Беглецы

Мир Смоук, 13.08.1105 г (спустя примерно два месяца)

– У тебя стало лучше получаться. – Чарли задумчиво смотрел на истыканный метательными ножичками манекен и удовлетворённо кивал. – Глядишь, так лучше меня научишься.

– Да ладно, – смущённо отмахнулся Джо. – До тебя мне ещё далеко, – и пошёл собирать снаряды.

Эти два месяца прошли для Джо спокойно. Большую часть времени он тренировался. Фехтование стало даваться ему легче, тело больше не разваливалось каждое утро. Синяков Джо стал получать тоже меньше, а вот его соперники – наоборот.

Валери устроил из сражений с Джо некую летнюю практику для добровольцев. Пока Джо совершенствовал своё «фехтование», его сокурсники пытались как-то ему противостоять. Кто-то даже неловко повторял за Джо, но обычно такое желание пропадало после нескольких попыток врезать кому-то ногой по голове. Все поражались упёртости Джо, а он в свою очередь – их уступчивости.

Общался Джо только с Оскаром и Чарли, и то только потому, что жил с ними в одной комнате, и они сами пытались вовлечь его в разговор, звали на прогулки и всячески поддерживали общение. В какой-то мере Джо был им благодарен – он почти никогда не оставался наедине со своими мыслями, а вечерами обычно был таким уставшим, что сразу засыпал.

После того, как у Джо ночью разошёлся шрам, Оскар стал менее болтливым и более сдержанным. Джо думал, что Чарли всё-таки поговорил с ним и обсудил ситуацию с Изабеллой. От этой мысли Джо было неловко, но в итоге он всё же успокоился и смог унять свою ревность и беспокойство.

Чарли по своему обыкновению был тих и немногословен. Иногда, глядя на него, Джо вспоминал, что невозмутимый Чарли видел его шрамы, видел его в момент наибольшей уязвимости. Но Чарли делал вид, будто ничего и не было, и Джо решил поступить так же. Вскоре он смог отпустить и это.

В свободное время Оскар учил Джо стрельбе из пистолета, а Чарли – метанию ножичков. Последнее давалось Джо сложнее, и всё же спустя долгое время он начал попадать по манекену. Ему казалось, что и это уже успех, но продолжал упражняться скорее по привычке и инициативе Чарли.

До осени оставалась всего пара недель, и Джо начал волноваться. Никто и словом не обмолвился о его поступлении в училище для детей со способностями. Будут ли там вступительные экзамены? Достаточно ли он хорошо выучился, чтобы сдать их? Возьмут ли его и Кэрол? Подобные вопросы всё чаще одолевали Джо. Валери лишь пожимал плечами и сваливал всю ответственность на мейстера, а сам мейстер словно пропал и не появлялся. Изабелла всячески успокаивала Джо, но тот от её заверений лишь ещё сильнее волновался.

Иногда Джо отпускали на пару дней домой. Для него это были самые непростые выходные. Возвращаться в прошлую жизнь было непросто. Он постоянно ловил на себе жалостливый взгляд Байрона. Они почти не разговаривали в последнее время, и Джо хотел, чтобы так оно и оставалось. Он не хотел начинать беседу, потому что знал, о чём она будет.

К счастью, у Кэрол никогда не кончались истории, и почти все вечера напролёт она только и рассказывала о том, что у них успело произойти, даже если это было не очень интересно. Казалось, Кэрол была единственной, кто не заметил перемен в характере Джо, или же не подавала виду. Она разговаривала с ним, как и прежде, бросалась обниматься, а потом вспоминала об их договорённости и извинялась. Она не смотрела на него с беспокойством, не косилась с подозрением каждый раз, когда руки Джо бездумно тянулись к шее, и не вздыхала тяжело каждый раз, когда Джо выходил из комнаты. И Джо был ей за это благодарен.

Но сейчас, на заднем дворе академии, Джо мог об этом не думать. После обеда на площадке почти никого не было, все предпочитали проводить это время в своё удовольствие. Так что на троицу воодушевленных тренировками парней все смотрели косо. Оскар сидел в сторонке и наблюдал. Он был уверен, что нет смысла метать ножи, если можно использовать огнестрел, но всё равно каждый раз приходил посмотреть, как упражняется Джо. Отчего у них было желание практиковаться вместе с Джо, тот даже не хотел думать. Он боялся, что они делают это по просьбе Валери, а не по собственному желанию, и знать ответ не хотел.

Только подумав о тренере, Джо тут же увидел его, выходящего из здания академии и явно направляющегося прямо к нему.

– Всё, Джо, – ещё издалека громко крикнул Валери. – Собирай манатки.

– Собираться? – с беспокойством переспросил Джо, подойдя поближе. – У меня же ещё две недели, сэр.

– Мне надо уехать на эту пару недель, – проворчал Валери, – а тебе без меня здесь делать нечего. Так что иди домой, передохни, – он оглядел Джо с головы до ног. – Форму можешь оставить себе.

– Так меня берут в училище?

– Это к мейстеру, не ко мне, – Валери похлопал Джо по плечу. – Не думаю, что с этим будут проблемы. Можешь смело отдыхать. Всего хорошего.

Валери кивнул парням и, резко развернувшись, пошёл обратно. Джо растерянно проводил его взглядом, пока он совсем не исчез из вида. Ещё немного постояв вот так, Джо всё-таки заставил себя сдвинуться с места. Он вернул ножички Чарли, поблагодарил их за всё и поспешил в комнату, пока юноши не опомнились и не решили пойти следом.

Вещей у Джо было немного. Ему нужно было просто положить запасной комплект формы в мешок с остальными вещами. Это не заняло и пяти минут, и всё же уже собранный Джо столкнулся с соседями по комнате прямо у выхода из комнаты.

– Как-то ты очень быстро, – пробубнил сбитый с толку Оскар.

– Не вижу смысла задерживаться, – Джо пожал плечами. – К тому же меня только что любезно попросили свалить отсюда как можно скорее.

– Тебя в итоге взяли в это училище? – спросил Чарли.

На это Джо молча пожал плечами.

– Да ладно, – Оскар похлопал Джо по плечу. – Возьмут, куда денутся?

Джо подавил желание снова пожать плечами. Сейчас его больше беспокоил факт, что ему придётся провести две недели дома с Байроном и Ливи, снова постоянно ловить на себе сочувственные взгляды и слышать тяжёлые вздохи у себя за спиной.

– Спасибо, – поблагодарил Джо ребят, пожал им руки, попрощался и поспешил покинуть академию.

Джо решил дойти пешком. Он шёл, глядя себе под ноги и не обращая внимания, как оглядываются прохожие на молодого человека в военной форме. Лето было в самом разгаре, и в городе царили духота и жара. Но Джо уже привык, и в форме ему было комфортно. Он гораздо легче переносил жару, чем холод. Снег и морозы напоминали ему о детстве, проведённом в горах, куда солнце заглядывало нечасто и совсем не грело.

Дома Джо встретили по обыкновению тепло. Никто не ожидал, что он вернётся так рано, и это оказалось приятным сюрпризом. Весь вечер домочадцы суетились вокруг Джо, а тот изредка улыбался и коротко отвечал на вопросы. Ложиться спать в свою кровать было непривычно. К тому же, Джо казалось, что Байрон весь день хотел поговорить, и ждал, что перед сном состоится непростая беседа. Но Байрон уснул, и лишь после Джо с облегчением выдохнул и заснул сам.

Следующее утро началось как обычно. Джо проснулся рано, приготовил завтрак, подготовил мастерскую. Но чем больше проходило времени, тем сильнее у Джо складывалось ощущение, что теперь он здесь лишний. За полчаса до открытия прибежал племянник Ливи, о котором говорила Кэрол.

Четырнадцатилетний блондинистый мальчик коротко поздоровался с Джо, пожал ему руку и встал за стойку, готовясь к началу рабочего дня. В общем, делал всё то, чем раньше занимался Джо. Лезть к нему юноша не решился, поэтому отправился на кухню. Ещё через какое-то время пришла Ливи и принесла завтрак, несколько удивившись, что Джо уже успел всё приготовить. Оказалось, что теперь Ливи с утра приносила им горячую еду, а вечером приходила готовить ужин. Казалось, Джо мог спрятаться только в комнате сестры, и то только если она бы позволила ему там побыть в одиночестве.

Джо продержался около часа и лишь после этого не выдержал, натянул козырёк и сказал всем, что сходит прогуляться.

Надеть военную форму Джо не решился. Но, оказавшись в своей льняной рубашке и потёртых штанах, Джо не чувствовал себя так уверенно, словно и те два с половиной месяца, проведённые в академии, остались дома, сложенными и убранными под кровать.

Весь день Джо провёл на окраинах, пытался потренироваться, но теперь всё это казалось ему бессмысленным и глупым. Вернулся Джо, уже когда стемнело. Время ужина прошло, но стол всё ещё был накрыт, хоть еда и остыла. Стоило Джо войти в дом, как на него набросилась Кэрол чуть ли не в слезах, а с кухни на него смотрели обеспокоенные Байрон и Ливи. По их лицам явно читалось, чего все так испугались. С трудом сдержав раздражение, Джо бросил всем, что устал, и пошёл спать.

На следующее утро он на автомате пошёл на кухню. Но стоило ему подойти к плите, как вспомнил, что завтрак приносит Ливи, и вышел в мастерскую. Он стоял посреди комнаты несколько минут, пытаясь понять, чем ему можно себя занять и можно ли. Но от мыслей его отвлёк проснувшийся Байрон.

– Я сегодня пойду за материалами, – неловко начал Байрон. – Было бы здорово, если бы ты мне помог.

Джо покивал и нехотя посмотрел на опекуна. С удивлением Джо заметил, как Байрон изменился за эти месяцы. Его виски поседели, на лице прибавилось морщин. Джо подумал, что и сам теперь выглядит иначе, но, как и Байрон, вряд ли лучше прежнего.

– Мне неловко, что я живу за твой счёт, – неожиданно для себя признался Джо.

– Тебе шестнадцать. Ты ещё не обязан себя содержать, – Байрон еле заметно улыбнулся.

Джо кивнул и снова огляделся. Теперь он особенно остро ощущал, как здесь тесно.

– Когда я начну зарабатывать, я куплю тебе мастерскую побольше, – Джо уставился на заваленный инструментами стол. – Здесь уже слишком мало места для всех нас.

Вместо слов Байрон подошёл к Джо и крепко обнял. Юноша зажался, а взглядом всё ещё оглядывал мастерскую, точно не замечал, что кто-то его обнимает.

Больше Байрон ничего не сказал. Ливи пришла с утра и, к всеобщему удивлению, решила остаться. Она попросила Джо помочь ей на кухне, и они вместе приготовили завтрак, а после и обед.

Не успел Джо убрать со стола, как в дверь мастерской кто-то постучал, и Байрон побежал открывать.

Раздался незнакомый мужской голос. Байрон обмолвился с посетителем парой слов, пока в их разговоре не прозвучало имя Бена Миллера, и Джо, замерев с грязной посудой у раковины, навострил уши.

– Мы закрыли это дело, – говорил мужской голос. – Здесь я бы не хотел об этом. Мы стараемся не распространяться. Но если бы ты прошёл в участок...

– Дай мне минуту, – раздался обеспокоенный голос Байрона. – Я оденусь.

Джо поспешно поставил посуду в раковину, попросил Ливи прибраться и выскочил в комнату.

– Я с тобой, – Джо схватил с полки кепку и широкими шагами подошёл к двери.

– Джо, тебе не обязательно... – начал было Байрон, но встретился взглядом с Джо и умолк.

Все попытки начать разговор по дороге были обречены на провал. Джо не поддерживал ни одну тему и, казалось, вообще не слышал никого, а Байрон боялся сказать лишнего, поэтому отвечал коротко и сухо. Уже на месте Джо старался не обращать внимания на устремлённые в его сторону взгляды. Казалось, все здесь знают, кто он и зачем пришёл. От этой мысли всё тело охватывал холод, а дышать становилось тяжелее. Но вот их провели в пустую комнату. Джо не удивился, когда следом вошла Эбби. Она бросила на стол папку и глянула на Байрона, словно Джо здесь вовсе не было.

– Бен Миллер, – без приветствия начала Эбби. – Умер вчера ночью. Самоубийство, повесился в доме Рейберна.

Джо придвинул к себе папку и открыл её на первой странице. Эбби бросила на юношу короткий взгляд, но позволила ему взглянуть в документы, и продолжила:

– Горацио Рейберн обвиняется в многочисленных преступлениях, связанных с жестоким обращением как с животными, так и с подчинёнными. Согласно уликам и показаниям свидетелей, он регулярно подвергал пыткам и насильственным действиям своих слуг, что привело к серьёзным травмам. Также Рейберн обвиняется в систематическом избиении и пытках питомцев. Свидетели утверждают, что он проявлял чрезмерную жестокость, противоречащую нормам гуманности и морали. На основании признательных показаний подозреваемого, улик и свидетельских показаний, дело передано в суд для дальнейшего разбирательства.

– Какое это имеет отношение к... – Байрон не закончил вопрос и покосился на Джо.

Тот сидел и внимательно изучал фотографии с места преступления. Ему казалось, что обычные граждане не должны такое видеть, но ему почему-то это показали.

– Джозеф попросил, чтобы это дело не имело к нему отношения, – ответила Эбби. – И дело Рейберна действительно никак с ним не связано. А Бен Миллер, по всей вероятности, был жертвой Рейберна. По крайней мере, по словам очевидцев. Вероятно, именно поэтому он и покончил с собой.

– И всё? – в голосе Байрона послышалось разочарование. – Вы так и оставите это дело?

– Бен Миллер мёртв и больше не может ответить за свои преступления, – холодно ответила Эбби. – Или у вас есть ещё подозреваемые?

В комнате воцарилась тишина. Не сразу Джо сообразил, что этот вопрос был адресован ему. Он с трудом оторвал взгляд от фото в досье и посмотрел в глаза невозмутимой женщине. Именно в этот момент в его памяти всплыло воспоминание с шестью парами сапог.

– Нет. Других подозреваемых нет. – Джо закрыл папку и отодвинул её в сторону. – Спасибо, Эбби, что выполнили мою просьбу. – Он встал и кивнул Байрону: – Пошли. Тут больше нечего делать.

Джо поспешил выйти из комнаты, и Байрон в смешанных чувствах последовал за ним.

По дороге домой в голове Джо не укладывалось, что человек, которого он так ненавидел, мёртв. На слух он бы никогда в это не поверил. Он и сейчас сомневался, хотя видел фотографии с мёртвым Беном и мог точно опознать его даже в таком виде. Байрон молчал, и Джо был ему благодарен. Что бы тот ни попытался сказать, вряд ли это оказалось бы тем, что Джо нужно было услышать. Джо и сам сомневался, что существуют хоть какие-то правильные слова, которые помогли бы ему.

Этот вечер, к удивлению Джо, ничем не отличался от их обычных вечеров. Казалось, он был даже более обычным, чем в последнее время, словно они вернулись во времена до встречи с Беном. Все разошлись спать спокойными и умиротворёнными. И лишь Джо ещё долго пялился в потолок, прокручивая в голове фотографии из досье. Когда время перевалило за полночь, он смирился, что не сможет уснуть, бесшумно поднялся, оделся и вышел из комнаты.

Ноги сами привели его в тот самый переулок. Джо недовольно осмотрелся, вглядываясь в тёмные участки между редкими фонарями и думая, что надо бы подать жалобу, чтобы здесь сделали нормальное освещение.

Найти то самое место не составило труда. Джо сел на корточки, вглядываясь в потемневшие камни, пытаясь разглядеть на них следы своей крови. Но время и дожди сделали свое дело – следы стёрлись, исчезли. Казалось, это место забыло, что когда-то здесь произошло.

Джо пошёл домой с ощущением, что теперь может простить это место. Что теперь сможет даже ходить здесь, когда будет нужно, без страха. Он отпустил Бена, принял его смерть и, казалось, успокоился – ощущение, что он больше никогда не увидит ненавистного ему человека, успокаивало. Утешала мысль, что тот сам оборвал свою жизнь, и это не пришлось делать Джо. Казалось, теперь он мог отпустить произошедшее... Но только казалось. Унижение, беспомощность, ненависть и чувство, что в этом мире ему никогда не найдётся места, остались. И от них Джо никак не мог избавиться.