Глава 3. Живой танец
Клод уже собирался возразить, но решимость Мари была непреклонной. Она схватила его за руку и буквально потянула за собой, торопливо направляясь к месту, где собралась небольшая толпа.
— Смотри, смотри, это же кукольный театр! — с восторгом воскликнула Мари, словно ребенок, пробираясь сквозь толпу. Она встала плечом к плечу с малышами и, смеясь, наблюдала за представлением.
Эсмеральда шла следом и поняла, что судья смотрит прямо на Клопена, который уверенно размахивал руками, словно бы дирижируя сценой. Всё вокруг кипело яркими красками, фигурки кукол оживали под умелыми руками кукловода, а сюжет захватывал внимание всех зрителей — от малышей до взрослых.
Клод стоял чуть в стороне, наблюдая за выступлением, стараясь скрыть улыбку на лице, когда увидел, как Мари вспыхивает в восторженном смехе. Эсмеральда скользнула взглядом к нему, и на мгновение их глаза встретились.
Однако Клопен не упускал из виду никого в этой разношёрстной толпе. Его глаза, живые и хитроумные, скользили по лицам зрителей, как будто прочитывая их мысли. Увидев судью, он сделал вид, что не заметил, но его игра обретала всё больше задора и сарказма, будто желая спровоцировать на какую-либо реакцию. И, казалось, он достиг своей цели. Клод, хоть и сохраняя внешнюю холодность, почувствовал, как краснеет под взглядом актёра.
Внезапно представление стало подходить к кульминационному моменту. Фигурки марионеток ожили в руках кукловода, изображая битву, столь страстную и живую, что толпа затаила дыхание. Дети, включая Мари, стояли с распахнутыми глазами, поглощённые происходящим.
Звуки фанфар и барабанов усиливались, подчёркивая напряжённость сцены. Внезапно одна из марионеток, изображавшая отважного рыцаря, сделала отчаянный прыжок, чуть не сорвавшись с нити, что заставило толпу ахнуть.
И вот, финальная битва закончилась победой добра над злом, что было встречено громкими аплодисментами и радостными криками детей.
И здесь Эсмеральда поняла, что и её втянули в представление цыганского барона.
Эсмеральда почувствовала, как внимание Клопена переключилось на неё. Его глаза блестели лукавым огоньком, когда он указал на неё тонкой рукой и прокричал с выдуманной театральной интонацией:
— Вот она, наша прекрасная танцовщица! Встречайте Эсмеральду!
Толпа разразилась радостными возгласами и аплодисментами. Сама же Эсмеральда замерла от неожиданности, но затем шагнула вперёд с грацией, легкостью и чуть заметной улыбкой, при этом вся её сущность оставалась настороженной.
— Покажи нам одно из своих волшебных танцев, красавица! — прокричал кукловод, и его тон дал понять Эсмеральде, что отказ вызовет у публики разочарование и обиду.
Как только цыганка подошла ближе к сцене, Мари заметила, что среди актеров была и красивая юная танцовщица, возле которой Клод, казалось, потерял свою привычную строгость. Эсмеральда, с сияющим взглядом и лёгкой воздушной походкой, перемещалась по сцене, её движения завораживали и притягивали взгляды. Она словно светилась внутренним огнём, и каждый её жест был наполнен грацией и красотой. Клод не мог оторвать от неё глаз, и Мари, заметив это, тихо усмехнулась.
— Кажется, кто-то поймал твоё внимание, — ласково заметила она, наблюдая за реакцией брата. — Может, стоит подойти поближе и познакомиться?
Фролло замялся, не зная, что ответить. Его взгляд продолжал следить за Эсмеральдой, которая начала свой танец под звуки барабанов и флейт. Каждый её шаг, каждый взмах руки завораживал, приковывая внимание всех присутствующих. Толпа замерла, как будто боялась спугнуть магию, разливающуюся по сцене. Эсмеральда танцевала с грацией свободной птицы, её движения становились всё более интенсивными и страстными, словно она хотела выразить через танец всю свою душу.
Но всему прекрасному приходит печальный конец — только вот Клод не думал, что концом его прекрасного дня станет его брат. Жеан вывалился из дверей какого-то кабака с подбитым глазом в компании знаменитого Феба де Шатопера.
Едва завидев брата в таком состоянии, Клод нахмурился. Его лицо приняло суровое выражение, отражая внутреннее возмущение. Он мгновенно покончил со всеми мыслями об Эсмеральде, переключив внимание на Жеана и его незадачливого спутника.
— Жеан! — с резкостью окликнул он, приближаясь к ним. — Что с тобой случилось на этот раз?
Жеан с трудом сфокусировал взгляд на брате, прошептав сквозь боль и пьяный угар:
— Эт, я напился, даже старшего брата увидел.
— К великому сожалению, я, Жеан, вам не привиделся, а стою здесь, в отличие от твоей благоразумности, которая, вероятно, осталась в том кабаке, из которого ты только что вышел, — строго ответил Клод, беря младшего брата под руку и поддерживая его, чтобы тот не упал. Его глаза затемнели от гнева, но он старался держать себя в руках. — Позорник, — судья хлёстко ударил школяра по затылку. — А Вы, капитан, всегда так опрометчиво разбазариваете своё время? Или это у вас новое хобби — вытаскивать пьянчуг из таверн на свет Божий? — продолжил он, не скрывая сарказма. — Хотя, надо признать, Ваша репутация во многих частях города не сильно отличается от той, которой уже обзавёлся мой брат.
— Ты ещё кто такой, в темницу захотел?!
Феб, покачнувшись, смело встретил взгляд Клода и ухмыльнулся, явно наслаждаясь ситуацией. Он скрестил руки на груди и слегка наклонил голову, как будто вызов был частью его ежедневной рутины.
Фролло вздёрнул бровь и скинул с головы капюшон плаща. Толпа замерла как перед гильотиной. Дети, завидев судейского ястреба, испуганно попрятались за мамкины юбки, кто-то даже зарыдал.
— Капитан, Ваши глаза тоже замылились от выпивки?
— В-ваша ч-честь! — испуганно прокричал он, теряя свой напыщенный вид. Даже его усы стали походить на червей.
— Капитан, — его голос был ледяным, как зимний ветер, — я ожидал увидеть от Вас пример для подчинённых, а не пьяное неуважение к службе и народу. Вам следует немедленно привести себя в порядок, прежде чем продолжить этот позорный спектакль.
— Ваша честь, полагаю, что Вы преувеличиваете ситуацию, — сказал Феб, пытаясь сохранить остатки достоинства. Однако его страх выдавали дрожащий голос и неуверенные движения.
Клод Фролло медленно приблизился к капитану, его глаза сверкали холодным гневом. Он наклонил голову чуть вбок, внимательно изучая лицо Феба с молчаливой яростью. Затем он чуть приподнял свою мантию, выпрямляясь, будто собирался произнести суровый приговор.
— Преувеличиваю? — Клод прошептал так тихо, что всем пришлось напрячь слух, чтобы понять смысл. — Как можно преувеличить позорные поступки тех, кто должен служить примером для других?
— Клод, — мягко произнесла она, касаясь его плеча. — Давай не будем устраивать сцену перед всеми. Лучше отведём Жеана домой. Ты не хочешь, чтобы этот вечер закончился конфликтом, правда?
Слова сестры действовали успокаивающе на Фролло. Он сделал глубокий вдох, отпустив руку Жеана, и, взглянув на Мари, кивнул.
— Жду Вас завтра у себя в кабинете, капитан, — судья взглянул на де Шатопера, зловеще ухмыляясь. — Надеюсь, у Вас не возникнет причин не явиться, — добавил он, пристально глядя на капитана своими пронизывающими глазами. Свет заходящего солнца пробивался сквозь витражи, отбрасывая странные тени на каменные стены. Феб де Шатопер почувствовал, как у него по спине пробежал холодок, но постарался не выдать своих тревожных мыслей.
— Да я...
— Оставьте свои высокопарные речи для других, капитан. Завтра я буду ждать Вас в своем кабинете. И, поверьте, разговор не будет таким приятным, как Ваш героический рассказ.
Бравый капитан исказился лицом, и судья небрежно отвернулся, ставя точку в их разговоре.
Наблюдавшая за разговором Эсмеральда почувствовала удовлетворение от злобных слов судьи, который поставил на места Феба, словно тот был юнцом, а не капитаном! Но старик был не выше, чем мерзавец Феб, этот стервятник желал её, об этом говорили его действия в Соборе и постоянные преследования. Мерзость! Она вспомнила, как его глаза полыхали, когда она исполняла танец, как ловко его руки прятали дрожь, когда он впился в неё взглядом. Плясунья передёрнула плечами, и в этот момент Феб подкрался к ней и попытался утащить в подворотню.
Девушка забрыкалась, но сильные руки солдата держали крепко.
Козочка, заметив неудобство своей хозяйки, заблеяла, чем привлекла внимание прохожих и судьи.
Клод повернулся обратно и увидел, как Феб, стиснув зубы, тянул Эсмеральду прочь. Злоба разгорелась в глазах судьи, и он стремительно двинулся в их сторону. Эсмеральда, заметив приближение Клода, попыталась выкрикнуть что-то, но солдат сжал ей рот рукой, заглушив крик. Толпа вокруг уже начинала сгущаться, люди с интересом наблюдали за происходящим.
Феб увидел, что судья надвигается, закостенел.
— Судья Фролло, цыганка поймана, как Вы и приказывали! — крикнул он, натянутым тоном, пытаясь придать происходящему вид какой-то спланированной задержки. Но Клод увидел насквозь всю ложь капитана. Его злость, и без того кипящая, превратилась в настоящую ярость.
— Капитан де Шатопер! — громко и грозно произнёс судья, заставляя Феба остановиться. — Немедленно отпустите её, или я прикажу арестовать Вас за нападение!
— Но, судья... — попытался возразить Феб, растерянный и, наконец, ощутивший всю безнадёжность своего положения. Но Клод Фролло уже вплотную подошёл к нему, и его глаза горели таким яростным огнём, что даже самые дерзкие слова капитана застыли на его губах.
— Немедленно отпустите её, капитан, — повторил судья, и в его голосе прозвучала такая угроза, что Феб, весь дрожа от ярости и унижения, внезапно разжал руки. Эсмеральда, ощутив долгожданную свободу, тут же отскочила в сторону, по-прежнему дрожа всем телом, а её глаза метались от Феба к судье, словно оценивая, кто из них более опасен. — Пошли прочь.
Феб, ощутив, как из его рук ускользает добыча, разразился тихим, полным ненависти проклятием, но подчиниться пришлось. Он резко развернулся и направился прочь, его тело сотрясалось от бессильной ярости. Судья Фролло, стоя неподвижно, следил за удаляющимся капитаном холодным взглядом, словно готовясь к следующему шагу.
Эсмеральда выпрямилась и подошла к судье, чувствуя на себе взгляды прохожих.
— Спасибо, — тихо сказала она, не глядя Клоду в глаза.
Судья лишь кивнул, продолжая сверлить взглядом удаляющуюся фигуру капитана.
Толпа постепенно начала расходиться, шепотки и перешёптывания сменялись обычным городским шумом. Эсмеральда чувствовала на себе взгляды людей, некоторые из которых были полны осуждения, другие — сочувствия. Но ей не было дела до их мнений. Сейчас она была благодарна лишь за то, что избежала ещё одной ловушки. Она украдкой взглянула на судью, который всё ещё стоял рядом, его фигура оставалась непреклонной, как стальной утёс.
Клод Фролло медленно повернул к цыганке голову и леденяще прошептал, прямо в бледное лицо девчонке:
— Не благодари меня, цыганка, — его голос прозвучал тихо, но в нём слышалась нотка чего-то отталкивающего, от чего по коже пробежал холодок. — Я не ради тебя это сделал.
Судья же сделал шаг назад, отпустив её и давая понять, что не будет мешать её бегству. Эсмеральда посмотрела на него, на миг замерев, прежде чем броситься прочь, оставляя после себя шлейф из танца и звона струящейся юбки. Клод Фролло задержал на ней взгляд, и леденящее чувство потери проскользнуло в его душе — ощущение, которым он поделился лишь с ночной тишиной, воцарившейся вокруг и нежным теплым взглядом Марии.