Свет рождается в темноте.

— Я странная? — тихо спросила Кири, так и не подняв на собеседницу взгляд.

«Странная ли она?» — задала сама себе вопрос Киала. Определенно точно нет. По отношению к ней никак нельзя использовать это определение. Угрюмая временами, зачастую замкнутая, но с родными добрая, общительная и милая. На первый взгляд хрупкая, но в душе очень сильная. Слишком добрая для всего творящегося вокруг на сегодняшний день... Мягкая, но когда требуется всегда тверда. Вот она какая, по крайней мере, так Райс видела дочь Грейс.

В голове у Киалы нашлось столько слов, которые так и рвались наружу. Заверения, утверждения и самое главное — обещания. Хотелось доказать подруге неправоту её внутренних убеждений, показать решение проблем, избавить от комплексов, убедить её в своей неповторимости и ценности, и наконец, поклясться никогда не бросить, сейчас и дальше идти рука об руку. В прошлом Кири не побоялась открыть Киале — казалось бы, совершенно чужому человеку — свое сердце, помогала ей, поддерживала, переживала за неё.

Не ответив подруге сразу, подбирая наилучшие слова, дабы правильно донести до старшей из сестер Салли все мысли, Киала вот уже было вдохнула полной грудью, намереваясь произнести пламенную речь, как Кири с тихим всхлипом произнесла:

— Нет, забудь, пожалуйста, всё, что я сказала. Просто ... — не стала она договаривать, стоило Джейку появиться за спинами двух девушек.

— Чего грустные такие? — спросил он у обеих, смотря при этом только на старую подругу, ибо Кири даже для отца глаз от воды не оторвала. Мужчина сел по правую сторону от дочки, оглядывая ту с ноткой тревожности во взгляде, — Милая, что заставило тебя лить слезы? Паук? — предположил Салли, опустив ладонь на плечо Кири.

— Пап... Да... — шмыгнув носом, не сразу ответила она, — Как он? Где? Жив ли вообще? Никаких вестей нет до сих пор, — на её слова, Райс стиснула зубы, ощущая укол вины, ведь если бы, по её мнению, она и ученые работали больше, подольше были в дозоре, тщательнее обыскивали земли, возможно, они бы сумели спасти Сокорро, — Я скучаю...

— Кири, я не могу сказать, где он именно, потому, что мне самому неизвестно, но я знаю одно — он жив. Мы его еще встретим, — попытался успокоить девушку Джейк.

— И сейчас, я уверена, он всеми силами, ищет способ вернуться. Кто-кто, а этот точно не пальцем деланный. Упертый как баран и сильный как На'ви, — дополнила Киала слова друга.

Повисла неловкая пауза, которую безумно хотелось прервать, но чем и как ни Джейку, ни его давней подруге было неизвестно. Но Кири сама всё сделала.

— Есть еще кое-что, — выдохнула она, и по взгляду на неё можно было понять, что это «что-что» сильно её гложет, и явно давно. Она, выровнявшись, посмотрела сначала на отца, после уже на Райс и продолжила: — Папа, Киала. Я не знаю, как это объяснить. Понимаю, что могу показаться сумасшедшей... Хотя, наверное, так оно и есть. Это касается моей связи с природой. В общем, я слышу её...

— Что? Кого? — опешил словам дочери Джейк, тогда как Киала просто впала в ступор.

— Эйву, — сердца слушателей пропустили удар, — Она всегда рядом, повсюду, в каждом растении, в каждом живом существе, в море и в грозе. Я слышу её дыхание и стук её сердца, как застывшее слово на губах, её образ словно поддет дымкой. Засыпаю, и во сне я с ней, стоит проснуться, воспоминания ускользают. Что это, папа? Почему это происходит со мной?

Кири прижалась к отцу, зарываясь лицом тому в грудь и начала без слёз предаваться рыданиям. Прижав девочку к себе и обняв её в ответ, старший Салли аккуратно опустился подбородком на её макушку и заговорил:

— Тише, дорогая. Ты не сошла с ума, — приговаривал он, поглаживая плечи дочери, — Скажи, как же бьется сердце Великой Матери? — с придыханием попросил он, на что Кири медленно отстранилась от него, выпрямилась и, немного поразмышляв, выдохнула:

— Мощно, — только и сказала она, а по телу Райс пробежала маленькая стая мурашек. Киала в который раз убедилась в особенности своей подруги, в удивительности её сил, в чистоте её души. Но пока рано говорить о чем-то конкретном, ведь даже правда о самом происхождении Кири до сих пор остается для всех недосказанной.

— Да отпусти ты! — прошипел кто-то издалека, привлекая внимание обоих Салли и Киалы, после чего из-за угла, держащий за шкирку Аонунга, при всем при том, что рифовый чуть ли не на голову выше, показался Нетейам, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего, собственно, как и действия.

Все трое сидящих сразу вскочили со своих мест, недоуменно глядя на прибывших.

«Стоп, а почему их только двое? Ло же ещё в обед ушёл к сыну вождя извиняться...» — озвучил вопрос внутренний голос Киалы, ответ на который девушке совершенно хотелось слышать, так как шестое чувство подсказывало ей, что он будет отнюдь не радостным.

— Повтори ему, что мне сказал! — нетерпеливо и с нотками ярости в голосе, произнес старший сын Джейка, — Давай.

Аонунг кинул на своего мучителя недобрый взгляд, но после перевел его на главу семьи Салли и, сжимая руки в кулаки, выговорил то, отчего сердца присутствующих рухнули куда-то вниз:

— Мы взяли Ло'ака с собой за риф, поохотиться... Он до сих пор не вернулся.

— Что?! — выпалил Джейк вместе со стоящей у входа в маруи и услышавшей все Нейтири.

Сразу спохватившись, женщина убежала куда-то, по всей видимости, за помощью. Джейк тоже, быстро выйдя из оцепенения, протараторив что-то про Тоновари, отправился к Оло'эйктану.

— Вы его там намеренно бросили? — прозвучал вопрос Райс, ответ на который не был озвучен, но был ясно понятен. Аонунг, виновато опустив глаза в пол, остался нем. Ну хоть не отрицает и вину осознает, — Да чтоб вас... — процедила она, после кличем подзывая к себе илу, всегда готового пуститься в безудержное плавание. Рядом с ней возник Нетейам, проделывая то же, что и девушка.

— Я останусь, вдруг он вернется, — прохрипела Кири, уже смахнув с лица следы скорби.

Киала с Нетейамом кивнули, после, нырнув в воду, отправились на поиски Ло'ака. Искать им было позволено только вблизи деревни, ибо за рифом они никогда не были, а особенно ночью. Не нужно усложнять работу всем остальным, добавляя в ряды потеряшек еще двоих.

Поиски продлились до глубокой ночи, пока вдруг один из рифовых не известил всех искавших о счастливом исходе спасательной операции.

— Нетейам! Киала! — окликнул парочку Ротто, — Его нашли, плывите за мной.

Поплыв за другом, оба еще издалека смогли разглядеть силуэт Ло, сидящего позади мужчины на его скимвинге. Посмотреть на вернувшегося Салли собралась, кажется, вся деревня. Быстро доплыв и взобравшись на плетеную поверхность, Киала и Тей, как и все члены семьи Салли, тут же бросились к Ло'аку, оглядывая того на предметы ушибов или ранений. Но, хвала Эйве, он невредим, если не брать в расчет полученные во время сегодняшней драки синяки и пару прибавившихся царапин.

— Ло, ты как? — неспокойно дыша, видимо от чрезмерного волнения, спросила Райс, обойдя друга по кругу.

— Нормально, — только и ответил он, не отнимая наполненного сталью взгляда от сына Тоновари. Аонунг же стоял как в воду опущенный, и сейчас это явно не на руку рифовому.

— Ло'ак! — прозвучал из толпы голос Нейтири, которая секунду спустя и сама показалась, выскочив из толпы. Спрыгнув к детям и мужу, она быстро осмотрела сына, нервно дергая хвостом, на лице её так и застыла недобрая гримаса, — Дай мне Эйва сил не вырвать глаза у моего младшего сына, — шипела она. Вид её так и кричал о кипящей внутри ярости, но на самом деле, она тревожилась чуть ли не больше всех за свое чадо. Поэтому сейчас, когда самое плохое миновало, остался только ворох эмоций, который необходимо было куда-то деть.

— Нет! Мой сын не должен был звать его за риф, — подал голос Оло'эйктан, силой опуская провинившегося юношу на колени, — Он будет наказан.

— Хорошо, — произнес Джейк, уже намереваясь уходить.

— Стойте, — встрял Ло, привлекая к себе всё внимание, — Я сам виноват, сам напросился на охоту за рифом. Аонунг ни в чем не виноват, он меня отговаривал. Правда.

— Ло, что ты... — потянул младшего брата за руку Нетейам.

— Все так и было, брат, — заверил старшего юноша, с виной, но в то же время твердо посмотрев на Джейка. На лицо мужчины же из-за слов сына опустилась недобрая тень.

— Это так? — последовал вопрос Тсахик, адресованный сыну.

Но Аонунг продолжал молчать, правда, теперь он не отнимал недоуменного, в сочетании с удивлением, взгляда от того, кого ради забавы бросил глубоко в океане, в совершенно незнакомых водах и полном одиночестве. Смотрел и кардинально менял свое отношение к только недавнему «врагу».

— Мы разберемся, — заверил Джейк вождя племени Меткайина и направился в сторону дома, стойко выдерживая все обращенные на него и его семью любопытные пары глаз.

— Аонунг, что на тебя нашло? — недовольный тон жрицы клана — последнее, что долетело до ушей Салли и Райс, после чего гул народа, до сего сохранявшего гробовую тишину, наполнил округу.

— Что ты натворил, снова?! — отойдя от возможных свидетелей «семейного разговора» на безопасное расстояние, вскипел Джейк.

— Папа, ты же сам говорил не ссориться с ними. Сам приказал пойти и помириться, что я собственно и сделал, — отчитывался Ло'ак, и появлялось ощущение, что он не с родным отцом разговаривает, а находится на допросе у командира, хотя за последний год грань между этими ролями, которые исполнял Джейк, для юноши стёрлись, — Ради этого я и...

Попытку объясниться несдержанно прервал Джейк, уже порядком уставший из-за выходок младшего сына.

— Прекрати, я не желаю слышать оправдания! Ло'ак, я столько раз просил тебя ни во что не ввязываться, но ни тогда, ни сейчас ты меня не слышишь! Сколько раз ты подвергал опасности своих брата и сестер?! — не переставал, а только набирал обороты глава семейства Салли, ошеломляя и, в некоторой степени, даже пугая остальных членов семьи, да так что те просто застыли в молчании, не смея перебивать, хоть и сжимались от тона мужчины, — Когда ты потащил ребят в старую деревню, случай с магнитопоездом, тот раз, когда по твоей инициативе вы все отправились в лес! Не думаешь о себе, так хотя бы о родных и друзьях задумайся! Пора повзрослеть, и самому нести ответственность за свои выходки, — суровый голос Джейка, казалось, под конец дал трещину, но не слабину. Мужчина разозлился, и не на шутку, как это было всегда.

От упреков отца Ло замер, пытаясь протолкнуть застрявший в горле ком и не выдать мелкую дрожь в руках, появившуюся не от страха, но от обиды. Будто получив пощечину он просто продолжал взирать на отца, не находя больше никаких слов, да и желания их произносить. Каждая последующая фраза бывшего Оло'эйктана тяжелым грузом ложилась на юношеские плечи, оставляя при этом рубцы на душе.

Киала, смотрела на всё это, чувствовала, как сердце обливается кровью, а внутри просыпается только сегодня затихнувшая злость на старого друга. Друга, который настолько глубоко ушел в себя, в свои проблемы, в проблемы прошлого клана, что совсем забылся, перестав обращать внимание на детей, или, скорее забыв, что в первую очередь он отец.

— Ты сегодня опозорил семью, — напоследок ударил он побольнее родного сына.

Киала была готова поклясться, что на одну единственную долю секунды увидела на лице Ло все терзающие его долгие месяцы мучения, обиды, разочарования и страхи.

— Могу идти? — еле выдавил Ло'ак.

— Еще раз нечто подобное повторится...

— Вас понял, сэр, — отозвался парень, намеренно выделив последнее слово.

— Иди, — отпустил его, наконец, Джейк.

Никто из оставшихся не проронил ни слова. Кири и Киала тревожно переглядывались, мысленно жалея Ло'ака, который покинул их темнее грозовой тучи.

— А ты? Почему ты не проследил за ним? — прорезался голос Нейтири, упрекнувшей второго сына.

— Да. Ты должен приглядывать за младшими, — поддержал супругу Джейк, невольно выплескивая недовольство и на Нетейама.

— Виноват, — только и выговорил старший из братьев, оставшись при этом стоят по стойке смирно. Вот только ему и дела не было до личных обид — все мысли касались младшего брата, а его несогласие со словами отца можно было ощутить физически, но Нетейам продолжал молчать, не желая разворачивать еще большую ссору у всех на виду.

— Kä(Идем) , — сказала Нейтири, обращаясь к старшей дочке и Райс.

И только все снова двинулись к дому, как Киала позвала Джейка, намереваясь с ним кое-что обсудить.

— Джейк, можно тебя на пару слов? — догнав друга, идущего во главе всей процессии, спросила девушка.

— Я слушаю тебя, говори, — без ярого желания с кем-либо сейчас вести беседу сказал Джейк, до сих пор не остывший от разговора с сыном и в целом от всего суматошного вечера.

— Не при всех, — Киала не хотела поднимать волнующую её тему при всем семействе Салли, а особенно отчитывать старого друга на глазах его родных. Подрывать его отцовский авторитет и в мыслях у неё не было, но поговорить с ним просто необходимо, даже, возможно, повздорить. Но, опять же, Райс не хочет это выставлять на всеобщее обозрение. Просто дружеская беседа. Она как подруга, или, что еще более важно — как сестра, неродная, но по духу — уже давно заметила неприемлемое поведение «брата», поэтому оставить всё как есть, что она и делала уже около года, больше не может, — Отойдем?

Уйдя на самый край деревни, туда, где спокойно можно ступить на не тронутый морем, сухой, по утрам горячий песок и где начинает разрастаться мелкая растительность, постепенно уходящая в мангровый лес, оба остановились. Джейк выжидающе уставился на Райс, а девушка в свою очередь, утрамбовав всё в голове, и подобрав самые, на её взгляд, верные слова начала то, зачем вообще привела в такую глушь друга:

— Джейк, — глубоко вдохнув, выпалила она, — Да, сейчас всем трудно. У нас много проблем, много забот, которые с каждым днем вовсе не планируют уменьшаться в объеме. Но, послушай, жизнь на проблемах не заканчивается, фокусируется, но не наполняется ими до краев. Всегда должно быть место для родных и близких, для семьи...

То, что глаголют уста юной девушки, воистину исходило прямо из горячего сердца Киалы, местами израненного потерями, но всё равно продолжающего упорно биться. Когда-то она потеряла всё, и теперь лучше кого-либо знает какого это быть одинокой... Потеряв всё, она осознала всю ценность любви близких людей и обретя семью снова, пообещала себе хранить её как зеницу ока. Только поэтому она завела этот разговор, ведь любимым желает лишь счастья, а Джейк — часть её семьи, и она не позволит ему по собственной глупости потерять самое дорогое.

Киала всеми силами сдерживала накопившееся недовольство, кучу претензий и упреков, которые так и хотелось излить, ведь поняла, что другу сейчас это меньше всего следует говорить. Поэтому она старалась как можно спокойнее, тщательно подбирая выражения, растолковать всё Джейку, чтобы не довести до ссоры, которая при такой серьезной теме разговора может запросто вспыхнуть.

— Джейк, такими темпами ты их потеряешь... — еле выговорила она эти слова, которые отчего-то дались ей особенно тяжко. Голос дрогнул, а в горле встал ком, — Ты совершенно перестал уделять своим детям внимание, а с началом войны стал обходиться с ними как с солдатами, прошедшими суровую военную подготовку в рядах морпехов или того хуже. Солдафон, — попыталась она её излюбленным прозвищем разрядить обстановку, но ситуацию это сильно не спасло, — Они — дети, конечно, уже повзрослевшие, но всё же. Особенно твоя строгость касается сыновей, но ведь они просто пытаются быть похожими на тебя — воинами. Сам знаешь — ребячество в их крови сложно выветрить. Ты совсем мало проводил с ними время, когда мы были в парящих горах. А ведь именно тогда они нуждались в тебе как ни в ком другом. Ты постоянно недоволен Ло, когда нужно было хотя бы раз с ним нормально поговорить, не как командир с солдатом, а как отец, любящий и мудрый, с сыном. Да, твои прежние обязанности вождя, постоянные вылазки, потом переезд, защита семьи — всё это тяжелая ноша. Но если ты ничего не изменишь, ты потеряешь семью. Нужно сгладить разлад, — никак не унималась Киала, не ведая, что своими словами одну за другой вскрывает не зажившие раны мужчины, вываливает наружу все его страхи и сомнения.

— Джейк, я понимаю, тебе сложно, но не забывай — ты не один. Я всегда рядом, чтобы помочь, протянуть руку, да даже просто поговорить как раньше и... — договорить ей так и не дали, одной связкой слов перечеркнув едва заметную улыбку, снисходительно заискрившуюся на девичьем лице.

— Как ты можешь меня понять? — тихо, едва слышно произнес Джейк, но Киала четко и ясно услышала вопрос, каждое его слово, каждую буковку каждого слова и сто раз пожалела и прокляла безупречный слух лесных На'ви, — Не делай вид, что всё знаешь! Тебе уж точно не понять то, что я чувствую. Не нужны мне советы, касаемо моей семьи, не нужно лезть в неё, — твердо отчеканил он.

Выстрел за выстрелом, порез за порезом, и кучей ожогов отозвались у Киалы слова друга... Дыхание сбилось, а мысли разлетелись, оставляя Райс блуждать в прострации. Только что её лучший друг — человек, оставшийся с ней с прошлой жизни, тот, кого она считала братом — вогнал лезвие по самую рукоять в, до этого мгновения, ярко пылающее сердце. Только что Джейк Салли самолично вытряхнул из тела её душу, оставив Киалу, как ненужную тряпичную куклу, валяться где-нибудь на чердаке и покрываться слоями многолетней пыли рядом со старыми дисками и ненужными книгами...

— Что? — выдавила она, смотря пустыми глазами в темное, ночное небо, не позволяя слезам явить себя, — Ты... — повернувшись к другу боком, она никак не могла закончить, страдая от подступающего удушья, — Ты был последним, от кого я только могла услышать подобное.

И только по прошествии пары минут Джейк понял, какую ужасную вещь выплеснул подруге, которой уже давно и след простыл.

Больно? Да.

Паршиво? Не то слово.

Но виноватых искать бесполезно, ведь единственной кто виновна во всем, в конечном итоге, осталась Райс. Как оказалось, знать, как лучше — отнюдь не означает делать, как лучше. А непрошеная помощь никому не нужна.

Не став ни секунды более мучить друга своим присутствием, и лезть больше в его жизнь и семью Киала со скоростью скимвинга ретировалась подальше, пробираясь через мангровые леса на другую сторону пляжа. Там в глубине и безмолвии ночи, сопровождаемой светом звезд и освещенной луной, коей для Пандоры является газовый гигант Полифем и его спутники, она и осталась с горечью один на один. Холодность света небесных тел придает окружению темноту оттенков, но все это разбавляется биолюминесцентными растениями самого пляжа и всем подводным миром, выглядывающим из-под толщи воды чуть ли не всеми возможными цветами.

Но вся это чудесная картина, не перестающая затрагивать самые дальние и чувствительные струны души каждый день без исключений, для Киалы сейчас потеряла своё великолепие, ведь истины слова — красота в глазах смотрящего. А если истерзана душа, а очи полны плохо сдерживаемой боли, то всякий свет и цвет смешается в пустоту.

Так, окруженная чудесами Пандоры, но душой, оставленная в тартаре, Райс, взобравшись на камень ни много ни мало, достающий ей до живота, снова обращала внутреннюю боль от ран в слезы, которые под холодными набегами ветра, полностью лишенные своей былой теплоты, падали на ладони, обжигая нежную кожу. Они были холодны, прямо как и слова Джейка.

О том, что было бы неплохо вернуться она и думать забыла, как и о своем человеческом теле, которое и без того последний месяц работает на износ. Она понимала, что необходимо прекратить свое ребячество, ведь сейчас, возможно, за неё тревожатся, ищут и места себе не находят, а может и нет. Всё это девушка осознавала, но ничего поделать с собой не могла. Семья они, она, по словам друга, к ней не относится.

Нет... нельзя всех грести под одну гребенку. Нейтири, яро ненавидящая небесных, но тепло принявшая Райс, Ло'ак готовый в любой момент прийти на выручку, заставляющий смеяться даже в самый неподходящий момент, Кири и Тук считающие Киалу чуть ли не сестрой, доверяющие ей свои сомнения и страхи. Нетейам, признавший девушку, увидевший в ней потенциал, на протяжении нескольких лет помогавший, открывший сердце и полностью его отдавший ей... Никто из них никогда бы не сказал ей подобного, но и про Джейка можно было бы сказать то же самое...

Хотя, наверное, Джейк прав — не нужно лезть, не нужно раздавать советы налево и направо. Да, хотела как лучше, а что в итоге получила? Возможно, ею руководила не только забота о друге, но и детская наивность. Как бы Киала не старалась выглядеть взрослой и соответствовать званию воина — она просто ребенок, почти девятнадцатилетний, но ребенок. Да она принимает ответственность, да принимает сложные решения, да испытала много потерь, да ей пришлось повзрослеть раньше срока, но, в конечном счете, она всё ещё та пятнадцатилетняя девочка, пока ещё не узнавшая ужасов войны, смерти и потерь, та, которая продолжает жить в беззаботности со своим братом и дорогими сердцу людьми.

Она наивно полагала, что простой разговор спасет положение, вразумит Джейка, но он не послушал. Это извечная проблема взрослых — не разговаривать, не искать с помощью диалогов суть проблемы и пути её безболезненного решения. А ведь сколько ошибок можно было бы предотвратить. Хотя, теперь Райс поняла, что это просто розовые очки, которые ей пора снять, и если не она сама это сделает, то грубо сорвут их другие, причинив раны, шрамы от которых навсегда останутся служить Киале уроком.

— Ма Ки, наконец-то я нашел тебя, — вышел из тени огромных мангр Нетейам.

Юноша дышал часто и сбивчиво, бессильно пытаясь унять учащенное сердцебиение из-за продолжительного бега и поисков любимой. Стоило отцу вернуться одному в маруи, так и с ещё более поникшим, можно сказать, обескураженным состоянием, как старший сын Салли сразу заподозрил неладное и ничего никому не сказав, покинул дом, при этом совершенно не зная где сейчас Киала. Прочесав всю деревню, поспрашивав всех тех, кто ещё не отошел ко сну, юноша с каждой минутой неизвестности ощущал накатывающее волнение, ещё бы чуть-чуть и оно обрушилось бы на всю морскую деревню, сметающей все на своем пути волной. Но опасность миновала, стоило ему прикинуть в голове, куда бы могла отправиться возлюбленная в одиночестве, поздней ночью. И интуиция его не подвела уже в который раз.

Но найдя возлюбленную, Нетейам не испытал желанного спокойствия, а наоборот, смотря на сидящую на холодном камне Райс, поникшую и заплаканную так, что даже при ночном холодном свете ясна взору краснота глаз девушки, юноша опешил и задышал ещё чаще. Быстро, в несколько размашистых шагов, чуть ли не переходящих в прыжки, он преодолел разделявшую их дистанцию и прильнул к любимой, обхватив нежные запястья рук.

— Киала, что произошло? Что случилось? Кто посмел тебя обидеть? — засыпал он вопросами Киалу, продолжающую прятать лицо ладонями и тихо в них плакать. Самой только Эйве известно, что случится с тем, кто посмел довести его самое дорогое создание до такого состояния, ибо даже он до сих пор не может определиться — виновник отделается парой синяков да ушибов, или все-таки отойдет к предкам и к Великой Матери.

— Нетейам, — опустив голову на плечо Салли и прячась в водопаде своих темных локонов, прошептала девушка, чуть ли не заикаясь от дрожи в голосе. Поняв, спустя две минут неудачных попыток Райс воспроизвести хотя бы какой-то отдаленно напоминающий слово звук, что пока он всех подробностей не узнает, Нетейам вплотную приблизился и обнял любимую, позволяя ей выплакаться. Он не давил, не торопил — просто стискивал в объятиях и поглаживал длинные волосы, всегда манящие его их коснуться. Мгновения облачались секундами, секунды плавно, без обыденного стремления, перетекали в минуты.

До обоих снова начал долетать шум прибоя и звуки гуляющего среди океанских просторов и замысловатых корней мангровых деревьев ветра. Одна за другой по новому загоралась звезда на ночном небосводе, а всхлипывания постепенно сошли на нет, на место которых пришли глубокие, умеренные вдохи и выдохи.

— Ма Тей, — приподняв голову на уровень ушей юноши прошептала Киала, обдавая всё тело Салли приятным теплом, — Прости меня. Прости, что заставила волноваться, — извинялась она, искренне сожалея, что своим поведением напугала возлюбленного. Но с другой стороны он пришел за ней. Пришел к ней. Отыскал, переживал, не оставил одну.

— Ма Ки, ты ни в чем не провинилась, чтобы просить прощения. Одно прошу тебя я, расскажи мне, что или кто тебя расстроил? — проговорил Нетейам, заглядывая в янтарные очи напротив.

Не решаясь открывать правду о ссоре с Джейком, Киала закусила губу, задевая нежную кожу чуть ли не до крови острыми клычками. Подталкиваемый неведомой силой, Нетейам мгновенно приблизился и коснулся желанных губ своими, утягивая любимую в терпкий и в то же время нежный поцелуй. Совершенно позабыв о раненной в недавней драке губе, он тихо зашипел от секундного покалывания, но так и не прекратил касаться уст девушки, постепенно занимая все её мысли.

Отстранившись друг от друга, оба тяжело задышали, восполняя затраченный воздух. Теперь на лице Райс едва видимо проступило смущение, но печаль пока оставалась преобладающей эмоцией.

— Киала, ты можешь мне рассказать всё, я выслушаю, но если для тебя это слишком тяжело, я никогда не стану давить, — заверил юноша, мягко поглаживая большими пальцами тыльную сторону ладоней Райс.

— Я знаю, Тей. И благодарю тебя, но это... — вновь заколебалась Киала, не хотелось ей ввязывать сюда еще и Нетейама, который не ясно, что предпримет касаемо отца, а портить их отношения она и вовсе не хотела.

— Это как-то касается вашего разговора с отцом? — выпалил он, хотя казалось, он перепутал интонацию, и вместо твердого утверждения, озвучил сомнительный вопрос.

— Неужели я настолько жалкая? — последовал вопрос девушки, ставший для Нетейама абсолютной неожиданностью, единственное, что он смог сделать — это широко распахнув глаза, уставиться на Райс, растеряв всё своё былое красноречие.

Киала ненавидела прибедняться ещё с самого раннего детства, не признавала это ни в себе, ни в окружающих, считая проявлением слабости. Поэтому каждый раз, если этот изъян характера проявлял себя, она срезала его максимально близко к корню, но никогда ей не удавалось полностью вырвать презренный сорняк. Еще со времен первых дней её тренировок с Нетейамом она заметила за собой редкие попытки самобичевания, тогда ей удалось преодолеть это, и вот приходится все делать заново.

И как только так выходит, что каждый раз она выплескивает всю свою слабохарактерность на Нетейама, плачась ему в «жилетку». Эти вопросы витали в девичьей голове, за несколько лет так и оставшись без ответа.

— Нетейам, я люблю тебя, — продолжая удивлять Салли, произнесла Райс. Своим признанием, пусть и не первым, слегка смущая юношу, — Ты и представить себе не можешь, насколько сильны мои чувства. Тот трепет, который ты способен вызвать одним своим присутствием... Слова твои в миг приносят покой в мою душу. Тебе я доверю все: радости, печали, мечты и желания, любовь и сердце. Все без остатка. Сегодня, когда я отошла вместе с Джейком, у нас состоялся непростой разговор, — неожиданно перешла на причину своей горести Киала, резко выведя Нетейама из ступора, — Он сказал кое-что... В глубине души я понимаю — винить его особо не в чем, ведь именно я начала вытаскивать из шкафа его скелеты. Но обида от этого не убавляется.

Немного отстранив от себя Салли, Киала уже хотела слезть с неудобной каменной поверхности, ибо острые края больно впивались в кожу, как Нетейам аккуратно сцепил руки за её спиной и коленями, после подняв, опустился с девушкой на нежный песок, сам облокотившись на рядом растущее мангровое дерево. Саму же Киалу он усадил меж своих ног, оставляя её, таким образом, словно под защитой. Пока парень все это проворачивал Райс, словно язык проглотила, всё, на что она была способна — это зажмурить глаза и вцепиться в сильные руки Тея.

Притянув к себе, Нетейам помог ей удобнее устроиться у него на груди, и только после полностью расслабился сам, левой рукой перебирая длинные пряди, а другой держа ладонь Киалы.

Никто из них ничего не говорил, просто сидели. Обыкновенные объятия, но такие нужные для обоих. Им необходимо было чувствовать друг друга, находиться рядом — от этого становилось легче, появлялось осознание, что все проблемы не будут встречены в одиночестве. Любые сложности они готовы преодолеть вместе.

— Киала, я всегда рядом. Я помогу, поддержу, но только если ты сама этого захочешь, — опустив щеку на девичью макушку, спокойно произнес юноша, и голос его был подобен медленно стекающему меду — приторно сладкий и тягучий.

А девушка хочет, и сильно. Одной терпеть все у неё больше не осталось никаких сил, поэтому задержав на какие-то жалкие двадцать секунд дыхание, собираясь с мыслями под стук собственного сердца, она не спеша начала:

— Я хотела поговорить с Джейком о... ваших отношениях ... В последнее время меж вами разверзлась пропасть, пока небольшая, но с каждым днем она становится больше. Ты, уверена, тоже это заметил. Я не хотела лезть, но в итоге так оно все и вышло. Просто то, как он сегодня поступил с Ло задело недобрые струнки души и я не смогла сдержаться. Глупо? Безусловно. Я не поучала его, а лишь хотела все обсудить... Но, видимо, я совсем забылась. Упустила из виду то, что сейчас я слишком юна, а он, как бы смешно это ни звучало, повзрослел. Разрыв в пятнадцать лет стер нашу былую дружбу. Дружбу, в которой мы с ним не боялись делиться всем друг с другом. Время, когда Джейк только прибыл на Пандору, ничего не ведавший о планете, её народах и образах их жизни. Время, когда я сама его учила, много раз упрекая за лень, и частые, постоянно повторяющиеся ошибки касаемые языка На'ви. Период, когда он мне был братом, нежели дядей как теперь, все это безвозвратно ушло в небытие.

— Ваша дружба была крепка. Об этом говоришь ты, твои старые видео, и отец сам неоднократно это подтверждал. Киала, еще до того как тебя нашли, папа рассказывал нам всё о вас... бесчисленное количество историй. Он любит и продолжает любить тебя, дорожит тобой, как и раньше, — произнес Нетейам, пока всё ещё не ведая исход диалога отца и Киалы.

— Была, — выплюнула Райс, чувствуя подступающую, неизвестно откуда взявшуюся злость, питаемую обидой.

— Что? — не понял Салли и если бы у него были брови, как у брата или у той же Киалы, то одна из них обязательно бы недоумевающе изогнулась.

— Дружба была крепка... Нетейам, он не то чтобы не выслушал меня, он сказал не лезть мне в дела вашей семьи, — на одном дыхании промолвила девушка, растеряв все играющие до сего эмоции на лице.

Старший сын Салли же на услышанное затаил дыхание, и, выпрямившись, во все глаза уставился на собеседницу.

— Он что сказал?.. — пазл в голове юноши никак не складывался, сказанное девушкой совершенно не хотело становиться в его голове действительностью.

Вместо ответа, с её уст слетел тихий вздох, плавно переходящий в вымученное мычание. Сама же девушка, отодвинувшись и сев ровно, схватилась обеими руками за виски, чувствуя как те начинают мелко пульсировать.

— Я больше не могу, Тей. Я больше не хочу... не хочу терять близких, больше не могу терпеть боль, — слова давались трудно, нехотя слетая с языка. Из глаз на всё ещё теплый песок сорвались несколько слезинок, тогда как лицо девушки не выражало ничего, — У моей мамы отняли жизнь, у меня никогда не было любящего отца, вместо которого каждый вечер в доме кричал полу-выпивший псих, а вскоре и убийца. Единственный брат — самый дорогой человек погиб, Грейс заменившая мать тоже меня покинула, Труди... ни с кем из них я не смогла проститься. Я осталась одна спустя чертову вечность, у меня остались лишь Джейк, Норм, Самия и Нейтири — единственные ниточки, связывающие меня с прошлым. А теперь Джейк так поступает. Говорит, что я не понимаю! Но это он понять не хочет! Я устала наблюдать смерть, за тем как она по очереди забирает наши жизни. Я будто балансирую на острие ножа, пытаюсь преуспеть везде, но только терплю потери. После каждой вылазки клан кого-то теряет, а когда погиб Рой, прямо на моих глазах... — сорвалась Киала, повышая голос то ли от ярости, то ли это было жалобное рыдание, которое она так и не смогла сдержать.

— Подожди, ты там была?.. Ты отправилась на вылазку? Киала, ты же... — перебил её Салли, незамедлительно разворачивая к себе лицом.

— Была... — отпираться теперь было бесполезно, да и не нужно, — Но никак не смогла помочь, если бы только заметила скорпиона... Я устала, мне страшно... пытаюсь сделать правильно, но в итоге не делаю ничего... Я ничего не могу — ни вернуть всех тех и всё то, чем дорожила, ни защитить тех кого люблю сейчас... ничего, — всё тише и тише выговаривала она, и всё также по её щекам струились кристально чистые ручейки.

Она продолжала и продолжала, высвобождая, таким образом, все накопившиеся страхи и сомнения на волю, не осознавая, что этим капает раскаленный метал прямо на сердце старшего сына Джейка.

— Киала, успокойся, — прошептал он, но девушка, кажется, даже не услышала его, — Киала... — увереннее произнес Нетейам, но опять никакого толку, — Киала, приди в себя! — не сильно, но и не так нежно как обычные, трепетные его прикосновения, он тряхнул девушку за плечи, призывая взглянуть ему в глаза, — Ма Ки, дыши. Ты же видишь, я здесь, с тобой. Ты не одна и тебе прекрасно известно, что никогда не была. Слезы — это правильно, но не позволяй им утянуть тебя на дно. Да, отец поступил ужасно, и сейчас я не буду его оправдывать. Он сам должен понять все для себя и сделать выводы. Но ты не должна так убиваться, прошу, ради меня. Я обещаю, что сделаю всё что в моих силах, лишь бы ты больше не лила слез, — пальцами поймав каждую жемчужину с щек, проговорил Салли.

— Прости, прости, прости меня, — зашептала Киала, вернув контроль над эмоциями. Взгляд янтарных глаз бегал по лицу возлюбленного, руки цеплялись за сильные плечи, не в силах найти себе места, — Я больше не могу.

— Я понимаю, понимаю, Ма Ки, — шептал он, вновь перенося вес тела девушки на себя.

Текли минуты, наполненные безмолвием. Оба могли много чего сказать, но хранили молчание, вместо разговоров прислушиваясь к дыханию друг друга, которое после всплеска чувств с каждым мгновением становилось ровнее. Тишина не создавала неловкости, не нуждалась в том, чтобы поскорее быть прерванной. Нет. В окружившем их безмолвии, Нетейам и Киала находили покой. Временами просто помолчать вместе сближает намного сильнее, чем душевные разговоры, которых — им обоим это известно — будет еще много, так почему бы тогда просто не посидеть рядом?

— Покажи мне... — неожиданно произнес Нетейам.

— Что?.. — не понимая просьбы юноши, переспросила Киала, уже остывшая после обиды. Она взглянула возлюбленному в глаза, на секунды замирая в ожидании его ответа.

— Покажи мне всё, Киала. Радость побед, счастье прожитых дней, трепет чувств, взлеты, — шепотом перечислял Нетейам, медленно донося до девушки смысл своих слов, — Падения, терзающую боль, горечь поражений, разочарования, скорбь потерь... — его голос прорезался хрипотцой, — Я все это с тобой разделю. Страдания и печали, любовь и мечты. Все до последней капли.

Тсахейлу — связь, духовное единение существ. И если создавая её с животными На'ви их так укрощают, то между собой это брачные узы — скрепляющие обоих нити, которые возможно установить только с одним единственным партером. Только один раз и это навсегда. Тсахейлу — святой обряд, ведь именно тогда каждый из пары открывает свою душу, впускает в свое сознание возлюбленного, показывает воспоминания, желания и страхи. Это контакт и тела, и души, слияние, укрепляющее чувства. Великая Мать даровала своим детям возможность стать одним целым, увидеть все глазами того, кого любишь больше самой жизни, но цена за это велика, ведь найти любовь — истинную и пылкую — непросто. Кто-то по истечении долгих лет находит, а кто-то так и остается одинок. Открыться можно только одному, оттого На'ви с особым трепетом относятся к выбору пары, ведь второго шанса не будет, а запретный плод так и остается сладок.

— Нетейам... — единственное, что смогла вымолвить Райс, пытаясь отыскать в глазах юноши сомнение, которого там и в помине не было. Она не меньше На'ви знала о священной связи, ещё маленькой девочкой, в тот период, когда она была на Земле, а сверстницы мечтали о чудесах и принцах, Киала с головой окуналась в изучение обряда бракосочетания на Пандоре. Человеческий ребенок, вечерами сидя в маминой лаборатории, грезил однажды повстречать родственную душу, чтобы навеки связать свою жизнь с любимым. Наивно? Она и сама это понимала, но мечты были её неотъемлемой частью, ради них она училась, становилась сильнее и всегда продолжала бороться.

Салли принял решение, полностью осознал свои чувства к сидящей напротив девушке. Теперь его сердце желало лишь одного — любовь Киалы, её душу, тело... всю до последнего локона, до последней звездной веснушки. Хотел всегда быть подле неё, внимать её словам, ловить каждую её слезу, наслаждаться её звонким смехом...

Нетейам поддался вперед, не сводя с любимой томного взгляда. Юноша аккуратно поддел девичьи пальцы, медленно провел по внутренней стороне ладоней, а после также не спеша стал подниматься по рукам девушки выше, нежно выводя на коже замысловатые узоры, пуская по телу Киалы легкие разряды. Блаженно прикрыв глаза, Райс целиком и полностью отдалась ласкам возлюбленного, лишь спустя минуту сумев вернуть господство над, как оказалось, чувствительным телом и уже задурманенным сознанием.

— Нельзя... — вдруг, остановив своего искусителя и обняв свои плечи, оторопело произнесла Киала, отдергивая больше себя, чем Салли. Словно чего-то испугавшись она зажмурила глаза и прикусила нижнюю губу, так и застыв, не решаясь посмотреть на Нетейама.

Сам же Салли заметался, забегал взглядом из стороны в сторону, мысленно уже пожалев о своих словах и отвесив себе пощечину за чрезмерную настойчивость, по причине которой Киала, пусть и не оттолкнула, но отдалилась от него. Нетейам уже был готов сыпать извинениями как Киала нетвердо начала:

— Тей, мы не можем это сделать... Это будет неправильно по отношению к тебе... я не смогу так поступить...

— О чем ты, Ма Ки?.. — искренне не понимая слов девушки, поинтересовался он. По обыкновению он попытался приблизиться, но тут же осекся, боясь еще раз оттолкнуть Райс, поэтому переступив через себя, остался неподвижен.

— Я не На'ви, — продолжая сжимать плечи она, наконец, подняла свой взор на Салли, — Я человек. Демон, чудовище, монстр, плоть от плоти тех, кто и принес все беды на Пандору. Я человек, но не стыжусь этого, и не собираюсь это делать просто из-за того, что кто-то своими бездумными, безрассудными поступками совершает непростительные деяния. Чужие ошибки продолжают оставаться чужими, я же отвечаю только за себя, свои действия и последствия только мной принятых решений. Я всем сердцем люблю На'ви, но не смогу, как Джейк, отказаться от самой себя. Не отвернусь от своей сути. Я та, кто я есть, как бы вычурно это ни звучало. Но моя любовь к тебе все также полыхает, с каждым днем проникая все глубже. Но дело ведь не только во мне... Нет у меня права просить тебя связать со мной всю свою жизнь. С той, кто кардинально отличается от тебя, и той, которая не готова принести в жертву часть себя... Прости, Тей, но я никогда не смогу стать настоящей На'ви, моё человеческое тело - единственный кусочек прошлого... мамы и брата. Теперь, когда я все это сказала, если у тебя закрались сомнения, скажи мне это. Если ты всё-таки передумал, лучше остановиться сейчас, ибо я все пойму. Нетейам, я тебя люблю и желаю тебе только счастья, даже если меня в нём не будет, — закончила она, после кинув полный сожаления взгляд на любимого.

Рвущиеся слова никак не хотели слетать с языка, сердце замедлило кровоток, дыхание сбилось. Нетейам никак не ожидал услышать подобной речи, оттого он не смыкая глаз, продолжал взирать в чистый янтарь, даже в ночи, кажется, способный заглянуть ему глубоко в душу.

Петля, затянувшаяся на юноше после отторжения Киалы и препятствующая глубоким вдохам, ослабла. В сердце затеплился огонек надежды. Она сомневалась не в нем, а в себе. Ей в голову взбрела мысль о неправильности их действий только из-за своей истинной природы, из-за своего происхождения...

Прочистив горло и набрав в легкие больше воздуха, Нетейам заговорил:

— Киала, любовь моя, твои жертвы мне ни к чему. Заставлять тебя сделать что-то против воли ни я, ни кто бы то ни было другой не посмеет. Я никому и никогда этого не позволю. Да и сама ты никому не дашь пересечь черту, — на мгновение на его губах заискрилась улыбка, — Ма Ки, я тебя люблю. Именно тебя. Всю, все твои черты характера: задорность, вспыльчивость, стойкость, — после каждого слова он оставлял невесомый поцелуй на её костяшках, — ум, силу... я не могу устоять перед твоей красотой, ибо ты великолепна. Ты — прекрасное создание, с таким же прекрасным сердцем и я всю свою оставшуюся жизнь буду благодарить Великую Мать за подаренный шанс когда-то познакомиться с тобой, а тебя - за подаренную возможность поселиться в твоем сердце. А мне известно, что теперь оно моё, ведь так? — снова припав к не смеющей даже дрогнуть руке, с нежной улыбкой, играющей и в глазах тоже, прошептал Салли.

Киала внимала его словам, параллельно чувствуя, как сердце мощно забилось в груди, аж до такой степени, что уже, кажется, начало стучать о ребра...

— Моя любовь всецело отдана тебе, неважно в каком ты обличии — На'ви или же человек. Поэтому прошу — отринь все сомнения, и сосредоточься только на своих чувствах и своих желаниях. Я приму любое твое решение — если ты не готова это сделать сейчас, буду ждать до самого последнего своего вздоха, если ты не хочешь этого, то я больше никогда не подниму эту тему, но только позволь мне все равно быть рядом, — готовый смириться с любой участью, произносил юноша.

Перед Киалой сейчас сидел не молодой парень, пока ещё не достигший даже девятнадцати лет и только недавно познавший тяготы войны, пусть и сталкивающийся с ответственностью с момента появления младших сестер и брата. Нет, в этот момент с ней разговаривал мужчина, окрепший, твердо уверенный в своих решениях и готовый держать за них ответ.

— Одно твоё слово, моя любовь, — вновь подал он голос, приблизившись настолько, что их лица разделяли жалкие миллиметры. Не удержавшись, Нетейам соприкоснулся с Киалой лбами, и, закрыв глаза, застыл в ожидании её ответа.

Нерешительность, метания, сомнения, внутренние споры — всё это наполнило Киалу. Но все аргументы «против» были на корню вырваны самим Теем, ясно давшим понять, что его любовь не заканчивается на теле её аватара.

Девушка робко потянула руки за спину — одной приподнимая копну длинных волос, другой нащупывая обхваченный тугой косой отросток, на кончике которого затрепетали усики — нервные окончания. Нетейам с минуту завороженно наблюдая за действиями Райс, очнулся и сам потянулся за черной, самой крупной косичкой.

Сердцебиение от томного предвкушения участилось, и казалось, что ритм двух колотящихся сердец отчетливым стуком наполнил пространство вокруг, перекрывая даже набегающие волны.

Вытянув перед собой косы, оба глаз не могли отвести от изгибающихся в разные стороны нервных окончаний друг друга.

— Nga new fikem? (ты хочешь это) — спросил Тей, желая ещё раз убедиться в твердости принятого девушкой решения.

— Na kawkrr,(как никогда) — последовал её ответ.

С сияющей улыбкой и нежностью во взгляде, Салли провел рукой по щеке Райс, мягко поглаживая теплую кожу. Поддавшись вперед они протянули отростки, те, в свою очередь, почувствовав друг друга, затрепетали и начали вытягиваться. От этого зрелища невозможно отвести взгляда — розоватые жгутики, достигнув цели, незамедлительно переплелись, знаменуя единение двух созданий — двух детей  Великой Матери.

Тело пробила дрожь, словно натянутую струну без предупреждения оттянули в сторону, вызывая неконтролируемую вибрацию. У обоих сорвался тихий стон, веки блаженно сомкнулись, губы затрепетали, обрывками вбирая и выпуская воздух.

Сознание рассыпалось тысячами осколков, которые после стерлись в пыль, но уже через мгновение всё завертелось, закрутилось, наконец, восполняя недостающие фрагменты. Часто-часто задышав, Нетейам и Киала открыли глаза, темнота зрачков которых заняла всю золотую радужку.

— Тей, — выдохнула Райс, все еще пребывая в блаженной неге. Поддавшись порыву, она за шею притянула к себе возлюбленного и слилась с ним в долгом, страстном поцелуе, ощущения от которого особо остро откликались в телах теперь уже обрученной пары.

Следом, как кинопленка пронеслись их воспоминания. Оба проживают жизни друг друга как свои собственные, ощущают все то же самое, окунаясь в прошлое, в те моменты когда еще даже знакомы не были.

Нетейам сидел за рабочим столом матери, нежно-ореховый взгляд глаз которой, согревал и успокаивал. Вот он полностью погружается в чтение очередной книги, рассказывающей о мастерстве полетов клана Тайранги, о могуществе Типани, о силе Оматикайя... Адам — любимый брат, приходит с учебы, неистово ворошит длинные каштановые пряди... Отец, вечно злой, нетрезвый. Постоянные крики в доме, ругань и ссоры. Следующее, что открывается Нетейаму — это окровавленное тело матери, его детские, такие маленькие бежевые пальчики теперь обагрены алой кровью, слышится крик — душераздирающий плач. Потом накатывает страх и только когда появился брат, весь кошмар закончился. Он видит Грейс — живую, вспыльчивую, но такую добрую. Отчитывает Джейка за невнимательность, даже тянет его за уши и швыряет от безысходности в него учебник-пособие, предназначенный для изучения местного языка. Он задолго до своего рождения знакомится с Мо'ат, Эйтуканом и Тсу'теем. Видит молодых Самию и Нейтири. Радуется вместе со всеми, но только до той поры пока небесные не начали атаковать клан. И тут воспоминание сменяется, открывая ему момент взрыва. Страх и сожаления проносятся всего секунду, после которой по нему проходит вспышка нестерпимой боли, а потом его окутывает тьма.

Он воочию увидел смерть Роя, жизнь которого была отнята адским пламенем в одно мгновение вспыхнувшем в лесу. И последним, что его подкосило — стал разговор с отцом... нет, с Джейком.

«Как ты можешь меня понять?» «Не нужно лезть в неё» отчетливо расслышал Нетейам, замирая от жестокости сказанных слов лучшего друга.

Киала в воспоминаниях любимого утопала в любви родителей, терялась в семейной заботе и поддержке. Большая семья... радостные дни, огромный неизведанный мир вокруг, который она детскими шажочками постепенно познавала, не просто из миллионов книг, а вживую. Вот она с отцом ловит рыбу, тренирует тело, учится стрельбе... слушает великолепное пение матери, успокаивающее в грозовую ночь. Вот вместе с Кири любуется только родившимся младшим братом, а после уже с обоими младшими ни на шаг не отходит от малютки Тук, мирно посапывающей на руках отца. Мигом проносится Икнимайя, на которой Таро(Икран Нетейама, имя происходит от слова "Taronyu" - охотник.) , заставил изрядно попотеть прежде чем покорился, но их будущая связь того стоила...

Так, оба они утонули, находя пристанище и спасение в друг друге. Киала узнала все его желания, стремления и мысли, услышала все терзающие его сомнения. И полностью убедилась, что готова идти с ним рука об руку, помогая и поддерживая любимого. Готова всю жизнь быть рядом и прикрывать его спину в часы сражений. И никому отныне не позволит отнять её счастье.

Нетейам отыскал давно мучающие её страхи, почувствовал боль её утрат. Если бы это было возможно — он бы усыпал поцелуями каждую из ран, нанесенных тяжелым прошлым. Сейчас он хочет лишь одного — отгородить её ото всех невзгод и печалей, дарить ей радость и в ответ взирать на её наполненные светом очи, бесконечно слушать её щебетания, когда она восторженно о чем-то рассказывает, отыскивать причудливые созвездия на коже любимой, пропускать её локоны сквозь пальцы...

— Ты мой свет, Нетейам, — прошептала Киала, одарив терпким поцелуем уголки губ юноши, затем медленно опустилась к шее, не оставляя и там ни сантиметра разгоряченной кожи без своего внимания. Действия девушки вынуждали Салли заступить за черту, но он сумел сдержаться и только Эйве известно, каких усилий ему это стоило.

— Ты моя бездна, Киала, — хрипло отозвался Нетейам, наслаждаясь блуждающими по его торсу руками Райс, — Бездна, в которой я нашел отражение звезд.

~~~

Надеюсь, глава вам понравилась, если да, то делитесь со мной впечатлениями)
В телеграмме есть арт, который я нарисовала специально для этой главы, заглядывайте, он в одном из закрепленных сообщений✨
«Хижина лесной На'ви»