Брат и сестра - одна сатана?

Мари заливалась хохотом, подкидывая из своей колоды червовый туз, выигрывая в который раз у Квазимодо. Бедный мальчик смотрел на свой огромный веер из карт и затем — на смеющуюся хозяйку, а после — на скучающего судью в кресле. И он лишь изредка поднимал глаза от старого фолианта, не выказывая ни малейшего интереса к азарту игроков.

Сестра судьи Фролло была облачена в дорогой бархатный наряд багряного оттенка, лёгкий на ощупь и изысканный в своём великолепии. Её пышные локоны небрежно рассыпались по плечам, обрамляя выражение нескрываемой радости и озорства, когда она снова и снова выигрывала у смуглого мальчика с суетливой невозмутимостью.

Квазимодо, напротив, выглядел сбитым с толку. Его крупные руки неуклюже держали карты, а лицо выражало смесь поражения и надежды. Он раз за разом пытался собраться с мыслями, пересчитывал карты, но удача всё так же ускользала от него. Не имея ни малейшей склонности к хитрости, он доверчиво заглядывал в глаза Мари, пытаясь распознать хоть какую-то подсказку в её жестах или улыбке. Его широкая и добрая душа, казалось, не приспособлена к подобным играм.

Комната, в которой разыгрывалась партия, была уютно обставлена, с тяжёлыми бархатными шторами на окнах и тихо потрескивающим камином в углу. На стенах висели картины в тяжёлых рамах, изображавшие сцены охоты и старые семейные портреты. В воздухе смешивались ароматы восковых свечей и свежих роз из букета на столике рядом с судьёй.

Сам судья, сидящий неподалеку, продолжал углубляться в чтение своего древнего фолианта, будто бы вокруг не происходило ничего интересного. Он не обращал внимания на лёгкий шум от колоды карт или на весёлый смех сестры. Время от времени Фролло поправлял свои очки и сквозь их стекла возвращался к выцветшим страницам, оставляя за бортом все внешние события.

— Клод, поиграй с нами, — звала Мари своего мрачного брата, покачивая носком туфли, выглядывающей из-под подола платья. Видя мрачно сведённые брови, она заканючила, прямо как в далеком детстве. — Ну пожалуйста!

Он тяжёло вздохнул, отложил фолиант на стол и осторожно снял очки.

— Хорошо, Мари, — наконец произнес Фролло, в его голосе пробежала тень нежности. — Если это так важно для тебя, я сыграю одну партию. Но только одну.

Эта уступка вызвала бурю восторга у Мари, и она радостно похлопала в ладоши. Квазимодо смотрел на неё с удивлением, даже, казалось, немного оживился, видя такую перемену в атмосфере. Он никогда не видел судью играющим в карты и был заинтригован, с какой простотой госпожа сумела уговорить строгого хозяина.

Судья тяжело встал со своего кресла и подошёл к столу. Мари поспешила перемешать карты с ловкостью, отточенной годами практики, а Квазимодо с любопытством следил за её движениями.

— Играем на желание! — воскликнула женщина, хитро прищурив глаза.

Он сел напротив Мари и взял в руки карты с таким видом, словно держал дела государственной важности. Мари, поймав его серьёзный взгляд, не удержалась и рассмеялась.

— Уж не боишься ли ты проиграть, мой дорогой брат? — поддразнила она, легко перемешивая карты. — О, Клод, ни одной победы тебе не видать!

Игра началась. Фролло осторожно выложил первую карту, на его лице читалась сосредоточенность заядлого стратега. Мари, в свою очередь, не спешила делать следующий ход, обдумывая каждый шаг и стараясь предугадать варианты развития событий. Нарушая тишину, слышались только тихие перешёптывания карт и лёгкий треск горящих в камине поленьев.

Квазимодо, усевшись рядом с Фролло, теперь пристально следил за каждым действием судьи.

Наконец, настал момент истины, и Мари, грациозно положив последнюю карту, объявила свою победу. Но в её радости было больше игривости, чем торжества.

Клод, признавая поражение, лишь усмехнулся и покачал головой.

— Так и быть, Мари, твоё желание будет исполнено, — произнёс Фролло с лёгкой иронией. — Говори, чего ты хочешь на сей раз.

Мари задумалась, прикрывая глаза и покусывая губу. Будучи человеком изобретательным, она всегда имела в запасе множество желаний, но сейчас ей хотелось чего-то особенного. Подумав мгновение, она наклонилась к Клоду и с плутовской улыбкой сказала:

— Я хочу, чтобы ты сделал амулет и подарил... той чудесной девушке!

— Мари!

Звон бьющегося стекла стал своеобразной точкой в их разговоре.

***

— Ну как всё прошло? — спросила Мари, поедая виноград с принесённого слугами подноса. Сидящий в кресле Жеан с книгой в руках был одет с иголочки и печален как никогда. Волосы были причёсаны, а кисти рук нервно теребили рукава. Глубокая тишина окружала их, словно ожидание взрыва.

Клод, всё ещё находясь под впечатлением от неожиданного поворота событий, коротко вздохнув, ответил:

— Она сказала спасибо, — Мари довольно улыбнулась, а младший брат фыркнул, за что тут же получил от Квазимодо тяжёлый взгляд, в котором читалось «Не отвлекайтесь от знаний!». Жеан потёр ушибленное место и, понизив голос, произнёс:

— Проклятый горбун...

Мари, заметив это, тихо хихикнула и, отложив гроздь винограда, вновь обратила внимание на Клода.

— А дальше? — словно сплетница на городской площади вопрошала Мари. — Вы слились в страс...

— Мари, — прервал её Клод, нанизывая сестру взглядом, как бабочку на иглу. — Лучше не продолжай.

— Тебе стоит пригласить ту прекрасную плясунью на прогулку, — мисс Фролла перебила его, подняв палец словно учительница, предупреждающая о начале урока.

— Мари, она цыганка.

— И что из этого? — не унималась Мари, бросив на брата лукавый взгляд. — Разве это делает её менее достойной твоего внимания? Раз цыганка — значит, не достойна ухаживаний, глупый Клод? — судья Фролло закрыл лицо руками, не в силах спорить с сестрой. — О, Клод, в любви нет границ.

— Если бы всё было бы так просто, Мари. Если бы.