Chapter 10
Порой наши ожидания совсем не совпадают с реальностью. Все мы пытаемся предугадать наиблагоприятнейший исход той или иной ситуации, но судьба располагает своей волей и преподносит совершенно другой результат.
Сохен никогда не ощущала себя столь счастливой, когда в первый день направлялась в новую школу. Сердце трепетало от мыслей, что наконец-то ей удастся начать образовательный процесс с чистого листа, завести знакомства и, может быть, даже друзей, о которых она так искренне мечтала. Ей казалось, что в жизни наступила новая глава, но несколько тяжёлых и крайне утомительных дней заставили полностью изменить ее мнение и перевернуть весь внутренний мир с ног на голову. Чувство удовлетворения и осознания, что она зажила полной жизнью, не пришло, наоборот, над головой собралась большая грозовая туча, которая постоянно доставляла холод от своих леденящих душу капель дождя. Школа произвела большое впечатление своими размерами, удивительно чистыми коридорами и туалетами, просторными классами, оснащёнными компьютерами и другой современной техникой. Это, безусловно, радовало, как и большой школьный двор, где постоянно был слышен непрекращающийся гомон и хохот студентов. Пожалуй, это была лишь просто внешняя оболочка. То, что творилось внутри, заставило Сохен почувствовать себя именно тем самым «маленьким человеком», таким крошечным и беззащитным, который не был готов принять на себя подобного удара. Она думала, что найдёт кампанию, в которой сможет стать более раскрепощенной, но взамен получила оглушающий удар одиночества. Нет хуже одиночества, чем одиночества в толпе, и она в полной мере ощутила это на собственной шкуре. По школе моментально разнеслись грязные слухи, якобы она блатная, и её насильно запихнули в это учреждение. Хотя часть учеников склонялась к мнению, что бедная девушка совсем из нищей семьи, которая еле-еле протолкнула её сюда. Основная их часть принадлежала как раз к классу Сохен, поэтому ей каждый день приходилось терпеть внимательные взгляды, наполненные каким-то упреком, и колкие комментарии в свою сторону. И лишь меньшинство не обращало на неё внимания, либо просто имело совесть не копаться в чужих делах и тем более не сплетничать. К сожалению, только одному человеку удалось разглядеть в смиренной и чуткой Сохен множество удивительных достоинств.
— Прости, тут не занято? — неожиданно донеслось в метре от неё, и девушка испугано вздрогнула. Она оторвала свой задумчивый взгляд от подноса с едой и увидела уже знакомый ей силуэт.
— Н-нет.
«Боже, как же его зовут?.. Кажется, он староста нашего класса. Почему решил сесть со мной? Разве он не должен быть вместе с остальными учениками?» — кричало её подсознание. Она нервно закусила губу и отвела взгляд в сторону, смотря, как одноклассники, собравшись возле одного небольшого столика, буквально облепили его со всех сторон, что-то бурно обсуждая. На душе стало колко и противно.
— Почему сидишь тут одна?
Парень решил прервать неловкую тишину и, как только поймал смущенный взгляд Сохен, радушно заулыбался. Его тёмные густые пряди зашевелились от приятного тёплого ветерка, сопровождавшегося шумом листьев. Девушка на секунду засмотрелась на дергающиеся в улыбке уголки губ, найдя в этом нечто безумно очаровательное, а потом резко уткнулась в тарелку, где вперемешку с горохом и кусочками курицы хаотично лежали листья рукколы. Она стала спешно их поглощать, в результате чего услышала тихий сдавленный смех.
— Как тебе первые дни? Ты записалась на какие-то дополнительные кружки? Помнишь, я давал список и анкеты?
— Да... — рассеянно протянула Сохен и посмотрела на своего собеседника, отчаянно пытаясь вспомнить его имя. В голове творился какой-то хаос. Она даже предположить не могла, что от общения со своим сверстником у неё сможет «поехать крыша». Она ссылалась в качестве объяснения такого зажатого состояния только на свой ограниченный круг общения и дневную загруженность, которая не позволяла не с кем общаться, кроме родителей. Если напрячь мозг, то можно смело сказать, что друзья у неё были лишь в детском саду и младшей школе. С тех пор прошло много времени, поэтому неприобщенность к социуму делает своё дело.
— Я записалась на дополнительные занятия по рисованию, кажется...
— Кажется? — засмеялся староста, отпивая из кружки какой-то горячий напиток. — Ты не помнишь, куда записывалась?
Сохен запустила пальцы в волосы и неряшливо поправила их. Как она может помнить, куда записывалась, когда даже не помнит, что ела на завтрак?
— Честно говоря, последние дни выдались не лучшими, поэтому у меня в голове какая-то полная анархия...
— Понимаю. У нас многие новенькие сначала мучаются, жалуются на слишком сильную нагрузку, но потом втягиваются. Уверен, что у тебя это быстро пройдёт.
— Надеюсь, хотя даже не уверена, что смогу ходить на дополнительные.
— Чего так? — Парень удивлённо поднял брови и приоткрыл рот, сложив губы в ровную букву «о». Сохен невольно прикрыла ладошкой лицо и, не удержавшись, испустила смешок. Тот, будучи довольным собой, что смог рассмешить тихоню, игриво заерзал на месте.
— После школы просто приходится каждый раз помогать родителям, поэтому времени на выполнение домашней работы едва хватает...
— А с чем ты им помогаешь?
Сохен немного прикуражилась, на секунду задумавшись, затрагивать ли тему о положении её семьи или нет, но миловидное лицо парня подействовало как-то успокаивающе, поэтому она, прокашлявшись, пролепетала:
— У них небольшой ресторанчик прямо в центре Сеула. Я езжу каждый день туда и помогаю им по мелочевке.
— Здорово! — неожиданно воскликнул он и расслаблено перенёс вес на локти, которые сложил на деревянном столике. Девушка приосанилась, удивившись его реакции. — У меня мама тоже когда-то пыталась начать собственный бизнес, хотела продвигать свою сеть небольших пунктов, где продавалась свежая выпечка, но, к сожалению, потерпела неудачу.
— Свежая выпечка? Заманчиво звучит.
— Тебе в вашем ресторанчике помощь не нужна?
— П-помощь?
Сохен удивлённо вытаращила глаза. Сердце забилось в сто раз быстрее, а маленькие капельки пота выступили в районе висков.
— Да. А почему бы и нет? Мы могли бы выезжать в город вместе.
— Вместе?
Парень приободрённо кивнул, но тоже почувствовал неловкость, уловив какое-то непонимание и даже испуг в глазах Сохен. Он с любопытством изучал её лицо, пока над ним не прогремело резкое «Ли Чонсок». Он подпрыгнул на месте и увидел перед собой Юнги, глаза которого выглядели страшно красными и опухшими. Вид у новоявленного соседа явно не подлежал общепринятым стандартам: на худой фигуре висели спортивные серые помятые в некоторых местах штаны, чёрная футболка, на который был написан английскими буквами текст, содержащий в себе ненормативную лексику, и кроссовки. Мятные волосы неопрятно торчали во все стороны, напоминая сахарную вату, а бледное лицо носило наивысшую степень недовольства. На фоне всех остальных студентов, облачённых в идеально выглаженную форму, которые сидели за столиками в обеденном дворике, он выглядел, как какой-то бандит. Естественно, своим рассерженным криком он привлёк всеобщее внимание к бедняжке Сохен и удивленному Чонсоку.
— Чувствуешь, что я сейчас готов надрать тебе зад? — шипел Юнги, наклонившись и уставившись на недоумевающего парня.
— Что произошло?! — воскликнул он, испуганно сверля его взглядом.
— Так тебе ещё сказать, что произошло? Потрудись объяснить: какого черта ты спер мои ключи сегодня с утра от комнаты в общежитии? Ты запер меня, идиот, и я в течение трёх часов не мог выйти, не говоря уже о том, что просрал три первых урока!
Чонсок помедлил с ответом, как-то странно содрогнулся и полез в сумку. Спустя минуту его спешных поисков ключа, которые сопровождались пристальным взором разъяренного Юнги, он случайно выудил целых два дубликата.
— Слушай, я не знаю, как так получилось, но...
Мин резко выдернул один ключ из его тонких пальцев и сухо произнес:
— Ещё раз такое устроишь, я не знаю, что сделаю с тобой, понял?
— Прости, я...
— В качестве искупления, — Юнги снова перебил его, ухмыльнулся и провел языком по нижней губе, — в течение пол года будешь платить за мой обед.
— Что?!
Чонсок подскочил из-за стола под тихий смех остальных студентов, с интересом наблюдавших за всей этой клоунадой.
— Тема закрыта.
Юнги презренно отмахнулся и пошёл в другую сторону.
— Да ты издеваешься надо мной! — прокричал ему вдогонку Ли, обескураженно продолжая топтаться на месте.
— Это ты надо мной решил поиздеваться! — злорадствуя, с улыбкой крикнул ему Мин и скрылся за углом здания. Чонсок потерянно плюхнулся обратно на своё место и медленно взглянул на Сохен. Она сидела в оцепенении, смотрела куда-то в сторону и будто не дышала. Парень, изнутри прикусив щеку, склонил голову и в исступлении произнес:
— Сохен, с тобой все нормально? Я ведь не рассказывал тебе, что ко мне подселили какого-то чокнутого гангстера, правда? — уже более расслаблено и с ноткой иронии произнес он. Девушка бросила свой скупой пустынный взор на его лицо и как загипнотизированная схватилась за ремень сумки.
— Сохен?..
— Прости, мне пора.
Она подскочила с места, как заведённая, и лёгким бегом направилась к главному входу в здание. Изнутри её колотила жуткая дрожь. Тело ломило от недостатка кислорода, поэтому она стала жадно глотать его, яростно захватывая чуть розовыми потрескавшимися губами.
«Тот парень... Неужели этот тот, который тогда лежал на берегу реки без сознания? Быть этого не может... Он остался жив? А вдруг это не он? Нет-нет, он ведь не мог привидится мне! Те же мятные волосы, овал лица, глаза... Нет, это точно он! Боже мой, он помнит, что с ним произошло? Помнит ли меня? Как так случилось, что он учится теперь здесь?!»
Чхве стало не просто страшно, а жутко до отвратительной, гнетущей боли в сердце. Мертвенно бледное лицо парня, едва приоткрывшего глаза и задавшего один единственный вопрос: «Кто ты?», всплыло у неё прямо перед глазами, и она нервно приобняла себя за колени. Её дрожащая рука накрыла грудную клетку и нащупала цепочку. Из-под тонкой белой рубашки показался красивый кулон очень тонкой работы. Девушка нервно сжала его и, сползя спиной по холодной стене, очутилась сидящей на земле. Теперь её мучил лишь один вопрос: «Как же вернуть кулон?» Она смутно представляла, как сделает это, но сразу посчитала этот поступок своей обязанностью. Ей хотелось вернуть вещицу совершенно ненавязчивым образом, чтобы даже не попадаться Юнги на глаза. Девушке казалось, что если он рассмотрит её на более близком расстоянии, то обязательно все вспомнит. Хотя откуда ей знать, помнит ли он или нет после случившегося инцидента, когда ни разу даже не взглянул на неё при разговоре со старостой? Страх парализовал все тело, и она прикрыла глаза.
***
— Восьмого февраля две тысячи семнадцатого года в промежутке времени между семью и восемью часами вечера в гимназии номер сто двенадцать группа учеников, состоящая из двух человек в возрасте семнадцати и восемнадцати лет, тайно проникла в здание и подстроила серьёзный взрыв в учебной аудитории, где проходили уроки химии. Позже была обнаружена попытка избавления от видеоследящих камер. Часть камер оказались выключенными, а другой части удалось зафиксировать материал, на котором отчётливо изображено, как сам господин Пак Чимин в спешке покидает здание школы. Намного труднее обстоят дела с господином Ким Тэхеном, которого камерам поймать не удалось, но по словам очевидцев они тоже видели его примерно в этом же часу возле здания. Также был найден дубликат ключа от самой аудитории и сверток, в котором ранее находился реактив, с помощью которого был произведён взрыв. Данное правонарушение носит умышленный характер. В нем усматриваются признаки хулиганства, порчи школьного имущества и вандализма, — властно произнес охранник и с громким хлопком положил распечатку на стол по левое плечо от директора. Она с каменным выражением лица неудовлетворённо покосилась на бумажку, а затем медленно оглядела сидящих перед собой виновников сего безобразия и их родителей. Её полные руки сцепились в плотный замок, а тёмные, маленькие, как щёлочки глазки остервенело цеплялись за густые шевелюры нарушителей, которые смиренно прижали подбородки к груди, и терпеливо ждали приговора.
— А теперь изъяснюсь более популярным языком, — прохрипела госпожа Шин, высокомерно смотря на отца Тэхена, будто обращаясь персонально к нему. — Вы хотя бы понимаете, что сделали?
В течение долгой томительной минуты она ожидала ответа, но никто так и не подал голос.
— Я не готова сейчас читать нотации, но, честно говоря, ни за что бы не подумала, что дети столь уважаемых родителей, — Крошечные глазки теперь были обращены в сторону матери Чимина, — смогут сотворить такое. Тут следует поднять только один вопрос: ради чего вы так поступили? Вряд ли вами двигало желание просто повеселиться. В любом случае, в стенах этого заведения такое поведение не просто неприемлемо, а немыслимо! Вы взорвали не только целый класс, но и умудрились подорвать мою репутацию, а также рейтинг всей школы!
С каждым произнесенным словом её интонация приобретала более недружественный характер. Чимин, как и его мать, сидели смирно, впитывая в себя каждое сказанное слово, господин Ким удрученно теребил пальцы, зажав их между колен, и испытывал дикую волну негодования, не в силах отвести взгляда от краснеющего с каждой секундой лица директрисы. Тэхен сидел в сгорбленном положении, все так же повесив голову. Пока госпожа Шин брызгала слюной и ещё более-менее старалась придерживаться адекватности, он находился в состоянии прострации, ощущая болезненные спазмы в перевязанной руке.
— Мне дико думать о том, что вы смогли сделать такое!
— Директор, — ровным и сдержанным голосом произнёс господин Ким, — я не ищу оправданий поступку наших детей и, думаю, госпожа Пак будет солидарна со мной, — Он взглянул на женщину, и та утвердительно кивнула. — То, что они сделали, самое настоящее преступление, которое не останется безнаказанным. Я не хочу, чтобы из-за моего сына пострадала честь школы, поэтому при всём уважении к вам и администрации обещаю выплатить денежную сумму в полном размере за весь причинённый ущерб и восстановить рейтинг.
— Конечно же, господин Ким, вы выплатите всю сумму, — усмехнулась директриса, — ведь по-другому и быть-то не может. Но хочу вас предупредить, чтобы вы начали уже заранее подыскивать другую школу для вашего сына и подавать в неё документы, потому что такого беспредела я больше не потерплю.
Тэхен вздрогнул и только тогда поднял голову, рассеянно посмотрев на мирно сидящего Чимина, на лице которого не дрогнул ни единый мускул. Он понял, что добился цели, к которой так неумолимо шёл, но почему теперь не ощущал удовлетворения. Ему стало мерзко и гадко на душе не только от самого себя, но и от равнодушного профиля его соучастника.
— Чимин, Тэхен, — мягко и с ярко-выраженной натянутой улыбкой сказала госпожа Пак, — вы не могли бы выйти, чтобы мы могли обсудить кое-что с директором Шин наедине?
Тэхен поднялся, но в его движениях наблюдалась слабость, будто он вот-вот не устоит на ногах и упадёт, что заметил отец, который придержал его за запястье. Парень с расстройством взглянул на охранника, который стоял чуть поодаль от директорского стола, деловито сомкнув руки за спиной.
— Я могу задать вопрос? — как-то небрежно бросил Тэхен. Охранник, не сразу поняв, что эта реплика была адресована к нему, настороженно кивнул. — Вы сказали, что камеры были частично выключены на момент взрыва. Не могли бы уточнить, с какой стороны относительно класса.
— С левой, — ни на секунду не задумываясь, ответил он.
— Хотите сказать, что это не вы избавились от камер? — недоуменно произнесла госпожа Шин, поведя бровью.
— Нет, он ничего не хочет этим сказать, — встрял Чимин, и уголки его губ едва заметно дрогнули. Он скользнул взглядом по похудевшему силуэту Тэхена и покинул богато обустроенный кабинет. Тэхен вышел следом за ним, а затем резко остановился. Пак, не услышав за собой характерного звука шагов, обернулся и снова посмотрел на Тэхена с трудно различимой эмоцией на лице.
— Поздравляю, мы добились того, чего хотели.
Ким резко сократил расстояние между ними за несколько больших шагов и нанёс внезапный удар парню в челюсть. Он был настолько силён, что тот сразу упал, и Тэхен, воспользовавшись этой прекрасной возможностью, сел на него сверху и стал беспорядочно наносить удары одной действующей рукой, которые приходились то на глаза, то на нос, то на скулы.
— Думал, если лишил меня возможности убить тебя двумя руками, я не сделаю этого одной?! — в агонии закричал он. — Какого черта ты сказал мне, что выключил камеры с правой стороны коридора, когда избавился от них с левой, а?! Думал, что я клюну на твою удочку и попадусь, когда буду сбегать после взрыва? Как ты мог подставить меня, урод?!
— Не будь наивным, Тэхен, мы изначально друг другу не доверяли! — кричал Чимин, размазывая кровь по лицу. — Ты бы ни за что не принял на себя удар вместо меня! И мы оба знаем это!
— У нас был уговор, и мы должны были чётко ему следовать, но твоя мелочная душонка не позволила тебе сделать все по-человечески! Это так ты приносишь свои извинения?! Знаешь, теперь я даже не жалею, что выдал тебя твоему отцу с потрохами! Ты этого заслуживаешь!
Чимин скривился и схватил парня за воротник, нанеся сильный удар в лоб, тем самым переворачивая его на спину и доминируя над ним.
— Как же я ненавижу тебя! Пребывающим в коме и молчащим ты мне нравился намного больше! — с ревом выпалил он. Зрачки Тэхена увеличились до баснословных размеров, и он со всей силы ударил Чимина гибсом по затылку.
— Тэхен, ты что делаешь?! — раздался грозный вопль откуда-то сбоку.
— Тэхен! Чимин! Боже мой...
Господин Ким схватил своего сына за воротник и вытащил его из-под разъяренного Чимина, которого, в свою очередь, оттащила мать.
— Клянусь, при следующей встрече я убью тебя, Пак Чимин! — Тэхен продолжал тщетным образом барахтаться, пытаясь вырваться из цепкой хватки отца. — Чертов предатель!
— Немедленно прийди в себя! — крикнул господин Ким, схватив Тэхена за лицо, максимально приблизив к себе. — Образумься! Только посмотри, что ты творишь!
Тэхен резко отстранился от него и столкнулся с мрачным видом директора Шин. Она тихо подошла к его отцу, стуча каблуками, и спокойно произнесла:
— Думаю, мы правильно друг друга поняли, что вы должны немедленно забрать свои документы из этой школы, верно?
Физиономия Тэхена приобрела гримасу отвращения. Он больше не мог смотреть ни на отца, ни на директора, ни на госпожу Пак, ни тем более на Чимина. Он неожиданно дёрнулся вперёд, пробиваясь через образовавшуюся толпу студентов, от которых доносился непрекращающийся шёпот и разговоры. Сбежав свободно по ступеням, он жаждал забиться куда-нибудь в крошечный тёмный угол, чтобы побыть наедине с самим с собой и привести себя в чувства, но когда на плечо легла тёплая ладонь господина Ким, остановившая его, он готов был просто упасть на колени и разрыдаться.
— Сын, объясни, что происходит?
Тэхен медленно обернулся, в течение нескольких секунд осматривал столь родное лицо, а потом вознёс глаза к небу. По щеке скатилась единственная скупая слеза, которую он так тщательно пытался скрыть. Губы дрожали, а губы пересохли, поэтому он с трудом вымолвил:
— Ничего не происходит.
— Я должен знать причину таких абсурдных поступков!
— Ты должен был интересоваться мной раньше, когда на то предоставлялась прекрасная возможность. Ты всегда мог спокойно прийти, навестить, поинтересоваться здоровьем, узнать, что творится в моей жизни и, возможно, выведать психологию поступков. Ты был далеко в самый трудный момент моей жизни, как никогда раньше. Ты был также далёк, когда узнал, что я трачу все своё свободное время, участвуя в заездах, — Тэхен горько усмехнулся, повесив голову. Его лицо пронзила судорога. — Где ты был, когда я в одиночестве лежал, очнувшись после комы? Меня чуть заживо не погребли, но ты был все так же далек от меня.
— Тэхен, пожалуйста, давай не будем сейчас об этом.
Господин Ким нервно сглотнул, продолжая трепетно сжимать плечо сына.
— Наверное, даже вечности не хватит, чтобы ты решился когда-нибудь заговорить об этом.
Тэхен ловко выудил из кармана пиджака отца ключи от машины и презрительно смахнул с себя его руку. След от одинокой, недавно вырвавшейся невольно слезы, мгновенно простыл. От парня повеяло промозглым холодом, что стало болезненным уколом в самое сердце для господина Ким, который мучительно содрогнулся. Тэхен резко направился к машине, не удостоив его словом прощания. Это безмолвие, которое мгновенно их разделило, было хуже любой каторги. Господин Ким приоткрыл было рот, но замолк. Ему нечего было сказать на тот момент.