Сквозь лёд и яд

Малфой-мэнор встретил их не холодом осуждения, а редким для этих стен – теплом. Не физическим, а исходящим от фигуры, стоявшей в центре мраморного холла. Нарцисса Малфой, в строгом платье цвета ночи, казалась статуей, но статуей, с которой стекало напряжение. Ее глаза, обычно ледяные озера, сканировали троих с невысказанной тревогой, сменяющейся острым облегчением.

Нарцисса (голос низкий, но дрогнувший) - Внутри. Все. Сейчас.

Она развернулась, ее шелестящие шелковые одежды были единственным звуком в огромном пространстве, пока они шли за ней в малый салон – комнату, где Люциус принимал доверенных лиц, а не врагов.

Воздух здесь пах старым деревом, дорогим коньяком и… целебными травами. На низком столе рядом с диваном стояли флаконы: рубиновый Восстанавливающий Бальзам, изумрудный Эликсир Против Боли, серебристый Усмиритель Нервов. Рядом – стерильные бинты и мазь с резким, чистым запахом арники. Нарцисса не спрашивала. Она знала.

Нарцисса (обращаясь к Теодору, указывая на диван) - Садись, Теодор. Плечо. Сейчас. (Ее тон не допускал возражений. Она была не матерью, а полевым медиком в этот момент.) - Драко, расскажи отцу. Он в кабинете. Ждет ключевых моментов. (Ее взгляд скользнул к Элеоноре.) - Элеонора. Помоги мне.

Теодор, стиснув зубы от нового приступа боли при движении, опустился на диван. Элеонора мгновенно была рядом, аккуратно помогая снять порванную, засохшую кровью мантию. Нарцисса, не теряя времени, сильными, точными движениями начала снимать временные перевязки. Вид глубокой рваной раны, все еще сочащейся сукровицей, заставил Элеонору сглотнуть. Она видела ее раньше, но здесь, в безопасности, это выглядело… чудовищнее.

Нарцисса (работая, без поднятия головы) - "Пульсаро Репелло"… Рискованная магия для контр-удара по бладжеру. Расчетливый маневр под "Аваду"… Безумно храбро. Или безумно глупо, юноша. (Она налила очищающий раствор на стерильную салфетку.) Держи его, Элеонора.

Элеонора прижала ладони к неповрежденным участкам плеча и спины Теодора, чувствуя, как он напрягается под холодным прикосновением раствора и острым жжением. Его дыхание стало прерывистым.

Теодор (сквозь зубы) - Выбор… был невелик. Спасти операцию… или спасти… (Он не договорил, но его взгляд встретился с Элеонорой. В нем не было бравады, только усталая правда.)

Нарцисса (накладывая мазь, ее движения стали чуть мягче) - Ты спас и то, и другое. Повелитель получил свою игрушку. Моя дочь – свою жизнь. А этот дом… (Она туго затянула свежий бинт) - …получил доказательство, что союз Малфоев и Ноттов – не просто слова в старом договоре. (Она отступила, оценивая работу.) - Пей. (Она сунула ему флакон с изумрудным эликсиром.) - Все. Остальное – время и покой. Драко позаботится, чтобы тебя не тревожили.

Дверь кабинета Люциуса открылась. Драко вышел, его лицо было усталым, но удовлетворенным. Люциус стоял в дверном проеме, трость в руке. Его взгляд, холодный и оценивающий, скользнул по перевязанному плечу Теодора, по Элеоноре, стоящей рядом, по флаконам на столе.

Люциус (сухо) - Отчет принят. Версия… убедительна. Повелитель подчеркнул ценность вашей сплоченности перед лицом непредвиденных помех. (Он почти усмехнулся, произнося последние слова.) - Реддл отбыл. Его шансы вернуться… призрачны. Вы заслужили передышку. Используйте ее с умом. (Его взгляд задержался на Элеоноре и Теодоре, сидевших рядом на диване. В нем мелькнуло нечто нечитаемое – может, тень старого презрения к слабостям, а может, холодное признание силы этой новой связи. Он кивнул Нарциссе и удалился вглубь кабинета, дверь закрылась за ним с тихим щелчком.)

Напряжение окончательно спало. Драко тяжело опустился в кресло напротив дивана.

Драко - Отец… доволен. Насколько он вообще умеет быть довольным. Реддл-старший пытался давить, но факты против него. Его сын – клеймо на их роду теперь. (Он посмотрел на Теодора. ) - Твоя "ярость" там… она была идеальна. Даже я почти поверил, что ты ненавидишь Реддла больше, чем ценишь свою жизнь.

Теодор (опираясь головой на спинку дивана, действие эликсира смягчало боль, но вызывало сонливость) - Я его… искренне ненавижу. За то, что поставил меня перед выбором, где любой вариант был адом. За то, что заставил меня… (Он запнулся, взгляд нашел Элеонору.) - …рисковать тобой. Даже косвенно.

Элеонора молча взяла его здоровую руку в свои. Ее пальцы мягко сжали его. Слова были не нужны. Благодарность, облегчение, зарождающаяся нежность – все передавалось в этом прикосновении. Нарцисса наблюдала за ними, ее лицо было непроницаемым, но в уголках губ таилась тень чего-то, что могло быть… пониманием? Она собрала пустые флаконы и окровавленные бинты.

Нарцисса - Отдыхайте. Ужин будет подан в ваши комнаты. Теодор, твоя комната готова. Старая, в восточном крыле. Там тихо. (Она вышла, оставив троих в неожиданной, хрупкой тишине салона.)

Драко (после паузы, глядя в огонь камина) - Он вернется. Реддл. Если выживет там. С местью. Он не простит унижения. Ни перед Повелителем, ни перед отцом. Ни… (Он кивнул в их сторону.) - …перед вами.

Элеонора (не отпуская руку Теодора, ее голос был тихим, но твердым) - Пусть попробует. Теперь мы знаем его почерк. И знаем… на что способны сами. Вместе. (Она посмотрела на Теодора. Его глаза были закрыты, дыхание ровное – эликсир и истощение взяли свое. Но его пальцы ответили на ее сжатие, слабо, но уверенно.)

Драко - Вместе… (Он произнес это слово как незнакомое, пробуя на вкус. Звучит… странно. Но, возможно, не лишено смысла. Он встал, потянулся.) - Я пойду. Проверить, не просочились ли слухи о вчерашнем в Хогвартс. Спокойной ночи. Или что там сейчас. (Он ушел, оставив их вдвоем в мерцающем свете огня и наступающих сумерек.)

Элеонора не двигалась, боясь потревожить засыпающего Теодора. Она смотрела на его лицо – резкие черты смягчились во сне, боль уступила место покою. В этом покое не было ничего от надменного Нотта или яростного Пожирателя. Это было просто лицо молодого человека, до предела измотанного, но спасшего то, что ему дорого. Ее сердце сжалось от волны тепла, смешанного с остатками ужаса от того, как близко он был к гибели. Она осторожно поправила прядь его темных волос, упавшую на лоб. Он не проснулся, лишь глубже вздохнул.

Она сидела так долго, пока огонь в камине не превратился в тлеющие угли. Только тогда она осторожно высвободила свою руку, накрыла его пледом, который всегда лежал на спинке дивана, и тихо вышла.

В своей комнате, залитой лунным светом, ее ждал ужин и… маленькая, аккуратная сова с карими глазами, сидевшая на спинке кресла. К ее лапке был привязан не конверт, а свернутый в трубочку кусок пергамента. Гермиона Грейнджер. Элеонора развернула его. Ни приветствия, ни подписи. Только три строки, четко выведенные знакомым почерком:

>Лагерь в Трансильвании атакован на рассвете. Выжившие говорят об одном нападавшем с магией черного огня. Вожак мертв. Голова доставлена в неизвестное место. Цель достигнута. Ожидайте возвращения змеи. Будьте готовы.

Холод пробежал по спине Элеоноры, несмотря на тепло комнаты. Маттео выжил. И он вернулся не с пустыми руками. Он вернулся с доказательством своей жестокости и поводом потребовать восстановления в глазах Темного Лорда. Его месть была не вопросом "если", а вопросом "когда" и "как". Покров примирения в Малфой-мэнор был тонок. Из тени Запретного леса выползла новая, более страшная тень – тень человека, которому нечего терять, кроме жажды возмездия.

Она подошла к окну, глядя на темный сад. Где-то там, в огромном доме, спал Теодор, залечивая раны. Где-то в кабинете строил новые планы Драко. Где-то в своей комнате бодрствовала Нарцисса, охраняя покой дома. И где-то во тьме, набирая силу, двигался к ним Маттео Реддл, неся в руках не только голову оборотня, но и клятву стереть их в порошок. Отдых закончился. Игра в выживание вступала в новый, еще более опасный раунд. Она сжала пергамент в кулаке. Они будут готовы. Они должны быть готовы. Всегда. Вместе.

КОНЕЦ 20 ГЛАВЫ