Глава 4. Поцелуй
Женщина перекинула искусственную косу, сложив перед собой руки, словно в молитве, и напевая грустную мелодию, вышагивала плывущим шагом по грязным улицам Парижа. Мари сорвала броский цветок и поднесла лепестки к длинному носу с горбинкой.
— Брату бы понравилось, — хмыкнула она, вспоминая Клода Фролло. Она продолжала свой путь, не обращая внимания на суету, окружавшую её со всех сторон. Какой-то мальчишка пробежал мимо, оглядев её исподлобья, но Мари не придавала значения, просто продолжала напевать свою печальную мелодию, уходя мыслями далеко от мрачного серого города.
Неспешно она пересекала мост, а вода Сены лениво протекала под её ногами, разбиваясь о каменные опоры. Отголоски прошедших вёсен, проведённых на этом мосту, заполнили её разум. Клод всегда любил разглядывать отражения в воде, искать в них какие-то тайные знаки, которые, по его словам, могли бы подсказать будущее. Может, и в этот раз ему бы удалось увидеть что-то важное? Мари грустно улыбнулась, предположив ответ.
Она продолжила прогулку, попутно наблюдая за суетой прохожих. Люди спешили по своим делам, не обращая внимания на пропитанную влагой землю и прохладный ветер.
— Ой! — вскрикнула налетевшая на Мари девушка, которая упала к её ногам. Женщина вздрогнула, выронила розовый цветок и посмотрела — то была Эсмеральда, прелестная цыганка, посмевшая пленить её горе-братца.
Задыхаясь, Эсмеральда попыталась подняться на ноги, её тёмные волосы растрепались и спадали на плечи, словно волны смолы. Её большие карие глаза блестели от испуга и тревоги.
— Прошу прощения, — прошептала Эсмеральда и удивленно округлила глаза, смотря на белую протянутую ладонь с кольцом на среднем пальце.
— Не стоит, красавица, — прошелестела Мари тихо, но твёрдо. — Я сама потерялась в своих мыслях. Годы! — философски закончила женщина, изображая лёгкую усмешку на глянцевых губах.
— Вы... — начала Эсмеральда, но замолчала, словно воришка на базаре.
— Что такое, дитя? — Цыганка невольно вздрогнула, вспомнив похожий тон у судьи Фролло, но судьи не было, лишь его сестра. Очень похожая на того внешне. Эсмеральда осторожно встала на ноги, отряхивая подол своей пёстрой юбки.
— Не стоит бояться меня, — решила утешить девушку Мари. — Да и моего брата тоже, уж не тебе, — последние слова она прошептала так, что цыганка лишь любопытно вздёрнула нос. — Составишь мне компанию, Эсмеральда?
— Откуда... — встревожилась цыганка, услышав от незнакомки своё имя. — Откуда Вы меня знаете?
— Тебя только глухой и слепой дурень может не знать, плясунья улиц Парижа, — «...и сладкий грех».
— О. — Округлив рот, Эсмеральда расслабила напряженные плечи и кивнула с улыбкой на алых пухлых губах. — Я с удовольствием.
Мари и Эсмеральда продолжили свой путь по извивающимся улочкам, где стены зданий были усыпаны цветной штукатуркой, а воздух наполняли звуки струнной гитары. Ветер шевелил локоны Эсмеральды, и её смех, как звонкий колокольчик, раздавался в сером Париже. Но веселье оборвалось, стоило цыганке увидеть чёрного исполинского коня.
Подняв глаза с дороги, Мари улыбнулась, но стоило увидеть страх в глазах «подруги», как протяжно выдохнула и, схватив Эсмеральду под руку, скрыла их двоих из виду. Две девушки притаились и наблюдали, как всадник на чёрном коне проехал мимо, не замечая их присутствия. Эсмеральда почувствовала, как сердце вновь забилось в нормальном ритме, и обернулась к Мари с благодарностью в глазах.
— Ох, брат не в духе. — Покачала головой Мари, усмехаясь.
«Он бывает и в хорошем расположении духа?» — подумала Эсмеральда.
Судья Фролло орал во всю глотку, размахивая руками и посылая проклятия на всё, что только осмеливалось его не устраивать. Визг резких оборотов поражал воздух, словно острые иглы, разрывающие тишину. Но для Мари этот грозный голос был лишь отголоском былого, тем, что она научилась игнорировать, как далёкое эхо неугомонного буревестника. Эсмеральда же с тревогой вслушивалась в нарастающие слова брани, словно они могли её поглотить, унося в вихре своего неистовства.
Старые каменные здания словно вторили судье, возвышаясь над шумящей улицей, как молчаливые свидетели этой сцены. Мари, заметив растерянность у Эсмеральды, крепче сжала её локоть, умиротворяющее улыбаясь.
— Не волнуйся, для Клода подобное состояние — обычный день. Нужно переживать, будь он тих и спокоен, тогда точно стоит задуматься, — Мари попыталась разрядить обстановку, перехватив тревожный взгляд Эсмеральды. — Но сегодня, видишь ли, у моего драгоценного братика особенно бурное утро.
Он выглядел сущим воплощением гнева. Его голос, хриплый и низкий, разносился по улицам, заставляя прохожих инстинктивно отходить в сторону. Чёрный плащ развевался позади него, придавая его фигуре ещё более зловещий вид.
— Как они смеют ослушаться меня! — гремел он, сверкая глазами, походившими на два уголька. — Найти их, всех до одного! Эдакая дерзость... Всех вздёрну! Капитан! — И, словно ручная собачонка, из-за спины вырос Феб, который не смог увернуться от грозного взгляда своего начальника и, сглотнув, шагнул вперёд.
— Да, господин судья? — сдержанно ответил Феб, стараясь не выдать своё раздражение.
— Что это за неучтивость и наглость! — продолжал бушевать Фролло, указывая в сторону улиц. — Почему этот мусор всё ещё безнаказанно шатается по нашему городу! Всех найти и привести ко мне! И не медлите! — Он хлопнул в ладони, словно решая призвать порядок своим громогласным авторитетом.
Солдаты начали разбегаться по улицам, блестя металлом доспехов на солнце.
Рука в нервном жесте судьи взлетела к лицу и задрожала, словно в припадке.
— Идиоты! — заорал судья, сжимая перед своим лицом кулаки. — Господи, дай мне сил не убить их... Ох, Боже, почему меня окружает одна некомпетентность! Неужели, чтобы навести порядок, мне придётся делать всё самому? — Словно Фролло только что осознал, что сказал, перекрестился и, оглянувшись, нежно погладил своего коня. У Эсмеральды от этой картины глаза на лоб полезли.
— Клод! — закричала неожиданно Мари, вскинув руку, и помахала. Судья замер и медленно обернулся со страхом в глазах.
Мари подошла к своему брату, словно иголка к магниту, притягиваясь невидимой силой. Фролло, словно застигнутый врасплох ураганом, сделал шаг назад, но вскоре его лицо ожесточилось, приняв непроницаемое выражение.
— Мари, — произнёс он, стараясь сохранить остатки своего достоинства, — что ты здесь делаешь?
— О, неужели я не имею права насладиться утренним воздухом в обществе прекрасной дамы? — Мари кивнула в сторону Эсмеральды, которая чуть напряглась под лучами внимания Фролло. — Или ты решил, что великий судья Фролло теперь диктует и когда его сестре можно показываться на улицах?
Фролло смотрел на сестру, его эмоции медленно сменялись от удивления к чему-то более завуалированному. Он глубоко вздохнул, словно собираясь сказать что-то важное, но передумал и просто кивнул.
— Но раз и вы здесь, дорогой брат, то, — сцапав судейскую руку, Мари притянула того к себе и зажала Эсмеральду между собой и Клодом. Едва заметная усмешка промелькнула на губах Мари, когда она почувствовала, как холодный взгляд её брата замирает на Эсмеральде, — прогуляемся?
— Э... ну...
— Вот и чудно! — Эсмеральда хлопнула глазами и безвольно шла следом, ведомая за руку, невольно сжав черный рукав судьи.
— Рассказывай, как день прошёл? На кого успел наорать? Сколько тарелок разбито и сколько листов с указами порвано и сожжено? — спросила Мари.
Фролло бросил на сестру косой взгляд, но, почувствовав, что её острые замечания спрятаны под слоем искреннего интереса, едва заметно усмехнулся.
— Уверяю тебя, Мари, — начал он, пытаясь придать своему голосу больше спокойствия, чем чувствовал на самом деле, — сегодняшний день едва начался и мало чем отличился от других. Как обычно, — он сделал акцент на последнем слове, — приходится тратить драгоценное время на объяснение простейших истин тем, кто не желает прислушиваться к разуму.
Эсмеральда невольно прислушивалась к словам Фролло, стараясь понять его переменчивое настроение. Её взгляд скользнул по лицу судьи и остановился на тонких губах, искажённых в усмешке.
— Чем-то напоминает мне наше детство, Клод, — сказала Мари, вздрогнув от приятной ностальгии. — Помнишь, как ты пытался научить меня играть на лютне, а в итоге ты порвал струны и закопал её под матушкиной яблоней?
— Пф! — фыркнула от смеха Эсмеральда и тут же прикрыла рот ладонью, понимая, что её реакция может быть воспринята неправильно. Она постаралась сделать шаг назад, отдаляясь от судьи, но крепкая хватка руки Мари не позволяла ей отойти.
Фролло заметил её замешательство и, на удивление, слегка улыбнулся, что придало его угрюмому лицу неожиданное обаяние. Эсмеральда почувствовала себя несколько менее напряжённой, хотя атмосфера между ними оставалась натянутой, как струна.
— Хм.
— Ох, я совершенно забыла! — всполошилась Мари. — Нужно что-то важное уладить на другом конце города. Простите меня, я на минутку вас оставлю. Эсмеральда, пожалуйста, присмотри за моим братом, — с этими словами она неожиданно развернулась, оставляя их наедине. Взглянув на обоих с весёлой лукавинкой в глазах, Мари заторопилась прочь, растворяясь в толпе.
Эсмеральда осталась стоять рядом с Фролло, не зная, что сказать или как себя вести в этой непростой ситуации. Их новая близость создавалась невольно и чувствовалась необъяснимо натянутой. Оба молчали, и тишина, казалось, становилась ощутимой тяжестью, повиснувшей между ними.
— Девушка, — монотонно произнёс Клод, наклоняясь к цыганке.
— Судья? — прозвучало в ответ, хотя голос Эсмеральды слегка дрожал. Её сердце билось учащённо, и она подняла взгляд на Фролло. — Я хотела извиниться, — Фролло вздёрнул бровь, — за тот... поцелуй. И за то, что накричала!
Фролло резко свёл брови, словно не знал, о чём именно идёт речь. Однако, спустя мгновение, когда смысл её слов дошёл до него, он на мгновение потерял дар речи.
— Не стоило. Я сам был... кое-какие обстоятельства в этот день вывели меня из равновесия, ты просто попала под горячую руку на Пиру Дураков.
Эсмеральда кивнула, чувствуя изменение в его интонации. Она понимала, что этот разговор был для Фролло не менее напряжённым, чем для неё. Его взгляд оставался холодным, но что-то в его облике смягчилось, придав его словам оттенок искренности. Она попыталась найти в себе смелость, чтобы продолжить разговор.
— Вы... Вы действительно так ненавидите цыган? — осторожно спросила она, вглядываясь в его лицо в поисках ответа. Её вопрос был больше, чем просто праздное любопытство, ведь именно он когда-то был причиной для её преследования. Эсмеральда надеялась увидеть в его глазах хоть каплю человечности.
Фролло шумно вздохнул, переведя взгляд с её лица куда-то вдаль, будто искал ответ в тенях вокруг них.
— Ненависть — это слишком сильное слово, — наконец произнёс он тихо, словно разговаривал больше с самим собой, чем с Эсмеральдой. — Моё отношение к твоему народу обусловлено многими факторами, но я не должен был позволять личным пристрастиям затмевать разум.
Прервали их дерзко и очень неожиданно. Конь судьи Фролло снял со своего хозяина шляпу и с ржанием надел на пушистую макушку цыганки.
Эсмеральда замерла на мгновение, поражённая неожиданностью, но затем не выдержала и рассмеялась. Смех был искренним, звонким, а главное — непринуждённым, как будто все напряжение и страх, копившиеся в её душе, вдруг растворились в этом единственном моменте. Она легонько поправила шляпу, гордо развернув её, словно это был её собственный аксессуар, и взглянула на Фролло, ожидая его реакции.
Фролло застыл, не зная, как на это реагировать. Конь сделал то, что ему самому было не под силу, — в одно мгновение снял напряжение и стёр границы, которые разделяли их. Он не удержался от легкой тени улыбки, которая промелькнула по его губам, выдавая его человеческие черты за серьёзной маской судьи. Это мгновение простое, почти случайное, согрело его сердце своими частицами тепла.
— Кажется, мой конь знает, как располагать к себе людей, — заметил он, всё ещё пытаясь вернуться к своему обычному хладнокровию, но его голос выдавал, что он был тронут. Ему было непривычно видеть Эсмеральду такой, и он внезапно осознал, как мало на самом деле знал её, несмотря на все свои старания.
Эсмеральда, сняв шляпу и протянув её обратно Фролло, изучала его лицо, надеясь прочесть в нём новые нотки, которые появились от её простой радости.
— Мир, судья? — И не зная зачем, Эсмеральда игриво улыбнулась, словно обольщая. Она сглотнула, осознав, что сделала, и покраснела. Рука со шляпой с красной лентой дрогнула и...
— Мир, девушка, — ответил Фролло, принимая шляпу из её рук и зачесав седые волосы назад, надел её на голову.
Его пальцы ненароком коснулись её ладони. И, беря нежную ладонь в свою, поцеловал, почти невесомо.
Эсмеральда, почувствовав прикосновение его губ к своей руке, ощутила, как её сердце забилось быстрее. Она думала, что ощутит омерзение и брезгливое ощущение, но вместо этого нахлынула волна странного тепла. Этот момент вызвал беспокойный трепет, похожий на тот, что испытываешь в предвкушении чего-то неизведанного, манящего.
Её взгляд скользнул к его глазам, и она увидела в них нечто, чего раньше не замечала — тёплый свет, смешанный с робкой надеждой. Может быть, впервые они действительно посмотрели друг на друга, не скрываясь за масками. Она отдёрнула руку, но не смогла скрыть смущенной улыбки, которая появилась на её лице.
— Мне... мне пора!
Эсмеральда, облизнув пересохшие губы, отступила на шаг, всё ещё ощущая на коже сладкое послевкусие его прикосновения. Цыганка уже хотела пуститься в бега, сверкая юбкой, но увидела, с каким лицом на неё смотрит судья. С какой-то тоской.
Эсмеральда сделала осторожный шаг вперёд, сердечные трепетания затихли перед нежданной уверенностью. Она глубоко вдохнула, словно набираясь смелости, и, остановившись в нескольких шагах от него, посмотрела прямо в его глаза.
И пока не передумала и не струсила, быстро чмокнула судью в нос и убежала, не заметив, как шляпа судьи накренилась в бок, растрепав серебристую шевелюру, и упала на землю. Он провел пальцами по носу — там, где только что побывали нежные губы Эсмеральды, — и невольно улыбнулся.