Волчья метка

«К тебе вернется только то, что ты отдал».
Джо Койхис, стокбридж-манси

Я не выспалась! Вой продолжался до утра, его ничего не заглушало! Я была в шаге от того, чтобы не выскочить к нему и не задушить своими собственными руками. Но чувство самосохранения меня уберегло. Когда именно серенада закончилась, не знаю, где-то под утро меня просто вырубило. Я проспала до девяти, с большим трудом и огромной жалостью к себе выползла из кровати. Шея почти не беспокоила, зато боль в руке первым делом заставила идти на кухню и выпить обезболивающее. На первый взгляд дом выглядел пустым, но раз записки не было, стоило искать тетю где-то внутри. Она нашлась на чердаке среди засушенных пучков разнотравий и разнообразных баночек и мешочков с ее летними припасами, которые занимали все свободное пространство - на верстаках, стеллажах, висели над головой ароматными букетами. Запах тут стоял необыкновенный - это как зайти в лето!

- Доброе утро! - казалось, будто и не было этих лет, и я снова встречаю каждое утро с тетей.

- Проснулась,- встретила она меня с улыбкой, - Как ты? Я вот не дождалась тебя и уже позавтракала.

- Правильно, не ждать же меня, - я провела пальцем по ряду баночек, которые каждый год пополнялись одними и теми же лесными припасами, - В этом году заготовок, кажется, даже больше. Или мало заказов?

- Больше-больше, - горделиво улыбнулась тетя, - летом одна туристическая группа узнала о моих травках, что-то рассказали в городе, вот и начали оттуда заказы поступать, - видно было, что тете доставляет удовольствие такое признание, хотя для меня было удивительно - подобное сотрудничество с местными. Одно дело мясо поставлять, другое снадобьями снабжать. Но я рада дополнительному доходу тети.

Тетя составила мне компанию за завтраком, налив себе травяного чая.

- Плохо спала? - начала она с очевидного.

- Отвратительно.

- Ты бы вышла к нему, он бы и успокоился, - мягко предложила она.

- Нет, просто рука болела.

- Так ведь и будет звать тебя, - укоризненный взгляд тети взывал к моей совести.

- Пора как раз ее Мире идти показывать, - завершила я разговор глухого с немым, споласкивая тарелку.

Почему-то я выходила из дома с опаской, будто ожидая, что там на меня сразу накинется все семейство Куперов. Но за дверью, конечно же, никого не было. Поселок, казалось, еще спал, но эта тишина была обманчивой - день здесь начинался очень рано, а ночь довольно поздно. Очень удобно, когда на сон вам достаточно так мало часов. Это еще одно качество, которое не прилагалось к моему генофонду.

Ветер стих, а снегопад исчерпал себя, застелив все вокруг снежным полотном. Капюшон был ни к чему, но я все равно накинула его сверху, будто шапку-невидимку. Хоть дом Рида был в противоположной стороне, а до медпункта мне было рукой подать, нервозное состояние не отпускало меня. Наш небольшой дворик не мешало бы почистить от снега, узкая тропка из шагов тети вела к общей дороге, которая шла между домами и заканчивалась в тупике у медпункта. Здесь было всего девять жилых домов, и несколько служебных построек, таких как лазарет, автомастерская, еще была контора для приема туристов и охотников, там же располагалось все необходимое снаряжение. У всех остальных рабочие места находились в своих же домах. Праздношатающихся на улице не было, за домом Люка и Рэйчел слышались детские голоса. Значит, Рейчел уже начала занятия с детьми. Эта пара появилась в стае уже после меня, не помню, где находился их прежний дом, то ли в Юте, то ли в Монтане. Они вошли легко, по моим меркам, я так им завидовала, ведь я родом отсюда, а была для всех более чужой, чем эти два переселенца. На самом деле новых членов в стаю принимают неохотно и тяжело, чаще всего это новые брачные союзы, когда волк выбирает волчицу из другой стаи. И все равно будто приращивают новую конечность, отчасти потому что жизнь здесь очень замкнута, отчасти по тому, что если стая разрастется, сложнее держать секрет в тайне. Но в тот момент стае понадобились юридические услуги, а Люк оказался хорошим адвокатом. Не пропадать же таким отличным кадрам. Хотя надо заметить, что при мне всего лишь дважды, включая Люка и Рейчел, на нашей территории появлялись волки-чужаки, видимо, должно произойти что-то серьезное, чтобы оборотни покинули насиженные места.

Пытаясь разглядеть детей на заднем дворе Люка, я пропустила момент, когда из-за грузовика, что стоял около медпункта, появился Рид с пирамидой из коробок в руках. Он меня заметил, естественно, раньше, и остановился, так и не донесся ношу до раскрытых дверей коттеджа. Я будто заново его увидела, за четыре прошедших года он расширился в плечах и все больше стал походить на Моргана. Вероятно, на своего отца, ведь старшие Куперы очень похожи. Не знаю, давно ли он обзавелся щетиной или это следствие последних дней, но мне было очень обидно, что бессонная ночь только меня наградила кругами под глазами. Сам он имел довольно бодрый вид, в одном легком свитере и охотничьих брюках, а на щеках румянец от мороза и работы на воздухе. Так с коробками на руках он и шагнул ко мне, то ли приветствие, то ли другие слова застыли на его губах, когда я рефлекторно сделала такой же шаг в обратную сторону от него. Мы, как охотник и добыча, застыли на своих местах, напряженно рассматривая друг друга, пока тишину не разрезал голос Миры, появившейся в дверях.

- Тут уже шагнуть негде, нужно вначале пустые коробки вытащить, - она остановилась, заметив меня и всю картину в целом, - О! Доброе утро, Ларк. Прости, тут небольшой производственный завал, до смотровой придется пробираться бочком. Проходи, - она махнула мне рукой и исчезла внутри. Я, наконец, отмерла и, быстро обогнув Рида, который проводил меня хмурым взглядом, зашла в коттедж.

Внутри и, правда, был беспорядок. Вся приемная, которая служила и смотровой благодаря ширме, была заставлена и завалена коробками.

- Новую партию лекарств привезли, - пояснила Мира, приглашая меня за ширму. Пока она мыла руки и одевала свой рабочий белый пиджак, я слышала, как в дом тихо зашел Рид, сгрузил коробки, затем, видимо, собрал пустые коробки и также молча вышел за дверь.

Мира никак не прокомментировала ни разыгравшуюся сцену, ни ночное действо, только хмыкнула на мой осунувшийся вид. Полагаю, их воем за окном не удивить, слава богу, не нужно ждать соседей с претензиями, чтобы мы приструнили свою животинку.

- Отлично, рана на шее выглядит хорошо, метка почти зажила и приняла естественный цвет, - она обработала края раны и приложила бинт обратно, - а вот рука мне не нравится. Сильно беспокоит?

- Так себе, - я слегка почесала кожу на границе с раной. Выглядело и, правда, так себе. Если я лишусь руки, никакое чувство самосохранения меня не удержит! - Иногда немеет, а в основном жутко ноет.

- В прошлый раз на тебе все быстро зажило, - в груди неприятно заныло от непрошенных детских воспоминаний о жизни с волчатами, - Сейчас здесь нужно другое средство, но тебе мой рецепт не понравиться, - я уже предчувствовала к чему она клонит, но надежда теплилась в моем умоляющем взгляде, - Слюна волка - отличное регенерирующее средство.

- Хочешь меня лизнуть? - сморщилась я. Все еще надеясь, все еще надеясь.

- О нет, - усмехнулась она, - тебе нужен другой сорт. Серьезно, Ларк, все, что могла, я сделала, дальше могу лишь повторять свои методы, надеясь, что твой организм справиться сам. Но я не даю гарантий, а тем более не говорю о сроках. Ты готова рискнуть рукой? Правой?

- Нет, не готова, - я знала, что она права. Даже не злилась на гонца, я вообще удивлена, что она так возится со мной. Но эту новость мне нужно пережить и переспать, не отвалиться же она прям сейчас. Ведь, правда?

Я задержалась еще ровно на столько, чтобы расспросить Миру про машину, затем быстро попрощалась и направилась к выходу. Так в расстроенных чувствах я и выглянула осторожно за дверь - около грузовика было пусто. Не знаю, куда делся Рид, больше во время моего осмотра внутрь он не заходил, но я была рада, что мне дали свободное пространство.

По дороге домой я встретила только Дорис, которая неправдоподобно медленно пересекала свой двор в направлении к дому Мартинов, что находился напротив нашего. Эта дородная женщина никак меня не поприветствовала, лишь, не смущаясь, разглядывала. Она была матерью Роны, девушки старше меня на полтора года, одной из тех, кто любил надо мной поиздеваться в детстве. Сама Дорис - тоже особа весьма неприятная, хоть она и пахла всегда сладкой сдобой, так как была здесь вроде местного пекаря, да и вообще отвечала за провизию и занималась добычей, что приносили охотники, но весь ее мужеподобный вид и довольно склочный характер были отталкивающими. Даже моя тетя, ко всем относящаяся очень тактично и без предубеждений, ее недолюбливала за склонность сплетничать и излишнее любопытство. Я как можно быстрей скрылась от нее в доме.

Тетя была на кухне, занималась своим делом - разбирала сушеные травы. Она была молчалива, но доброжелательно настроена и приняла мою помощь. Занимаясь привычным делом, я вновь перенеслась мысленно в детство. Не имея друзей, боясь лишний раз выйти из дома, я ходила за тетей хвостом. Поэтому оставалось лишь помогать ей. Она была знахаркой, но не в смысле шамана или шептуна, просто занималась альтернативным лечением, так сказать, гомеопатией. Тут ее называли аптекарем, забавно. Но, собственно, отчасти так и есть. Волки намного ближе к природе, и часто лекарство из трав им подходит гораздо больше, чем какой-нибудь антибиотик. Большую часть своих заготовок она поставляла Мире, но были и те, кто ходил лично к ней за индивидуальным рецептом. Поэтому большая часть моего детства состояла из блужданий по лесу и лугам, собиранию трав, сортировки трав и их сушки. А вот готовила свои снадобья тетя сама, до этого святого действа меня не допускали. Может, и правда что-то нашептывала.

Неудивительно, что это стало частью меня, вместе с травой бутелуа в пальцы втерлась и моя привязанность к ним. Пальцы просились перебирать травы, мне было интересно находить все новые сведения применения того или иного растения. А в спальне скопилась целая коллекция моих альбомов, где рядом с гербариями были описания свойств и сноски по их применению. Отсюда и мой выбор факультета. Только пригодиться я мечтаю в другом месте. В мире столько прекрасных мест, а я еще не покидала штат Вайоминг.

Почти не разговаривая, мы провозились до обеда. После обеда из своей комнаты, я слышала, что кто-то пришел. Но мой не такой уж хороший слух позволил мне услышать только, что это женщина. Уж, надеюсь, не Дорис или Лору Мартин сюда занесло.

После ухода визитера, тетя и сама отправилась по делам, возможно, пошла на помощь к Мире. Без дела тут не сидят. Прямо-таки утопическое общество, где все трудятся, аки пчелки, во имя общего блага, а над ними стоит и приглядывает альфа, будто око Саурона. Моя желчь и неприятие к этому месту съедят меня, если в ближайшее время не выберусь отсюда. А мое вынужденное заточение только и оставляет, что придаваться самокопанию и ехидным комментариям. Про машину Мира ничего хорошего не сказала, моя старушка в бедственном состоянии, реанимирует ли ее Брюс, пока еще рано говорить. К завтрашнему дню он составит список запчастей с их, я уверенна, баснословной ценой. Но, по его мнению, ее не стоит мучить и сразу отправить на запчасти, но, так и быть, он покопается еще. Вряд ли из чувства симпатии ко мне, скорее просто любит сложные задачки. Или попросила Мира, я уже и так готова приписать ей дружеское отношение ко мне.

Странно, как Ларами меня вылечил, живя тут, я никого не могла даже предположительно записать в хорошие знакомые. Но жизнь вдали от этих мест меня немного исцелила. Приехав туда, я была, будто социопат: дичилась всех, не могла завести разговор. Слава богу, нашлись люди, которых таких чудачек, как я, считали небанальными. Я улыбнулась, вспоминая Соню, именно она первая охарактеризовала меня интересной, придя в гости к моей соседке по комнате в общежитии. Та, кстати, увы, так и не прониклась моей интересностью. Но Соня уверенно, как бронетанк, вводила меня в круг общения с людьми. Не сказать, что у меня появилось много друзей, все-таки мою закрытость и недоверчивость к другим не истребить даже Соней, но трое людей, включая Соню, гордо заняли место в моем маленьком, но таком долгожданном списке друзей. Соня, Берта и Дэвид. Дэвид... он знает, что мне вряд ли удастся с ним связаться отсюда, поэтому надеюсь, что он дождется меня, хоть я и не приеду, когда обещала.

Да, успела я привыкнуть к общению, ломка или скука, уже добралась до меня. Я украдкой выглянула в окно, мне показалось, что в доме Мартинов, напротив, колыхнулась занавеска. В этом доме живет семья Клэр. Вот уж кто возненавидел меня еще больше! С самого детства она таскалась за Ридом хвостом, хвастаясь перед своими двумя подружками особыми отношениями с ними, намекая, что они пара. С этой точки зрения все получилось очень смешно. Неожиданное чувство злорадства запело во мне. Вот и первый плюс - утерла нос Клэр. Первый? Я что ищу плюсы? Может, эта метка отравлена? Я подошла к зеркалу и поскребла повязку, легонько отодвинув край, я заглянула под нее. И это естественный цвет?! Если честно, то я не видела еще метки уанжити, но предполагала, что естественный цвет максимально приближен к цвету моей кожи. След от укуса стал бардовым, почему-то потерял очертания клыков и принял форму замкнутого круга. Мне теперь всю жизнь носить свитера?

Незаметно для себя я задумалась о Риде и о его поведении, мысли о котором до этого отталкивала подальше. Ждала ли я от него активных действий? Не знаю... Тот Рид, которого я помнила, никогда бы не снизошел до меня и до волчьих серенад под окном. Но сегодня я не увидела в нем той былой самоуверенности. Не увидела я и еще чего-то в нем. Он то ли избегает меня, то ли чего-то выжидает. Но я все больше убеждалась в том, что эта метка на моей шеи принадлежит вовсе не мне, и не Риду, а его волку.

Пятерку мне за знания о волчьей мотивации. Волк пришел опять и с той же песней. Я бесновалась в своей комнате, как тигр в клетке. Пару раз заглядывала тетя, но видя мое состояние, предпочла ретироваться. Я честно мучилась до двух ночи, голова уже трещала, а рука немела. А потом не выдержала и подумала, что он мне, как минимум обязан, спустилась вниз.

Я с опаской открыла входную дверь, чуть ли не ожидая, что гость тут же прорвется внутрь. Но он смирно сидел около дома, прекратив выть, как только я направилась к входной двери. Измором брал, псина!

Я зависла на крылечке, немного растерявшись, да и испугавшись, чего таить. Такой зверюга! Правда, сейчас он как-то понурил голову, будто провинившийся пес. Будто? Конечно, провинившийся! И я рада, что он это понимает. Я знала, что меня он поймет, все-таки даже ночью в волчьем обличье их не сравнить по разумности с обычными волками. Они все понимают, возможно, в своей упрощенной форме, но понимают. Пока я размышляла, с чего бы начать свои "фи", пес первый потрусил ко мне. Медленно, боясь спугнуть. Огромной силой воли я заставила себя остаться на месте. Зверь остановился перед крыльцом. Несколько секунд он гипнотизировал меня взглядом, еще немного и мне казалось, он вывалит язык, как довольная собака. Но мы выше этого, что вы... Затем он мотнул головой, указывая на руку.

- Да-да, твоих лап дело, - ляпнула я.

Волк мотнул еще раз и принюхался к ней. Что это значит? Готов поделиться своей высококачественной снобской слюной? Я не уверенно на него покосилась. Ладно, у меня нет выбора, рука мне нужна действующей и на плече. Я аккуратно начала разбинтовывать руку, а волк от нетерпения стал переступать на лапах. Увидев рану, он жалобно заскулил, тщательно обнюхал и осторожно лизнул. Я дернулась от непривычного прикосновения, но волк так умоляюще на меня посмотрел, что я вернула руку. Да, слюны он не пожалел! Надеюсь, я не зря душила свою брезгливость битую минуту, и рана начнет заживать. Когда волк совсем обнаглел и начал лизать руку там, где раны не было, я ее быстренько отдернула и прикрыла бинтом.

- Ммм, думаю, достаточно. Спасибо, кажется, - слова благодарности с трудом выговорила я, - а теперь не мог бы ты пойти домой и не выть тут больше, а то моя голова скоро взорвется от того, как хочется спать.

Волк смотрел на меня умными глазами, но не двигался с места.

- Вот, я пошла спать, и ты иди, - приговаривала я, медленно отступая к двери. Но зверь не двинулся ни на миллиметр. Я зашла в дом и заперлась на все замки.

В комнате я, прячась за занавеской, выглянула в окно. Волк смотрел прямо на меня, сидя напротив окна.

- У меня от тебямурашки, бррр, - передернуло меня. А затем я плюхнулась на кровать, заснув,должно быть, еще в полете.