Пламенные [Заморожено]

Он сбежал очень быстро. Роня резко будто вынырнула из воды и начала часто моргать. Дверь хлопнула. На девушку странно покосилась Ксения.

— Это че было? - спросила она, рассматривая Ронино лицо.

Подруга молчала. Ксеня буквально видела, как над ее головой появился значок «загрузка». Она протянула Веронике подик, но та не реагировала и буравила входную дверь глазами. Затем Хромова пощелкала перед подругой пальцами, помахала руками — ноль реакции. Пришлось подойти к Роне ближе и закричать ей прямо в ухо. Сработало.

Белова дернулась, схватилась за ухо и зашипела на Ксюшу:

— Ты что творишь?

— А ты? Я спрашивала, что сейчас произошло, а ты молчишь... — так же зашипела Хромова.

— Ты что-то говорила? — искренне удивилась Вероника.

Ксения немного наклонила голову вбок и начала изучать Роню с ног до головы. Она заметила расширенные зрачки подруги, покрасневшие яблочки щек и легкую полуулыбку. Догадавшись, в чем дело, Ксюша заговорщически заулыбалась. Вероника неодобрительно взглянула на неё: если у Ксюши резко менялось выражение лица, значит она находила новую «сенсацию» или делала выводы. Никакой сенсации уж точно не произошло, но Белова напряглась — какие же выводы у себя в голове сделала её подружка?

— Поня-я-я-ятно. — медленно, в несвойственной ей манере протянула девушка.

Роня лишь вскинула бровь, мол: «Что тебе понятно?»

— Любовь, дорогая моя, у тебя началась. — хихикнула Ксюша, заулыбавшись ещё больше. Роне показалось, что все тридцать два зуба подруги засверкали и готовы её ослепить.

— Чего-чего? Какая еще любовь? — удивилась Вероника, её брови поползли вверх. Еще немного, и они пробили бы потолок.

— Ну ладно, значит симпатия. — продолжала веселиться Хромова, явно не понимая, что тема разговора Роню не то, что удивляет, а доводит до инфаркта. — Ладушки, проехали. Забудь его. — девушка легкомысленно пожала плечами.

Вероятно, Ксюша подумала, что Веронике понравился Фридман. С одной стороны, вполне логичное умозаключение, но Белова подумала, что её подруга с дуба рухнула. А может из летящего самолета выпала, что так сильно приложилась. Любовь? Серьезно? Вот потеха то. В общем, о симпатии, по мнению Рони, речи в принципе идти не могло. И вообще девушку конфетно-букетные темы не интересовали, потому что... А какой в этом, собственно, смысл? Белова считала, что отношения — дело обреченное. Ну вот выслеживаешь ты его, допустим, в том же колледже, постоянно пытаешься мелькнуть перед глазами. Бегаешь, как угорелая, и ура! Он обратил на тебя внимание. Начинаете вместе гулять, ты смотришь на него сквозь розовые очки... И так месяц-два. Потом начинаются ссоры, ревность, недопонимание. Вообще-то очень легко все проблемы обсуждать словами, но нынешние парни... Роня имела критическое мнение о том, что парни примерно её возраста — вымахавшие ввысь подростки, которые не знают, чего хотят от своей жизни. У них миллион проблем в голове, их надо «спасти», и тогда, возможно, прекрасный принц действительно тебя полюбит. Однако угадать, будет ли симпатичный мальчик, приглянувшийся тебе, адекватным человеком или же инфантильной истеричкой невозможно. Белова пытать судьбу за поисками «того самого» не хотела, ведь это чисто русская рулетка, только с подвохом — обойма всегда будет наполнена пулями. Как не крути барабан, все равно выстрелит.

Но почему  пустые, леденящие душу глаза Фридмана до сих пор занимали её мысли? Так и начались противоречия.

Ксюша сказала «забудь его». Ага, было бы это так просто. Казалось бы, Роня тут — в туалете, наедине со своей подругой. Но в голове, где-то далеко-далеко, она до сих пор стояла напротив Алекса, который буравил её взглядом.

Его глаза были странными, в каком-то смысле даже пугающими. Будто перед Беловой стоял мертвец, направляющий свои очи не на человека или объект, а сквозь него. Туда, куда обычные люди попадают после старости. Забвение?... Несмотря на страх, Роня действительно заинтересовалась. Мурашки до сих пор бегали под её кожей. Что было в глазах Фридмана такого особенного, она и сама не понимала, но точно знала — они её тянут, как противоположные полюсы магнита.

Почему он так себя ведет? За что направляет на нее свою агрессию? Зачем грубит всем подряд? Эти вопросы были чисто риторическими. А самые мучительные не давали ей уснуть, когда она удобно устроилась за последней партой на очередном скучном для нее уроке.

Что, черт возьми, произошло в туалете? Почему она так таращилась на него? Почему сердце стучало так быстро? И почему он так же смотрел на неё?

***

Буллинг продолжался. За несколько сентябрьских дней Вероника привыкла к косым взглядам, шепоту за спиной, смешкам. Во время урока в нее прилетали самолетики с самыми «приятными» пожеланиями. Белова даже не читала, да и внимания не обращала. Толку то? Людей она, как и Алекс, не любила. Или, может быть, так казалось.

Ни на кого не смотрела, общалась только с красноволосой подружкой, и изредка искала в толпе рыжую копну волос. Мать вашу, зачем она ищет его? Для чего? И почему каждый раз её сердце начинает стучать быстрее?

Рассуждения в её голове о том, что бессмысленно мелькать перед пассией в мужском обличие и искать его глазами, рухнули. О'кей, она призналась сама себе — Фридман действительно был ей интересен, и что дальше? На кой чёрт она занимается тем, что пытается увидеться с ним? Ответа Роня и сама не знала, но уверила себя — как понравился, так и разонравится. Всего лишь ещё один человек, встреча с которым лишь мгновение в её будущей длинной жизни.

В один из дней, когда Сентябрь подошел к своей середине, Роня болтала с Ксюшей, сидя на подоконнике. Хромова как обычно болтала, рассказывала о всех слухах, но удивительно, что о Фридмане информации вообще не поступала. А Беловой, честно говоря, было интересно. Например, как он учился на одни пятерки, если она никак не могла найти его в колледже? Как можно иметь идеальную успеваемость, не посещая занятия и разнося туалеты? Видимо, парень был настолько гениален, что мог ответить на любой вопрос препода, поэтому его не заваливали даже после неуместных выходок. Просто не получалось. А еще колледж не мог потерять медалиста олимпиад, конечно же.

Хромова принесла новую сплетню — Диана, местная королева, разносила про Белову сомнительного рода информацию. Вообще за недолгое время общения с Ксюшей Вероника поняла, что девушка — не сплетница, а лишь «архиватор». Хромова понимала, какая информация распространяется и без её участия, что можно обсуждать в открытую. Но тайны, доверенные лично ей, она не разносила по округе. Именно это нравилось Беловой в подруге: наличие ума, логики и понимания, что хорошо, а что плохо.

— Говорят, мол тебя в клубах видели, и что ты с каждым... — Ксеня замешкалась.

— Трахаюсь? Болтает, что я шлюха? — на Ронином лице появилось подобие улыбки.

Эта информация ее не оскорбила, а наоборот, рассмешила. Оскорблять и нести всякий необоснованный бред может каждый, однако понесут ответственность лишь единицы. Роня кинула быстрый взгляд на Ди, которая появилась в коридоре вместе со своей «свитой». Имена этих девочек Белова знала, потому что Ксеня о них много раз говорила, однако девушка сразу забывала неинтересную и не нужную ей информацию. Ей что, запоминать всех идиоток? Не, спасибо.

Диана посмотрела на Веронику и прыснула. Окружающие, столпившиеся в коридоре сомнительными кучками, заметили поведение девушки и так же вытаращились на Белову. Та просто смотрела в пол.

Ей не нужны лишние проблемы. Не надо и этого внимания. Пусть отстанут. Пусть просто отстанут.

Эти слова она повторяла себе как мантру. Она стерпит. Обязательно стерпит. И первый раз, и второй, и третий... Она будет терпеть хоть сколько, не лопнет от злости, все выдержит. По крайней мере, девушка на это надеялась.

— Давай уйдем? — шепнула Ксюша.

Роня кивнула и слезла с подоконника, однако толпа учащихся резко сомкнулась, не давая пройти. Пришлось поднять голову. Её окружали миллионы пустых лиц, которые не имели своей жизни, интересов, мира. Действовали по указке «Королевны», не думая собственной головой. Тупое стадо.

Хотите сказать, что всех учеников за «неповиновение» выпрут по просьбе папочке-депутата? Смех и только. Значит, эти твари захотели, как рептилии, пресмыкаться перед Дианой. Животные. Гиены. Или бесхребетные? Рассуждать над этим можно было бесконечно, смеясь над лживой и мерзкой человеческой сущностью, но для этого надо было остановить время. Сейчас, по крайней мере. Но это, к сожалению, было невозможно. Казалось, минуты наоборот потекли быстрее.

Вероника рефлекторно дернулась. Она видела, как стадо глупых обезьян, не имеющих собственное мнение, шло на неё. Кто-то смеялся, кто-то достал телефон и начал снимать происходящее на видео, и лишь единицы покинули коридор. Умные люди, не прогнувшиеся под систему Дианы. Чем же Роня так сильно ей не угодила? Началось все со столкновения в коридоре. И после этого надо начинать гноблежку?

Да, кого то буллинг выводил из равновесия: издевательства занижали самооценку. Обиды не забывались, а многие после травли и вовсе хотели покончить с жизнью. В чем проблема? В невоспитанности, наплевательском отношении учителей, которые точно в курсе происходящего. Родители закрывают глаза. А затравленный человек боится попросить помощи — считает это позором. Якобы стыдно. Стыдно что? Попросить помощи? Правда? А этим уродом не стыдно убивать чужие личности, смеяться? Психика человека сложная, людьми в первую очередь овладевает страх. Но Роня была другим случаем. Она не боялась и не стыдилась, наоборот, что несвойственно жертве — злилась.  Среди стада она не видела лиц, слышала лишь мычание. Как же она их ненавидела.

Огонь потек по венам, ногти вцепились в  ладони, мозг потихоньку начал плавиться. Глаза застилала пелена, густым едким дымом покрывая все вокруг. Кто-то толкнул её раз, затем второй, но уже сильнее. Вероника держалась. Эта чертова злость. Она не давала дышать, получалось лишь прерывисто всхлипывать, а из-за сдерживания эмоций выступили слезы. А все тело жгло, сдувало огромным смерчем, в зрачки будто песка насыпали, так высохли и покраснели её глаза. Толчки продолжались, смех толпы нарастал, становился все громче и громче.

Просто нужно держаться. Просто необходимо. Не нужны проблемы. Крайне не нужны. Но тело не слушалось, руки разомкнулись, и Роня почувствовала, как по ладоням течет кровь. Плевать. Она сейчас кого-нибудь точно придушит.

Толчки, удары, кто-то замахнулся ногой и попал ей по колену, девушка зашипела и только потянулась ударить в ответ, но... В её руку что-то резко вцепилось и потащило её из толпы. Оно сильно тянуло в сторону, поэтому девушка по инерции потянулась за ним. Пришлось быстро перебирать ногами и тащиться в неизвестном направлении, она до сих пор ничего не видела. Все плыло, кружилось, как после отменной пьянки не отпускали вертолеты. И воздуха не хватало, было душно.

Поплыли пустые черные коридоры, и она уже не шла, а бежала.

Пришла она в себя только в закуточке под лестницей. Сидя на холодном кафеле, девушка хватала ртом воздух и пыталась проморгаться. Она растирала руками колени, на них оставались разводы крови, которые тут же засыхали. В ушах до сих пор жутко фонило.

Очнулась Роня от удара по щеке. Не сильного, но приводящего в себя. Белова резко распахнула глаза и увидела перед собой того, кого искала после странного случая в туалете. Александра Фридмана.

А он смотрел не на неё, на на ноги, измазанные кровью. На лице Алекса появилась странная ухмылочка, но пустые глаза выражали неподдельное удивление.