3. Вечер моей гибели
Мы со Стивом условились идти ночью, после полуночи. На самом деле уходить из стаи не было запрещено, но если бы узнали, куда и зачем мы идём, то непременно бы остановили.
На город спускалась устрашающая мгла. Именно не темнота, как случается каждый день. Что-то более зловещее слышалось ночью и, возможно, нам следовало бы отступить.
Но Стив был слишком голоден и даже слушать меня не стал. Он упал на четвереньки и выгнул спину. Голый торс стал медленно покрываться белой шерстью, в свете луны отливающей голубой. Я невольно восхитился его движениями, смотря, как волк внутри него вырывается наружу. Лицо его удлинилось, во рту появились длинные крепкие клыки. Руки уже перестали быть таковыми, вместо них я видел только мощные лапы с когтями, крепче стали.
Я не хотел, чтобы он ждал меня, поэтому сделал тоже самое. Тело парализовала боль, когда я позволил своему существу взять вверх над собой. Это было действительно больно, будто внутри тебя разрывают на куски. С каждым разом я привыкал к этому, но порой становилось невыносимо от мысли, что так будет продолжаться всю жизнь.
Вот, откуда шрамы на руках моего отца — слишком частые превращения. Кожа растягивалась, мышцы обтягивали по-истине огромное тело, оставляя после себя шрамы. На мне они были не так заметны так же, как и на Стиве. Тело Ральфа было почти такое же, как и отцовское, только, в отличие от него, на спине моего брата был длинный шрам, нанесённый оборотнем из другой стаи.
За территорию нашей обители мы вышли незамеченными. Стая спала, и нам повезло, что никто больше не решил пойти на охоту.
«Ещё не поздно вернуться,» — сказал я, всё ещё надеясь на возвращение назад.
«Я хочу есть,» — голос Стива в моей голове был уверенным и стойким.
Да, оборотни умеют общаться телепатически. Это не какая-нибудь придумка моих предков, нет. Наверное, это было единственным плюсом этой способности. Если бы у меня был выбор, я бы отрёкся от этих сил и стал обычным человеком. Воспоминания, несмотря на их давнишность, всё ещё были свежи в голове.
Мама не хотела, чтобы я становился таким.
Вдруг я услышал запах, от которого во рту тот час прибавилось слюны. Я повернул голову в сторону рядом шедшего Стива и кивнул.
«Люди,» — уточнять, в принципе, не требовалось, но я всё же сделал это.
Не желая быть замеченным, я припал и стал перебираться ползком, приминая телом летнюю зелёную траву. Стив пытался высмотреть жертв, но они были скрыты за зелёным занавесом.
«Они впереди,» — предупредил я, потому что мой друг всё так же шёл вперёд, не боясь быть замеченным.
«Знаю,» — невозмутимо откликнулся он.
«Так опустись же, придурок!» — зарычал я и внезапно понял, что сделал это далеко не в мыслях.
— Кто это? — послышался мягкий женский голос.
Я замер. Мы подобрались достаточно близко, чтобы залечь за кустами, в ожидании одного из них.
— Птицы, — хмыкнул другой — мужчина.
— Птицы не рычат, — недовольно заметил третий голос, немного низкий, но явно женский.
Я приподнялся и увидел четырёх человек. Две девушки и два парня. Они явно веселились до нашего появления, теперь же были настороже.
«Ну ты и недотёпа!» — послышался раздражённый голос Стива в голове.
Я повернулся и столкнулся с жестокими холодными глазами. Он был правда очень, очень голоден. И он не врал, когда говорил об этом.
«Прости, — примирительно сказал я и, если бы мог, вскинул руки в извинительном жесте, — у нас ещё не всё потеряно.»
Я был прав, скоро люди забудут о том, что что-то слышали. И тогда наступит наш звёздный час.
В первый раз я попробовал человека на вкус в возрасте семи лет. Тогда я был на охоте с отцом и Ральфом, и первый заставил меня сделать это. Он говорил, это ради достижения пика моих способностей, но я не верил.
Это была девочка лет девяти-десяти. Блондинистые волосы кудрями спускались до ещё не сформировавшейся груди. Она лежала передо мной, уже мёртвая, побелевшая. Стеклянные голубые глаза смотрели на меня с таким ужасом... Непередаваемое чувство, будто ты убил собственную мать. Конечно, они не были похожи друг на друга, но глаза, глаза, пронзительно голубого цвета, сводили меня с ума.
Тогда я опустил взгляд на свои лапы. Мокрая, бордового цвета, шерсть, была блестящей от крови. Страх клокотал внутри меня. Я сам убил её, перегрыз своими собственными клыками. Когти, пробежавшие по её телу, всё ещё пульсировали от ужаса собственных действий.
Сейчас всё по-другому. Я сам хочу этого. Наверное потому, что привык. Привык убивать за двенадцать лет. Каждые два месяца — один человек чёрным пятном отпечатывается на моей ауре. Но теперь мне действительно всё равно. Если раньше это пугало, то теперь стало настолько привычным, что даже нравилось.
«Ну что?» — в нетерпении спросил Стив, проводя мокрым носом по земле.
В нашей команде я был главным, и только я говорил, нападать или нет. Конечно, он знал, что мы должны выждать, пока один из них выйдет в лес, но почему-то спрашивал постоянно, будто сам не видел их.
— Я сейчас приду, — сказала девушка-блондинка.
Она поднялась, и я заметил её округлое милое личико. Что-то внутри меня болезненно ёкнуло, но я не придавал этому значения. Старался не придавать, хоть с каждой секундой становилось всё труднее. Наконец, я понял, что меня так потревожило.
Эта девушка была очень похожа на мою первую жертву.
Словно это и была она, только более взрослая. Действительно прекрасная, она притягивала к себе мой взгляд. Голубые-голубые глаза осмотрели кусты и деревья, остановившись там, где были мы. Я напрягся, но остался на месте. Чувства переполняли меня, всё сильнее, сильнее, сильнее...
«Я не буду делать этого, Стив,» — неуверенно выпалил я и стал двигаться обратно.
«Ты... чего?!» — воскликнул он, переведя на меня гневный взгляд.
Кусты справа от нас зашуршали.
«Сейчас самое время, давай сделаем это!» — кричал голос в моей голове. Я не хотел, не хотел убивать её. Слишком больно!
Но Стиву я сказать этого не мог, даже несмотря на то, что он был моим лучшим другом. Я даже не знал, какими именно словами объяснить то, что меня гложило. Тоска, печаль, забвение. Наверное, но это всё так неточно, что не хочется даже произносить.
«Я убью её и без тебя!» — грозно зарычал Стив. Даже такой тихий, его рык был по-настоящему внушающим. Мне не было приятно видеть его злым, но я понимал, что ничего не смог поделать с собой. Слишком уж болезненны были воспоминания. Если эта сестра той девочки, то я и так наверняка причинил ей немало боли.
Впервые Стив собирался идти без меня. Это обижало. Но я знал, как он голоден, я ощущал его голод. И не мог ничего сделать. А что я мог? Прыгнуть на него и ввязаться в драку? Нет смысла. Я сильнее его, а причинять ему боль ох, как не хочется.
«Остановись!» — закричал я и сам не заметил, как зарычал, вскинув вверх голову. Ветер потрепал мои уши, словно пытаясь успокоить. Он не знал, что я не собака и такие движения не действуют на меня, и моё тело.
Девушка замерла. Я слышал, как она остановилась. По воздуху побежала сладкая дрожь, еле доходящая до меня.
«Я сделаю это,» — Стив скрылся с моих глаз, махнув хвостом.
«Ну и ладно! Делай, что хочешь.»
Мне было тяжело говорить ему это. Всё время мы были, как одно целое. Он был обижен за то, что я не иду с ним, ведь мне прекрасно было известно о его нежелании делать это в одиночку.
Я поднялся с земли, отряхиваясь. Чёрт, как же не хочется смерти этой девушки. Вина всё ещё удушала меня. Пусть даже они с той совсем не сёстры. Но, что я мог? Перечить другу ради девушки-человека? Просто потому, что мне не хотелось чувствовать себя виноватым? Это было бы предательством с моей
стороны.
Поэтому я просто стоял. Через несколько минут слева от меня зашевелились кусты. К тому времени я уже несколько отступил назад, но она всё равно успела заметить меня, пока я полностью не скрылся в зелени.
Её голубые глаза упёрлись туда, где сидел я. Ей было страшно, я чувствовал её пульсирующий страх. Ещё чуть-чуть, и она решится заглянуть сюда.
Наши взгляды встретились и я попятился назад.
— Кто здесь? — тихий голос пробрался вглубь моего сердца и остановился там, тихим эхом распространяясь по всему телу. Я вздрогнул, мысленно призывая Стива уйти.
Не знаю, слышал ли он меня или нет, но ждать я его не собирался. Резкая боль пробегала по моему телу, выводя разнообразные узоры. Воспоминания слишком давили на мозг, слишком пугали даже моего волка, выпущенного наружу. Не желая попадать в беду, я развернулся, и побежал обратно в стаю, думая, что подожду Стива где-нибудь среди деревьев, где мне не будет угрожать обнаружение голубоглазой девушкой.