее за тонкие плечи, вплотную прижал к стене.
— Ты что делаешь?.. Отпусти! Я же закричу! — с отдышкой заговорила она, вертясь меж его напряженных рук, создавших ловушку.
— Хочешь проверить это? — ухмыльнулся Юнги, прекрасно зная, что девушка не станет кричать. Она перестала крутиться и тихо вжалась в стену, чуть-чуть приоткрыв рот и выставив вперёд свою пухлую нижнюю губу. Он с невероятным удовольствием смотрел, как она почти без всякого сопротивления покорно попала под его власть.
— Говори, чего хочешь. Мне нужно скорее идти и обслуживать посетителей, — неожиданно выпалила Чхве, смело уставившись в искристые глаза Юнги, которые мгновенно опалили её своей душераздирающей проникновенностью.
— Сегодня я твой единственный посетитель. Ты работаешь здесь?
— А я обязана отчитываться?
— Так вот оказывается, где рыцарь Ли торчит круглыми сутками... Не боишься, что я испорчу тебе всю репутацию в школе из-за того, что распускаешь свой язык, а? — ещё шире улыбнулся он.
— Вряд ли Тэхен допустит это.
Смеющиеся зрачки Юнги резко расширились, а лицо приобрело поистине злобный вид. Он самопроизвольно сильнее сжал плечи Чхве, отчего та пискнула. Её глаза стали влажными от испуга.
— Он к тебе в защитники нанялся, никак понять не могу?! Как вы вообще связаны друг с другом? Что ты знаешь про него? — срываясь на удушливый крик, произнес он.
— Я знаю все.
Некогда словно прибитые к холодной стене руки девушки легли Юнги на локти, чтобы избавиться от окружения, но парень намеренно перехватил её запястья и ещё сильнее вжал её в стену, с силой касаясь своей грудью её грудной клетки. Она быстро задышала, опаляя своим дыханием его подбородок.
— А ещё...еще я знаю, что это из-за тебя он попал в больницу.
Мин нахмурился и внимательно стал смотреть на дрожащие губы Сохен. Девушка ощутила, как его руки вдруг ослабели, а лицо смягчилось. Она невольно моргнула и тихая слеза сорвалась с её длинных ресниц и потекла по бледной щеке. Юнги заворожённо проследил, как она достигла подбородка и упала, растворившись в ткани футболки и оставив после себя блестящую мокрую дорожку. Он медленно поднёс свою тёплую ладонь к её щеки утёр большим пальцем мокрый след, заставив Чхве вздрогнуть. Она широко распахнула глаза, но не позволила себе больше ничего сказать.
— Если думаешь, что я собирался когда-то убить своего лучшего друга, то жестоко ошибаешься, милая. И ты, и он, вы оба жестоко ошибаетесь.
— Я знаю Тэхена с пелёнок, поэтому всегда буду на его стороне. Сейчас он разбит, и я должна помочь ему.
Юнги отпустил её посиневшие плечи, сделал неожиданный шаг назад и горько улыбнулся.
— А кто поможет мне?
Сохен выпрямилась, потерев нывшее плечо, и тихо сказала, невольно разглядев выбившийся из под ткани рубашки кулон:
— Не знаю, кто ты и что ты, Мин Юнги, но я вижу, что ты не тот, кем хочешь казаться.
Сказав это, она направилась по направлению к двери, но громкий голос Юнги не позволил ей дёрнуть за металлическую ручку, которой уже коснулись пальцы:
— Кем для тебя является Ли Чонсок?
Она медленно обернулась, аккуратно заправив за ухо выбившихся пряди и с непониманием уставившись на мрачный силуэт.
— Что ты имеешь ввиду?
— Просто не стоит играть с его чувствами, раз сама не уверена в том, что испытываешь к нему. Это тебе совет на будущее.
После этих слов он толкнул дверь и покинул комнату, оставив Сохен с самым неприятным осадком на душе. И все, что он успел наговорить, теперь показалось ей непоколебимой и единственно верной истиной. Он был чертовски прав, и она знала это. "Как я могу играть чьими-то чувствами, когда сама не понимаю, что чувствую каждый день?" — думала она, но из раздумий её вывел отец, который неожиданно вошёл в комнату.
***
— Не пропадай надолго, ладно? Радуй хоть иногда старика-отца своими звонками, — произнес господин Мин, погасив мотор и развернувшись в пол-оборота. Его губы тронула скромная улыбка, когда он взглянул на мятную макушку своего сына, выводившего тонким пальцем какие-то узоры на запотевшем стекле.
— Я пошёл, — ответил Юнги и хотел открыть дверь, но та оказалась заперта. Он с раздражённым видом развернулся и недовольно сказал:
— Ну что ещё?
— Мы снова расстаёмся на неопределённый срок, поэтому я хотел бы, чтобы мы не только поддерживали связь, но и ты принял ко вниманию этот материал, — Директор протянул тонкую папку в переплете. — Здесь распечатки фотографий с видеокамер. Просто взгляни как-нибудь на них на досуге, присмотрись, может чего вспомнишь.
Юнги с какой-то горечью взял папку в руки и, на удивление, отмахиваться не стал. Его терзало одновременно и любопытство и страх, что он действительно может все вспомнить, взглянув за злосчастные тёмные силуэты.
— И ещё, — Хьюн прокашлялся и с уловимым смущением тихо спросил:
— Как давно ты общаешься с этим Ли Чонсоком?
— Глупый вопрос, не находишь? Он мой сосед по комнате. В первый же день стал трепать мне нервы, — выпалил младший Мин, но сказанное им не подразумевало под собой какое-то отвращение или неприязнь, наоборот, это было своеобразным проявлением дружеской любви, которую таким образом мог показывать только Юнги. Зная прекрасно своё чадо, директор сразу уловил эту сильную связь, которая крепчала между ними с каждым днём, и это очень сильно беспокоило его. Он знал, что со времён гонок и их трагического последствия Юнги абсолютно потерял желание заводить новые знакомства, так как видел единственный смысл поклонения и скорби погибшему Тэхену, но почему-то неожиданная дружеская завязка с Чонсоком испугала его. Какой-либо почвы у этого страха не должно вроде быть совершенно, так как Ли можно причислить к одному из самых искренних и бескорыстных людей, не несущих за собой вуаль дурной славы, но господин Мин интуитивно чувствовал, что этот мальчик нечист на руку. В его голову приходили самые тёмные мысли, которые он старался гнать куда подальше, но чем чаще они к нему приходили, тем больше ему начинало казаться, что это сущая правда.
— Он случайно не рассказывал ничего о себе, о своей семье?
— Почему ты вообще так интересуешься им? — с разочарованностью в голосе спросил Юнги, сжав в руке папку. — Нет, он ничего не говорил. Выпусти меня.
Хьюн болезненно прикусил губу, хлопнул по рулю своей увесистой ладонью, мол, "так тому и быть" и нажал на кнопку блокировки. Юнги вылез из машины и свернул на дорогу, которая вела к общежитию, проигнорировав неожиданный крик: "Не забудь про папку!". Увидев бесцеремонную реакцию сына на приказ, мужчина тяжело выдохнул и набрал номер Джиху, откидывая голову назад.
— Да, господин? — незамедлительно ответил секретарь, немного взволнованным голосом.
— Мне нужно, чтобы ты немедленно нашёл грамотного специалиста, который смог бы сделать анализ ДНК, — произнес господин Мин, сам не веря в то, что говорит.
***
Спустя минуту ходьбы, Юнги уже успел совсем забыть про папку и погрузился в мысли о Сохен, образ которой теперь окончательно не давал ему покоя. Ему теперь казалось странным её вроде как незначительная, но отчётливо существующая сопричастность с его жизнью и судьбой. Теперь он думал, что она не просто так украла у него кулон, обладающий особой важностью, не просто так увидела, как он играет на пианино в арт-студии после уроков, не просто так выронила полотно, дав ему зацепиться взглядом за этот шедевр. Ему представлялось, что и ресторанчик, в который он случайно заглянул месяц назад, тоже стал частью его неспроста. Во всем он стал видеть предначертанность, будто так было предписано ему на небесах и Богом, хотя был по своей сути глубоким атеистом. Его поразила мысль, что девушка каким-то магическим образом всегда находилась рядом, либо то, что каким-то образом относилось к ней, тоже всегда окружало его. Даже Тэхен и то оказался её другом с пелёнок. Юнги никогда не был фаталистом, но какая-то часть его внутри отделилась и стала верить, что все произошедшее между ним и Сохен ниспослано откуда-то сверху.
Он шёл и улыбался своим глупым, наивным и ребяческим размышлениям, пока возле входа издалека не увидел Ли и незнакомую рядом с ним женщину. Мин поёжился, смело зашагал вперёд, но затем резко затормозил от поразившей его ум идеи: "Я ведь оставлял однажды у Чонсока телефон, когда тот попросил позвонить. Возможно, это он ответил на звонок отца, который рассказал о материале с камер слежения. Но разве он мог просто так беспардонно ответить? И зачем ему вообще было это делать? Как-то это все не по-человечески..."
Юнги резко дёрнулся вбок и скрылся за массивной колонной, глубоко дыша. Его ухо неожиданно уловило два голоса, которые тихо и достаточно неразборчиво о чем-то говорили. Он положил руку на грудь, чтобы успокоить дыхание, а затем припал щекой к ледяному мрамору.
— Господи, мне так жаль, что не могла приехать раньше. Прости, я...
— Это все из-за судебных разбирательств, да? Тебя снова привлекли?
Последняя реплика явно принадлежала Чонсоку. Судя по интонации, он был чем-то очень озабочен.
— Они пытаются доказать, что это я причастна к убийству... Я...
— Просто скажи, — прошипел Ли, хватая женщину за руки, — скажи, что ты не делала этого! Ты ведь не могла, верно?
— Я говорила тебе, что очень любила твоего отца! Знаю, что это звучит крайне неоправданно и глупо, но...
— Мам, даже я уже осознал, что вообще не должен был родиться на этот свет, понимаешь? Он воспользовался тогда тобой просто и все, как ты понять до сих пор не можешь? Раз он такой важный бизнесмен или кто он там, неважно, то нужно было сразу додуматься, что у него есть жена и дети! Он поиграл тобой, бросил, родился я, а ты до сих пор думаешь о смерти его жены? Лучше бы рассказала, кто он действительно такой, его имя. А может, — Парень на секунду запнулся, в задумчивости отступил назад и развел руками, — раз тебя до сих пор так мучает совесть, то ты действительно виновата в ее смерти? Просто скажи мне правду, я все приму.
Юнги аккуратно выглянул из-за мраморной колонны и увидел, как женщина бросилась Ли на шею и горько заплакала.
— Я не хотела для тебя такой жизни, милый... Я изначально не смогла дать тебе полноценной семьи, — захлёбываясь следами лепетала она. Её тёмные волосы небрежно легли по обе стороны от плеч, постоянно попадая на лицо. Оно, кстати говоря, имело самый измученный, помятый вид. Мин успел отметить, что Ли очень похож на мать, но выдался в тысячу раз приятнее и красивее лицом, явно переняв много черт от непутевого отца-бизнесмена.
— Все хорошо, мам, все хорошо. Мы как-нибудь исправим эту ситуацию, слышишь?
Женщина отпрянула от мокрого плеча сына и тихо сказала:
— Как только закончишь школу и вернёшься обратно домой, я все расскажу тебе. Сейчас просто ещё не время. Лучше скажи, как проходит учеба?
Она утёрла слезы и улыбнулась поникшему Ли, который не мог смотреть на её фальшивую улыбку.
— Нормально, — односложно пробурчал он.
— Знаю, что теперь у тебя совершенно не осталось сил говорить о других вещах, но лучше порадуй меня своими успехами в учебе. Ты знаешь, как мне важно знать про твою успеваемость.
— Круглый отличник, староста, делю комнату с одним парнем. Довольна?
Чонсок хотел развернуться и уйти, из-за чего Юнги обмер и снова спрятался за колонну, чуть не попавшись на глаза, но женщина остановила его, схватив за руку.
— У тебя наконец-то появился друг? Это же так здорово! Откуда он? Как его зовут?
— Мин Юнги. Он из Сеула. Где-то месяц назад перевёлся.
Ли ещё больше удручали её поддельные эмоции, когда он понимал, что сейчас ей абсолютно неинтересно знать ни о его успеваемости, ни тем более о единственном появившемся друге, когда душу терзала лишь одна единственная мысль, что её могут посадить в тюрьму
— М-Мин Юнги? — все так же улыбаясь, но с толикой сомнения переспросила она, на что получила утвердительный кивок. — И кто же он такой? Кто его родители? Чем увлекается?
Чонсок сконфузился, так как знал, что матери не стоит знать, что он дружит с сыном одного из самых влиятельных людей Кореи, который в прошлом был гонщиком, замешанным в истории с убийством собственного друга.
— Он...он очень добрый, весёлый, любит готовить. Его отец работает в туристическом агенстве, а мама, — он задумался, закусив внутреннюю часть щеки, — бухгалтером.
— Что ж, хорошо, — рассеянно ответила она, сомневаясь в достоверности сказанных слов. — Познакомишь нас как-нибудь?
— Обязательно, — сквозь зубы, произнес он. — Мне нужно идти, чтобы донести до администрации расписание дежурства нашего класса.
Госпожа почувствовала, что сын хочет поскорее уйти, поэтому не стала его удерживать, цепляясь хрупкими пальцами за ладони.
— Не злись на меня, милый, я правда расскажу тебе все, обещаю
— Я злюсь не из-за того, что ты мне ничего не рассказываешь, а из-за того, что не могу представить, как ты могла опуститься до того, чтобы совершить такое... Мне пора.
Он выдернул свои руки из её и двинулся к главному корпусу, проскочив мимо вжавшегося в колонну Юнги. Тот сидел на земле, поджав под себя колени, и слушал, как оставленная сыном мать недолго плакала, не двигаясь с места. Когда она ушла, он как-то туманно посмотрел на прошедших мимо него студентов, думая, как все-таки сложно жизнь устроена. Оказывается, что самый счастливый и добрый Ли Чонсок глубоко несчастен. Этот парень был в курсе трагедии Юнги, упоминая о своей как-то вскользь. Он чувствовал, что теперь наступил его черёд протягивать руку помощи, как когда-то сделал Ли в своё время. Понимая, что узнал о его тёмной личной жизни грязным способом, он все равно готов был не скрывать, что подслушал его разговор со своей мамой. И тем не менее какая-то странная логическая цепочка стала складываться у него в подсознании: смерть Тэхена, отсутствие на похоронах, смерть матери, какой-то бизнесмен, у которого умерла жена. В тот момент Юнги ощутил острую необходимость посмотреть на содержимое папки, поэтому поспешил поскорее в свою комнату в общежитии.