Обреченность

  После необыкновенного инцидента, случившегося с ней, замкнувшись, Эрика не смела выходить на связь со своими родными, и лишь молча смотрела на экран мобильного телефона.

За прошедшую неделю про неё так и не вспомнили. В социальных сетях каждый из родителей был онлайн, жизнь на семейных фотографиях кипела положительными эмоциями. Если бы она рискнула сравнить свои чувства с их, то рядом с ними выглядела бы живым трупом. Она невольно покосилась на семейный портрет. Родители смотрели в объектив с искренней радостью, от души улыбаясь, заботливо обнимая свою маленькую принцессу.

Светлые глаза озарились горячим гневом, бледная худощавая рука сжала кружку, и, без особого сожаления взглянув на семейный фотопортрет, Эрика запустила в него кружкой. Рамка упала на ковёр, послышался звон разбитого стекла.

— Какая превосходная актёрская игра. — Девушка начала аплодировать, нарушив мёртвую тишину. — Оскар, без сомнения. Бедняги... сколько лет вы ещё сможете любить меня? Уверена, что любовь ваша ко мне иссохла, как и моя к вам. Взаимно, господа!

Эрика направилась к выходу. Дом постепенно выводил из неё ту грязь, в которой она была заперта с самого детства.

Захлопнув за собой металлическую дверь, Эрика встала как вкопанная, взглянув в небо. В глаза резко ударили солнечные лучи, отчего она пошатнулась и сделала шаг назад. Протерев глаза, и смахнув выступившие слезы, она нахмурила свои чёрные брови и решительно направилась в ближайший магазин за продуктами.

— Вот чудо, — оживилась пожилая женщина.

— Что такое? — проснувшись от дневной дремоты, переспросила её собеседница.

— Да ты смотри, вышла наша принцесса из дома. Неужто дождь к нам пожалует в честь такого события? — с иронией проговорила старуха, без зазрения совести рассматривая худощавую девичью фигуру.

— Бедняжка. Мать по мужикам бродит, а отец-то её и за родную не считает, — подхватила женщина, которая имела статус сплетницы. Хотя все её презирали и боялись что-то сказать при ней, она всё равно пользовалась популярностью среди жителей посёлка. Что бы ни случилось, она знала все подробности, а иногда и что-то большее.

— Лариса, ты что ли? — поинтересовалась Лидия Михайловна, прищурив свои лисьи глаза.

— Собственной персоной, — бодро ответила сплетница Лариса. — Вам что, ранним утром дома не сидится? — проговорила та с улыбкой.

— Переживаем, вот и не спится. Как страх возьмёт, что всё интересное пропустим, — с тихим смешком ответила Михайловна. — А ты куда сама путь держишь? — бесстыдно поинтересовалась она.

— Нашла нового сердечного друга. Есть кое-какие проблемы, которые нам необходимо обсудить.

— Знаем мы такие проблемы, и решаются они самогоном, — смело ответила подруга Лидии.

Женщины одновременно захохотали. Смешки заставляли Ларису волноваться. Хотелось по-быстрому уехать, но автобус, как назло, опаздывал. Она боялась быть раскрытой сплетницами. «Счастье любит тишину», повторяла она в эти напряжённые минуты.

Она дорожила им, отдала бы за его влюблённый взгляд всё. Многие годы они скрывали свою любовь от людей, трепетно ждали, когда же смогут покинуть ненавистный им посёлок, где проживали все чёрные годы своей жизни. Не желая снова возвращаться к старой теме сердечного друга, Лариса оглянулась вокруг и увидела выходящую из магазина Эрику.

— Опять все её бросили? — с наигранной иронией спросила она.

Пожилые женщины не поддержали разговор насчёт Эрики. Каждая из них знала, как тяжело приходится молодой девушке, которая проводила прекрасные годы своей юности в мрачном пустом доме. Они подмечали её по-взрослому мудрый, несмотря на молодые годы, взгляд, тонкие губы, которые с каждым днём сгибались в тоскливой улыбке мёртвого внутри человека.

Неловкое молчание тянулось, каждый в эту минуту думал о своём. Это продолжалось недолго, и Екатерина, подруга Лидии, решила поделиться своими впечатлениями от просмотренной на днях передачи про мистику.

— Лидка, ты не припомнишь, как мы с тобой гадали с помощью «Чёрной пасти»?

— Какие ты страсти вспоминаешь. Господи помилуй, такие отрывки жизни забывают, а ты, окаянная, все грехи вспоминаешь, — начала причитать Лидия Михайловна.

— Да я смотрела вчера телевизор, про нашего родного рассказывали, — с детской невинностью в голосе ответила она подруге.

— Про пасть что ли? — догадливо переспросила Лидия Михайловна.

— Именно про него, про Черныша.

Эрика, услышав знакомое имя, встала как вкопанная, заглушив свои мысли, и стала прислушиваться к разговору компании на автобусной остановке.