Глава 5. Трудный день
— Все вон, — сказала я напряжённым голосом, но все продолжали стоять, будто загипнотизированные, пялясь на нас с Валери. — ВОН! — крикнула я, и мой голос эхом разнёсся по гостиной.
Вампиры зашевелились, Джереми и Лиззи направились к заднему двору, остальные начали расходиться, опустив взгляды в пол.
— Вам заняться больше нечем? — я обвела их взглядом, в котором полыхала злость. — Живо возвращайтесь к своим обязанностям. Джордан и Люк, останьтесь и ждите меня на заднем дворе.
Все разошлись и разъехались, шаги стихли, оставив в доме гнетущую тишину. Я подошла к стене, где на деревянной полке лежала скрутка из трав — сухие стебли, связанные грубой нитью. Валери следила за каждым моим движением, её глаза блестели насмешкой. Я чиркнула спичкой, подожгла скрутку и тут же задула пламя. Приятный мягкий дым с травяным ароматом начал медленно заполнять гостиную, клубясь вокруг нас, как призрачный занавес.
— Так боишься, что кто-нибудь услышит лишнего? — спросила она с ядовитой ухмылкой, кивнув на скрутку в моей руке.
— Вампирский слух не выключить, — ответила я, натянув ухмылку, стараясь держать лицо.
Положила скрутку на подставку из тёмного камня — дым поднимался вверх, создавая невидимую преграду для тех, кто снаружи. Теперь никто не подслушает наш разговор. Валери скрестила руки, её поза была расслабленной, но в глазах горела злость.
— Кажется, я испортила твою игрушку, — начала она, её голос сочился издёвкой. — Бедный Том, такой яркий мальчик с большим будущим... — Она сделала паузу, наблюдая за моей реакцией. — Вот только с его характером и склонностью к употреблению... интересно, какой из него выйдет вампир?
— Зачем ты это сделала? — спросила я, стараясь звучать спокойнее, подавляя эмоции, что уже подступали к горлу.
— А зачем ты это сделала? — спокойно сказала она, сделав акцент на слове "это". — За неделю до того, как нас заточили в мире-темнице, ты сбежала. Ты сбежала одна, хотя мы должны были уйти вместе.
Последние слова почти сорвались на крик, Валери сжала кулаки, её грудь тяжело вздымалась. Она сделала глубокий вдох, пытаясь взять себя в руки.
— Я ждала, пока ты тут выстраивала свою маленькую империю, привыкала к этому месту, своим людям... — Она остановилась, её взгляд стал ледяным. — А теперь я собираюсь лишить тебя всего этого. За твоё предательство, Грейс. И я решила начать с твоей любимой игрушки. Это напомнило ту историю про твоего брата.
Она горько ухмыльнулась. Я замерла. Я доверяла ей когда-то, открыла душу, считала её другом, а теперь она использует это против меня?
— Ты ведь не знаешь эту историю до конца, — сказала я со слабой улыбкой, чувствуя, как внутри разгорается знакомый жар. — Когда я стала еретиком, я нашла Чарльза, моего брата. Он тогда встречался с девушкой, стал главой клана — его жизнь была лучше, чем когда-либо.
Я сделала паузу, воспоминания того дня обожгли меня, как раскалённый металл. — Но в один день я похитила её — любовь всей его жизни. Заставила его бегать по округе, искать её, оставляя ложные следы. Когда он наконец нашёл её, я загнала её в магический барьер, который никто не мог разрушить, кроме меня. Облила бензином и подожгла. Себя я скрыла заклинанием, но стояла в паре метров от него, слушая её душераздирающие вопли. Запах горящей плоти надолго засел у меня в памяти. Помню его крики, его попытки спасти её, его слёзы и отчаяние.
Я слегка улыбнулась, уголок губ дёрнулся. Валери застыла, её лицо побледнело — кажется, она такого не ожидала. Я отвела взгляд в сторону, а через мгновение резко развернулась, выпустив в неё мощный шар энергии — яркий, алый, с гудящим жаром. Но она среагировала мгновенно, выбросив навстречу свой — тёмный, с фиолетовым отливом. Меня отшвырнуло в другую часть гостиной, я врезалась в стену, картины с грохотом рухнули на пол. Ухмыльнувшись, я поднялась, отряхивая пыль с джинсов.
— Не привыкла сражаться с кем-то на равных? — спросила она с издёвкой, выпрямляясь. — Это из-за тебя они решили запереть еретиков. Не из-за наших грехов — твой поступок стал последней каплей, и твой брат создал мир-темницу для нас, — раздражённо бросила Валери.
— Как удачно, что меня с вами не оказалось, — выпалила я, ухмыльнувшись шире.
— Твоей сестре повезло меньше, — сказала она.
Я замерла, рот приоткрылся, но слова застряли в горле.
— Она присоединилась к нам через пару дней после твоего побега, — продолжила Валери. — Ушла из дома, желая найти тебя. Вышла на еретиков. Лили пообещала, что мы тебя найдём, и сказала, что Джулия может стать частью нашей семьи. Она согласилась, но через пять дней нас поймали и отправили в мир-темницу. — Валери усмехнулась. — Они знали, что еретиков должно быть семь, и, видимо, приняли твою сестру за тебя. Вы с ней были так похожи — особенно эти причёски, шляпы, платья... вас легко было перепутать.
Она замолчала. Мои глаза забегали, осознание накатило болезненно, как ураган, что сметает город, уничтожая всё на своём пути. Я рухнула на диван, пульс заколотился в висках, слёзы подступили к глазам. Я хотела что-то сказать, но что? Из-за меня моя сестра оказалась заперта в мире-темнице на сто лет с кучкой еретиков, от которых я сбежала. Сбежала, потому что мои чувства к Мэри оказались невзаимными, моё сердце было разбито, и я не могла вынести этого позора. Сейчас это казалось таким глупым. Я отомстила брату, но он, как обычно, оказался хитрее, и я всё равно осталась в проигравших.
— Где она? — прошептала я, голос дрожал. — Моя сестра, что с ней стало?
— Она не успела стать еретиком, — начала Валери, отведя взгляд. — В мире-темнице она пару лет провела с нами, а потом... когда мы поняли, что не можем выбраться, она попросила погрузить её в сон, чтобы не сойти с ума. Когда мы выбрались, она сразу решила продолжить поиски тебя. Лили дала ей бутылек со своей кровью, чтобы та успела обратиться до того, как Кай Паркер уничтожит клан. И она ушла.
Валери сделала паузу, а затем её голос взорвался:
— Ты ведь знала, что мы в темнице! Ты могла нас вытащить! Ты могла прийти к нам, когда мы выбрались! Мы ведь были семьёй! Тогда ты бы узнала про сестру и встретилась с ней! Но тебе было плевать на нас, ты была слишком занята своей идеальной жизнью!
Я потёрла лицо руками, каждое её слово резало, как нож, боль нарастала, становясь невыносимой. Она была права. Я знала, что Кай их вытащил, но мне было плевать. Я могла встретиться с Джулией, могла...
— Прости меня, Валери, — вдруг прохрипела я. Голос осел, я изо всех сил старалась не расплакаться, но не могла показать слабость. — Я сбежала одна, потому что думала, если мы уйдём вдвоём, Лили не успокоится, пока не найдёт нас. А про меня одну она бы забыла.
— Ты эгоистичная тварь, — прошипела она, её глаза сверкнули гневом.
Я подняла на неё взгляд.
— Ты права, — тихо ответила я, поднялась и подошла к ней. — Пожалуйста, дай мне шанс всё исправить.
Непрошенная слеза скатилась по щеке, но я тут же смахнула её.
— Пожалуйста, позволь мне снова стать твоим другом, — я взяла её за руку, пальцы дрожали.
Она на секунду засомневалась, её взгляд смягчился, но тут же она смахнула мою руку.
— Пошла ты, — выпалила она и направилась к двери.
В этот момент раздался дверной звонок — резкий, настойчивый, сообщая о непрошеных гостях. Валери замерла, её рука застыла на ручке. Я медленно повернулась к двери, сердце заколотилось быстрее.
Валери резко дёрнула дверь, ручка скрипнула, но за порогом никого не оказалось. Я подошла ближе, осматриваясь — улица была пустой, только ветер заставлял деревья колыхаться. Мой взгляд упал вниз: на крыльце стояла большая подарочная коробка — чёрная, глянцевая, перевязанная аккуратным красным атласным бантом. Я хмыкнула и потянулась к ней, но замерла. Какова вероятность, что там вербеновая бомба? Плевать — вытаскивать осколки из лица не самое приятное занятие, но ожидание сводило меня с ума куда сильнее. Я потянула бант, развязала его и подняла крышку. Валери стояла рядом, наблюдая с холодным любопытством.
Как только я открыла коробку, крышка вылетела из рук, и я отшатнулась, вскрикнув. На лице Валери мелькнула гримаса отвращения, я прикрыла рот рукой, глаза расширились от ужаса. Внутри лежала голова Мэри — моей подруги, мэра. Кожа была бледной, почти восковой, глаза закрыты, а срез шеи — рваный, окровавленный, с торчащими кусками плоти. Меня затошнило, желудок сжался, но не успела я опомниться, как раздался оглушительный взрыв. Мой Porsche — мой тёмно-зеленый, глянцевый красавец — взлетел на воздух. Столп огня и дыма поднялся в небо, ударная волна прогремела на весь город, отбросив нас с Валери назад. Я ударилась головой о колонну крыльца, в ушах зазвенело, перед глазами всё поплыло.
Поднявшись, я стёрла кровь с виска и бросилась к Валери.
— Ты как? — обеспокоенно спросила я, голос дрожал.
— В порядке, — равнодушно ответила она, отряхивая пыль с одежды, и встала.
Я снова осмотрелась. С заднего двора прибежали Джереми, Лиззи, Люк и Джордан, их лица были смесью шока и тревоги.
— Какого чёрта тут произошло? — выпалил Джордан, подбежав ко мне. — Грейс, ты цела?
— Да, — отрешённо ответила я, взгляд блуждал по дымящимся обломкам машины.
На обратной стороне крышки коробки я заметила приклеенный конверт. Оторвала его, ногти впились в бумагу, вскрыла и судорожно пробежала глазами по тексту:
"Я не знал, что тебе дороже — твой Porsche или твоя подружка-мэр, поэтому решил не выбирать. Ещё раз сунешься в Новый Орлеан или попытаешься убить Сару, в этой коробке будет лежать твоё сердце. — К. М."
Я разорвала письмо пополам и закричала — дико, надрывно, выплёскивая всё, что накопилось за последний час. Все отшатнулись, глядя на меня с испугом. Я зашла в дом, ноги дрожали, схватила с полки бутылку бурбона, налила полстакана и осушила залпом. Горький вкус спирта обжёг язык, но мне было плевать. Остальные вошли следом, их разорвали тишину, которая длилась недолго.
— Какого чёрта это было? — спросила Валери, скрестив руки и глядя на меня.
— Кажется, у тебя появился конкурент в уничтожении моей маленькой империи, — сказала я, натянув ухмылку. — Кстати, я только что потеряла подругу. Точно не хочешь занять её место? — спросила я, выгнув бровь.
Валери приподняла брови, посмотрела на меня, будто я сморозила что-то дикое, и молча вышла из дома. Чёртов Кол Майклсон. Не знал, что мне дороже? Конечно, я любила свой Porsche, но Мэри! Все мои дела, моё положение в этом городишке держались на ней — на её связях, на её влиянии.
Из подвала раздался голос:
— Эй, кто-нибудь? Выпустите меня! — жалобно крикнул Том.
Я приложила ладонь к лицу, шумно выдохнув. Совсем про него забыла.
— Он уже завершил обращение? — спросила я у Люка, стараясь взять себя в руки.
— Не успел, — ответил он. — Мы еле успели оттащить его от Кармен.
— Ладно, приведите его сюда. Посмотрим, что с ним делать, — сказала я спокойнее.
Во всём этом хаосе Том казался единственной решаемой проблемой. Я достала пакет крови из холодильника, налила в бокал, потом вытащила ещё один и бросила его Лиззи. Она поймала его на лету, кивнув.
— Я переночую в отеле, — сказала она. — Зови, как придумаете новый план с Сарой.
Лиззи вышла, Джереми молча ушёл в гостевую комнату, где остановился. Я магией закрыла тяжёлые шторы — солнечный свет больше не проникал внутрь, чтобы Том не устроил файер-шоу прямо в моей гостиной. Зажгла торшеры и светильники, их мягкий свет разлился по комнате. Парни вывели Тома — его руки всё ещё сковывали цепи, глаза были мутными от голода и растерянности.
— Грейс! Что всё это значит? — начал он, голос дрожал.
— Тебя убили с кровью вампира в организме, и теперь ты обращаешься, — равнодушно ответила я, толкнув бокал с кровью в его сторону по столу.
Он уставился на бокал, его глаза потемнели, ноздри дрогнули. Том засомневался, но инстинкты взяли верх — он схватил бокал и жадно выпил, кровь стекала по подбородку.
— Ты это серьёзно? — с раздражением сказал он, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Почему я хочу пить кровь? Я хочу ещё!
— Потому что ты теперь вампир, идиот, — устало бросила я, не глядя на него. — И освободите его руки. — добавила я, Люк тут же выполнил приказ.
Он отшатнулся, рухнул на диван и схватился за голову, пальцы впились в волосы. Я налила себе бокал крови и начала неспешно потягивать, чувствуя, как её тепло растекается по венам. Мысли ненадолго отступили, оставив после себя выжженное поле.
— Я начинаю вспоминать... — начал Том, его голос стал резче. — Ты гипнотизировала меня! Манипулировала мной, использовала! Заставляла забыть то, что мне не нужно было помнить. Я что, по-твоему, какая-то вещь?
Его голос сорвался на крик. За секунду он оказался передо мной, но тут же отступил, потрясённый собственной скоростью.
— Как я это сделал? — непонимающе произнёс он, глядя на свои руки.
Я закатила глаза и отвернулась. Он схватил меня за руку, сжав запястье. Парни дёрнулись, но я подала им жест не вмешиваться.
— Не отворачивайся от меня! — крикнул он, его взгляд пылал злобой. — Чёрт... Ты ведь прогнула под себя весь город... Как ты... — Он запинался, пытаясь подобрать слова. — Я помню, как мы познакомились. Я с другом Дэвидом играл в футбол поздно вечером... А ты... Ты появилась из ниоткуда и впилась ему в шею! — На его глазах выступили слёзы, голос задрожал. — А потом ты внушила мне забыть это. Почему я всё это вспоминаю?! — Он дёрнул мою руку, я соскользнула с барного стула, едва удержав равновесие. — Я всем расскажу, кто ты! Ты монстр!
Я окинула его взглядом, посмотрела в его глаза — полные боли и гнева. Сердце кольнуло, но я подавила это чувство.
— Том... — тихо сказала я, голос дрогнул.
— Нет! Не пытайся делать это снова, я не поддамся твоему влиянию!
Я прикрыла глаза, выдохнула и одним резким ударом пробила его грудную клетку. Он застыл, глядя на меня в ужасе, кровь хлынула изо рта. Через секунду я схватила его сердце и вырвала из груди. Его тело с глухим стуком рухнуло на пол, окровавленное сердце упало рядом, оставив тёмное пятно на белом полу.
— Разберитесь с беспорядком, — бросила я парням, голос был холодным и пустым. — И найдите Кармен, пусть приберётся.
Я направилась в свою комнату, сбросила одежду, оставив её кучей на полу, и залезла в душ. Горячая вода обрушилась на меня, пар заполнил ванную. Я просидела там два часа, не решаясь покинуть это маленькое укрытие. Розовая вода стекала в слив, смывая мою кровь и кровь Тома. Я наблюдала за ней, но внутри была пустота. Эмоции нарастали с бешеной силой, а потом будто взорвались, накрыв меня куполом. Я ничего не чувствовала — или не хотела.
Я вышла из душа, накинула чёрный шёлковый халат в пол — ткань нежно прилегала коже, прохладная и гладкая. Надела свои мягкие тапочки, плюхнулась на кровать и какое-то время лежала, уставившись в потолок. Эмоции, что отступили, как цунами, оставив после себя разрушения, грозились накатить снова. Боль, тоска, обида, злость — всё это рвалось наружу. Том стал угрозой, и мне пришлось его убить — это было необходимо, но легче от этого не становилось. Где моя сестра? Жива ли она? А Кол? Я должна снова попытаться убить Сару — другого выхода нет, но есть ли теперь хоть малейший шанс? И выстою ли я против Кола Майклсона?
Я поднялась и подошла к окну. Уже стемнело, уличные фонари мягко подсвечивали покорёженную, обугленную кучу металла — всё, что осталось от моего Porsche. Спустилась вниз. Кармен закончила уборку: ни тела Тома, ни крови, ни следов разрушений, ни коробки с головой Мэри — ничего не осталось. Но след, который они оставили во мне, останется навсегда.
— Мисс Грейс, с уборкой закончено. Я могу идти? — спросила Кармен с улыбкой, её голос был тёплым и спокойным.
— Да, спасибо тебе. Я выпишу тебе премию, — ответила я, выдавив улыбку.
— Спасибо, мисс Грейс. До завтра, — сказала она, кивнула и вышла из дома, тихо прикрыв дверь.
Я прошла к бару, достала бутылку красного вина, налила полный бокал и начала пить, наслаждаясь иллюзией тишины. Внутри бушевал вихрь голосов — крики Тома, угрозы Кола, слова Валери, — и я надеялась, что алкоголь заглушит их. Прикрыла глаза, сосредоточившись на терпком вкусе вина, что растекался по языку.
Дверь скрипнула, раздались шаги. Я цокнула, открыв глаза. Из комнаты выполз Джереми, его волосы были мокрыми после душа, взгляд усталый, но с искрой насмешки.
— Я совсем забыла, что мой дом превратился в приют для бездомных, — сказала я, закатив глаза. Он ухмыльнулся, сел напротив за барную стойку, потянулся к бутылке бурбона и налил себе в стакан. — Я выпишу тебе счёт за это, алкоголик, — серьёзно сказала я.
— Во-первых, у меня есть дом. Во-вторых, твой бурбон всё равно тут больше некому пить, — ответил он, глядя мне в глаза, и осушил стакан одним глотком.
— Какого чёрта ты тогда торчишь в моём доме? — раздражённо спросила я.
— Потому что мой находится в другом штате, гений. И там не живёт еретик, способный убить льва, — сказал он, ухмыльнувшись шире.
— Стоп! — я подняла ладонь. — Ни слова о львах, Майклсонах, Валери и всём остальном. У меня был трудный день, и я тут пытаюсь напиться и забыть обо всём этом.
— Этим? — Джереми кивнул на бокал вина, усмехнулся, взял другой стакан, налил бурбон и протянул мне. — Таким проблемам нужен соответствующий напиток.
Я проследила за каждым его движением, устало вздохнула, взяла стакан и осушила его.
— Ненавижу бурбон, — раздражённо выпалила я.
Джереми рассмеялся и снова наполнил мой стакан. Мы просидели так какое-то время, опустошая мой бар и обмениваясь колкостями. Алкоголь тёплой волной растекался по телу, притупляя острые углы мыслей.
— Покурим? — вдруг предложил он.
Я посмотрела на него, выгнув бровь, но кивнула. Мы вышли во двор и сели на ступеньки террасы, как парочка школьников, сбежавших с уроков. Он достал зажигалку, поджёг косяк и затянулся. Запах травы — резкий, с ноткой земли — разнёсся по воздуху. Джереми выпустил облако дыма, его плечи расслабились, остатки напряжения ушли из лица. Он протянул косяк мне. Я сделала затяжку — дым стянул горло, спустился в лёгкие, оставив лёгкое жжение. Выдохнула, вернув ему косяк. Алкоголь уже достаточно затуманил голову, и я перестала думать о проблемах — да и вообще о чём-либо. Травка расслабила меня ещё больше, хотя я сделала всего три затяжки. Мне было так хорошо — я просто чувствовала себя частью этого мира, живой и свободной.
Сняла тапочки, спустилась на газон и улыбнулась, ощущая прохладную траву под ногами.
— Этот газон такой приятный, — сказала я расслабленным голосом. Джереми рассмеялся, сделал последнюю затяжку, бросил окурок в мусорное ведро и встал рядом, тоже босой.
— Вроде обычный, — ухмыльнулся он.
— Ничего ты не понимаешь, — серьёзно сказала я, ткнув его локтем.
Он схватил мой локоть, подсёк ноги и уронил меня на землю.
— Раз тебе так нравится, ни в чём себе не отказывай, — весело сказал он и рассмеялся.
От падения и всплеска адреналина разум слегка прояснился. Я дёрнула его за ноги, роняя рядом.
— Так-то лучше, — хмыкнула я и откинулась на траву, глядя в небо.
Он сделал то же самое. Я рассматривала звёзды, пытаясь найти знакомые созвездия, но в голове всё путалось. Моя рука случайно коснулась его руки — лёгкое, почти невесомое касание, но оно вызвало странную волну в теле. Я нервно сглотнула, но не отдёрнула руку. Джереми слегка напрягся, провёл тыльной стороной указательного пальца по моему — медленно, осторожно. Я замерла. Стало так тихо, что я услышала, как ритм его сердца ускорился. Он повернул голову ко мне, и я, не знаю почему, сделала то же самое.
Он приподнялся и потянулся к моему лицу. Я пыталась сопротивляться этому ужасному желанию, но тело предало меня, поддавшись искушению. Его губы накрыли мои — жадно, страстно, рука скользнула по моей талии и грубо сжала её. Я обхватила его шею и ответила на поцелуй, притягивая ближе. Это было хаотично, неправильно, но никто не смел останавливаться. Он навалился сверху, упёршись в меня своим возбуждением — твёрдым, горячим. Между ног запульсировало от жара. Его руки исследовали меня, губы жадно целовали. Я провела языком по его шее, он издал протяжный стон. Усмехнулась, затем слегка надкусила в порыве страсти — как любила делать с Томом, — но язык обожгло. Вербена. Я недовольно цокнула, а Джереми усмехнулся.
Мой халат распахнулся, оставив меня в одном белье перед ним. Он замер, возбужденно осматривая меня, глаза потемнели от желания. Я слегка улыбнулась. Он стянул футболку, обнажив шрамы на груди и животе — старые, неровные, рассказывающие о его охотничьей жизни. Я провела по ним рукой, с интересом разглядывая. Он улыбнулся уголком рта, затем опустил мой бюстгальтер, стянул трусики и снова поцеловал, касаясь меня влажной рукой. Я выгнулась и застонала. Он продолжил — сначала вошёл в меня одним пальцем, затем двумя, движения были уверенными, плавными, изучающими, будто он пытался понять, что мне нравится больше.
Потом он отстранился, вытащив пальцы. Внизу всё заныло, прося продолжения. Он стянул штаны — он уже был твёрдый, готовый. Наклонился, устраиваясь между моих ног, провёл головкой по моему чувствительному месту. Я вздрогнула, глядя в его глаза, где плясали тёмные искры. А затем он грубо вошёл в меня, заставив вскрикнуть от неожиданности. Я резко выдохнула, вцепившись в его плечи. Он вошёл почти до конца, плавно вышел и снова резко вошёл — ещё глубже. Жар разлился внизу живота, грозясь свести меня с ума. Он улыбнулся, я притянула его ближе, чтобы поцеловать, и он продолжил — грубо, властно, будто это была его месть за мою жестокость. Будто он наконец-то взял надо мной контроль. Возможно, так и было.
Наше дыхание стало тяжёлым, прерывистым. Он ускорился, я почувствовала, что вот-вот кончу, но он вдруг остановился. Я непонимающе посмотрела на него. Он замер, наслаждаясь моей реакцией, возбуждение сменилось яростью, но он не спешил продолжать. Я резко перевернула его и села сверху. Он ухмыльнулся, но промолчал. Начала насаживаться на него, наклонилась к его шее, провела языком — он томно стонал подо мной, и это возбуждало ещё больше. Поцеловала его, ускорилась, но он снова забрал контроль — обхватил руками мои бедра, прижал к себе, ограничивая движения, и стал трахать меня снизу — быстро, глубоко. Через пару минут я кончила, вцепившись в его волосы. Волна наслаждения взорвалась, рассыпавшись искрами по телу. Он кончил следом, прижимая меня сильнее и застонав мне в шею.
Мы откинулись на газон, пытаясь отдышаться, влажная трава холодила кожу.
— Клянусь, Джереми, если об этом хоть кто-нибудь узнает... — серьёзно сказала я, голос всё ещё дрожал.
Он ухмыльнулся, лениво глядя в небо. Я подняла халат, завязала пояс и направилась в свою комнату, оставив его лежать на траве.