Глава 6
Глава 6
США, город Нью-Йорк.
Остановив коня на вершине холма, он окинул взором широкую долину. Битва была выиграна. Оставшиеся в живых воины неприятеля, окончательно потеряв всякую надежду на спасение, покорно сдавались на милость победителей. Звуки рогов слышались с разных сторон огромной долины, и спустя мгновение её оглушил рёв многотысячного войска, ликовавшего по случаю долгожданной победы. Рядом с ним были его боевые друзья. Душу охватил неописуемый восторг, а переполненное радостью сердце вот-вот готово было выпрыгнуть из груди. Не в силах сдерживать себя, он вдохнул в полную грудь и, вскинув сжимавшую рукоять меча руку, с криком выплеснул наружу накопившиеся в нём ярость, боль, обиды, и в тот же миг почувствовал, как обрёл долгожданную свободу.
В этот счастливый миг триумфа…
…Послышался неприятный, но очень знакомый писк.
Открыв глаза, Райан не смог сдержаться. Горькое разочарование вмиг остудило его сердце. Пережитые минуты свободы и славы были всего-навсего прекрасным сном, а он всё также лежат в неудобной кровати в маленькой квартире ветхого дома, затерявшегося среди множества старых строений Лонг-Айленда.
Прошло ещё пять минут, прежде чем он заставил себя подняться с кровати, стараясь не обращать внимания на тяжесть, сковавшую тело. Больная нога тупо ныла. Превозмогая боль, он с трудом «дотащился» до ванной, едва не опрокинув громоздкую вешалку, неудачно подвешенную в узком коридоре кем-то из прежних жильцов.
Приняв едва тёплый душ, и взглянув в зеркало, он не смог сдержать жалобного возгласа:
- Что это ещё за напасть?
Появившееся несколько месяцев тому назад на шее почти под самым ухом в виде крохотной точки, коричневое пятно, продолжало свой медленный рост, достигнув размера пятицентовой монеты.
- Не хватало подцепить какую-нибудь заразу. И почему со мной всегда что-то не так… – Уныло проговорил он, и принялся замазывать пятно тональным кремом.
Говоря о том, что с ним происходит нечто странное, юноша имел в виду никак не объяснимые изменения в своей внешности, начавшиеся, едва ему исполнилось шесть. С младенчества он был гордостью матери и объектом восхищения окружающих. Природа наградила его отменным здоровьем, поистине ангельской внешностью и покладистым нравом. И кто мог предположить, что судьба преподнесёт неприятный сюрприз.
Первым признаком странных и, главное, никак не объяснимых трансформаций в его облике стало то, что в одночасье его левый глаз необъяснимым образом поменял свой цвет, превратившись из светло карего в чёрный. Врачи, обследовавшие его, толком не смогли объяснить внезапное изменение, и лишь разводили в недоумении руками.
Но именно с этим в жизнь его пришли первые детские неприятности. Разноцветные глаза, придававшие его лицу странное выражение, невольно вызывали у окружающих чувство дискомфорта. Так что, такая метаморфоза в облике никак не способствовала росту его популярности. Напротив, он стал вызывать откровенную неприязнь сверстников, считавших его не таким как все, странным, а это значит, чужим. Такое отношение окружающих заставило его замкнуться в себе. Всё меньше он старался общаться с другими детьми, под разными предлогами избегал их компаний, чем вызывал ещё большее пренебрежение с их стороны.
Куда комфортней он чувствовал себя, оставаясь один, наедине со своими мыслями и чувствами. Единственным человеком, по настоящему близким и родным, оставалась мать, не чаявшая души в единственном чаде. Только с ней он чувствовал себя в безопасности и без боязни насмешек раскрывал себя, делясь сокровенными думами и переживаниями.
По достижении двенадцати также неожиданно и загадочно стал меняться цвет его волос. Теперь его голову украшала смесь пучков тёмных и светлых локонов. Такое странное изменение внешности было не таким уж неприятным, напротив, оно придавало его облику приятное своеобразие.
По мере взросления, он был уже не столь категоричен, и не делал ничего, чтобы отгораживаться от сверстников, но не очень-то и старался сближаться с кем-нибудь из них. Теперь огромное удовольствие ему доставляло чтение книг, чем он увлекся, едва выучившись грамоте. Особенно нравились ему романы, повествующие о увлекательных приключениях, полных опасностей и открытий чего-то нового и неведомого в дальних странах и чужих мирах.
В шестнадцать, в год трагической кончины матери, попавшей под колёса автомашины, с ним приключилась очередная неприятность. То ли от нервного потрясения, а может быть от непонятной напасти, преследовавшей его на протяжении десяти лет, правая нога потеряла обычную гибкость в колене. Любая же мало-мальски серьёзная нагрузка вызывала тупую, ноющую боль, порой не проходившую несколько дней. Странным было и то, что по непонятной причине эта неподвижность и боль сустава то появлялось, то чудесным образом исчезала. И на этот раз врачи, подвергнув его ногу самым тщательным обследованиям, не смогли сказать ничего вразумительного, и лишь предлагали оперировать ногу. Но этого он не мог допустить, испытывая большие сомнения в успешности подобного шага.
В течение двух последующих лет, которые ему пришлось провести в семье опекунов, назначенных судом, никаких новых «сюрпризов» судьба не преподнесла. И лишь спустя три года, уже после окончания школы и начала самостоятельной жизни в Нью-Йорке, таинственные метаморфозы проявились вновь. Теперь это было тёмное пятно на лице, к его досаде, каждый день продолжавшее свой рост.
Решив обратиться к врачам, он как-то даже и не надеялся услышать от них что-нибудь внятное и обнадёживающее. Сам он давно решил, что все происходившие с ним на протяжении многих лет необъяснимые странности далеко не случайны. Осознание этого пришло после необычного сна, увиденного им, едва ему исполнилось двенадцать.
Глубокой ночью, когда в небе светила полная луна, а сон оказался тревожным и более походил на призрачное видение, ему явился странного вида человек, как будто пытавшийся что-то сказать. Не смотря на все свои старания, слов мужчины он никак не мог разобрать. Не смог этого сделать и в другие ночи, когда ему вновь и вновь являлся непонятный образ. Всякий раз он наблюдал, как мужчина тщетно пытался пробиться сквозь невидимую и непроницаемую преграду. Но он не был в состоянии ничем помочь несчастному.
Не понимая смысла сна, он всё же решил, что тот совсем не случайно упорно преследовал его много лет, и всерьёз начал подумывать, что в его жизни непременно должно произойти что-то необычное, а самому ему суждено стать не иначе как героем. И всякий раз, замечая очередные изменения в своей внешности и жизни, он ловил себя на мысли, что внутренне был готов к этому. Он решил, что все эти напасти ниспосланы ему в качестве испытания, будучи необходимыми уроками, которые ему обязательно нужно понять и усвоить. А что-то действительно важное, нечто самое главное в его судьбе – ещё впереди. Так он и успокаивал себя, всякий раз, когда уже не хватало сил и терпения, а душу охватывала тоска и отчаянье.
Вот и сегодня, немного посетовав на неприятные изменения в облике, он вновь тешил себя мыслями о неизвестном ему предопределении. Но, по правде говоря, делал это уже без прежней уверенности, повинуясь скорее многолетней привычке, а больше всего желая избежать крушения последней иллюзии, все эти годы питавшей надежду и дававшей уверенность и силу в минуты страха и отчаянья. Но в этом, вопреки здравому смыслу, он не решался признаться даже самому себе.
Спустя пятнадцать минут, закончив приводить себя в порядок и выйдя из ванной, Райан оделся, минуту провозился, завязывая шнурки ботинок, и поспешил выйти из дома. На улице было ещё совсем темно, и если бы не тускло горевшие фонари, он с трудом бы различал окрестность. Дул пронзительный северо-западный ветер, неся с собой мелкий и колючий дождь. По всей видимости, погода сулила дождь на весь день.
«День начинается как обычно, то есть скверно», – тяжело вздохнув, подумал он, едва сдерживая переполнявшие сердце недовольство жизнью и жалость к самому себе. Чертыхнувшись под нос, он застегнул молнию куртки до самого верха, так что половина лица скрылась за воротником, и, не теряя времени, поспешил к станции Vernon Blvd-Jackson Ave 7-ой линии метро, боясь опоздать на ближайший поезд. К счастью он успел вовремя, и это пустяковое событие почему-то обрадовало его. Войдя в тёплый вагон, он был уже не так зол, и попробовал даже пошутить над своим ещё совсем недавно мрачным настроением. Но это продлилось совсем недолго. Через пятнадцать минут, покинув подземку на конечной станции 34th St в манхэттенском Hadson Yards, и оказавшись на улице, он вновь ощутил приступ уныния. Ветер усилился и стал холодней, а моросящий дождь превратился в мелкий и густой снег.
Дурное настроение окончательно покинуло его лишь тогда, когда он оказался внутри кондитерской, располагавшейся на маленькой улочке вблизи W36th St, рядом с книжным магазином, в котором уже как три с половиной месяца работал продавцом. Как обычно, встретил его сам хозяин, уже приготовивший для постоянного и обычно самого раннего клиента бумажный пакет с ещё тёплыми булочками и кексом.
- Доброе утро, мистер Браун, – с порога приветствовал хозяина Райан, осторожно стряхивая с куртки налипший снег. – Как ваши дела?
Хозяин был рад поговорить с учтивым юношей, и, посетовав на «чёртову погоду», ворчливо заметил, что как пить дать она разгонит сегодня всех покупателей.
- Да. – Согласился Райан. – Погода совсем нас не балует.
Ещё немного пожаловавшись на плохо идущие в последние месяцы дела, мистер Браун, вспомнив о чём-то, неожиданно спохватился:
- Совсем позабыл.
Выдвинув ящик стойки, он достал изнутри небольшую бумажку и протянул её юноше.
- Вчера вечером, уже после шести к вам в магазин наведывался какой-то джентльмен и спрашивал о тебе. Я решил не давать номера твоего телефона. Ведь мало что бывает… – Мистер Браун многозначительно посмотрел на Райана. – Он просил тебя как можно быстрее связаться с ним.
Взяв в руку бумажку, оказавшуюся визитной карточкой, Райан вслух прочёл:
- «Адам С. Риз. Профессор истории». – Ниже были напечатаны адрес и телефоны неизвестного ему профессора.
Райан удивлённо пожал плечами:
- Не знаю такого, – и спросил. – А что он хотел?
В ответ мистер Браун лишь развёл руками.
Поблагодарив радушного хозяина и сунув визитную карточку в карман джинс, Райан вышел из кондитерской и отпер дверь книжного магазина, располагавшегося в подвальном помещении старого шестиэтажного дома. Здесь было тепло и уютно. Раздевшись, он включил электрический чайник и, как было заведено, принялся наводить порядок. Работы в магазине было совсем немного, учитывая немногочисленность посетителей в последние два месяца, так что спустя пять минут, закончив прибираться, он с удовольствием позавтракал растворимым кофе со свежей выпечкой.
До открытия оставалось ещё полчаса. Решив немного вздремнуть и едва устроившись в любимом кресле, занимавшем почти половину небольшой кладовки, он услышал нервный звонок входной двери, заставивший его вздрогнуть от неожиданности. Вскочив с места и едва не перевернув полку со старыми журналами, он поспешил к двери.
На пороге стоял молодой незнакомый мужчина. Не обращая внимания на Райана, мужчина решительно вошёл внутрь, и, оглядевшись вокруг, спросил:
- Где мистер Хайт? Никак не могу связаться с ним. Он решил прятаться от нас?
- Он предупредил, что будет после четырёх..., – как-то совсем неуверенно ответил Райан.
- А ты кто? – Перебил его мужчина, доставая из портфеля конверт и блокнот с авторучкой.
Райан растерянно уставился на мужчину и молчал.
- Оглох что ли? – В голосе сердитого мужчины слышалось раздражение.
- Простите, сэр. Я – Райан. Райан Ли. Помогаю мистеру Хайту.
- Прекрасно. Меня зовут мистер Блэквуд. – Мужчина раскрыл блокнот и вместе с ручкой протянул его юноше. – Распишись вот здесь и передай письмо хозяину.
Поставив подпись в нужном месте, не удержавшись, Райан поинтересовался у Блэквуда:
- А что это за письмо?
- Как будто ты не в курсе, – раздражённо пробурчал тот в ответ. – Уведомление. Вы третий месяц не вносите арендной платы, и мы… Мы – это, значит, владельцы дома. – С важным видом уточнил мужчина. – Так вот, мы считаем, что с будущего месяца вам надлежит освободить помещение. Мы не раз предупреждали Хайта и сыты его обещаниями. Не забудь сообщить ему о моём визите.
С этими словами мужчина вышел из магазина, напоследок громко хлопнув дверью, а Райан так и застыл на пороге со злополучным конвертом в руке. Лишь несколько секунд спустя, немного оправившись от неприятного потрясения, он подошёл к кассе и положил письмо на стойку. Теперь ему стала понятна причина напряжённости мистера Хайта, вот уже несколько недель пребывавшего в подавленном настроении, и как-то совсем невразумительно отвечавшего на все его расспросы.
«Явно, сегодняшний день не мой», – тяжело вздыхая, вновь подумал он.
Для него было ударом потеря этой более или менее сносной, а главное постоянной работы, которую ему удалось найти после нескольких месяцев бесплодных поисков в огромном, но как выяснилось, совсем ему чужом городе.
С недобрым предчувствием он подумал о дальнейшей жизни.
Чувство негодования, смешанное с разочарованием, наполнило его сердце. В ту минуту он принял решение начистоту поговорить с мистером Хайтом, хотя прекрасно понимал неблагоприятный исход этой затеи. Вот уже как два месяца хозяин уговаривал его потерпеть и обещал заплатить за работу, но слова неожиданного визитёра лишили его всякой надежды на благоприятный исход дела.
Грустные мысли повергли его в уныние. Просидев несколько часов в пустом и вдруг ставшим для него чужим магазине, он ещё сильней затосковал от дум о своей судьбе, приносившей лишь одни разочарования и тяжкие испытания. Он вновь вспомнил дни одиночества и отсутствия семейного тепла, что пришли со смертью матери.
Дождавшись прихода мистера Хайта, Райан не проронил ни слова, молча отдал тому письмо, а сам поспешил в кладовку, чтобы собрать свои нехитрые пожитки. На полпути его остановил голос Хайта:
- Я прошу тебя правильно понять меня и… простить. Всё это время я не решался сказать тебе правду, всё надеялся на чудо…. Думал, что проблемы решатся сами собой. Вот и дождался. – Хайт тяжело вздохнул и замолчал. Взгляд его был устремлён в окно, на заснеженную улицу.
Райан чувствовал, что мужчине действительно тяжело было говорить, признаваясь ему, а главное, самому себе в постигшей неудаче. Сердце вдруг сжалось от грусти и одновременно жалости к этому человеку, с которым он успел сдружиться за время их недолгого знакомства.
- Вот, возьми. – Хайт подошёл к Райану и протянул деньги. – Здесь всё, что я задолжал.
Райан протянул руку, взял деньги и не глядя сунул их в карман.
Тут он впервые посмотрел в лицо мужчины. В тот момент ему было стыдно за посетившие совсем недавно подозрения и испытанный гнев. Грусть, теперь от неизбежного расставания с этим человеком, со старым магазином и его книгами, залила его душу. Но он вовремя сдержал себя, не позволив переполнявшим чувствам вырваться наружу.
Уже через полчаса, стоя в дверях с рюкзаком в руке, он с нескрываемым сожалением оглядел полки с книгами, ставшими для него самыми желанными и верными друзьями. После недолгого прощания с Хайтом, он вышел на мостовую и невольно замер. Улица была вся белая. Снег валил крупными хлопьями, скрывая под пушистым покровом серый асфальт улицы. Заметно похолодало, ветер не думал утихать, и его резкие порывы пронизывали тело до самых костей. Прежде чем ехать домой, он был намерен выполнить последнее поручение и отвезти заказчику пару купленных книг. Но дорога заняла куда больше времени, чем он рассчитывал. И только спустя два часа, утопая по щиколотки в снегу, он наконец-то добрался до дома.
Войдя внутрь подъезда, поднимаясь по скрипучей деревянной лестнице, он старался не топать. Сделал он это исключительно из нежелания привлечь внимание кого-нибудь из жильцов трёхэтажного дома, где снимал крохотную квартирку, с единственным окном, упиравшимся в мрачную кирпичную стену заброшенной обувной фабрики. К его радости, никто из беспокойных соседей не выглянул на лестницу и не втянул его в очередной, и как обычно, совершенно бестолковый разговор.
Ещё через полчаса, наскоро поужинав остатками холодной и ставшей совсем невкусной пиццы, оставив грязную тарелку в раковине, он с блаженством растянулся на кровати.
За весь день это было единственное, что искренне порадовало его.
- Наконец-то я смогу хорошенько выспаться, – решил он, устраиваясь поудобней и стараясь не обращать внимания на неудобства видавшего виды ложа.
Но едва закрыв глаза, он вспомнил о визитной карточке неизвестного профессора.
После недолгих раздумий, разумно рассудив, что ничего плохого это знакомство явно ему не сулило, он достал мобильный телефон и набрал номер.
- Профессор Риз слушает, – в динамике раздался энергичный голос.
- Здравствуйте, профессор…, – Райан вдруг растерялся и замолчал.
- Слушаю вас, – в голосе из динамика послышалось раздражение. – Говорите же...
- Я звоню… по вашей просьбе, сэр. Я из книжной лавки. Я – Райан Ли…
- Слава богу! – Возглас облегчения послышался в трубке, сильно удивив юношу. – Наконец-то я нашёл тебя. Где ты сейчас? Я должен встретиться с тобой немедленно.
Райан, немного растерявшись от неожиданной реакции на его звонок со стороны незнакомого человека, всё же назвал адрес, и, не смея даже возразить, согласился:
- Хорошо. Буду ждать, сэр.
Он был заинтригован. Кем же мог быть этот человек, и откуда ему было известно его имя. И чего он хотел от него, пожелав срочно встретиться, невзирая на поздний час и непогоду.
Примерно спустя час послышался негромкий стук в дверь. Подойдя к двери, Райан глянул в глазок.
На лестничной площадке стоял высокий мужчина, лет шестидесяти. Одет он был в длинное шерстяное пальто, а в руках держал шляпу.
Отперев замок, Райан спросил:
- Мистер Риз?
- Да, это я. – Ответил мужчина и поинтересовался. – Ты позволишь войти?
- Пожалуйста, входите.
Мужчина вошёл внутрь квартиры, без излишних церемоний оглядел её «достоинства» и покачал головой.
- Присаживайтесь, сэр. – Предложил Райан.
- Благодарю, – ответил профессор и с опаской сел на расшатанный стул, жалобно застонавший под ним.
Немного помолчав, будто собираясь с мыслями, Риз взглянул на Райана и, улыбнувшись, спросил.
- Ты, должно быть, удивлён моему визиту и ломаешь голову над тем, кто я такой?
В ответ юноша лишь кивнул головой. Он решил не обнаруживать любопытства, дав возможность мужчине самому рассказать о себе и объяснить причину его позднего визита.
Мужчина поднялся со стула, и едва сдерживая волнение, произнёс слова, смысл которых лишь спустя некоторое время дошёл до Райана, удивлённого проявлением эмоций гостя.
- Я твой дядя. – Сообщил профессор, но видя недоумение, застывшее на лице юноши, пояснил. – Я старший брат Элизабет, твоей мамы.
От удивления Райан даже присел на край дивана. И лишь спустя несколько секунд он неуверенно сказал:
- Я никогда не слышал о вас. Мама никогда не рассказывала….
Риз поспешил всё объяснить:
- Должно быть, я её сильно тогда обидел. – И тут же с сожалением прошептал. – И, видимо, она так и не смогла простить меня.
- За что? – спросил Райан. – Что произошло между вами?
Мужчина поднял глаза и Райан увидел, как по щеке того скатилась одинокая слеза. Подтерев её ладонью, мужчина виновато посмотрел на юношу, и пообещал:
- Об этом я обязательно расскажу, но потом. Скажи, неужели она никогда не рассказывала о своём детстве?
Райан замотал головой. Действительно, он никогда не слышал о родителях и родных матери. Да, и сказать по правде, он и сам никогда не интересовался этим. Так что появление в его жизни дядюшки стало полной для него неожиданностью. Смешанное чувство овладело им в тот момент. Он даже и не знал, как ему поступить – поверить, или же усомниться в правдивости слов мужчины.
Будто догадываясь о происходящем в душе юноши, профессор улыбнулся и предположил:
- Ты, верно, не доверяешь моим словам? – Не ожидая ответа, он достал из кармана небольшую чёрно-белую фотографию. – Посмотри на это.
Взглянув на фотокарточку, Райан сразу признал в беззаботно улыбающейся девушке лет семнадцати свою мать. И действительно, запечатлённый рядом с ней на фото высокого роста молодой мужчина и был стоящий сейчас перед ним человек.
Грустно улыбнувшись, Риз с сожалением сказал:
- Да. Прошло так много лет. И не просто узнать, глядя на меня, этого молодого человека.
Райан в ответ покачал головой и возразил:
- Что вы. Вы несильно изменились…, – тут он запнулся, но всё же закончил фразу, – … дядя.
Профессор притянул к себе растерявшегося юношу и обняв за плечи, прошептал:
- Как хорошо, что мы встретились. Но как жаль, что Элизабет нет с нами.
От этих слов глаза Райана наполнились слезами. Он и не ожидал, что встреча с братом горячо любимой матушки могла пробудить в нём такие тёплые чувства. Видимо все пять лет одиночества, что прошли со дня её смерти, он нуждался в поддержке родного и близкого человека. Искренне нуждался в том, что зовётся простым, но таким добрым словом – семья.
Этой ночью им обоим было не до сна. И до самого рассвета в маленьком окошке старого дома горел свет….
В тот момент Райан не догадывался, что эта ночь станет началом перемен в его жизни и серьёзных испытаний, которых он не мог представить даже в самых смелых фантазиях.