Вивьеннус. Наследие красной шляпы.

В комнате было полутемно — только настольная лампа освещала центр круга, где сидели четверо подростков и один младший брат, завернувшийся в плед с зайцами. Снаружи шумело вечернее лето, и время будто остановилось.

Лэй посмотрел на своих друзей — Перси, Кевина, Мэган — и на Лью, устроившегося рядом. Его голос прозвучал тише обычного, почти шёпотом:

— Я позвал вас, потому что... это важно. Это не просто цирк.

Мэган приподняла бровь, но ничего не сказала. Перси выпрямился, а Кевин уже начинал теребить пустую упаковку от чипсов.

— Много лет назад у моего деда был брат, — начал Лэй. — Он пропал. Просто... исчез. Прямо в день, когда в город приехал цирк. Именно этот цирк. Мы с Перси нашли старую вырезку, где был снимок входа, абсолютно такой же, как сейчас. И подпись: "Никто не выходит прежним."

— Подожди, — перебил Перси. — То есть... этот цирк существует уже больше полувека?

— Да, и он не просто существует. — Лэй взглянул на друзей. — Я попал за кулисы. Там не было весело. Там было... жутко. Слишком правильно. Слишком идеально. А потом появилась девушка. Серафина. Она мне помогла выбраться. Но она — часть этого. Я не знаю, почему она меня отпустила.

— Ты уверен, что это было по-настоящему? — осторожно спросил Кевин. — Может, это какой-то квест? Психологическая игра?

— Это было реально, — вмешался Лью. Его голос прозвучал неожиданно твёрдо. — Эта хозяйка цирка... Марта. Она... она странная. Как будто чувствует всё, о чём ты думаешь. Она пыталась... не знаю, заманить меня? Говорила вещи, которые я даже сам до конца не понимал.

— У тебя было ощущение, будто тебя... вербуют? — уточнила Мэган, нахмурившись.

— Да, именно так, — кивнул Лью. — И когда я спросил, когда уедет цирк, она ответила, что только после трёх актов.

- И что самое жуткое — я слышал, как другие артисты говорили про детей, которые "ещё не выбраны". – добавил Лэй

Наступила пауза. Даже упаковка от чипсов смолкла.

— Подожди, — прошептал Перси. — Ты хочешь сказать, что кто-то исчезнет?

— Так уже бывало, — Лэй кивнул. — Судя по тем газетам. Там были сообщения о пропавших детях — в разные годы, но каждый раз после приезда цирка. Тогда ещё никто не связывал это в единое.

— Охренеть, — выдохнул Кевин.

— Нам нельзя туда возвращаться, — твёрдо сказал Лэй. — И вам тоже. Я не знаю, что там творится, но теперь это не игра. Я хочу разобраться, прежде чем кто-то пострадает.

Лью молча кивнул, прижав к себе подушку.

Мэган смотрела в одну точку, будто переваривая всё сказанное. Потом вздохнула:

— Думаешь, мы сможем что-то найти? Где-то ещё? Про цирк?

Лэй прищурился:

— Да. У моего деда... в комнате. Он всё ещё помешан на этом. У него могут быть записи. Мы попробуем туда заглянуть. Сегодня.

Они поднялись наверх медленно, будто каждый шаг к комнате деда тянул за собой длинную тень сомнений и предчувствий. Дверь скрипнула, когда Лэй толкнул её плечом. В нос ударил запах табака, старых книг и аптечных мазей.

— Выглядит как обычная комната престарелого мужика, — фыркнул Кевин, осматриваясь. — Пыль, рыбки, чайник, удочки, стопка газет и недопитый вискарь. Типа музей местной старперской тоски.

— Всё, что важно, — сказал Лэй, — под этим шкафом.

Он присел и аккуратно вытащил старую, покрытую пледом коробку. Потом ещё одну. За ней — третий ящик, набитый тетрадями и запылёнными альбомами. Друзья сгрудились вокруг него, а Лью молча закрыл за собой дверь.

— Вот... — Лэй вынул тетрадь в чёрной обложке, на которой карандашом были выведены даты: 1974–1981.

Он открыл её. Страницы были исписаны мелким почерком, с вклеенными обрывками газет, схемами и маркерными пометками.

3 августа 1975.
"Он снова был там. На входе. Я узнал лицо, хоть и прошло больше года. Они не стареют. Они просто появляются. Цирк — это не представление, это сеть. Сеть, в которую попал мой брат."

16 сентября 1983.
"Сегодня мне прислали газету из города Норт-Хейвен. Там снова цирк, снова дети. Снова исчезновения. Никто не замечает повторений. Никто не слушает. Говорят, я помешался."

22 ноября 1992.
"Я чуть не поймал её. Она была в белом — как в тот день. Но снова ускользнула. Никто не верит мне. Ни жена, ни полиция. Я потерял всё. Кроме цели."

Страницы шуршали, как крылья ночных мотыльков. У каждого из друзей сжималось в груди. Дневники перелистывались десятилетиями: графики, даты, схемы городов. Упоминания про исчезновения, подтверждённые газетами. Всё велось аккуратно и навязчиво.

— Он... — пробормотала Мэган. — Он реально вёл это как детектив. Почти всю жизнь.

— Он был одержим, — тихо сказал Лэй. — Сначала его поддерживала семья. Потом они отвернулись. Он остался один. Ему дали кличку — «городской сумасшедший». Но он не сдавался. Пытался снова и снова.

— Он же всё равно никого не нашёл? — спросил Перси.

— Нет. В какой-то момент он сдался. Вернулся. Начал молчать. Но... — Лэй вздохнул. — Это его всё равно тревожит. Он просто делает вид, что всё забыл.

Кевин перелистнул к последним страницам. Там были уже только короткие заметки. Писать дед явно стал реже.

6 июля 2023.
"Они вернулись. Я чувствую. Не говорю об этом. Меня снова примут за дурака. Но Лэй... Лэй умный. Он поймёт."

Они переглянулись.

— Он имел в виду тебя, — сказал Лью, тихо.

— Да... — выдохнул Лэй. — Он знал, что однажды всё начнётся снова.

Они продолжили рыться. Между страницами попадались вырезки из газет — чаще всего с заголовками вроде «Очередной цирк – очередные исчезновения?», или «Толпа, хаос и пропажа детей. Несчастный случай?».

Каждый раз полиция списывала случившееся на давку, панические атаки, проблемы с организацией. В отчётах мелькали одни и те же фразы: «ребёнок ушёл в неизвестном направлении», «не было сопровождающих», «семья неблагополучная», «ребёнок был сиротой».

— То есть, они выбирают тех, кого никто не будет искать, — пробормотала Мэган.

— Да, — кивнул Перси. — Это... это как охота. Только хитрая. Под шумок шоу.

— Детей без семьи, — добавил Кевин, нахмурившись. — Или тех, кого можно забрать без шума.

В комнате стало ещё тише. За окном прошёлся ветер, шевельнув занавеску.

— Этот цирк... он охотится. Но делает это красиво, — сказал Лэй. — Настолько красиво, что никто даже не замечает.

И в этот момент у всех на коже пробежали мурашки.

Кевин достал из коробки старую, пожелтевшую от времени фотографию. Он протёр её рукавом и нахмурился:

— Эй, Лэй... Скажи, это не она?

Все наклонились ближе. На чёрно-белом снимке стояла женщина — высокая, с прямой осанкой, в тёмном костюме с кружевной блузкой. На фоне — шатёр цирка и смазанные силуэты детей. Её волосы были завязаны в короткий пучок, лицо — ясное, будто вырезанное из мрамора. В её взгляде было что-то... слишком знакомое.

— Это... — Лэй замер. — Это Марта.

— Нет, — хмыкнул Перси. — Волосы короткие. И стиль другой. Но лицо... такое же. Один в один.

На обороте фотографии была приклеена вырезка с надписью от руки:

«Мартори Вьен. Хозяйка цирка "Солнечный поезд". 1964 год. Уже третье имя за десятилетие. Но лицо — всё то же. Всегда одно и то же.»

Мэган осторожно перелистнула тетрадь и нашла ещё одну подобную запись:

«Они называют её Мистери Вьен, потом Мелани, потом Марта... Она не стареет. Не меняется. Только имена. Только фасады.»

— Подожди, — Мэган подалась вперёд. — Получается, это всё время одна и та же женщина? Десятилетиями?

— Выходит, да, — пробормотал Перси. — Если верить этим записям, она как будто... не человек. Или, по крайней мере, не совсем обычный.

— Или она что-то использует, — сказал Кевин. — Я не знаю, магия, технологии, чёрт, может пластическая хирургия... Но дед Лэя писал это задолго до интернета. До всяких фильтров и ботокса.

— Она — часть цирка. Его сердце, — медленно проговорил Лэй. — И цирк не умирает, пока она жива. Или наоборот — она не умирает, пока жив цирк.

Он посмотрел на друзей. Все притихли. Вечер перестал быть уютным.

Лэй аккуратно положил фотографию на кровать рядом с тетрадями. Теперь всё стало куда глубже, чем просто страшная история. Это было реальным. Документированным. И каким-то образом — живым прямо сейчас.

— Думаю, теперь вы понимаете, почему я не хочу туда возвращаться, — сказал он. — Но что-то мне подсказывает, что она хочет, чтобы мы вернулись.

Они вернулись в гостиную, кто с тарелкой пиццы, кто с подушкой под боком. Все были немного разбиты после найденного в комнате деда, но внутри каждого клокотала тревога, замешанная с ощущением важности.

Лэй первым нарушил тишину:

— Мне кажется... нам лучше вообще не соваться. Просто... подождать. Пока цирк уедет. — Он провёл рукой по лицу, устало. — Это не наша война.

Лью, сидящий рядом с ним, кивнул:

— Я тоже так думаю. Мы ничего не сможем изменить. Это всё... слишком глубоко. Мы просто дети. Даже если расскажем — никто не поверит.

Но Мэган вскинула голову. Её глаза сверкнули:

— А если мы промолчим — а потом кто-то исчезнет? Что тогда? Мы знали. Мы могли хотя бы попытаться! Хоть что-то!

— Мэг, — вздохнул Кевин, сложив руки за головой. — Серьёзно. Дед Лэя всю жизнь пытался доказать, что цирк связан с исчезновением его брата. Ему никто не верил. Все считали его чокнутым. Думаешь, мы — дети — внезапно изменим что-то?

— Да, — упрямо сказала она. — Потому что нас больше, потому что мы уже знаем, на что этот цирк способен. Мы были там.

— Знать — не значит понимать, — вставил Перси. — Мы можем поднять панику, а нас просто запрут по домам. Кто-то сдаст нас родителям, школа узнает. А цирк? Он просто уедет и увезёт с собой ещё пару душ.

Повисла пауза.

Лью опустил взгляд и тихо сказал:

— Этот цирк существует десятилетиями. В газетах, которые мы нашли, даты уходят на 50 лет назад. Если бы его можно было остановить, кто-то бы уже это сделал. Думаете, никто не пытался? Кто-то, наверняка, пробовал. Но где они теперь?

Все замолчали.

— Это... — Лэй сжал кулаки. — Это значит, что у них есть кто-то. Кто-то сильный. Может, не человек. Может, целая система. Они знают, как скрываться, как манипулировать. Даже Серафина, хоть и спасла меня, она ведь одна из них. Может быть, она спасла меня не просто так...

— Или чтобы использовать тебя, — сказал Перси. — Для чего-то большего.

Мэган нервно поджала губы, обняла подушку:

— Мы не можем просто сидеть. Если не можем остановить — хотя бы предупредим. Пусть люди будут осторожнее.

— А если нас заметят? — Лью встрепенулся. — Мы же впрямую идём против них. А если... если это как в фильмах, где ты один раз встрял, и всё? Они не отпускают?

— Тогда... — Лэй посмотрел на всех. — Тогда мы просто должны быть осторожны. Если уж ввязались — надо думать, как выбраться.

Молчание. В воздухе повисло что-то тягучее и тревожное. Решение ещё не было принято, но зерно сомнений, страха и ответственности проросло в каждом из них.

Цирк всё ещё стоял у края города. И оставалось два акта.