4.
Проглотив все известные мне проклятия и оскорбления, я поднялась и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью. Грохот, раздавшийся вслед за тем, красноречиво сказал о том, что она сорвалась с петель. Не дожидаясь возмездия, рванула вниз по ступеням.
Добежав до середины лестницы, остановилась и попыталась избавиться от ненавистного ошейника, но лишь сломала пару ногтей. Ногти тут же отросли, в очередной раз убедив меня, что все происходит на самом деле.
Но из чего же сделан ошейник, если даже моя новообретенная сила не помогает?
Заставшая меня за бесплодными попытками снять ненавистное «украшение» Далва — она, оказывается, не ушла далеко, поджидая меня — успокаивающе что-то забормотала и отвела в свою комнатку, где напоила травяным отваром.
Говорила мне, что Тэхен вскоре одумается и снимет ошейник, что его вывело из себя мое неповиновение, ведь вожака все обязаны слушаться. То, что я могла возражать ему, взбесило надменного альфу, заставив утвердить свою власть таким вот средневековым способом.
Мне от объяснений знахарки легче не стало, я вовсю продумывала план побега.
Как там говорят?
Лучше быть одинокой волчицей, чем пресмыкаться перед вожаком. Хотя обычно одинокими волками становились самые слабые и неуважаемые особи стаи, мне было плевать. Я хотела лишь скинуть с себя ярмо рабства, в котором невольно оказалась.
— Ошейник бесполезно пытаться снять, девочка, – объясняла она, разливая по чашкам ромашковый чай. Я в это время не оставляла попыток его снять. — В нем содержится малая часть серебра. Достаточная для того, чтобы держать твою силу под контролем.
— Но вы же сами сказали, что от серебра избавились еще в древности! – возмутились, прекращая напрасно ломать ногти.
— У каждого альфы есть стратегический запас, – женщина застенчиво пожала плечами.
— Что, ваш трусливый альфа боится, что я вызову его на бой, и он проиграет? – фыркнула я.
Смотрительница недовольно поджала губы.
— Не болтай ерунды. Ты и в первый-то раз смогла вырваться только потому, что он боялся причинить тебе вред.
— Ну конечно, – с сомнением произнесла я, залпом выпивая кружку чая.
— Он вовсе не такой зверь, каким ты его себе вообразила, – добавила тихо.
Я сочла, что благоразумней будет промолчать.
Далва не дала мне возможности ни побыть одной, ни вволю поплакать, жалея себя. Она посчитала, что за три дня я выспалась на неделю вперед. Также смотрительница несколько раз упомянула, что чем быстрее я вольюсь в обычную жизнь стаи, тем быстрее привыкну к своей новой семье. Мне приходилось презрительно фыркать в ответ на ее рассуждения.
Не нужна мне новая семья!
Хочу обратно, в свою уютную однушку, где я вольна распоряжаться своей жизнью и судьбой и не слушаться ничьих приказов!
Далва отвела меня к небольшому озеру в горах, попутно развлекая рассказами и историями о месте, где я оказалась. Слушала ее вполуха, осматриваясь по сторонам.
Оказывается, замок Рамаин примыкал к Багряным Горам, благодаря чему становился идеальным с точки зрения безопасности местом. Подобраться к нему незамеченным было просто невозможно.
К лесу, в котором меня поймали и который тоже назывался Багряным, вела извилистая горная дорога над обрывом. А свое название горы получили от цвета листвы на деревьях осенью — они становились почти красными, окрашивая подножия гор цветом крови.
Меня даже не удивило, что вместо солнца в небе разливала яркий утренний свет идеально круглая белая луна. Женщина пояснила, что это произошло после Великого Гона. Солнце зашло, а на следующее утро на востоке взошла белая луна. По ночам же она имеет привычный желтый свет. Я лишь отложила этот факт в мысленную папочку под названием «подумать потом». Все-таки человек — удивительное существо, он способен подстроиться к любым обстоятельствам.
Она с удовольствием вводила меня в курс новой жизни, пока я жесткой губкой стирала со своего тела въевшиеся следы крови и грязи. От нее и узнала, что замок Рамаин довольно большой, благодаря чему вся стая легко умещается в его помещениях. Правда, есть, так называемая, парадная половина замка и половина для слуг.
— Альфа Тэхен пока не нашел свою ирримэ, поэтому в обязанности слуг не входит забота о его волчатах. Хотя у его отца в его возрасте уже были волчата. Правда, в живых остался лишь наш альфа.
— Что еще за ирримэ? – рассеянно спросила я, рассматривая свою руку при ярком дневном свете. Ниточки царапин, неизменные спутники работы с животными, исчезли. Идеально гладкая кожа без единого изъяна словно светилась изнутри.
— Та единственная, что есть у каждого волка.
— Единственная? Одна за всю бессмертную жизнь? – недоверчиво переспросила.
— Лишь смерть одного из влюбленных способна освободить от данных обетов. Я тоже когда-то была ирримэ, но мой волк погиб.
— Мне очень жаль, – пробормотала. — Но ведь вы еще можете повстречать свою любовь, – добавила оптимистично.
Та отчаянно покачала головой.
— Я уже слишком стара для этого.
Чтобы разогнать гнетущую тишину, я быстро спросила:
— И что, до того, как эта самая пара появится, волки жестко воздерживаются от, как бы это сказать, любых отношений?
Далва рассмеялась так сильно, что ее пышная грудь запрыгала в круглом вырезе платья.
— Девочка, они ведь в первую очередь мужчины.
— Так я и думала, – хмыкнула.
— Будь осторожна, ты красивая девушка, а волки из нашей стаи будут только рады приударить за новенькой. Хорошо еще, что волчата могут родиться только у предназначенных друг другу.
— Очень удобно и не нужно волноваться по поводу отцовства, – засмеялась теперь и я. — А эта Розэ, разве ваш альфа с ней не… Ну, вы понимаете… – спросила, чувствуя, как краснею.
Я отвернулась, быстро намыливаясь куском ароматного мыла. Вода была довольно холодной, но, учитывая, что после своих блужданий по лесу и проведенных после обращения нескольких дней в кровати, я не мылась, меня бы сейчас и купание в ледяной проруби не смутило. Да и повышенная температура тела, опять же, грела.
— Нет-нет, Розэ в паре с Чимином.
— С гамма-волком?
— Верно.
— А мне показалось, что она и Тэхен довольно близки.
— Она очень привязана к нему, это верно. Какое-то время девушка даже думала, что станет ирримэ альфы тер Сверрен, но Богиня, хвала ее мудрости, распорядилась иначе.
— Значит, Минхо — это их сын? – быстро окунулась в ледяную воду, смывая мыло, а потом посмотрела на Далву.
Та кивнула.
— Да, пока что он единственный высокородный волчонок стаи. А у тебя кто-то остался в твоем мире? – осторожно спросила она.
Я вышла из воды и быстро растерлась полотенцем.
Соврать или сказать правду?
Поразмыслив, решила, что ложь в данном случае мне ничего не даст. Вряд ли женщина будет настолько растрогана моей басней про оставленных дома вымышленных детей, что станет упрашивать альфу отпустить меня.
Я покачала головой.
— Родители трагически погибли, когда я была еще маленькой. Я их почти не помню. Меня воспитывала бабушка, но несколько лет назад не стало и ее. Был муж. Но мы разошлись. Жаль, что в моем мире нет такой штуки с предназначенными. Можно было бы не волноваться по поводу непонятных смс посреди ночи, – хмыкнула я.
— О чем ты? — непонимающе нахмурилась та.
— Не берите в голову.
Влезла в простую полотняную сорочку и накинула сверху темное платье с завязками на боках. Башмаки из мягкой кожи завершили мой рабский наряд. Голову я тоже вымыла и сейчас спутанные мокрые пряди свисали сосульками, попыталась расчесать их пальцами.
Интересно, расчески-то здесь изобрели?
Словно прочитав мои мысли, Далва достала из захваченной на озеро корзиночки деревянный гребень и протянула мне. Кое-как расчесавшись, заплела длинные волосы в косу. Подойдя к озеру, критически осмотрела свое отражение и хмыкнула. На меня смотрела незнакомка, словно сбежавшая из массовки исторического фильма.
— Он оказался слабым? – уже протягивала мне кусочек вяленого мяса и краюху свежего хлеба.
Я лишь кивнула, припоминая, как нашла у своего бывшего переписку с некоей «малышкой», а потом и застукала эту самую «малышку» верхом на нем посреди своей же брачной постели. Именно поэтому в новые отношения я не стремилась.
Все мужчины одинаковые, нельзя им доверять!
— Ты сильная, я сразу поняла это. По тому, как ты перенесла перерождение.
Я улыбнулась, присаживаясь рядом с Далвой, чтобы перекусить.
— Это заслуга моего мира, а не моя. Там женщины обязаны быть сильными, чтобы выжить. Кстати, вам известно, как Тэхен собирается возвращать малыша? – этот вопрос не давал мне покоя с того момента, как я узнала о волшебной силе медальона.
Та передернула плечами.
— Вряд ли альфа поделится этим с нами.
— Но ведь Минхо может открыть портал самостоятельно? – настаивала я. — Как вообще работает этот медальон?
— Я не знаю, Руби Джейн. И тебе не советую забивать этим голову. Альфа сам найдет решение,– отрезала, поджав губы.
Поняла, что расспрашивать ее не имеет смысла. Если Далва что-то и знает, уж точно не скажет об этом мне. Мы замолчали, занятые пищей. Вскоре женщина поднялась и засобиралась обратно.
— Дела в замке требуют моего постоянного присутствия. — помогала ей сложить в корзинку оставшуюся еду. — Да и тебе нужно все показать и обозначить список обязанностей. Не бойся, Руби Джейн, тяжелой работой в замке занимаются волки, волчицам же остается стряпня, шитье, стирка да уборка.
— Можете называть меня Дженни, – улыбнулась я.
Если уж альфа решил звать меня так, это не будет его личной привилегией.
— А ты меня просто Далва, но только когда никого поблизости нет, – подмигнула она, и я снова улыбнулась. — Обращенные должны держаться вместе.
Пока мы возвращались, удалось узнать еще одну неприятную для меня вещь — покидать замок и уходить в лес мне было запрещено. Видите ли, так распорядился альфа. Я лишь мрачно кивнула, пообещав себе удрать при первой же возможности.
В замке уже началась утренняя суета: пахло жареным мясом (и это на завтрак!), куда-то, весело переговариваясь, торопливо шли девушки с рулонами темной ткани, несколько волков-охотников несли на широких плечах туши кабана и оленя, весело вопящие детишки путались под ногами. Все вежливо здоровались с Далвой, на меня же глазели с любопытством.
— Куда мы идем? – спросила, еле поспевая за словно катившейся по коридорам толстушкой.
— Альфа приказал сразу же найти тебе занятие, он не любит, когда слуги бездельничают. Также он велел подыскать такую работу, чтобы пришлась тебе по душе. Нам не нужны слуги, которые выполняют свои обязанности кое-как.
— Надо же, какая забота, – процедила я, входя следом в длинную и широкую комнату с несколькими окнами в пол. Длинные столы с рулонами материи, старинные прялки и множество табуретов около окон явно говорили о том, что я попала в комнату для шитья.
— Вот, – радостно сказала та, преувеличенно бодро улыбаясь находящимся в комнате девушкам, которых было не менее четырех десятков. Глаза всех оттенков желтого цвета с интересом уставились на меня, хотя мне казалось, что они смотрят на мой ошейник. Я неуверенно переступила с ноги на ногу. — Девушки, это Дженни, наша новенькая. Будет помогать вам.
— Я не умею шить, – краешком губ прошептала я. — Совершенно.
— Ерунда, госпожа Хэджин и слепого может научить, – отмахнулась Далва.
— Хорошо, но потом не говорите, что я вас не предупреждала, – вздохнула.
***
— Госпожа Далва! – гневно верещала главная швея, указывая на меня костистым пальцем. — Перед альфой вы будете отчитываться сами! Эта девчонка совершенно ни на что не годится!
Сложив руки, я стояла напротив. Остальные швеи, пряча смешки, следили за перебранкой.
— Госпожа Хэджин, да что произошло? Неужели вы не смогли обучить нашу новенькую?
Женщина изумленно моргала круглыми от удивления глазами.
— Обучить? Вы посмотрите, сколько ткани она испортила! – палец указал на груду негодной материи в углу комнату. — Поставьте эту неумеху на кухню мясо чистить, но только если шкура убитого зверя вам не нужна, но в моей швейной комнате чтоб ее ноги больше не было!
Я не спорила. Шить ненавидела и не умела. У меня обе руки, по выражению моей же бабули, были левыми. Еще она говорила, что если бы я зарабатывала на жизнь шитьем, то давно бы побиралась на улице. По иронии судьбы бабуля до самой пенсии работала на швейной фабрике. Видела бы она меня сейчас — посмеялась, что ее слова угодили точно в цель.
Знахорка успокоила главную швею тем, что поговорит по поводу расходов на ткань с альфой, и потянула меня за руку.
— Что поделать, шить может не каждый. Может, с волчатами дело пойдет лучше, – бормотала она.
Я не спорила, покорно двигаясь следом. Мне было без разницы, куда меня поставят, самое главное — переждать до вечера.
Под детскую, где резвилась малышня, отвели целую башню замка. Попутно рассказывала, что волкам, которые уже обрели ирримэ, разрешено иметь не более двух волчат. Это помогает контролировать численность их не такого уж большого мира и запасы продовольствия.
— Альфы этот приказ тоже касается?
Далва посмотрела на меня, как на дуру.
— Он же альфа. И может иметь столько волчат, сколько Богиня пошлет.
Я только фыркнула.
Ну конечно, в любом мире одно остается неизменным. Закон не писан для тех, кем он писан.
Мы пересекли двор и вошли наконец в детскую. Пять девушек занимались с малышами от двух до семи лет. Пахло молоком и мокрыми пеленками. Я быстро пробежалась глазами по маленьким макушкам.
Пятьдесят-шестьдесят?
— Или ваш альфа не умеет считать, или его закон никто не соблюдает, – пробормотала я, наблюдая за тем, как двое пятилеток, обрадованные тем, что внимание взрослых переключилось на меня, обернулись в волчат и, рыча, принялись весело гоняться друг за другом. Одежда художественными клочками разлетелась в стороны. Теперь зато стало понятно, зачем в замке держат столько швей.
— Не так много полнолуний назад мы воевали со стаей альфы Чарана, понадобилось восполнить погибших, – грустно пояснила та
К нам уже спешила одна из нянь, представившаяся Кюджин. Передав меня с рук на руки, моя спасительница ушла.
Однако ей пришлось вернуться за мной через час. Итогом моей воспитательской деятельности стала массовая драка среди воспитанников, причем началось все из-за банального: «дай посмотреть свой ошейник». Следом за одним любопытным потянулись другие, не менее любопытные, в результате мне пришлось залезть чуть ли не на шкаф, прячась от цепких ручонок. Униматься детишки никак не желали, а потом, словно по команде, обернулись в волчат и затеяли массовую потасовку. Самые маленькие от страха тут же наделали большие лужи, а еще часть начала завывать так истошно, что мне невольно захотелось подхватить этот вой.
— И что мне с тобой делать? – раздраженно спросила Далва, когда мы выбрались из филиала ада, как я мысленно окрестила детскую. — Чем ты занималась у себя дома?
Я задумалась.
Вряд ли у меня получится объяснить, что делает секретарь директора.
— Я неплохо умею обращаться с животными, – вспомнила о своей волонтерской деятельности.
— Только не шути так при альфе, иначе у тебя могут быть проблемы, – сурово наставляла меня.
— Я помогала попавшим в беду животным, – упрямо повторила. — Я и Минхо хотела помочь.
Однако женщина сделала вид, что не услышала.
— Раз ты ничего не умеешь, прачек у нас предостаточно, а на готовку я и сама тебя не поставлю, будешь заниматься уборкой. Замок большой, его и за сто лет не перемоешь.
Я лишь пожала плечами. Уборка так уборка.
В одной из комнат замка, заваленных разным хозяйственным хламом, мне отыскали ведро, показав, что набрать воду можно из колодца во дворе замка. Вручив тряпку и наказав вымыть пол в главном зале, она укатилась по своим делам, ворча, что ей еще нужно обсудить с альфой убытки, причиненные моим неумелым шитьем.
Дождавшись, когда круглая фигура скроется в дверях, оглянулась по сторонам и, убедившись, что за мной никто не следит, решительно направилась к воротам. Моя бабуля всегда говорила:
«Когда прешь напролом, главное правило — при с каменным лицом, как будто имеешь на это полное право».
Поэтому я вскинула голову и зашагала к воротам. Однако моей бравады хватило ровно до того момента, пока не увидела двух волков-охранников, расхаживающих по крепостной стене ворот с арбалетами наперевес. И хотя ворота были открыты, а за ними меня ожидало подобие свободы, я не рискнула сломя голову бежать. Вряд ли чудесная волчья регенерация поможет от прошившей тело насквозь арбалетной стрелы. И почему-то не сомневалась, что Тэхен отдал приказ стрелять на поражение, если я попытаюсь сбежать.
Несколько минут сверлила взглядом открытые ворота и вожделенную горную дорогу за ними, а потом поплелась обратно к колодцу. При дневном свете не стоило и пытаться убежать. Сначала надо разнюхать, в какое время открываются и закрываются ворота, да и неплохо бы втереться в доверие к кому-нибудь, кто поможет мне. Хотя если все здесь так по-собачьи преданны своему альфе, как Далва, то о помощи можно забыть.
Нет, придется действовать в одиночку.
Вот только как бы избавиться от ошейника?
Я задумалась, машинально проворачивая рукоятку и поднимая на цепи наполненное ведро. Теперь и водопровод казался мне одним из чудес света.
Интересно, а в туалет они здесь куда ходят?
Ведь не в лес же каждый раз бегают?
— Тебе помочь, малышка?
Вздрогнула от неожиданности, услышав за плечом приятный баритон с игривыми нотками. Голос принадлежал высокому светловолосому мужчине, что стоял, прислонившись к опорам, поддерживающим крышу колодца. Одет в тунику и обтягивающие штаны — значит, передо мной еще один волк-охотник.
— Если не отстанешь, помощь понадобится тебе, – грубо буркнула я, поднимая ведро и направляясь с ним в замок. Приятным бонусом стало вытянувшееся от удивления лицо охотника.
Главный зал встретил меня тишиной и полумраком. Хотя моего зрения теперь хватило бы, чтобы найти черную кошку в абсолютно темной комнате.
Грохнув ведро на пол, приступила к уборке.
Постепенно зал начал заполняться другими служанками. Одни скребли два гигантских очага, отчищая их от копоти, другие вешали на окна богатые портьеры винного цвета. Учитывая, что окна были в пол, а портьеры несколько метров в длину, задачка предстояла не из легких.
На меня другие служанки косились опасливо и вообще старались держаться на расстоянии.
Во второй половине дня в зале начали появляться охотники. Они пили пиво, которое им подносили молоденькие служанки, закусывая вяленым мясом. Хорошо еще, что того светловолосого, которому я нагрубила, среди них не было.
— Я всегда знала, что Золушке было нелегко, но ей хотя бы из дома выйти позволяли, – зло бубнила, натирая бесконечный каменный пол. Ветхая ткань, которой я орудовала, расползалась под моими пальцами.
А может быть, все дело было в силе волчицы?
В раздражении почесала шею. Ошейник почти не ощущался, но сам факт его наличия доводил до бешенства. Платье пришлось подоткнуть, чтобы не мешало работе, из-за чего, ползая по каменному полу, я уже содрала колени. Стоило встать, как ранки тут же исчезали, но мне доставляло какое-то мазохистское удовольствие испытывать боль — она поддерживала ненависть к альфе. Радовало лишь, что холодный камень помогал остудить сжигающий меня жар. К тому, что температура тела у меня теперь выше, чем у обычного человека, еще предстояло привыкнуть.
— Опять разговариваешь сама с собой? – добродушно спросила Далва, ставя на стол неизменную корзиночку. На этот раз в ней обнаружилось рукоделие.
— У меня здесь нет друзей, – отрезала я.
И это было правдой: в каком бы углу зала я не оказывалась, вокруг меня образовывалась этакая мертвая зона.
— Все приходит со временем. – она не обиделась на мой тон. Вообще, казалось, обладала неисчерпаемым запасом терпения и доброты. — Они просто боятся, ведь новообращенных здесь не было уже очень-очень давно. Но скоро они привыкнут, не переживай.
— У меня полно других поводов для переживаний, – пробормотала, обмакивая ветошь в ведро с водой и с силой бросая мокрую тряпку на пол.
Сказать кому — не поверят.
Попасть в другой мир и стать волчицей только для того, чтобы оказаться рабыней, которой может помыкать кто угодно!
Видимо, все мое везение осталось дома.
Проведя за натиранием полов гигантского главного зала несколько бесконечных часов, я была зла и снова голодна!
Теперь понятно, откуда пошло выражение «волчий голод».
Зла же потому, что подслушала несколько разговоров, из которых сделала неутешительные для себя выводы — весь замок хорошо охраняется, а подъемный мост на ночь поднимают!
Хотя это вряд ли остановит меня: я все равно убегу, черт их всех дери!
— Ты слышишь меня, Дженни? – как сквозь вату донесся женский голос.
— А? – очнулась я, переведя взгляд на толстушку.
— Странное дело, у новообращенных слух обычно острее, – засмеялась она. — Пойдем, вымоешь руки и будешь прислуживать за столом.
— Я еще и еду должна разносить?
С удивлением обернулась и заметила, что в зале уже яблоку негде упасть.
— Да, альфа приказал, чтобы ты прислуживала за высоким столом этим вечером.
— А если откажусь?
— Лучше этого не делать, – нахмурилась Далва.
Что ж, этот волк определенно решил тыкать меня носом, показывая мне мое место в этом мире.
Однако пришлось стиснуть зубы и последовать на просторную кухню с двумя ревущими очагами, в которых запекались туши кабанов. Работа на какую-то секунду замерла, потому что все присутствующие обернулись, потянув носом.
— Госпожа Йерим, это Дженни, наша новенькая, она будет прислуживать альфе сегодня, – пояснила Далва, указывая на здоровенную тетку, крутившую одну из запекавшихся на вертеле туш. — Дженни, это госпожа Йерим, главная кухарка замка.
Сказав, что ей надо проследить, как накрывают столы, знахорка ушла.
Я сразу почувствовала себя неуютно, особенно под взглядами, которые на меня бросали молоденькие кухарки и поварята. Я тоже не спешила никому улыбаться. Рыжеволосая Йерим окинула меня тяжелым взглядом и кивнула.
— Вымой руки вон в том чане, – она мотнула головой влево. — И надень чистый передник. Сейчас я сниму мясо с огня и можно подавать. За ужином альфа пьет вино, поэтому, как только его кубок опустеет, не забывай подливать. Наполни кувшин из той бочки, – кивок головой вправо.
Я все сделала так, как говорила Йерим, мечтая разбить кувшин о голову альфы. Наконец на поднос была водружена наполненная порезанным мясом тарелка. На гарнир было что-то, отдаленно напоминающее картошку. Запах вызвал у меня острую тоску по дому и чувство голода. А вот овощи волки, похоже, не жаловали. По крайней мере, ничего похожего не заметила.
Взяла поднос с одной большой порцией и, толкнув плечом дверь, вышла в зал.