Глава 3
Глава 3
Центральная Азия, Северный Тянь-Шань. Наши дни.
Удивительно правильной овальной формы облако, приплывшее откуда-то с юга, замерло над заснеженными хребтами гор. Застыв в прозрачной синеве холодного неба на несколько минут, оно неожиданно сорвалось вниз, начав стремительное падение к самому дну широкого ущелья. В несколько мгновений преодолев несколько километров, странное облако оказалась возле тёмной горы, где потеряло форму и растелилось по земле густым туманом, окутав непроницаемой белой пеленой подножье одинокой горы. Среди белых от снега и льда вершин, обступивших ущелье, эта гора выглядела как-то странно, как нечто чужеродное. Три грани каменной громады были такими ровными, что ни единой крупинки снега не задерживалось на гладкой поверхности серого камня. И в самом облике её было что-то необъяснимо пугающее и навевающее мрачные чувства. Похожая на огромных размеров клык, она будто намеренно, по воле неведомой могущественной силы, была поставлена прямо посредине ущелья, наперекор энергиям земли и космоса.
Мужчина, облачённый в белый плащ, осторожно ступая по сугробам снега, шёл сквозь белую завесу прямо к горе. Ему было лет сорок, он был худощав, высок ростом и широкоплеч. Смуглая кожа и чёрные волосы, ниспадавшие длинными кудрями на плечи, выдавали в нём жителя жаркого юга, должно быть Индии или Аравии.
Приблизившись вплотную к одной из сторон горы, он в нерешительности остановился, внимательным взглядом осматривая гладкую поверхность скалы, но, не смотря на все старания, так и не смог заметить ничего, что указывало бы на проход. И каково было его удивление, когда совершенно беззвучно в скале обнажился круглый ход. Диаметром около пяти метров, он был ярко освещён белым светом, нестерпимо резавшим глаза.
Спустя мгновение в светящемся круге возник чей-то тёмный силуэт.
- Приветствую тебя, владыка Диргам, – раздался негромкий голос.
- Это ты Рах? – спросил в ответ мужчина, хотя сразу узнал голос секретаря Совета. Прикрыв глаза ладонью, он пытался разглядеть стоящего на входе, но это ему удалось сделать лишь когда погасли яркие лампы, освещавшие прорубленный в камне туннель.
Раху едва можно было дать тридцать. Высокого роста, правильного сложения, он был красив. Но правильные, будто точёные формы его лица, напоминали маску, способную выражать одну лишь невозмутимость. И только слегка раскосые азиатские глаза, причудливо менявшие свой цвет от светло-карих до почти чёрных оттенков, придавали лицу молодого мужчины живость, выражая хоть какой-то намёк на проявление им эмоций.
- Даже не рассчитывал на такой приём…, – не скрывая раздражения, обронил Диргам, так и не удосужившись ответить на приветствие секретаря.
Молодой человек промолчал, явно не удивившись не только недовольству важного гостя, но и его плохим манерам. Он предполагал, что встреча будет далеко не радушной. Но понимал он всю важность предстоящего разговора, от которого зависел исход порученного ему дела. И лишь только это вынуждало быть любезным с Диргамом, новоявленным советником, с первых же дней сумевшим зарекомендовать себя обладателем не только несносного характера, но и отживших представлений на мир, не желающим принимать изменившиеся реалии жизни.
- Прошу пройти внутрь, владыка, – предложил Рах, и показал рукой в туннель, уходивший в самую вглубь горы.
Диргам не проронил ни слова. Он лишь кивнул в ответ и, войдя в туннель, уверенно зашагал по полированному камню пола.
Ему не терпелось увидеть то, о чём был давно наслышан. За пять лет пребывания на Гее в качестве временного члена Совета, ему так и не довелось побывать в этом месте, без преувеличения одном из самых секретных на планете, о самом существовании которого знали лишь девять членов Совета и немногие посвящённые, выполнявшие особые поручения Главного иерарха.
Пройдя не меньше полусотни метров, они оказались в большой пещере, представлявшей собой полую четырёхугольную пирамиду, ярко освещённую светом множества ламп, встроенных в отполированные до блеска стены. Полом пирамиды служил прозрачный конус, собранный из множества кристаллов горного хрусталя и остриём обращённый вниз, в толщу гранитной скалы.
- Я много слышал об этом месте, но даже не мог предположить нечто подобное, – советник не смог скрыть изумлённого возгласа.
Судя по взгляду, брошенному в сторону гостя, было видно, что Рах совсем не разделял его восторга, но он был вынужден согласиться:
- Да, как не прискорбно это признавать, но враг оказался куда умней и могущественней, чем все думали тогда…, – хмурый взгляд и едва дрогнувшие губы говорили о едва скрываемом недовольстве. Но истинной причиной этого были вовсе не слова советника, а то, что долгое время беспокоило посвящённых в тайну секретной пещеры.
Диргам вновь ничего не ответил. Внимание его привлекла странная композиция, составленная из застывших в одинаковой позе каменных статуй восьми пар мужчин и женщин, окружавших четырёхгранную золотую колонну, принизывавшую толщу хрустального конуса. Занимательным было и само расположение статуй. В центре прозрачного круга, на равном расстоянии от золотой колонны, образовав квадрат, расположились фигуры двух женщин и двух мужчин. Лица их, наполовину прикрытые капюшонами, были обращены к железному шару, венчавшему золотой столб. По самому же краю хрустального круга располагались ещё двенадцать статуй. Странным было то, что последние стояли спинами к золотому столбу, а их каменные лица были обращены на четыре стороны света.
В тот момент Диргам непонятно отчего ощутил нарастающую тревогу. Её он впервые испытал в момент своего посвящения в тайну пещерного храма, сотворённого более двенадцати тысячелетий тому назад в этом неприветливом краю вечных снегов. И как тогда, его и сейчас посетила тревожная мысль, какую смертельную угрозу таили в себе застывшие в камне тела.
- Не понимаю, почему не было уничтожено это место, вместе с этими предателями, присягнувшими на верность врагу? – Диргам обернулся к стоявшему справа от него Раху, желая услышать внятный ответ на волновавший его вопрос.
- О-о. Это ещё одна тайна, которую тебе надлежит узнать, владыка, – лицо Раха продолжало оставаться невозмутимым. И лишь потемневшие глаза выдавали его волнение. – Это то, что мы назвали Даром Ерлика, смертельным даром Врага человеческого рода. Это его тайное оружие, с помощью которого он и рассчитывал установить контроль над людьми…
Слова секретаря Совета взволновали Диргама и заставили напрячься. Как он и предполагал, всё это время его держали в неведении, не доверяли и скрывали всю правду.
- Мне поручено поведать тебе известное лишь немногим из посвящённых. Это ещё одна тайна, связанная с этим местом. И мало услышать, это надо увидеть. Посмотри на эти фигуры сквозь это.
Рах протянул очки с тёмными стеклами. Поднеся их к глазам, Диргам не смог сдержать возгласа изумления:
- Что это? – голос его задрожал от волнения.
Сквозь тёмно-зеленое стекло он увидел, как тонкие лучи тянулись из железного шара, венчавшего золотой столб, и касались небольших дисков, украшавших груди четырёх исполинских фигур. От дисков странные лучи тянулись дальше, к фигурам, стоявшим по краю хрустального круга, образуя причудливой формы светящуюся сеть.
- Это то, что мы называем Красной или Кровавой паутиной, – пояснил Рах. – Эти лучи связали не только предателей, которых ты видишь здесь. К несчастью, её нити пронизали тела всех людей от мало до велика, сложившись в одну гигантскую паутину. И как мы подозреваем, конец этой нити находится в руках Врага…
Не сумев совладать с собой, Рах прибавил крепкое словечко в адрес инопланетного недруга, с незапамятных времён известного под именем Ерлик. Истинное же имя таинственного пришельца не было известно никому, как не было достоверных сведений о том, из какого мира явилась эта сущность и какой природы она была.
- Эта нить оказалась настолько прочной, что попытки оборвать её оказались напрасны. За многие столетия она так крепко повязала людей, что в случае её нарушения, человеческие тела неминуемо погибнут, так что Монадам придётся возвращаться к Истоку и вновь начинать свой Путь. Вот такое «наследство» оставил нам этот проклятый Ерлик.
Немного помолчав, Рах сообщил:
- Именно поэтому мне и была поручена ответственная миссия. Настал момент активизации зловредной паутины. Это наш единственный шанс сразить Врага и спасти человеческий род от рабства.
Слова секретаря заставили Диргама нахмуриться, но он не проронил ни слова.
Молчание советника слегка обескуражило Раха, но он не подал виду и решил продолжить:
- Члены Совета решили это сделать…
- Тем самым обрекая человеческий род на погибель!? – на этот раз, не сдержав себя, вскричал Диргам, даже не дослушав Раха.
- Нет, – перебил советника тот, также едва сдерживая чувства. – Напротив, возможно, это единственный способ спасти людей. – Заявил он, не обращая внимания на пытавшегося возразить ему Диргама и не в силах сдержать недовольство, наконец-то, выпалил. – Хотя, если по мне, так лучше было бы вовсе этого не делать…
Признание Раха стало неожиданностью. Советник от изумления не сразу нашёлся что сказать. Лишь спустя минуту томительного молчания, он спросил:
- Неужели тебе безразлична судьба миллиардов людей: стариков, женщин, невинных детей, наконец?
- Только не делайте из меня монстра, советник, – Рах зло сверкнул полным гнева взглядом. – Те, кто так рассуждает, не хотят признать всей правды, правды горькой и пугающей. Человеческий род заражён смертельной болезнью. И уничтожение этой паутины не изменит людей…
- О чём это ты?
- Вот-вот. И вы не понимаете. Или же не хотите понимать? Ненависть, предательство, алчность и целый «букет» других пороков, поразивших людей, не исчезнут с паутиной. Спустя короткое время они вновь «расцветут» во всей красе. И люди опять развратятся. Такова их природа, такова их судьба, – тут с уст Раха слетели слова правды, от которых советника объяла дрожь. – Не Ерлик и его пресловутая паутина первопричина греха и порока людского племени. Люди больны изначально. Но, к сожалению, все мои попытки докопаться до «корня зла» оказались тщетны.
На этот раз советник не перебивал и внимательно слушал Раха. Он не мог скрыть своей тревоги и озабоченности. Слова секретаря его озадачили и заставили заволноваться ещё сильней.
- А ты уверен в обоснованности своих подозрений? – Наконец спросил он. – Опасно разбрасываться такими словами, не имея доказательств. Возможно, что это всего лишь зловредное воздействие этой самой паутины Ерлика? Ведь ты не можешь наверняка знать, что она таит в себе?
В ответ Рах утвердительно кивнул и ещё раз подтвердил:
- Я нисколько не сомневаюсь, что паутина не могла нарушить целостность Личности Монады…
- И это может означать, что она была нарушена до этого и потому оказалась не способна оказать сопротивление изобретению Ерлика? – Диргам уставился на Раха, ожидая от того прямого ответа.
Тот не стал испытывать терпение советника:
- Вы точно выразили мои подозрения. Именно по этой причине, я не уставал настаивать на принятии самых радикальных мер. Но мой голос не был услышан Советом. Но с сожалением нужно признать, что это не единственная угроза, нависшая над несчастными людьми, а, самое страшное, над нашей планетой. Настал момент, когда Земля столкнулась с огромной опасностью. Налицо возмущение самой планеты. Участившиеся природные катаклизмы – первый признак приближающейся катастрофы. Да и в самих людях с каждым днём нарастает негативная энергия, грозя вскоре выплеснуться наружу. И большая ошибка не видеть этого. Но куда преступнее явить трусливое бездействие.
Рах замолчал. В зале воцарилась тишина. После тягостного молчания первым заговорил Диргам.
- Послушай, Рах. С первых дней нашего знакомства я считал тебя преданным Главе Совета Олгену. Но твои откровения заставляют усомниться в этом. Или мне что-то не известно о ваших с ним отношениях?
Советник с напряжением наблюдал за реакцией секретаря и ждал его ответа. После минуты раздумий, Рах решился рассказать:
- Действительно, меня можно было назвать его последователем. Он был моим учителем и покровителем долгие годы. Но открывшаяся правда поколебала мою веру в него. Сказать, что мой выбор был непрост, значит, ничего не сказать. Сомнения одолевают меня и сейчас. И лишь тревога за Землю заставила меня открыться вам, владыка. Но не знаю, что ждёт меня за мою откровенность? – взгляд его не мог скрыть тревогу.
Но Диргам поспешил развеять его опасения:
- Думаю, наступил момент и мне «раскрыться». Признаю, что и у меня есть большие сомнения насчёт того, что первопричина проблем кроется в преступной деятельности Ерлика. И более того, подозреваю, что кое-кто из членов Совета Иерархов планеты, поставил свою личную выгоду превыше долга и Закона. А бедные люди, оказались в роли подопытных крыс, заражённых смертельным вирусом.
- Я так и думал, – сказал Рах. Вздох облегчения вырвался из его груди. – Значит, мои подозрения оказались верны...
- Не торопись. Это всего лишь догадки. Ни у тебя, ни у меня нет доказательств, что позволили бы изобличить предателей. – Предостерёг его Диргам.
- Они у меня есть, – голос Раха прозвучал уверенно. – Возьми это, владыка, – он протянул прозрачную капсулу, внутри которой находился белый кристалл, обычно использовавшийся для записи информации. – Здесь запись разговора Олгена с особо верными ему членами Совета.
От этой новости советника пробрала дрожь. Не в силах бороться с охватившим его волнением, он протянул руку, не обратив внимания, что Рах почему-то раскрыл капсулу и вытряхнул ему на ладонь холодный камень. Но едва кристалл коснулся его руки, как тут же окрасился в чёрный цвет. Только тут советник понял, как жестоко обманулся…
Спустя час, сокрыв тело отравленного Диргама в одной из комнат тайного святилища, Рах выбрался из горы. За его спиной беззвучно сомкнулись каменные врата, сокрыв ещё одну тайну.
- Теперь ничто и никто не помешает мне в исполнении намеченного плана. Долгожданный час наступил. – Сердце мужчины переполняла радость. – Теперь эта паутина послужит мне.