Глава 7. Чанъэ, должно быть, сожалеет о краже эликсира жизни (III)
Когда поезд прибыл в Тяньцзинь, небо уже окрасилось в сумерки. Ту Лаояо очнулся от дремоты и, сонно щурясь, вышел из поезда вслед за Ли Шии, держа по чемодану в каждой руке. У железнодорожного вокзала уже ждал человек, посланный мастером У. Он был одет в элегантную тунику и стоял у рикши, как сосна. Завидев А-Инь, он довольно напыщенно поздоровался:
— А-Инь сяоцзэ[1], кланяясь, когда открывал дверь рикши.
А-Инь не стала церемониться, с легкостью усевшись в пассажирское место, оставив задний ряд сидений для Ли Шии и Ту Лаояо.
А-Инь достала зеркальце, чтобы поправить макияж, а Сун Шицзю слегка укачало в повозке, и она прижалась к Ли Шии. Ли Шии нежно похлопала ее по спине, слегка отвлекаясь от дороги. Прошло всего два или три дня, и она уже была хорошо знакома и опытна с Сун Шицзю.
Оглядываясь назад, Ту Лаояо сидел прямо, положив руки на колени, даже дыхание его было гораздо ровнее, и, заметив, что Ли Шии смотрит на него, он наклонился, приблизившись к ее уху, чтобы прошептать:
— Можешь быть спокойна, я не сделаю ничего, что заставит тебя потерять лицо.
Ли Шии тихо рассмеялась, ее грудная клетка слегка задрожала, отчего Сун Шицзю стало очень уютно. Она прижалась ухом к груди Ли Шии и потерлась о нее щекой.
Вскоре повозка остановилась перед особняком господина У, построенным в традиционном стиле, разделенным на несколько секций, расположенных вокруг квадратного внутреннего двора[2], из темного кирпича и белой черепицы, посреди моря домов в иностранном стиле, которые выглядели несколько вычурно. А-Инь подобрала пальто и вышла из машины, лучезарно сияя, когда ее приветствовали. Группа шла через двор, пока не достигла центрального здания. А-Инь, зная правила, поблагодарила старушку, которая их проводила, а затем тут же подняла голову. Удивленная усмешка скользнула по ее губам, когда она прикрыла рот, и произнесла:
— Мастер У, как вы могли так похудеть?
Мужчине, которого назвали Мастером У, на вид было больше сорока лет. Его волосы были наполовину заплетены в косу, щеки впали и слегка потемнели, глаза навыкате, а обе стороны от них были морщинистые и землистые, словно грязные борозды. Ту Лаояо сел рядом с А-Инь, оценивающе глядя на склоненную голову Мастера У, пока тот кашлял, и украдкой бросил на А-Инь презрительный взгляд. Он поджал губы, словно осуждая ее за то, что у нее такой старый клиент. Это был персик или слива?
А-Инь пристально посмотрела на него и с холодной усмешкой, лишь когда он отвел взгляд, тихо сказала:
— Несколько месяцев назад он был невероятно привлекателен, — она закончила говорить сквозь стиснутые зубы и отвернулась. На ее лице отразилась жалость, и она с искренней тревогой обменялась парой слов с мастером У.
Мастер У по очереди поздоровался со всеми и попросил управляющего еще раз все подробно объяснить. Тот сказал, что самым важным предметом была шелковая картина, антиквариат, который стоил больших денег и очень нравился госпоже Чжао при жизни, эта картина всегда висела в спальне. После ее смерти она бесследно исчезла, и, поразмыслив, они решили, что она могла быть только случайно похоронена вместе с гробом.
Закончив слушать, Ли Шии на мгновение задумалась, затем кивнула и сказала:
— Тогда мы пойдем в гробницу.
— Госпожа сяньшэн, должно быть, устала с дороги, ничего страшного, если она денек отдохнет, — существовали древние обычаи в деле гадания и разграбления могил. Тех, кто общался с небесами и землей, божественным и духовным, нужно было почитать, их называли "сяньшэн".
— В этом нет необходимости, — Ли Шии покачала головой, опустив взгляд на Сун Шицзю в своих объятиях, прикидывая, стоит ли оставлять ее в резиденции, когда вдруг почувствовала, как ее шею сжимают белые, похожие на лепестки лотоса руки. Сун Шицзю потерлась об ее ухо и сказала тихим, дрожащим голосом:
— Я не хочу.
Впервые столкнувшись с тем, что кто-то так открыто и без страха ведет себя перед ней как избалованный ребенок, Ли Шии вся размякла, как клейкий рис, хотя по ее лицу этого не было видно, она подняла тяжелые веки и сказала управляющему:
— Пожалуйста, покажите дорогу.
Гробница наложницы Чжао находилась на западной стороне города, на горном хребте с видом на озеро, в форме грядущего дракона, что было благоприятно[3]. Управляющий не осмелился подойти ближе, лишь вкратце все объяснив, затем дал А-Инь и остальным по несколько серебряных монет, которые должны были символизировать удачу "увидеть гроб и разбогатеть", и проводил их взглядом, когда они вошли в гробницу.
Гробница была построена недавно. В главном зале были три каменные ступени и кирпичная кладка, а каменная стела, стоявшая прямо перед входом, уже была сдвинута. Две внутренние двери были открыты, и из-под земли дул прохладный ветерок. Ту Лаояо поднял факел, спустился вниз и вдруг громко и непочтительно рассмеялся.
А-Инь подняла на него взгляд и услышала веселый смешок:
— Раньше мы всегда прятались, как крысы, но на этот раз вошли через главный вход, — шаги Ли Шии замерли, А-Инь закатила глаза.
Они спустились всего на один лестничный пролет, когда А-Инь внезапно почувствовала, что что-то не так. Внутри было ново, но в воздухе стоял густой запах крови, от которого подступала тошнота. Ли Шии посмотрела на землю и увидела несколько пятен крови, похожих на размазанную краску. Темно-алый цвет в этом безмятежном, укромном месте наводил ужас. А-Инь тяжело вздохнула и произнесла:
— Да, это именно то странное дело, о котором я рассказывала тебе вчера. Я думаю, что экономка вытащила тела тех, кто приходил до нас, но не решилась залезть глубже.
Ли Шии кивнула, поджала губы и, что-то бормоча себе под нос, пошла внутрь, бессознательно поддерживая левой рукой хрупкую шею Шицзю. У подножия стены валялись брошенные клинки и догоревшие факелы. Кирпичи с обеих сторон были темными, будто кто-то обжег их огнем. Эта гробница была построена недавно, внутри нее не было ни сорняков, ни застоявшейся воды. Ли Шии обошла комнату по кругу и осмотрела ее, прежде чем остановиться и устремить взгляд в темный угол впереди.
— Что это? — Ту Лаояо уже успел оценить мастерство Ли Шии и больше не робел. Он сделал два или три шага вперед и указал на колышущееся, распускающееся множество маленьких желтых цветов. Цветы были собраны в пучки, беспорядочно разбросанные в углу гробницы, где явно не было почвы, но они росли как ни в чем не бывало, словно их извлекли из кирпича. Листья растения тоже были необычными: толстыми, как грибы линчжи, но при этом имеющие цвет и прожилки зеленых листьев. Они росли слоями, а в центре собирались желтые цветки, похожие на пересекающиеся тропинки между полями. Выглядели они совершенно непримечательно, но в этой безветренной и сухой гробнице росли очень бурно.
Ли Шии смотрела на цветы, завороженная, ее глаза прищурились, а задумчивое выражение лица сменилось настороженностью, пока Шицзю в ее объятиях не пошевелилась. Ли Шии нахмурилась, сдвинув брови, но затем быстро расслабилась и подняла брови. Когда ее разум прояснился, уголки ее рта изогнулись, и она произнесла:
— Трава Яо.
— Трава Яо? — пробормотала А-Инь.
Ли Шии кивнула.
— В "Шаньхайцзин[4]" говорится, — в двухстах ли к востоку находится гора Гуяо, где умерла дочь императора по имени Нюши. Она превратилась в траву Яо, с ароматные листьями и желтыми цветами, похожими на повилику. Принимаемые как лекарство, они льстят человеку.
— Что это значит? — Ту Лаояо не мог поспеть за столь литературными разговорами, у него разболелась голова.
А-Инь бросила на него взгляд и объяснила:
— Это значит, что у императора Янь[5] была дочь, известная как Нуши, которая была несравненно очаровательна и не имела себе равных в мире. Жаль только, что она умерла преждевременно, даже не выйдя замуж, и ее тело превратилось в Траву Яо, которая расцвела желтыми цветами, принося плоды, похожие на повилику. Да, именно такие. Согласно преданию, если женщине удавалось раздобыть траву Яо, она становилась такой же привлекательной, словно сотворенной небесами, нежной и сладкой до мозга костей. Ах, эти мужчины, ни один из них не смог устоять перед ней.
Ли Шии поставила Шицзю на землю и передала ее А-Инь, присев на корточки перед Травой Яо, она протянула руку, чтобы потрогать ее, и поняла, что, хотя Трава Яо и имела внешний вид, на самом являлась иллюзией, которую можно было увидеть, но нельзя потрогать. Она пробормотала что-то под нос, затем покачала головой и сказала:
— Эта Трава Яо изначально не растение, а скорее концентрация сущности души По. Если я не ошибаюсь, тем, что смутило людей, была не госпожа Чжао, а, скорее, душа По этой травы Яо.
Она лишь ненадолго присела, но почувствовала, как ее бедра нагреваются. Шицзю отстранилась от А-Инь и, пошатываясь, подошла к ней и положила свой маленький кулачок ей на бедро. Ли Шии пристально посмотрела на нее, затем взяла ее за руку и встала.
— То есть, — А-Инь помахала платком, обдувая себя прохладным воздухом, — эта Трава Яо смутила мужчин, но никак не повлияла на нашу госпожу, и только тогда, наконец, предстала перед нами. — Намек остался невысказанным. Она вздохнула, нахмурила брови и сказала, — это неправильно, тогда почему с Ту Лаояо все в порядке? — Она перевела взгляд и встретилась глазами с Ли Шии, и затем, не говоря ни слова, взгляды обеих упали на лицо Ту Лаояо, затем медленно опустились на его съежившуюся грудь, толстый живот, и наконец, их брови поднялись, многозначительно остановившись между его ног.
Волосы Ту Лаояо встали дыбом, его взгляд упал на двух молодых женщин, изучающих его с сомнением. Даже та маленькая девочка копировала их. Запах мочи заставил его инстинктивно прикрыться, его лицо покраснело, и он, заикаясь, пробормотал:
— Чепуха, что за чушь! — Он переплел ноги, продолжая неуклюже говорить, — это зло всегда делает из людей с дурными намерениями своих игрушек. Я, Ту Лаояо, полностью доволен своей женой, так что этот злой дух не может на меня повлиять! Я... как это называется, я питаю к своей жене особую любовь! — Он повернулся к А-Инь и воскликнул, — особая любовь! Ты, ты, ты, ты разве не слышала о ней раньше?
А-Инь выслушала, как Ту Лаояо пытается вывести ее из себя, используя ее же слова, и усмехнулась, скрестив руки на груди и повернув голову. Она толкнула плечом Ли Шии, стоявшую рядом с ней, и сказала с холодным смехом:
— Он пытается говорить о какой-то исключительной любви с такой проституткой, как я, — она с некоторым сожалением указала пальцем на висок и покачала головой, говоря, — у него в голове ни гроша.
Примечания переводчицы:
1. 小姐 (сяоцзэ) — термин, используемый для обращения к молодым женщинам.
2. Традиционно называемые 四合院, эти типы традиционных зданий обычно занимают большие семьи и символизируют богатство.
3. Форма горного хребта определяется рядом методов фэншуй, а форма "грядущего дракона" (来龙, лай лун) считается благоприятной.
4. Шаньхайцзин (山海经) представляет собой собрание мифических географических изображений и животных.
5. Также известный как Император Пламени, император Янь (炎帝) был легендарным китайским правителем додинастических времен.
ах, это уже третья глава арки, а я все еще сомневаюсь, правильно ли перевела ее название... если есть сведущие, буду крайне благодарна подсказке (в анлейте оно звучит так: Chang'e must regret stealing the elixir of life)