Баланс

Жители «злой» части Мультиверса, слуги зла, пристально следили за его жизнью. Взаимодействие с ними было непростым и сложным. Они мешали всему счастью. Жизнь оказалась сложной и многогранной, ее нити — черными. Их лица — отвратительными. Их законы, запрещающие любить, были жестокими. Часто приходилось сталкиваться с их темным влиянием, причем оно осуществлялось не столько специально, сколько само собой — со временем оно превращалось в контроль сознания.

  По крайней мере, так говорил Инк, но Эррор, признаться, не особо ему верил. Слишком легко было обвинить их, не утруждаясь сколько-нибудь серьезными доказательствами. Эррор подозревал, что все обстоит несколько сложнее. Ведь даже Инк в целом не смог сказать ничего конкретного. Он говорил, что у Мультиверса есть темные уровни и уровни силы, и с ними не все просто. И что всем этим управляет злодей-Найтмер.

  — Так что случилось с твоей АУ, Эррор? — поинтересовался Найтмер, любезно отбрасывая попадающиеся на пути камушки.

  Эррору он не казался повелителем зла, однако это отнюдь не означало, что Найтмер не способен представлять какую-нибудь форму серьезной опасности. Не в его сторону — не похоже, но для какого-нибудь мерзкого приспешника Инка — вполне возможно. Найтмер был способен на многое — в этом Эррор не сомневался. Вопрос в том, что он с этим «многим» сделает... Но разве можно задавать подобные вопросы? На это способен лишь Инк. И Эррор укорил себя за это. Неуверенно ответил:

  — Там нет для меня места, Найтмер. Туда нельзя. Все пошло прахом...

  И Найтмер обеспокоено поинтересовался — каким прахом? Эррор не нашелся, что ответить, — не знал. Он только знал, что, кажется, потерял все, даже не заимев, и это от него совсем не зависело. Но стоит ли сейчас думать об этом? Какое это теперь имеет значение?

  Они шли какое-то время в тишине, нарушаемой только дыханием Эррора, и вдруг он услышал, как Найтмер сказал:

  — Ты боишься темной стороны, Эррор?

  И Эррор замер, не поимая — к чему это. Ему подумалось, что темная сторона действительно может таковой оказаться, и он просто ошибся насчет Найтмера, Инка и самого себя. Но вслух он сказал только:

  — Я не знаю. И ни к чему говорить об этом.

  И они пошли дальше. Однако мысль эта не шла у него из головы, и вскоре он повторил:

  — Я не знаю, Найтмер.

  Только что-то такое начало прорисовываться, и с каждым шагом становилось все яснее. Но он не мог быть уверен. И потому молчал, пока Найтмер не заговорил опять:

  — На самом деле, темной стороны не существует. И никогда не существовало.

  Эррор согласно кивнул и расслабился. Не о чем было больше думать: а даже если предположить, что впереди темная сторона, то что он может сделать? Да и вообще... Не так уж он сильно и боится. Подумаешь, темная сторона. Хорошо, что Найтмер еще из ума не выжил. Это он — псих? Смешно. Эррор был точно уверен, что настоящий поехавший — Инк, но никак не Найтмер. И именно из-за этого он будет держать язык за зубами. А если Найтмер скажет еще хоть слово, он даже глаза зажмурит. Он стал так делать, когда боялся испугаться. Может, и сейчас так можно. И все-таки...  Кажется, он начал понимать, в чем дело. И Найтмер просто еще одна жертва Инка. Не такая, как Эррор, конечно. Но все равно — жертва. А там, где есть жертва, там Инк не властен. Потому что его жертвы освободились от его контроля. И Эррору стало так весело от этой мысли, что он произнес обрывок ее вслух:

  — А если я перестану быть жертвой?

  — Что? — Найтмер переспросил и оглянулся на него, удивленно глядя в прозревшее лицо.

  Но Эррор не ответил. Он внезапно понял, как он сможет победить Инка. Нужно всего лишь оставаться жертвой. Тогда, может, кто-то и догадается, что Инк вовсе не тот, за кого себя выдает. Они ведь даже знают, кто он. Вернее, не могут узнать. Слишком доверчивы и наивны.

  Найтмер остановился, и Эррор понял, что они пришли. Посредине двора стоял двухэтажный дом из серого камня. Вокруг шла высокая каменная ограда. Найтмер помог Эррору подняться по ступеням к узкой железной калитке. Камень был скользкий из-за замерзшего снега. Над калиткой горела лампочка, но она давала совсем мало света. Найтмер, не стуча, вошел в дом. Эррору оставалось только последовать за ним. И он вошел. Дверь захлопнулась за ним, и стало тепло.

  — Вот поэтому я думаю, что во всем виноваты люди! — завершил свои, не услышанные Эррором, умозаключения сидящий в гостиной скелет.

  У него был пробит череп, одна из глазниц горела красным, а сам он был с ног до головы измазан кровью.

  — Это же не значит, что их надо есть! — возразил другой, в капюшоне.

  — А как я могу удержаться, если наши читатели — такие булочки? — первый подмигнул и направился встречать Найтмера.

  От него пахло кровью, а лицо, насколько Эррору удалось разобрать, было покрыто множеством мелких шрамов. Он держал в руке стеклянную бутыль с длинным узким горлышком, из которого шел пар. Закупорив пробку, он перекинул бутыль другому скелету. Тот неуклюже ее поймал и тоже отпил.

  — Пьянствуем? — саркастично поинтересовался Найтмер, скидывая с плеч надоевший пиджак.

  — Всего лишь пробуем настойки Киллера, — отозвался первый скелет, задумчиво глядя на грязные пятна на стене. — Можно сказать: собой жертвуем! Вдруг не выживем.

  Из левой комнаты донесся возмущенный возглас, и в свет вышел еще один скелет.

  — Мои настойки намного безопасней твоей стряпни! — грубо крикнул он и уткнулся в телефон, упав на диван.

  Найтмер брезгливо сморщился и повернулся к первому скелету:

  — Давайте подберите тут все, у нас гости.

  Он потащил Эррора через комнату к лестнице, затем — наверх, а после — дальше по коридору второго этажа.

  — Слуг нет! — приглушенно донесся голос снизу, а затем звуки послушного выполнения просьбы: громкий мат и шум пылесоса.

  — Кто это был? — поинтересовался Эррор.

  — Мои друзья. — последнее слово Найтмер сказал без особого энтузиазма. — Тот с дырой в черепе — Хоррор, можешь спрашивать у него интересующие тебя вопросы, но неувлекайся — он порой выходит из себя. Киллер — тот, с жижей из глаз. Его вообще никогда не трогай, особенно, когда он в телефоне. Он очень ленивый — ленивее его я не знаю — просьбы никакие не выполняет. А третий — Даст, в капюшоне. Он просто не особо вменяемый, лучше не ввязывайся с ним в словесные перепалки. Он может, бывает, так съездить по лицу, что мало не покажется... Иди за мной, я тебе покажу твою комнату.

  Натмер провел его к крайней двери и распахнул ее, пропуская Эррора в комнату. Она была пустой и не обжитой. Вероятней всего — гостевой. Хотя, если так рассудить, то у этих ребят гостей не бывает. Но, во всяком случае, никаких признаков каких-нибудь неожиданностей. Он несколько секунд размышлял, как ему следует вести себя, чтобы заслужить доверие Наймера, и в результате решил вообще не раскрывать рта.

  — Если тебе будет что-то интересно — спрашивай лучше меня.

  Найтмер открыл шкаф и достал оттуда чистое пастельное белье. На старом явно никто не спал, но оно покрылось толстым слоем пыли, которая тут же поднялась, когда он бросил на него чистый комплект. Найтмер сделал вид, что ничего не заметил. Закрыв шкаф, он перевел взгляд на Эррора, как бы приглашая того начать разговор. Но Эррор даже не посмотрел в его сторону. Найтмер вздохнул.

  — Я принесу тебе одежду, а то эта вся мокрая. — он выпрямился и прошел ко входу. — Ванная третья слева.

  А затем покинул комнату, оставив Эррора одного. Эррор повернулся и посмотрел в окно. По небу плыла волна облаков, похожих на маленькие фиолетовые клочья ваты. Небо было очень красивым. Возможно, эта вселенная выделялась собственным климатом, поэтому даже тучи походили на облака. Может быть, цвет облаков был вызван закатом — небо было багровым, а закат, как все более или менее понимали, был таким же, как облака, только в тысячу раз медленнее, и это, конечно, придавало картине особый, небывалый для мира вид. Конечно, все это было ненастоящим — но для Эррора этот мир был настоящим, а настоящее обязательно для всех. И от этого Эррору было хорошо. Потому что он сам — тоже ненастоящий. И все здесь такое же. Но в одном Эррор был уверен. Этот мир был особенным. Не похожим на остальные. Пусть содержал в себе всех главных злодеев Мальтиверса. Пусть. Зато он был особенным.

  Найтмер вернулся через несколько минут, он принес с собой кучу вещей. Затем послал Эррора в ванную и велел переодеться, а то мокрая одежда очень плохо могла сказаться на его здоровье. Эррор пошел в ванную, принял душ, переоделся и прошел в комнату. Вся одежда была ему слишком большой, но он решил не придавать этому значения. Эррор, одетый во что-то длинное и серое, стоял в центре комнаты и очень внимательно глядел на себя в зеркало. У него за спиной появился Найтмер. Он повернулся и посмотрел на Эррора. На его лице сияла одна из этих его ухмылок.

  — Пойдем к остальным, — сказал он, чуть кивнув головой. Эррор кивнул в ответ и пошел за ним.

  Они спустились вниз по лестнице и прошли в гостиную. Там сидели все остальные. Увидев Эррора, все вскочили.

  — Давай рассказывай! — приказал Даст.

  Найтмер, жестом пригласил его сесть. Эррор уселся, за ним — уже все остальные.

  — Что рассказывать? — смущенно спросил он.

  Даст нахмурился:

  — Все рассказывай. От того, откуда ты, до того, где Найт тебя откопал.

  Найтмер щелкнул зажигалкой и поджег сигарету. Киллер, не отрываясь от телефона, подставил собственную. Найтмер затянулся, выпустил дым и заговорил:

  — На празднике, в бою.

  — Каком бою? — удивился Даст. — На праздники же всегда перемирия.

  — Снежном, — усмехнулся Найтмер и сделал еще одну затяжку, — буквально, что откопал. В снежки играли.

  Даст театрально закрыл лицо рукой, и Эррор заметил саркастичные нотки в уголках его глаз. Найтмер ухмыльнулся. Даст медленно убрал ладонь и внимательно посмотрел на него.

  — Второй Хранитель, да в снежки? — он все также театрально заскулил и покачал головой. — Тебя в детстве роняли?

  — Нет, — ответил Найтмер и тряхнул рукой, — может, не так сильно, как тебя.

  Эррор удивленно посмотрел на них обоих, а они засмеялись. Видимо, такие шутки он никогда не поймет. Закончив смеяться, Даст задумчиво изрек:

  — Никогда не ходил на праздники. Похоже, это весело.

  — Ничуть, — возразил Найтмер после очередной затяжки, — Инк большую часть времени несет какую-то ересь, а толпа его слушает, заплевывая меня кислотой.

  Эррор подумал, что это самое точное описание, которые только можно было придумать, и не стал поправлять. Да и что он мог сказать? Только дополнить, что стражники совсем неразговорчивы. И уж точно никакого веселья в этом не было.

  Хоррор взвыл что-то про охоту испробовать очередную из Киллеровских настоек. Киллер сказал, что сейчас бы с удовольствием уничтожил бы какую-нибудь вселенную. Найтмер ему возразил:

  — Вот сейчас ты уничтожишь лишнюю вселенную, а потом Инк из нас врагов народа строит.

  А про настойки он согласился. На столе появились разной мутности бутылки с жидкостями и пепельница в виде черной лодки без паруса. Эррор не стал мешать разговору: ему было очень интересно узнать, что думает об Инке Найтмер. Но он говорил так длинно и запутанно, что за это время Киллер успел трижды сматериться из-за проигрыша и дважды ударить себя по затылку. Вскоре они вернулись к основной теме: про Эррора. Виновник всполошился и попытался начать рассказывать придуманную историю, неудачно игнорируя все упершиеся в него взгляды. При этом он страшно смущался и начинал шататься из стороны в сторону. Тут Хоррор нечаянно опрокинул литровую бутыль, и все одновременно за секунду покинули свои места, пытаясь избавиться от потопа.

  — Моя настойка! — визжал оскорбленный такой безалаберностью Киллер.

  — На ковер течет! — выл Хоррор, размазывая тряпкой липкую жидкость.

  — Баланса на вас нет! — злился облитый Даст.

  — Умолкните и вытирайте! — командовал Найтмер.

  А Эррор подносил им тряпки, ведра. Они, кажется, измотали уже весь рулон туалетной бумаги, а настойки будто становилось все больше. Встал вопрос: а что вообще Киллер туда налил? Но от него ответа так и не последовало. Он разлил остатки из бутылки по кувшинам, помог Найтмеру прибраться и умчался куда-то. Правда, ненадолго. Вернулся через короткое время и кинул поверх (все-таки испорченного настойкой) ковра другой, прикрывая пятно. Эррор нервно хихикнул и понял, что жить здесь будет весело. По крайней мере, до тех пор, пока не перестанет быть жертвой. Но до этого было еще долго.

————————————
Отчет: 1912 слов
Сначала я подумал: бухающие в самом начале бэд гайс — это уже моветон. Но потом я засунул в руку Найтмеру сигарету и понял, что вовсе нет, на то они и бэд гайс. Если так рассудить — они даже слишком "правильные" для "настоящих" бэд гайс, поэтому оставлю все так.