Завет Влюбленных

Небо над Альентаром постепенно гасло, окрашиваясь в багряные и лиловые тона, предвещая наступление долгожданного, желанного вечера. В воздухе, наполненном терпким ароматом сосновой хвои и влажной, прохладной земли, чувствовалась приятная, умиротворяющая прохлада, предвещающая скорый отдых. Иветт, ощущая усталость в напряженных мышцах, перешла с быстрого бега на легкую, размеренную трусцу, пытаясь восстановить дыхание, и успокоить бешено бьющееся сердце. Она тяжело дышала, и сердце её гулко колотилось в груди, словно пойманная в клетку птица, отчаянно пытающаяся вырваться на свободу и взмыть в небеса.

Последние пару дней Иветт посвящала ранние утренние часы изнурительным, выматывающим тренировкам с оружием, оттачивая свои навыки, доводя их до автоматизма, а с восходом солнца наслаждалась умиротворяющим, оздоровительным бегом на рассвете, подставляя лицо ласковым, теплым лучам восходящего солнца и свежему, прохладному ветру, играющему в ее распущенных волосах. Но сегодня, после беспокойной, почти бессонной ночи, ее измученное тело отозвалось на тишину недосыпа, и она проснулась намного позже обычного, чувствуя себя разбитой, измотанной и подавленной. Весь день, словно одержимая, она с головой погружалась в древние, пыльные свитки и старинные книги по истории магии, изучая каждую строчку с маниакальной жадностью, словно отчаянно искала ответ на мучивший ее вопрос, смысл, которого не могла постичь. Но сейчас, на грани надвигающихся сумерек, когда мир вокруг погружался в загадочную, таинственную тень, Иветт решила дать отдых измученному, перегруженному разуму и немного размять уставшее, напряженное тело, уступая прирученному зову дикой природы, так сильно манящей в свои объятия, дарующей силу и покой.

– Не хочешь ли немного передохнуть, Ив, и пройтись неспешным, расслабляющим шагом по этой живописной, извилистой горной тропе? – спросила, запыхавшись и, казалось, уловив ее мысли, появившаяся из ниоткуда Меланта, всегда обладающая тонкой интуицией. Остановившись рядом, она, стараясь восстановить дыхание после быстрой ходьбы, оперлась одной рукой о шершавый ствол старой, могучей сосны, а ее стройное тело немного наклонилось вперед. – Я, признаться, удивлена твоей невероятной стойкости и выносливости, Иветт. Ты просто неиссякаемый источник энергии!

– Было бы славно, – ответила Иветт, с благодарностью принимая предложение заботливой подруги и ослабляя тугую резинку, стягивающую ее светлые волосы в высокий, конский хвост, чувствуя, как кожа головы облегченно вздыхает. Взмахнув свободной рукой, она указала на едва заметную, извилистую тропу, что, словно серебристая змея, уходила вглубь дремучего, таинственного леса, постепенно исчезая в густой тени изумрудной листвы, маня своей прохладой и тишиной.

– Вокруг подозрительно тихо и спокойно, Иви, тебе определенно стоит немного отдохнуть и развеяться, выкинуть из головы все дурные мысли, – вновь заговорила Меланта, жадно вдыхая свежий, бодрящий лесной воздух, наполненный запахом хвои и влажной земли, а затем обеспокоенно взглянула на Иветт, слегка нахмурив свои выразительные брови. – Снова плохо спала ночью, подруга? Твои глаза словно заволокло густым туманом, и ты выглядишь измученной и подавленной.

– Да, Мел. Опять эти кошмары, – тихо, словно извиняясь, ответила светловолосая, послушно следуя за подругой по узкой тропинке, стараясь не отставать. Ей так много хотелось рассказать Меланте, поделиться с ней своими переживаниями, выплеснуть на нее все свои сомнения и страхи, но почему-то она, словно заколдованная, не могла вымолвить ни слова. Слова застревали в горле, словно огромный ком, и не позволяли дышать полной грудью, словно сдавливая легкие.

Меланта, тонко почувствовав ее молчание и уловив ее внутреннее смятение, хмуро взглянула на Иветт, и тревога отчетливо отразилась в ее глубоких, серых глазах. Она видела, что подруга что-то скрывает от нее, что-то тщательно недоговаривает, прячет в глубине души, и это не давало ей покоя, вызывая беспокойство. Тишину нарушала лишь тихая, нежная трель лесных птиц, перелетавших с ветки на ветку в густой, зеленой листве, и тихие, успокаивающие звуки дикой природы, словно умиротворяющая мелодия, созданная самой матушкой-землей.

– Ну же, Иви, признавайся наконец! Что ты чувствуешь к нему? Хватит уже томить свою бедную душу! Ты же влюблена в него по уши, правда? – с лукавой усмешкой проговорила Меланта, подталкивая ее к признанию.

Иветт на мгновение задумалась, остановившись и словно погружаясь в глубину своих мыслей, перебирая в голове все произошедшее за последнее время. Она ведь так недавно, по воле судьбы, оказалась в этом чужом, незнакомом мире и вдруг, словно по волшебству, оказалась связана с Кьераном какой-то невидимой, но вполне ощутимой нитью, тянущейся из сердца в сердце. И что ей теперь со всем этим делать, она совершенно не представляла. Но одно она знала наверняка: с самой их первой встречи, с первого робкого, украдкой брошенного взгляда этот мужчина заронил в ее сердце какую-то крошечную искорку, вызвав необъяснимое волнение. А теперь эта искорка, словно искра, упавшая на сухой порох, разгорелась в неистовое пламя, пожирающее ее изнутри, сжигая все мосты и заставляя забыть обо всем на свете. Он занимал все ее мысли, все ее мечты, каждое мгновение ее существования. И она безумно, до дрожи в коленях, боялась. Боялась признаться в своих чувствах, боялась открыть свое сердце, чтобы не услышать в ответ лишь горькое разочарование, холодное отторжение и беспощадный приговор: "Ты ведь понимаешь, Иветт, что это ничего не значит? Что это всего лишь глупая, навязанная нам богами связь, и ничего больше? Не стоит придавать этому значения...".

– Я просто хочу всегда быть рядом с ним. Я люблю его. – Почти беззвучно прошептала она, словно раскрывая самый сокровенный, самый тщательно оберегаемый секрет, спрятанный глубоко в ее душе. Меланта внимательно наблюдала за ней, чувствуя каждую эмоцию, которую Иветт пыталась скрыть за маской спокойствия. Она нежно погладила её по плечу.

Они замолчали. Меланта повернулась спиной, и её плечи опустились. Казалось, что она вдруг устала и измотана этой сумятицей, а Иветт не сводила взгляда с длинных равнин, простиравшихся до самого горизонта, поросших хрупкой травой и усыпанных россыпью бледных, едва заметных цветов. Она чувствовала себя словно на перепутье, не зная, куда ей двигаться дальше, какому пути отдать предпочтение. Они долго шли в тягостной тишине, нарушаемой лишь трелями лесных птиц, что перелетали с ветки на ветку в густой листве, и тихим шелестом высокой травы под ногами. Тихий шепот природы казалось, не успокаивал, а только усугублял всю горечь момента. Меланта, не нарушая молчания, то и дело бросала на Иветт сочувствующие взгляды, понимая, что сейчас лучше не мешать её размышлениям, дать ей возможность побыть наедине со своими мыслями. Наконец, нарушив молчание, она тихо произнесла:

– Эй, Иви, знаешь, что? Я хочу показать тебе кое-что, – вдруг сказала Меланта, нарушая тишину.

– Ну, так показывай, чего тянешь? – с любопытством откликнулась Иветт.

Меланта, озорно улыбнувшись, мягко взяла Иветт за запястье и, словно увлекая за собой в сказочный мир, повела её чуть дальше от тропы, туда, где местность становилась всё более дикой и труднопроходимой. Пробираясь сквозь заросли колючего кустарника и перешагивая через поваленные стволы деревьев, Меланта, наконец, остановилась на небольшой, укромной поляне, со всех сторон окружённой высокими, вековыми деревьями, словно неприступной стеной.

– А теперь закрой глаза, Иви, – тихо попросила Меланта.

Иветт, доверяя подруге, послушно закрыла глаза, ощущая, как Меланта, взяв её за руку, осторожно ведёт вперёд. Под ногами чувствовалась мягкая, пружинящая земля, покрытая толстым слоем мха. Иветт шла медленно, стараясь не споткнуться о корни деревьев, слегка неуверенно ступая по незнакомой местности. Когда они, наконец, остановились, Меланта легонько похлопала Иветт по руке.

– Можешь открывать, – прошептала она.

Иветт, затаив дыхание, распахнула глаза, и перед ней открылось поистине завораживающее зрелище. Небольшой, словно сошедший со страниц сказки водопад, тихо и умиротворённо струился сквозь поросшие мхом камни, образуя у подножия живописное озеро с гладкой, зеркальной поверхностью, отражавшей небо. Воздух вокруг водопада был свеж и прохладен, насыщен ароматом диких трав и цветущих кустарников. В отдалении, словно драгоценный камень, мерцал маленький садик, в котором распустились белоснежные кувшинки, покачиваясь на лёгких волнах, словно живые существа. Иветт, словно заворожённая, оглядывалась по сторонам, и её не покидало странное ощущение, что она уже когда-то видела это место, что оно ей хорошо знакомо. Сердце её забилось сильнее, словно вспоминая что-то давно забытое. Меланта, с нежностью наблюдая за её реакцией, за выражением её лица, за искорками, вспыхивающими в её глазах, понимала, что это место действительно вызывает у Иветт какие-то воспоминания, что оно кажется ей знакомым. Лёгкая улыбка тронула её губы.

– Знаешь, Иви, это озеро было любимым местом моего отца, – тихо сказала Меланта, мягко беря её под руку. – Он часто приводил сюда нас с мамой, когда я была совсем маленькой. Здесь всегда было так спокойно и хорошо...

Кивком головы Меланта указала на каменное возвышение, находившееся у самой кромки воды. Это была скамейка, искусно высеченная из цельного куска камня и слегка покрытая мягким, изумрудным мхом.

– Я часто приходила сюда одна, когда мне хотелось побыть в уединении, подумать о чём-то важном, – продолжала рассказывать Меланта, мягко усаживая Иветт на скамейку и садясь рядом. – Это место всегда успокаивало меня, дарило мне покой и гармонию. Надеюсь, тебе здесь тоже понравится.

– А теперь и я смогу здесь бывать? – с улыбкой спросила Иветт, любуясь открывшимся перед ней видом. – Когда мне захочется уединения.

– Конечно, Иветт, – с радостью ответила Меланта, тепло улыбнувшись. – Теперь это место и твоё тоже. Только будь осторожнее, здесь, поговаривают, бродит леший!

– Ой, да что ты говоришь! Неужели? – с притворным ужасом воскликнула Иветт, удивлённо посмотрев на подругу.

Меланта, звонко расхохотавшись, бросила на неё лукавый взгляд.

– Ну а как же! Конечно же, есть! Разве ты не знала?

– Да ты просто шутница, Мел! — покачала головой Иветт, с улыбкой глядя на подругу.

Меланта лишь пожала плечами, озорно ухмыляясь.

– Может быть, – загадочно ответила она. – Но всё-таки будь осторожнее здесь, Иви. Я слышала, что он очень жаден до прекрасных девушек, таких, как ты. Берегись!

– Да я его совсем не боюсь! — с вызовом ответила Иветт, гордо вскинув подбородок и лукаво усмехнувшись.

Меланта, запрокинув голову, вновь расхохоталась, качая головой от её смелости.

– О, какая же ты смелая! Именно за это я тебя и люблю, – с нежностью произнесла она, мягко толкая Иветт в плечо.

Затем они замолчали, любуясь живописным пейзажем и наблюдая, как над гладью озера, словно призрак, поднимается лёгкий, серебристый туман, окутывая всё вокруг таинственным, волшебным ореолом.

***

Иветт и Меланта, словно две яркие птички, ловко и аккуратно прокладывали свой путь по шумной, многолюдной улице Антуанет Гейт, стараясь не потеряться в плотной толпе и направляясь к оживлённой, бурлящей жизнью центральной площади, являвшейся сердцем города. В воздухе витал густой, насыщенный жизнью шум: людской гомон, перекрывающийся звонким конским топотом по мостовой и скрипом колёс тяжеловесных омнибусов, создавая пёструю, многоголосую симфонию большого города. Еще один день пролетел в череде других, неумолимо приближая наступление Дня Основания Ордена, который отмечался с особым размахом и торжественностью. На сей раз грандиозный праздник проходил в Поарта-де-Пятра – небольшом, но очень живописном старинном городишке, славящемся своей богатой историей и неповторимой архитектурой.

Девушки, около десяти-пятнадцати долгих, мучительных минут, с трудом пытались пробраться сквозь разноцветную, бурлящую массу прохожих, надеясь украдкой увидеть среди них Кьерана и Конрада, их верных спутников. Остановившись под полуразрушенной, старой аркой, густо увитой диким, изумрудным плющом, создававшим уютный, прохладный зелёный навес, они, переведя дух, начали внимательно всматриваться в золотистый полумрак площади, наполненный неумолчным движением и оживлёнными разговорами. Иветт непроизвольно поежилась от легкого, пронизывающего холодка, пробирающего вечерний воздух, словно зима уже дышала в затылок, напоминая о скором приближении холодов. На ней было надето потрясающее, облегающее красное платье, искусно расшитое мерцающим бисером, которое Меланта, словно заправский, опытный модельер, сама выбрала для неё и настойчиво твердила, что оно идеально ей подходит, словно было создано специально для нее. А когда Ив, с сомнением взглянув на себя в зеркало, все же примерила его, ее подруга, словно маленькая, восторженная девочка, с восхищением захлопала в ладоши, восхищаясь тем, как наряд выгодно подчёркивал ее стройную, изящную фигуру, превращая ее в настоящую королеву, делая ее просто неотразимой.

– Пока искал вас, умудрился потерять Конрада, – послышался за их спинами знакомый, бархатистый голос Кьерана, заставивший Иветт вздрогнуть. – Все, как обычно. Он вечно ввязывается во что-нибудь.

Он усмехнулся, и Иветт с Мелантой синхронно обернулись. Пронзительный взгляд Кьерана медленно и внимательно прошелся по Иветт, с ног до головы, словно сканируя ее, пытаясь разгадать ее мысли. Это была их первая встреча, случайная, но неминуемая, с того злополучного момента в мансарде. Прошло долгие, мучительные два дня, наполненных молчанием и избеганием друг друга. У него было холодное, отстраненное выражение лица, скрывающее бурю эмоций, но она, с присущей ей интуицией, заметила в глубине его глаз отблеск теплого, нежного чувства, которое он тщетно пытался скрыть. Он, казалось, разрывался изнутри, раздираемый противоречивыми чувствами, отчаянно пытаясь скрыть свое волнение и смятение. Но она уловила это по небольшому, едва уловимому блеску в его глазах. Он, скрестив сильные руки на груди, стоял поодаль, в тени арки, и внимательно, изучая, рассматривал ее из-под полуопущенных ресниц, словно оценивая, анализируя и пытаясь понять, что сейчас творится в ее душе.

– Скоро начнутся танцы, – заметила Меланта, стараясь разрядить повисшую в воздухе напряженность и оглядываясь по сторонам, пытаясь вовлечь всех в разговор. – А где же наш неугомонный Конрад?

Кьеран, словно прислушиваясь к чему-то, наклонил голову набок и, немного поразмыслив, с лукавой усмешкой указал пальцем в сторону темного проулка, расположенного неподалеку, откуда доносились приглушенные, оживленные голоса, выдававшие тайное сборище.

– А вот и он, – произнес Кьеран, и в этот самый момент Конрад, словно по волшебству, внезапно появился из плотной толпы, неся в руках огромный, набитый до отказа пакет леденцов, словно он решил скупить все сладости в округе, не оставив ничего другим.

– Ты что, ограбил все лавки со сладостями в городе? – поддразнила его Меланта, с искренним удивлением глядя на внушительный пакет в его руках.

– Ну что поделаешь, ничего не могу с собой поделать, – отмахнулся Конрад, пожав плечами, словно пытаясь оправдаться в своей слабости перед сладким. – Леденцы здесь просто великолепные, устоять перед такой красотой и вкуснотой просто невозможно, – С этими словами он бесцеремонно распечатал шуршащий пакет и тут же, не раздумывая ни секунды, положил в рот один из разноцветных, ярких леденцов, на палочке.

– Я, пожалуй, повторюсь, чтобы все услышали, что сейчас начнутся танцы, – вновь проговорила Меланта, словно произнося какой-то секретный шифр, понятный только им, – а еще тут собралось слишком много созданий хаоса, что не может не вызывать беспокойство.

Конрад, мгновенно перестав уплетать леденцы за обе щеки, и моментально посерьезнев, тут же потянулся к рукояти клинка, висящего на поясе, готовый в любой момент дать отпор врагу.

Меланта, выдержав небольшую, многозначительную паузу, и внимательно осмотревшись по сторонам, стараясь убедиться, что их никто не слышит, заговорила как можно тише, практически шепотом:– Не сейчас, – одернула его Меланта, решительно останавливая его порыв. – Дождемся более подходящего, лучшего момента. Так мы их только спугнем, либо сильно разозлим.

– Мы последуем за ними, когда они откроют портал в поместье Иварта, чтобы выяснить, что им там нужно.

– Ты что, совсем с ума сошла? – резко, с явным неодобрением, спросил Кьеран, нахмурив брови.

– Ты просто не понимаешь всей серьезности ситуации, – проворчала в ответ Мел, раздраженно закатив глаза. – Я выяснила, что этот тип собирает какой-то опасный культ сегодня ночью в своем поместье. Вот мы и проберемся туда незаметно, и все разузнаем. О, кажется, начинаются танцы.

– Потанцуем?Иветт, проводила взглядом Меланту, быстро убегающую в толпу. Внезапно она ощутила чьи-то сильные, но нежные руки на своей талии, притягивающие к себе. Она не успела опомниться и развернуться, как над самым ухом послышался бархатистый, обволакивающий голос Кьерана, заставивший ее сердце учащенно забиться.

– Да, – еле слышно, почти шепотом, проговорила она, разворачиваясь и утопая в глубине его темных, бездонных глаз. И он, бережно обняв ее за талию, повел в танцующий, бурлящий круг, заставляя забыть все неприятные воспоминания, словно их и не было вовсе. Как только они нашли свободное место среди танцующих пар, Кьеран развернул Иветт к себе, его сильные ладони нежно легли на её талию, чуть приподнимая ткань её платья у самых бёдер. Она, доверчиво склонив голову назад, словно ища защиты, положила свои руки ему на плечи, они казались ей надёжной опорой, и она, ни секунды не сомневаясь, полностью доверилась ему в танце. Мужчина чуть наклонил голову, нежно сжимая её тонкую талию, и, словно по волшебству, они начали плавно двигаться в такт музыке, словно их тела были созданы друг для друга.

Их танец был одновременно энергичным и умиротворяющим, словно переплетение страсти и нежности, силы и хрупкости. Они двигались вместе с другими парами, но, казалось, только их двоих касалась магия этого танца. Такой гармонии и взаимопонимания ни доставало никому на этой шумной площади. Мужчина нежно прижал нос к её макушке, жадно вдыхая её аромат, крепче обнимая её за талию, и, словно не желая отпускать, внезапно поднял её над землёй, легко и плавно закружив в танце. Иветт, не удержавшись от восхищённого выдоха, крепко схватилась за его плечи, боясь упасть. Звучание скрипки обрушилось на них, приглашая к продолжению и ещё больше распаляя их чувства. Опустив Иветт на землю, Кьеран, словно давая ей полную свободу, остался в центре, позволяя ей изящно кружиться вокруг него. В этот момент, казалось, весь мир замер и затаил дыхание, отдав дань внимания этой прекрасной паре. Платье девушки, подхваченное порывом ветра, ловко развивалось, словно крылья бабочки, её движения были полны грации, и она, словно растворяясь в музыке, полностью отдала себя танцу. Мужчина, внимательно наблюдая за ней, не мог сдержать улыбки — она была невероятной: гибкой и элегантной, и двигалась с такой энергией и страстью, что захватывало дух. Не сводя с неё заинтересованного взгляда, он слегка покачивал головой в ритме музыки, словно пытаясь запомнить каждое её движение. Она словно парила в воздухе, её тело легко поддавалось музыке, отдаваясь танцу с полной самоотдачей. Но, несмотря на её грациозность и красоту, всё внимание оставалось на мужчине, который смотрел на неё так, как будто она была ярче любой луны и любой звезды на ночном небосводе. Он нежно взял её за руку, едва касаясь её нежной кожи, и повёл в танце, плавно и уверенно направляя её своими движениями. Словно зачарованная, Иветт послушно следовала за ним, и, казалось, весь мир вокруг исчез, оставив только их двоих. Она, внезапно обернувшись к нему спиной, положила свою ладонь на его руку, а его другая рука скользнула ей на талию, нежно обнимая её. Девушка плавно качнула бёдрами в такт музыке, и он чуть задержал дыхание, ощущая, как её тело изящно скользит в его руках, словно созданное специально для него.

Началась та часть танца, где выступали исключительно девушки. Иветт, словно выпорхнув из его объятий, присоединилась к весёлому круговороту других танцовщиц. Она кружила с ними, изящно извиваясь и погружаясь в ритм музыки. Кьеран, словно боясь нарушить таинство, стоял немного в стороне, но его взгляд неотрывно следил за ней. Он позволял себе уйти от реальности, полностью растворяясь в прекрасном образе танцующей перед ним Иветт. В этот момент вокруг не существовало ничего, кроме неё. Она завладела всем его вниманием, его сердцем, его душой. Меланта, танцующая неподалеку, не смогла сдержать улыбки. Редко удавалось увидеть, как обычно сдержанный, неприступный и суровый Кьеран превращается в очарованного мальчишку, который не сводит взгляда со своей возлюбленной. Её грациозные движения как будто затмевали всё вокруг — окружающий мир блек и стихал, а все его мысли сосредоточены исключительно на ней, на том, как она парит среди других девушек. В этот момент мужчина не находил ничего более прекрасного, чем его Иветт. Только его Иветт. Его цепкий взгляд, словно прикованный, следил за её элегантными вращениями и ловкими прыжками. Руки рисовали в воздухе идеальные линии, а мягкие движения бёдер точно попадали в ритм мелодии. Кьеран всё глубже и глубже погружался в её танец, и с каждым мгновением ощущал, как сердце колотится в груди с неистовым ритмом. А она, словно чувствуя его мысли, чуть поворачивалась в его сторону и одаривала его лучезарной улыбкой, что лишь подогревало его восхищение и желание. Пока танец продолжался, словно подчиняясь чьей-то невидимой воле, казалось, что время вдруг остановилось, словно сломался сложный механизм часов, и они оказались пойманными в водовороте страсти и нежности, не желая покидать этот плен. Кьеран, заворожено наблюдая за каждым её движением, наслаждался каждым мгновением, которое бережно хранил в своей памяти. Каждая секунда казалась невыносимо долгой, словно время специально издевалось над ним, заставляя ждать и тянуть время — он мечтал схватить её за руку и, не говоря ни слова, скрыться в темноте, где их никто не увидит, чтобы в полной мере ощутить её нежное, манящее тело рядом с собой. Но, он лишь молча наблюдал, стиснув зубы и подавляя бурное желание, которое клокотало внутри и заставляло его дышать чаще. Мужчина сделал глубокий вдох свежего ночного воздуха, пытаясь остудить свой пыл, когда она, наконец, завершив танец, попрощалась с девушками лёгким жестом руки и направилась прямо к нему, словно знала, что он ждёт её. Внезапно, как будто соскочив с небес, к ним стремительно подбежала Меланта, а за ней, едва поспевая, следовал Конрад, и, приблизившись, тихо заговорила, ее голос был полон возбуждения:

– Скорее, пошли. Кажется, у них там вечеринка намечается. Пора действовать!

Выждав несколько долгих, напряженных секунд, после того, как в мерцающий портал прыгнул последний из отвратительных демонов, они, переглянувшись, решительно и смело прыгнули следом, навстречу неизвестности. Иветт, закрыв на мгновение глаза, приготовилась к чему угодно, а затем, открыв их, поняла, что они, словно по команде, коллективно стоят на пороге. Переступив порог огромного, мрачного поместья, они словно оказались в богатейшем, известном на весь мир музее в момент торжественного открытия грандиозной, долгожданной выставки. Царящие вокруг невообразимая роскошь, показная напыщенность и ослепительный блеск создавали впечатление, что все собравшиеся сошлись сюда исключительно для того, чтобы вдоволь похвастаться своими безграничными возможностями и высоким положением друг перед другом, ни о чем другом не думая.

– Мне кажется, что это была несколько опрометчивая, безумная идея, Мел, – еле слышно, опасливо проговорила Иветт, оглядываясь по сторонам и чувствуя себя не в своей тарелке. – Это все равно, что совать руку прямо в пасть голодной акуле.

– Тебе вовсе не кажется, – отозвался Кьеран, не отрывая взгляда от окружающей обстановки и пристально осматриваясь.

По обе стороны от входа, словно приветствуя гостей, располагались две массивные, искусно выполненные винтовые лестницы из полированного красного дерева, ведущие на второй этаж. Стены были щедро увешаны полотнами выдающихся, всемирно известных художников, и что-то подсказывало Иветт, что это были отнюдь не дешевые копии, а оригинальные, бесценные шедевры, охраняемые как зеницу ока.

– Без риска игра никогда не будет по-настоящему азартной и интересной, – беспечно ответила Меланта, словно происходящее ее совершенно не пугало, и их дерзкий, безрассудный поступок – вовсе не глупый, а вполне оправданный. – За мной, и будьте осторожны.

Меланта уверенно двинулась вперед, направляясь в сторону огромного зала, из которого доносились приглушенные звуки музыки и веселого, беззаботного смеха. Иветт и Кьеран, обменявшись тревожными, настороженными взглядами, не отставали и последовали за ней, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, скрываясь в тени. Конрад, как всегда, шел замыкающим, внимательно осматривая окрестности и готовый в любой момент вступить в неравный бой.

Пройдя через несколько богато украшенных комнат, они, наконец, достигли парадного входа в просторный, огромный зал. Иветт заглянула внутрь и ахнула от изумления и неожиданности. Зал был огромен и великолепен, словно его украшали для приема самых важных гостей. Она поймала себя на мысли, что он явно изменился с тех пор, как она была здесь в последний раз. С роскошного потолка свисали огромные, сверкающие хрустальные люстры, озаряя помещение мягким, приглушенным светом, создавая атмосферу таинственности и изысканности. Вдоль стен стояли длинные, сервированные столы, на которых возвышались горы изысканных, аппетитных закусок и напитков, в основном вина и шампанское. В центре зала грациозно, легко и непринужденно танцевали пары, одетые в дорогие, элегантные наряды, сверкающие драгоценностями и украшениями. Все выглядело так, словно они попали на настоящий бал в королевском дворце, где правит изысканность и благородство.

Однако, присмотревшись внимательнее, Иветт заметила, что многие из присутствующих носили на лицах изящные маски, скрывающие их истинные лица, делая их анонимными и недоступными. А в их глазах, отражающих мягкий свет люстр, читались алчность, похоть и злоба, выдающие их истинную сущность. Это были не просто богатые аристократы, собравшиеся повеселиться и приятно провести время. Это была шайка отъявленных преступников, садистов и извращенцев, готовых на все ради достижения своих гнусных, низменных целей.

– Мы должны разделиться, – тихо, но решительно прошептала Меланта, внимательно оглядывая зал и оценивая ситуацию. – Иварт покинет зал, и будет принимать гостей по отдельности где-то на втором этаже, в своей личной переговорной.

– Откуда ты знаешь эту информацию, Мел? – нарочито испуганным, фальшивым голосом спросил Конрад, с усмешкой глядя на подругу.

– Свои источники, – отмахнулась Меланта, не обращая внимания на его иронию.

– Что ж, – выдохнул Конрад, примиряясь с неизбежным. – Спрашивать, откуда это известно им, полагаю, не стоит.

– Вот и не спрашивай! – шикнула Меланта, бросая на него предупреждающий взгляд. – Сможете подслушать и разузнать, о чем они говорят?

Меланта, словно ожидая ответа, вопросительно посмотрела на Иветт и Кьерана.

– Ну, видимо, у нас действительно нет другого выбора, – твердо ответил Кьеран, соглашаясь с ее планом.

– Отлично! – тихо, но радостно похлопала в ладоши Меланта, демонстрируя свое удовлетворение и одобрение. – А теперь быстро поднимайтесь по винтовой лестнице, ведущей на второй этаж, и сразу же сворачивайте в южный коридор, который должен вести к переговорной Иварта. Мы же с Конрадом останемся здесь, постараемся незаметно слиться с толпой.

Они прошли в зал и постарались раствориться в толпе, стараясь оставаться незамеченными, словно призраки. Иветт, невольно ощущала на себе пристальные взгляды, словно опытные хищники оценивали добычу, выискивая слабые места и подходящий момент для нападения. Внезапно к ним, словно тень, подкрался высокий, худощавый мужчина в элегантном черном фраке и изысканной маске, скрывающей половину его лица, делая его еще более загадочным и опасным. Он, грациозно поклонившись, обратился непосредственно к Иветт, его голос был сладким и обволакивающим:

– Добрый вечер, прекрасная незнакомка. Не желаете ли вы составить мне компанию в изысканном танце?

Иветт, совершенно растерявшись от неожиданности, не знала, что ответить этому незнакомцу, чувствуя себя пойманной в ловушку. Но Кьеран, мгновенно сориентировавшись в сложившейся ситуации, шагнул вперед, перекрывая собой Иветт, и, обняв ее за тонкую талию, произнес твердо и решительно:

– Благодарю вас за столь лестное предложение, но эта прекрасная незнакомка уже занята, и принадлежит мне.

Мужчина в маске, словно оскорбленный, окинул Кьерана презрительным, оценивающим взглядом, в котором читалась скрытая угроза, и, ничего не сказав, медленно и величаво удалился, растворившись в толпе.

Кьеран, не теряя времени, прижал Иветт к себе ближе, защищая ее, и повел дальше, стараясь отстраниться от назойливых взглядов.

– Держись всегда рядом, – прошептал Кьеран ей на ухо, его голос звучал предостерегающе, – Не отходи от меня ни на шаг. Здесь полно опасных, непредсказуемых людей.

Поднимаясь по широким, отполированным до блеска ступеням, выточенным из дорогого красного дерева, Иветт чувствовала, как ее сердце бешено колотится в груди, словно испуганная птица, отчаянно пытающаяся вырваться на свободу. Каждый предательский скрип старинной лестницы, каждый едва слышимый шорох в коридоре, казались ей оглушительными раскатами грома, привлекающими нежелательное внимание. Она, словно загнанный зверек, нервно оглядывалась по сторонам, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, но ей, казалось, что все присутствующие в этом жутком месте пристально смотрят именно на нее, оценивая и изучая, готовясь к нападению.

Достигнув просторного второго этажа, они быстро свернули в южный коридор. Коридор был невероятно длинным и узким, словно змеиная нора, и освещен лишь тусклыми, мерцающими светильниками, отбрасывающими на стены причудливые, танцующие тени, и создающими гнетущую, тревожную атмосферу. Двери, расположенные по обеим сторонам коридора, были плотно закрыты, словно за ними скрывались какие-то ужасные тайны. И лишь в одном отчетливее изредка доносились приглушенные голоса, тихий шепот и сдавленный, жуткий смех.

– Кажется, это именно здесь, – прошептал Кьеран, стараясь говорить как можно тише, почти беззвучно, и внимательно оглядел окрестности, стараясь убедиться в отсутствии нежелательных свидетелей.

Он, не теряя драгоценного времени, тщательно осмотрел еще один узкий, темный коридор, который начинался сразу после двери, за которой слышались приглушенные голоса, выдававшие присутствие людей. Сам коридор оказался тупиковым, и выглядел явно заброшенным – стены были густо увешаны паутиной, словно здесь уже много лет никто не убирался, а в воздухе витал затхлый запах пыли и запустения. Но в самом конце этого унылого коридора Кьеран внезапно заметил еще одну дверь, на первый взгляд неприметную, она выглядела старой, но прочной, надежно защищающей от посторонних глаз.

– Вероятно, если нам удастся незаметно проникнуть сюда, – прошептал он, указывая на дверь, – мы сможем услышать все, о чем они говорят. 

Старая, скрипучая деревянная дверь никак не хотела поддаваться, словно противилась их вторжению в ее заброшенный мир. Кьеран, собравшись с силами, со всей решимостью и мощью толкнул ее плечом, и та, наконец, с протяжным, мучительным скрипом отворилась, выпустив наружу волну затхлого, спертого воздуха, в котором явственно ощущался едкий запах плесени и гнили. Казалось, последний раз сюда заходили еще первые хозяева этого старинного поместья – если вообще заходили, и если вообще знали о существовании этой потайной двери, спрятанной под пыльным гобеленом в одном из многочисленных, запутанных коридоров.

Иветт, набравшись смелости, шагнула в непроглядную, жуткую тьму, встретившую их по ту сторону двери, словно бездонная пропасть. Кьеран, чувствуя ее страх, не отпускал ее руку, словно якорь, связывающий их вместе, благодаря чему ей удавалось сохранять необходимую дистанцию, избегая столкновения с невидимыми предметами, и друг с другом. Он двигался вполне уверенно, словно уже не раз бывал в этом забытом богом месте, и отлично знал дорогу.

– Осторожно, здесь ступеньки, – предупредил парень приглушенным голосом, и начал осторожно подниматься вверх.

В этот самый момент пальцы Кьерана неожиданно разжались, отпустив ее руку, погружая в еще больший страх и неизвестность. Его шаги постепенно удалялись, становясь все тише, а вскоре и вовсе исчезли в темноте. Минуты, казалось, тянулись бесконечно, сменяя друг друга, а Иветт все так же стояла, в полном одиночестве, неизвестно где, в кромешной, жуткой тьме, и это начинало действовать ей на нервы, вызывая раздражение и панику. Наконец, в углу комнаты послышалось тихое шипение чиркающей спички, и в тот же миг вспыхнул слабый, дрожащий огонек, рассеивая мрак – парень все же сумел отыскать старую керосиновую лампу и поспешил обратно к ней.

Эта пыльная, заброшенная комната своими размерами смело могла потягаться с мансардой Кьерана. Но здесь совершенно ничего не было – ни окон, ни мебели, ни пыльных ящиков со старым хламом, который обычно не выбрасываешь только потому, что он еще не потерял свою памятную ценность. Низкий потолок нависал прямо над головой, словно давил, и когда Кьеран подошел достаточно близко, Иветт, приглядевшись, разглядела небольшую дверцу, ведущую, судя по всему, на чердак.

– Подержи-ка, – велел он, протянув ей прокопченную дымом, грязную лампу, в которой едва тлел слабый огонек – кто знает, когда ее в последний раз заправляли керосином. Сделав несколько уверенных шагов назад, Кьеран резко разбежался, и, подпрыгнув, легким, отработанным движением толкнул плечом старую дверцу, открывая проход на чердак.

– Вуаля! – сказал он, лукаво улыбаясь и вглядываясь в темный проем в потолке, за которым, словно за занавесом, скрывалось что-то неизведанное. К счастью, в верхней комнатушке, как он успел заметить, было окно, и кажется, даже не одно. В тусклом, призрачном лунном свете, проникавшем сквозь грязные стекла, можно было отчетливо разглядеть деревянные балки под самой крышей.

Подпрыгнув и ловко ухватившись сильными руками за край проема, брюнет легко подтянулся и полностью исчез из поля зрения Иветт, словно растворился в ночной тьме.

– Подними руки вверх и подпрыгни, – скомандовал он сверху, – я подхвачу и подниму тебя.

Иветт, не раздумывая, послушалась его. Её невысокий рост не позволял ей залезть на чердак самостоятельно, да и руки были недостаточно сильными, чтобы суметь подтянуться на такую высоту. Сняв туфли, она подпрыгнула, хватаясь дрожащими руками за сильные руки парня, тот, в свою очередь, рывком перехватил ее за тонкую талию и без труда потянул на себя, помогая перебраться через край проема.

– Нам туда, – прошептал он, указав рукой в сторону, и осторожно двинулся вперед, переступив через пыльную связку старых газет, валявшихся на полу. – И будь осторожна, смотри внимательно под ноги, чтобы не споткнуться и не упасть.

Казалось, что сюда намеренно, с какой-то целью, перенесли все пожитки и старую мебель из предыдущей комнаты, создав настоящий хаос: здесь стояли старые, рассохшиеся столы, громоздкие серванты с десятками крошечных, выдвижных ящичков, сложенные в высокие стопки кипы книг, продавленный, пыльный диван и бесчисленное количество картонных коробок, заполненных всякой всячиной. Все это загромождало добрую половину чердака, оставляя лишь узкий проход. Иветт поморщилась от боли, нечаянно наступив босой ногой на россыпь старых пуговиц, что были рассыпаны по всему полу, словно кто-то специально разбросал их здесь. Она едва ли не впервые пожалела, что оставила свои туфли внизу, перед тем как нырнуть на этот чертов чердак. Осторожно обойдя старый, шаткий трехногий столик, заставленный самыми разными бутылочками с неизвестным, возможно, ядовитым содержимым, Кьеран опустился на колени перед небольшим, подозрительным отверстием в полу, закрытым кованой, ажурной решеткой. И если в современных домах нечто подобное устанавливали, как часть вентиляционной системы, то, насчет этого окошка Иветт не сомневалась ни секунды – оно служило исключительно для удовлетворения шпионских страстей и подглядывания за другими. Сквозь искусно изогнутые, фигурные прутья решетки пробивался приглушенный, таинственный свет из комнаты, где, как она могла видеть, уже собрались шесть незнакомцев, чьи лица она не могла разглядеть. Они, расположившись на мягких, дорогих диванах перед огромным, пылающим камином, вели неспешную беседу. От нахлынувшего отчаяния и ужаса Иветт, не в силах сдержать эмоции, закрыла рот ладонью, стараясь не издать ни звука, чтобы их не заметили. Девушка почувствовала, как ее желудок сжало стальными, холодными тисками, лишая ее сил. Это не могло быть правдой! Верховная, их наставница и покровительница, не могла так низко поступить, предать их доверие. Не могла...

– М-да, со стражем порядка будет непросто справиться, – задумчиво произнес один из незнакомцев, небрежно откинувшись на высокую спинку дивана, обтянутую дорогим, золотистым бархатом.

– Он же бессмертен, куда уже сложнее-то? – хмыкнул второй незнакомец, явно выражая свое недовольство.

Худощавый мужчина с длинной серебристой бородкой, по всей видимости, глава этой шайки, нервно протер вспотевший, бледный лоб дорогим шелковым платком, после чего сорванным, хриплым голосом произнес:

– Нам нужна эта девчонка - сосуд баланса, без нее вся эта затея не стоит и выведенного яйца! Мы не сможем открыть ни одну из могущественных, вековых печатей, наложенных на первобытный хаос и, тем более, не сможем противостоять всесильным богам.

– Хорошо, что ты понимаешь это, Могош. – Донесся высокомерный, насмешливый голос Верховной, выдававший ее присутствие. – Только будь добр, Иварт, не убивай ее сразу, как только она попадет в твои цепкие руки.

– Так что же, ее нужно сломить? В прямом смысле? – уточнил худощавый мужчина с длинной серебристой бородкой, явно испытывая сомнения.

– Не глупи, Тиберив! – громко, властно оборвала его Элеанор, ее голос звучал властно и повелительно. – Это все имеет исключительно переносный смысл. Но логично предположить, что на ее психике это обязательно отразится, в любом случае.

– У меня уже есть опытная ведьма, – произнес до этого момента молчавший мрачный Иварт, его голос был ледяным и равнодушным. – Она уже делает все необходимое, все, что от нее требуется.

– Я тоже положила начало этому важному делу, – Элеанор гордо вскинула голову, демонстрируя свою значимость и гордость. – Одна из трех печатей, наложенных на первобытный хаос, уже снята, и это не может не радовать.

Все присутствующие, словно пораженные громом, недоверчиво покосились на нее, выражая свое удивление. Женщина, довольная произведенным эффектом, отбросила назад непослушную прядь волос, выбившуюся из ее идеальной прически. Иветт еще никогда в жизни не испытывала такого жгучего отвращения к кому-либо, как сейчас, глядя на эту отвратительную компанию. Ее охватило чувство гадливости и отвращения. Она, пошатнувшись от нахлынувших чувств, не в силах больше сдерживать эмоции, но, стиснув зубы, не отступила от кованой решетки, борясь с собой. Кьеран, словно чувствуя ее смятение и боль, взволнованно поглядывал на нее с того самого момента, как сам увидел Верховную в окружении приближенных Иварта, и понял, что они в смертельной опасности.

– Она все равно рано или поздно попадет ко мне в руки, – заговорил Иварт, его голос был полон уверенности и предвкушения. – Как только я заполучу первозданный хаос, вы все начнете активную подготовку к неизбежной войне.

– Это не займет у нас много времени, мы все сделаем быстро и качественно, – заверил его Тиберив.

– Сколько именно потребуется времени на подготовку? – уточнил Иварт, желая знать все наверняка.

– Неделю, максимум две, – ответил Тиберив, обдумав все детали. – В худшем случае, не больше трех.

– Худшего случая просто не должно быть! – рявкнул Иварт, его голос был полон злобы и ярости. – Все, кто пришел сегодня на этот вечер, уже заочно согласились стать моими верными созданиями из тьмы. Оборотное зелье уже полностью готово, его хватит, чтобы создать как минимум тысячу тварей Хаоса, готовых пойти за мной!

Иветт, словно ужаленная, отшатнулась от решетки и с трудом встала на ноги, не в силах больше выносить эту жуткую сцену предательства. Ей нужно как можно быстрее найти своих друзей, Меланту и Конрада, и немедленно убираться отсюда, из этого логова. Верховная.... Как она могла так поступить? Неужели все, во что она верила, было ложью? Перед глазами все поплыло, словно в тумане, голова закружилась. Тошнота комком подступила к горлу.

– Ив, – Кьеран, мгновенно почувствовав ее состояние, тут же оказался рядом и крепко обнял ее, поддерживая и стараясь приободрить. – На тебе просто лица нет, ты вся побледнела.... Пойдем отсюда, нам нужно уйти.

Они, стараясь не шуметь, осторожно покинули темный, пыльный чердак, и, стараясь не заблудиться, сквозь мрак и паутину спустились обратно к потайному гобелену. Путаясь в извилистых, запутанных коридорах, ребята не произнесли ни единого слова, словно боялись нарушить тишину. Иветт шла, опустив голову и потупив взгляд, безжизненно, машинально переставляя ноги, и, казалось, совсем не видела, куда идет. Она была настолько глубоко погружена в мрачные размышления об увиденном и услышанном, что чуть было не налетела на двух стражников, патрулирующих поместье, словно хищники свою территорию.

– Ты слышал что-нибудь? – Сказал один из них своему напарнику, настороженно оглядываясь.Кьеран, обладающий молниеносной реакцией, в последний момент успел схватить девушку за руку, и быстро сориентировавшись, затащить ее в первую попавшуюся дверь, за которой оказалась крошечная, тесная каморка, забитая верхней одеждой.

– Что такое?

– Мне показалось, здесь кто-то есть, я слышал шорох.

– Да брось, тебе просто показалось, наверное, мышь пробежала.

– Все равно надо осмотреть все вокруг, убедиться, что здесь никого нет!

– Но...

– Это приказ, понял меня?!

– Слушаюсь, сэр...

Брюнет нырнул вместе с Иветт к дальней стенке каморки, и они, прижавшись друг к другу, спрятались за плотными двумя рядами развешанных старых плащей, пыльных и пропахших нафталином. Здесь было настолько тесно и душно, что девушке пришлось обнять Кьерана, уткнувшись носом ему в шею, чувствуя его тепло и запах кожи.

– Мне очень жаль, что все так получилось, – прошептал он над ее ухом, чувствуя ее страх и отчаяние. – Господи, ты вся дрожишь как осиновый лист...

Одной сильной рукой он крепко прижал ее к себе, защищая от опасности, а другой нежно и успокаивающе гладил ее по волосам, пока не почувствовал, как она постепенно обмякла в его объятиях, немного расслабившись.

– Посмотри там, за плащами, – послышалось совсем близко, за дверью.

В тесной каморке внезапно зажегся яркий свет, ослепляя и заставляя зажмуриться.

– Никого здесь нет! – крикнул патрульный, тщательно осматривая забитый одеждой гардероб. – Старый маразматик, вечно ему что-то мерещится и чудится, – пробормотал он себе под нос и с громким стуком захлопнул дверь, оставив их в темноте.

Кьеран, облегченно вздохнув, расслабился и оперся спиной о прохладную стену тесной каморки, пытаясь прийти в себя. Едкий запах средства против моли, развешанного в маленьких полотняных мешочках между одеждой, неприятно щекотал нос. Парень незаметно улыбнулся уголком губ: вот такие опасные приключения, оказывается, начинали ему нравиться, пробуждая азарт.

– Иветт... – тихо позвал он, нарушая тишину.

– Что? – отозвалась она, ее голос звучал приглушенно.

– Прекрати дышать мне в шею, – прошептал он.

– Это еще как понимать? – удивленно спросила она, отстраняясь.

– У меня просто очень бурная, неуемная фантазия, – пробормотал он. – Просто, пожалуйста, прекрати.

– Да в чем твоя проблема-то? – Иветт, опешив, отступила от него, насколько это было возможно в этом тесном помещении, нахмурив брови. Ее глаза выражали полное недоумение.

– Я почти уверен, что проблема в тебе...

Иветт, ничего не понимая, не сводила с него вопросительный взгляд, который Кьерану так и не удалось разгадать. Он хотел еще что-то сказать в свое оправдание, но, передумав, лишь махнул рукой. Девушка резко обернулась на месте, и молча, словно призрак, исчезла между рядами висящих плащей, оставив его в полном замешательстве. Парень, набрав в легкие побольше воздуха, шумно втянул его, чувствуя, как бешено колотится сердце, а потом, прошептав что-то на незнакомом, древнем языке, отправился вслед за ней, боясь ее потерять. По дороге назад им больше не встретились ни наглые стражи, ни развязные гости. Видимо, бал-маскарад давно подошел к концу, и все уже разошлись по выделенным им комнатам, устав от шумного веселья и интриг. Иветт даже не представляла, сколько мучительного времени они провели на этом жутком чердаке и в тесной каморке в целом, словно затерялись во времени. Единственное, чего ей сейчас отчаянно хотелось – как можно скорее найти Меланту и Конрада, своих друзей. И, не теряя ни минуты, как можно скорее убраться отсюда, из этого проклятого места. Ведь столько всего нужно было рассказать, поделиться своими опасениями и страхами. Все увиденное и услышанное никак не укладывалось в ее голове, словно страшный сон, но Иветт твердо решила держать себя в руках, не поддаваться панике. Сбитая с толку и растерянная – она легкая добыча для врагов, и этого нельзя допустить.

Оказавшись, наконец, на первом этаже, вдалеке, они заметили обеспокоенного Конрада, который, увидев их, облегченно вздохнул и радостно замахал им рукой, призывая подойти.

– Где вас черти носили? – обеспокоенно спросила Меланта, бросаясь к ним навстречу и внимательно осматривая подругу. – Я так сильно волновалась! С тобой все в порядке?

Обрадовавшись, что Меланта снова рядом, Иветт, почувствовав облегчение, вдруг громко рассмеялась. Но смех получился каким-то весьма истеричным, надрывным и натянутым, и только еще больше встревожил ее лучшую подругу.

– Дайте ей минутку, пусть придет в себя, – сказал Кьеран, понимающе глядя на Иветт и решительно шагая к выходу из проклятого поместья.

– Вас так долго не было, что мы уже решили, что с вами что-то случилось, – произнес Конрад, стараясь скрыть волнение за шутливым тоном. – Если честно, мы очень перепугались, признаюсь. Иветт, почувствовав поддержку друзей, не знала, с чего начать свой рассказ, слова застревали в горле, словно ком.Она, в замешательстве, закрыла дрожащими ладонями лицо – обрывки важной информации смешались с захлестнувшими ее эмоциями, которые непонятным, хаотичным образом сменялись одно на другое – от внезапной радости и облегчения до жгучего возмущения и неукротимой ярости. Все это вместе напоминало какую-то тягучую, несъедобную кашу, образовавшуюся в ее бедной голове. Ребята, понимая ее состояние, терпеливо ждали, пока она соберется с мыслями и сможет начать говорить.

Меланта в такие моменты всегда любила говорить: «Начни с самого начала... по порядку...». И Иветт, собравшись с силами, начала... Она подробно рассказала все, с того самого момента, как к ней подошел незнакомый, навязчивый мужчина, бесцеремонно приглашая на танец, и до того, как они вернулись обратно, к друзьям, намеренно упустив мелкую деталь с тесной каморкой, переполненной одеждой, и встречей со стражами. Реакция ребят не особо отличалась от ее собственной, всех увиденное повергло в шок и трепет. Конрад, обычно спокойный, все время не мог сдержать ругательства, вставляя непечатные реплики, выражая свое возмущение, а Мел, обычно разговорчивая, просто молчала, переваривая полученную информацию.

Внезапно Иветт оступилась на ровном месте и чуть не упала, словно подкошенная, внезапная волна слабости застигла ее врасплох. Ноги внезапно стали словно ватные, непослушные, и больше не принадлежали ей, словно отнялись. Перед глазами все вдруг поплыло, словно в густом тумане, во рту пересохло, и ощущалась неприятная горечь. Девушка, стараясь не потерять сознание, громко втянула в себя воздух.

– Я, наверное, прилягу,... а вы... – каждое слово давалось ей с огромным трудом, словно она шла против сильного ветра.

Кьеран, мгновенно среагировав, подхватил ее, не давая упасть на землю.

– Иветт... Что с то... Черт возьми, почему ты босая? – строго спросил он, внимательно осматривая ее, но никто не ответил на его вопрос. Комната вдруг бешено закружилась вокруг, и Иветт, не в силах больше сопротивляться слабости, просто закружилась вместе с ней в темную бездну.