Глава 5
Глава 5
Центральная Азия, Северный Тянь-Шань. 2500 лет до наших дней.
- Ты не можешь так поступить со мной. – Шепеляво запричитал калека голоском, так действовавшим на нервы верховного жреца.
- Это ещё почему? – Дуло изобразил на лице удивление и непонимание. Признаться ему уже изрядно надоело слушать «нытьё» раба. Бесило и то, что ко всему прочему, он должен был ещё выслушивать упрёки этого несчастного. И желая прекратить разговор, изрядно затянувшийся и с каждой минутой становившийся всё неприятней, он решил применить последний довод для вразумления непонятливого Скуны. – Тебя не устраивает то, что я дарю тебе свободу? И ты предпочитаешь остаться в своём рабском положении до скончания века? И закончить свою жизнь даже не здесь, служа в храме Творца мира, а где-нибудь в каменоломне, глотая каменную пыль и страдая от голода, холода и изнурительной работы? Если так, то видит Небо, я не желал этого.
Калека, услышав эти слова, затих и перестал причитать. До него наконец-то дошло, что жрец даже и не думал слушать его, и куда там было надеяться на исполнение данного им обещания. Но в порыве отчаянья, он всё же сделал последнюю попытку разжалобить неблагодарного Дуло.
- Когда ты был обычным жрецом, именно я сделал всё, чтобы открылась твоя дорога наверх. И всё это время, благодаря моим стараниям ты получал необходимую тебе помощь…, – начал было он.
Но жрец гневно его оборвал:
- Именно поэтому, я и убедил совет даровать тебе свободу. Для этого мне даже пришлось солгать и придумать байку, что это было волей покойного Кумана. Думаешь, мне было легко это сделать? – Но не обнаружив и тени понимания на лице неблагодарного раба, он сам ответил на свой вопрос. – Это было сложнее, чем ты можешь себе представить. И после всего сделанного мной, у тебя хватает наглости требовать от меня совершения преступления, которому нет оправдания. Ты хочешь, чтобы в угоду твоей прихоти, я верховный жрец и хранитель реликвий храма, помог тебе украсть то, что принадлежит Тенгри? Да за одни только эти слова я мог бы четвертовать тебя…
- Ну, зачем ты так. – Отчаянье заставило Скуну позабыть об осторожности. – Не стоит меня считать нечестивцем. Много лет тому назад коварный Куман силой отнял их у меня. И едва избежав петли, на двенадцать долгих лет я превратился в раба. И что плохого в том, если я верну принадлежащее мне по праву. Никто даже и не вспомнит о них. Ведь, кроме нас, да и покойного жреца, которому они уже совсем ни к чему, их и видеть никто не видел. – И тут с его уст слетели роковые слова правды, которые совсем не понравились Дуло, и вызвали его гнев. – Или ты хочешь последовать примеру проклятого Кумана, и сам, нисколько не убоявшись гнева небес, присвоить эти камни себ-е-е-е…? – Последнее слово Скуна успел лишь прохрипеть.
Пальцы хранителя реликвий сдавили тощую шею калеки. Всё произошло так быстро и неожиданно, что Скуна не сделал даже слабой попытки защитить себя. Рука жреца продолжала всё сильней сжимать его горло. От удушья у старика закружилась голова, и он как-то отчётливо представил, что душа вот-вот готова была покинуть его слабое тело. Но внезапно Дуло разжал пальцы, и тело калеки безвольно осело на пол.
Спустя время, дождавшись, когда дерзкий раб окончательно придёт в себя, жрец приказал:
- Убирайся прочь.
В холоде этих слов Скуна уловил нечто, что вмиг заставило его «протрезветь». Дрожа от страха, он только сейчас понял, что мгновение тому назад стоял на пороге смерти.
«И зачем мне неживому все эти проклятые камни?» – Мелькнула первая здравая мысль в его голове. И не желая дальше искушать судьбу и испытывать терпение жреца, он решил убраться прочь, прекрасно понимая, что Дуло ничего не стоило изменить решение, и тогда ему точно не суждено было дожить до утра.
Едва справившись с чувствами, Дуло обернулся назад и с облегчением вздохнул. Раба, которого он только что едва не придушил в порыве охватившего гнева, уже не было. Поблагодарив небеса за то, что они удержали его от совершения тяжкого греха, он всё же вынужден был признать правоту слов этого несчастного. Как ни крути, но он действительно был виновен. Но волновало его вовсе не то, что благодаря его стараниям верховный жрец Куман был убит, а его считавшийся преданным ученик Ерен вот уже несколько недель дожидался казни, а то, что он не смог удержаться от соблазна забрать себе вещь покойного. Но как ему не было противно, он ничего не мог с собой поделать и не находил сил отказаться от обладания этими странными кристаллами.
В ту роковую ночь смерти Кумана, он прихватил их, повинуясь внезапно осенившей догадке, что не так просты были эти камни, если покойный так ими дорожил. И с каждым днём он убеждался в верности своих подозрений. Прикасаясь к холодным, будто лёд, кристаллам чёрного камня, он ощущал исходившую от них странную вибрацию, принизывавшую тело до самых костей. Но ему не было ведомо, какую силу скрывали холодные камни. Попытки же выяснить правду у Скуны, с самого начала проявлявшего к ним подозрительный интерес, оказались тщетны. Раб как заведённый лишь повторял, что они единственная память о родителях, много лет тому назад погибших от рук разбойников. Но клятвенным заверениям Скуны, человека коварного и подлого, он нисколько не верил. Тревожило его и то, что одержимый желанием завладеть камнями, подлец в любую минуту мог решиться на отчаянный шаг и посягнуть и на его жизнь. И не думая давать тому повода для искушения и вовсе не желая подвергать себя малейшей опасности, он поспешил удалить калеку из храма, для чего даровал тому свободу. Что же касалось странных кристаллов, то их секрет он был намерен узнать, разгадав смысл тайных записей, оставленных Куманом.
Негромкий шорох в тёмном углу зала заставил Дуло насторожиться.
«Должно быть, крыса», – подумал он, но мгновение спустя не сдержал возгласа изумления, увидев перед собой высокого роста человека, одетого в серый плащ с капюшоном, наполовину скрывавшим лицо.
Повинуясь инстинкту, жрец вскочил с места и попытался схватить тяжёлый посох, прислонённый к стене, но тут же ощутил удар в грудь такой силы, что вновь оказался в кресле, прижатый к его спинке невидимой силой, исходившей от руки незнакомца. Все его попытки освободиться были безуспешны, и вскоре, поняв тщетность сопротивления, он был вынужден покорно замереть.
«Вот и пришла расплата за мои грехи», – мелькнула предательская мысль в его голове.
- Да, тебе придётся ответить за содеянное, – рассмеявшись, подтвердил незнакомец, обнаружив чудесный дар постигать чужие мысли.
- Что ты хочешь от меня? – закричал Дуло, буравя непрошенного гостя полным бессильного гнева взором.
- Прежде дай слово не делать глупостей и выслушать меня, не перебивая, – потребовал незнакомец.
- Я уже понимаю, что ты не обычный человек, – немного поразмыслив, и, наконец-то поняв, с кем имеет дело, ответил Дуло, – и не собираюсь перечить тебе.
Таинственный незнакомец, откинул с головы капюшон. Это был мужчина лет сорока, с удивительно правильными чертами лица, с умными пепельно-серого цвета глазами, с ниспадавшими на плечи каштановыми волосами. Всё в облике незнакомца говорило о его благородном происхождении. Дуло же уже догадывался, кто именно посетил его в столь поздний час и весьма необычным манером.
- Я знал, что мы поймём друг друга правильно. И, как я понимаю, ты уже догадался, кто я? – поинтересовался гость, присаживаясь в кресло, стоявшее у большого стола.
В ответ Дуло в знак согласия кивнул головой.
- А здесь всё изменилось с тех пор, как я был в последний раз. – Оглядев полупустой зал, мужчина чему-то усмехнулся, и поинтересовался. – Должно быть, тебе нравится быть верховным жрецом? – В глазах его заискрились лукавые огоньки, а губы тронула лёгкая улыбка.
Дуло промолчал и на этот раз. Сейчас ему было совсем не до шуток. Он чувствовал себя совсем неуютно под взглядом этого человека, которому были ведомы не только его дела, но даже, как он подозревал, тайные помыслы и желания. За четырнадцать лет службы в храме ему лишь раз довелось лицезреть представителей этой таинственной расы, коих сведущие жрецы именовали Учителями. Знал же Дуло тогда о них совсем не много. Да и не по чину было ему, простому жрецу, общаться с такими важными особами. Но теперь, как он догадывался, став верховным жрецом, он был удостоен такой чести. Но понимал он, что Учителя не стали бы тратить время и силы на обсуждение дел, для них не важных.
«Значит, случилось что-то серьёзное», – как он не старался, так и не смог сдержать своего подозрения.
- Ты прав, жрец. – Рассмеялся гость и подтвердил догадку Дуло. – Пока дела идут своим чередом и касаются только вас, людей нынешней расы, мы предпочитаем не вмешиваться. Но на этот раз дело не терпит отлагательств. Бездействие может обернуться бедой, если ничего не предпринять. И касается оно именно тебя, жрец. – Не стал скрывать правды мужчина.
- Меня? – Пересохшими от волнения губами едва сумел выговорить Дуло. Во взгляде его, устремлённом на незнакомца, смешались страх и растерянность. И больше всего волновала его причина, заставившая Учителей проявить интерес к нему. Он терялся в догадках, и не в силах терпеть, спросил. – И в чём я провинился?
- Успокойся же Дуло. – Голос гостя не выражал никакого намёка на угрозу. Но это не могло обмануть жреца, мало кому доверявшего и не привыкшего вот так просто поверить чьим бы то ни было заверениям. Но слова посланника Учителей всё же вселяли надежду. – Нас не касается, что ты сделал в прошлом. Куда важней для нас то, как ты поступишь в будущем.
- О чём это ты, почтенный Учитель. Ты говоришь какими-то загадками. – Дуло решил проявить покорность. Ему не терпелось понять, чего именно от него хотят.
- Прежде расскажу, что тебе не известно. И тогда ты поймёшь меня, и это поможет тебе принять правильное решение. – Теперь серые глаза мужчины были серьёзны и задумчивы. И он вновь заговорил. – Два года прошло с того дня, как я впервые явился в эти покои, для того чтобы встретиться с Куманом и предостеречь его. Причиной, заставившей нас пойти на этот шаг, стала тревога не только за судьбу самого жреца…
- Тревога? – Не удержался и перебил гостя Дуло. – Неужели вам тогда уже было ведомо, что уготовано ему? – Задав свой вопрос, он сразу же пожалел об этом.
- Жрец, – в голосе мужчины послышалось недовольство. – Не заставляй меня повторять сказанное. Смерть Кумана лишь на твоей совести, и ты когда-нибудь обязательно понесёшь наказание за содеянное. Но нас это не касается и нисколько не волнует. Тревога наша вызвана другим. Тебе известно, что двадцать три года назад, Куман и его друг, тот, что был отцом несчастного Ерена, совершили дерзкий и безрассудный поступок.
Услышав имя юноши, к ожидаемой казни которого он приложил свою руку, Дуло вздрогнул, но не проронил ни слова и лишь отвёл в сторону глаза, чтобы не дать гостю прочесть свои мысли. Но тот, как ни в чём не бывало, продолжал свой рассказ:
- Шестнадцать кристаллов, что ещё в незапамятные времена казалось навсегда были сокрыты от людских глаз, оказались в руках тщеславного жреца. – Поймав изумлённый и взволнованный взгляд Дуло, мужчина кивнул головой. – Да-да. Именно те, что ты так трепетно оберегаешь от сторонних глаз. С их помощью многие годы Куман совершал то, что другим казались чудесами, и что помогло ему добиться почёта и власти. Даже в расколотом виде, Камень заключает в себе большую силу. Но именно в ней и таится смертельная опасность для непосвящённого. Не смотря на свой ум и проницательность, Куман так и не смог распознать её природы. С каждый днём, получая всё большее могущество, сам того не ведая, он всё сильнее подчинялся власти этой силы, не понимая, что не он использует её, а она его, с целью ведомой только ей одной.
Последние слова гостя заставили Дуло вздрогнуть, что не осталось незамеченным.
- Да что я тебе об этом рассказываю. Ведь и ты сам уже поддался её чарам. – Мужчина громко рассмеялся, заметив смущение жреца.
- Ты считаешь, что я рискую повторить участь Кумана? – Дрожащий голос Дуло выдал закравшийся в его сердце страх.
- Вовсе нет. – Поспешил успокоить его Учитель. – Смерть его совсем не связана с кристаллами. Это другая история, повествующая о человеческом пороке, имя которому – зависть.
Дуло было неприятно, что гость насмехался над ним, но он был бессилен что-либо возразить, признавая правоту его слов. И он не нашёл ничего лучшего, как осторожно поинтересоваться:
- Владыка, думаю, что разговор ты затеял не за тем, чтобы поиздеваться надо мной?
- Ты прав, жрец. – Согласился гость и вновь стал серьёзен. – В какой-то момент покойный жрец решил, что готов восстановить целостность Камня, чтобы получить ни с чем несравнимое могущество. Но его плану помешал бедняжка Ерен, попавшийся в сети интриги, сплетённые рабом-калекой, которого ты совсем недавно прогнал… – К радости Дуло, гость не стал развивать дальше свою мысль, должно быть, не имея намерений вконец расстраивать его чувств. – Всё это тебе известно лучше моего. Но есть то, о чём ты не знаешь. Как только стало известно, что Куман завладел кристаллами Магического камня, мы не уставали его предупреждать об опасности задуманного им, пытались отговорить от безумной идеи играть с силами, которые ему не подвластны и таят в себе смертельную опасность, не только для него самого, но и для всего рода людского. Но гордыня обуяла жреца, и он всячески противился подчиниться и исполнить нашу волю. Соглашусь, что его внезапная смерть избавила нас от необходимости применить силу.
- Даже так. – Слова гостя почему-то совсем не удивили Дуло.
- Его гордыня рисковала ввергнуть этот мир в хаос. А этого мы никак не можем допустить, неся ответственность за людей. – В красивых глазах мужчины загорелся пугающий холодный свет.
- И теперь пришёл мой черёд? – Не то поинтересовался, не то согласился Дуло.
- Именно так. Хотел ты того или нет, но кристаллы достались тебе. И мы советуем тебе проявить благоразумие. Не позволь обмануть себя силе, заключённой в этом Камне. Если ты поддашься ей, то рискуешь ступить на рискованный путь, грозящий гибелью людскому миру. Выбор за тобой. – Мужчина замолчал, давая жрецу время для раздумий.
Дуло понимал, что гость не намерен был долго ждать, и желал услышать его ответ прямо сейчас. Знал он и то, что его таинственный гость вовсе не хотел услышать из его уст слова отказа. Несколько минут он молча обдумывал услышанное, и наконец, решился. Встав из кресла, он подошёл к деревянному шкафу, стоявшему у дальней стены. Открыв его дверцу, и сняв с полки небольшой ларец, он вернулся с ним к столу.
- Вот эти камни. – Поставив ларец на стол, он пододвинул его к гостю. – Можете забрать их.
- Ты поступаешь правильно. – Довольная улыбка тронула уста Учителя. Пододвинув к себе шкатулку, он открыл её крышку. На самом дне, на мягкой шерстяной ткани лежали невзрачные на вид, похожие на куски чёрного угля, камни. Убедившись в наличии всех шестнадцати осколков, мужчина не стал прикасаться к ним, и, закрыв ларец, в свою очередь отодвинул от его себя.
- Я доволен тобой. – Вновь похвалил он Дуло, молча продолжавшего стоять у стола в ожидании его решения. – Но я не намерен просто забрать их у тебя. Сказать по правде, я прибыл сюда не для этого…
- Не пойму! – Удивлённо вскрикнул Дуло. – И что ты хочешь от меня? – Он не мог совладать с переполнявшими его чувствами. – Не велишь же ты мне вернуть их туда, где их нашёл этот нечестивец Куман? – Дуло не мог не злиться на покойного, даже после своей смерти сумевшего доставить ему неприятности.
Не обращая внимания на волнение и негодование жреца, голосом, не предполагавшим возможность возражения, Учитель озвучил свой приказ:
- Тебе предстоит спрятать кристаллы в более надёжное место. Туда, где их никто не сможет найти. И это дело станет платой за всё совершённое тобой. Но предупрежу, что это совсем не простое дело. Оно потребует времени и сил. Тебе придётся столкнуться с реальностью, о которой ты даже не догадываешься. И этот путь полон неожиданностей и опасностей, но одно могу сказать наверняка: он интересен и увлекателен, и ты никогда не позабудешь того, с чем столкнёшься в пути. И самое главное заключено в том, что ты сумеешь искупить свою вину.
Мужчина поднялся с кресла и вплотную подошёл к Дуло, пребывавшему в расстроенных чувствах после услышанного и сделал попытку успокоить жреца обещанием:
- Бескорыстная жертва во имя благополучия человеческого рода поможет тебе облегчить свою судьбу и позволит избежать многих страданий в этой и последующих жизнях.