Прозрачно

Утро встречает тихим шелестом листьев дерева под окном. Виктор не знает, почему не закрыл его вчера после ухода Оливии. Он так и не узнал, как она проникла в его квартиру. На столе лежит крафтовая папка с подписанным именем:

Оливия Марк Джонен; 13.09.1997.

Так милашке всего двадцать лет? Удивительно. Казалось, что ей шестьдесят, и она просто не стареет. Ведьма. Возможно ли такое? Нет. Виктор подавляет желание сразу прочесть её досье и отправляется в ванну - сначала привести себя в порядок. И позавтракать, пожалуй.

В дверь стучат, когда Гайос дожёвывает последний кусочек тоста с яйцом. Кто его ждёт за дверью? Крутите барабан: Михаил или Джонен?

Джейс. Взлохмаченный, с блеском в глазах. Убил кого-то, что ли? Виктор кидает взгляд на его руки - крови нет. Они долго пялятся друг на друга. Виктор чуть двигает бедром, чтобы снизить нагрузку на ногу, и отступает, пропуская Талиса внутрь.

- Что-то...

- Да.

Джейс кричал бы. Он и кричит. Шепотом. Взмахивает руками в воздухе, открывает рот, задыхается. Тянется к Виктору, но отступает и отдергивает руки. Да боже, что с ним?

- Джейс.

Талис бегает глазами по лицу Виктора, а потом выдыхает и притягивает Гайоса в объятия. От него пахнет потом, дорогими духами, которые Виктор не любит, и шампанским. Полноценный набор после вечеринки. Джейс, который обычно теплый, как печка, сейчас чуть теплее льда в Антарктиде. Виктор льнёт ближе. Он холодолюбивый человек.

- Я, как только увидел сообщение, сразу к тебе примчался.

Виктор отстраняется, делает шаг в сторону и приподнимает бровь.

- Сообщение, которое ты отправил...

- Да, то самое, - Джейс поясняет и хмурится. Что-то здесь не сходится.

Виктор хмурится тоже. Это было ночью, а сейчас... Восемь утра. Джейс прочёл... Ну конечно. Стоило догадаться, что Оливия вернётся к нему сразу после Гайоса. Конечно.

Блять.

Гайос всё ещё молчит и хмурится пуще прежнего. Джейс не выдерживает и снова приближается, беря чужие ладони в свои. Виктор позволяет. Талис снова нагревается.

- Ты как?

Виктор до сих пор ничего не понимает. Он ожидал бы Михаила утром, но никак не Талиса. И сейчас он даже не представляет, что делать. И говорить. Как он? А что Джейс знает?

- Я нормально. Как всегда, - ведет плечом, - В чём проблема?

Поднимает обе брови и аккуратно вытягивает свои руки из чужого захвата. Разворачивается и направляется к графину с гранатовым соком. Мимоходом переворачивает папку с досье на обратную сторону. Джейсу знать незачем.

- Ты... Ты не видел...

Блять, да что он не видел?! Виктор резко оборачивается, смотрит прямо в лицо. С укором. С злостью.

Джейс, либо ты все сейчас скажешь, либо выметайся.

Думает это, а произносит другое:

- Подробнее, пожалуйста.

Джейс, который всё ещё стоит на коврике при входе, не снимая ботинок, шагает к стулу и пальцами зарывается в волосы. Да он в панике. Виктор мысленно присвистывает и наливает сок в стакан. У Талиса так и инфаркт может случиться.

- Ты... Только не волнуйся, Ви, - он хочет коснуться Гайоса, но только отступает назад. Видно (нет), как сердце Джейса бьется, - Это же... Как ты вообще... Хотя это может быть не правда. Но ты не волнуйся. Мои люди уже работают над удалением, - Виктора уже нервирует пустая болтовня. Может накричать? - И я рядом буду, если хочешь... И я тебе ве...

- Да скажи ты уже наконец!

Виктор ставит со стуком стакан на стол и раздувает ноздри. Что могло случится такого?! Его жизнь в принципе из ряда вон выходящее событие.

Джейс достаёт телефон, быстро проводит пальцем по экрану и поворачивает его к Виктору.

Виктор падает.

Он думал, что утонул еще вчера. Но сегодня его затягивает дальше. Еще глубже и еще мучительней. Вчера он тонул медленно, а сегодня земля из-под ног исчезает мгновенно и незаметно. Он словно на палубе корабля в шторм. Виктор качается и чуть не падает. Рукой опирается на поверхность стола, а глаза бегают по строчкам статьи.

«Величайший учёный этого века, Виктор Гайос, был осквернён ещё с самого детства!

Жизнь Виктора Гайоса была полна трудностей с ранних лет, и мы все искренне сочувствуем ему. Мы знаем мистера Гайоса как самого умного саркастичного учёного последних десяти лет, и добрейшей души человека, который очень часто привносит новшества как в Пилтовер, так и нижний город - Заун. Но знали ли вы, что, чтобы достичь таких высот, мистер Гайос пережил издевательства и насилие с детства?

«Мы всегда выхаживали его после очередного избиения», - делится с нами миссис Роберта.

«Он плохо управлялся со своим телом. Думаю, поэтому я и нашёл его тогда в канаве со сломанными пальцами», - продолжает мистер Мариями (читайте историю на стр. 4).

«Было забавно наблюдать, как он просил о пощаде», - рассказывает заключённый № 357, Уилтимор Бэр.

Мистер Гайос перенёс такое, что многие и представить себе не могут. И мы благодарим миссис Марк за то, что она поделилась историей своего знакомого для того, чтобы все, кто находится в подобной ситуации, могли обратиться за помощью и не бояться последствий. Пилтовер обещает защиту каждому!

Читайте дальше: достоин ли сломанный мальчик занимать пост учёного-изобретателя, если не в состоянии постоять за себя?»

Виктор дрожит. Как быстро он стал «сломанным мальчиком», а не мистером Гайосом. Он судорожно соображает, как это отразится на нем. В совете не знают о его детстве. Никто не знает. Кто такая миссис Роберта и мистер Мариями - Виктор вообще не в курсе. А у него отличная память. Значит, все эти люди - подставные. Но вот Бэра он знает хорошо. Он его и засадил за решетку. Первым. Как только смог. И наличие показаний от него равняется тому, что правду в совете уже скоро знают. Не важно, кто защищал. Главное - кто причинял боль.

Миссис Марк поделилась? Оливия. Сука. Нужно было вынести её труп вчера, а не давать уйти на своих двоих. Виктору хочется осесть на пол и плакать - долго, до хрипа. Но получается только холодеть и холодеть с каждой новой мыслью. Боже.

И Джейс ещё здесь. А это плохо. Виктор думает, думает, думает. И просто успокаивается. Это его прошлое. Он не становится плохим ученым. Он может постоять за себя. Теперь - да. Он объяснится перед советом, если будет нужно. С каждым аргументом спина выпрямляется чуть сильнее. Взгляд холодеет.

Гайос вытаскивает телефон из кармана брюк и набирает смс Михаилу:

«Видел?»

Ответ приходит моментально.

«Ты в норме?»

Вопрос в вопрос. Значит, видел. Пальцы отбивают ритм по столу. Потому что нога не дает стоять нормально и приходится опираться.

«Это Оливия?»

«Выясняю. Но опрашивала людей точно не она.»

Хм. Хорошо. Не выдает себя. Виктор вспоминает про сообщение Джейсу. Прочитал его утром? Значит, либо не запомнил, читая его ночью, либо прочла Оливия. Но почему она не удалила смс?

«Работай.»

Сообщение остаётся без ответа.

Что ж, Виктор натворил такого вчера, что теперь на него объявлена охота. Не может же Джонен так сильно расстроится от потери парня? Нет, Джейс, конечно, завидный жених, но не настолько. Хотя, судя по их поцелую... Боже. Виктор кривится и тянется за стаканом, чтобы допить остатки сока.

- Оливия была с тобой вчера вечером? После того, как я уехал?

Гайос ковыляет к креслу. Он бы с радостью туда не садился, но до его кровати слишком далеко, а нога болит ужасно сильно сейчас. Он это кресло сожжёт. А потом и Оливию следом.

Джейс вздрагивает от голоса партнера и фокусирует взгляд на нём. Он стоит у стола, как побитая собака. Сутулится.

Ой, убери нахуй свою жалость.

- Да.

Уф. Ожидалось, но Виктору ответ всё равно не нравится. Значит, читала сообщение Оливия, но она... Странно. Решила поиграть в невинную овечку и злодея Виктора, который...? А что Виктор собственно? Просто контры с девицей. Гайос со многими состоит в нейтральных, но ближе к ненависти, отношениях.

Но Виктор отмечает, что Джейс не спорит по поводу содержания сообщения. Он верит ему, хотя не знает, в чём дело. Преданный щенок. Вик втягивает воздух через нос и откидывает голову на спинку кресла. Он теперь пахнет Джейсом. Нужно постирать одежду в ближайшее время и отмыть это от себя. Непозволительно быть помеченным тем, кто не твой.

- Виктор, ты...

- Нормально. Сейчас переоденусь, и пойдём в лабораторию. Нам нужно поработать. Я не могу сообразить одну деталь.

Виктор пускается в разъяснения. Трет лицо руками от чего некоторые буквы мешаются и теряются во рту. Он договаривает уже стоя на пороге ванной с одеждой подмышкой.

- Поэтому мне нужна помощь.

Заканчивает он и захлопывает дверь. Он сильно устал. В зеркале на него смотрит слишком худое лицо с острыми скулами и синяками под глазами.

***

Телефон вибрирует на столе, и Гайос мгновенно отвлекается на него, прерывая разговор с Талисом.

«Все лица из статьи подставные. Бэр скончался семь месяцев назад. Журналистке заплатили, а хватка у неё мертвая на интересные дела. Респонденты (прим. автора: человек, у которого берут интервью) завтра утром заявят о том, что не давали интервью и не знают никакого Виктора Гайоса. Журналистка теперь наша.»

Следом приходит ещё одно сообщение от Михаила:

«Задница у Джейса отвал полный. Приятно видеть, что твой выбор остановился на хорошем парне.»

Ой, а иди-ка ты лесом, Михаил Синица. Уж я-то сам разберусь.

Как он вообще заметил? Виктор ни разу не говорил ничего недопустимого о Талисе. Но в груди становится тепло. Друг всегда чересчур наблюдательный. Виктор отправляет ответ:

«Он мой. Оплата где и всегда.»

Гайос откладывает телефон и смотрит на хмурого Джейса. А потом понимает - он улыбается. Широко. На лицо сразу цепляет беспристрастие и приподнимает бровь. Нападение - лучшая защита.

- Продолжим?

Виктор ожидает услышать «да», но прилетает рычащее:

- Как зовут подружку?

Подружку? Джейс...

Виктор смотрит на него, как на тупого. Что, в принципе, не так уж и далеко от правды. Боже, и дал ему Бог, конечно, напарника. Глаза поднимает к потолку. Считает до трёх. Дает себе время на размышление о имени, а потом отвечает. По сучьи так. Были бы у него длинные волосы - перекинул бы их через плечо для пущего эффекта.

- Джейси.

Фантазия? Нет, не слышали. Виктору становится смешно, но он сдерживается из последних сил. Смешинки пляшут в глазах на угрюмость Джейса. Какой же он непроходимый дурак. Легко на душе и вокруг. Словно с Талисом рядом всё всегда будет хорошо.

- Ясно.

Джейс его веселья не разделяет. А Виктор живёт уже на одном оптимизме и позволяет себе легкий флирт.

- Красивое имя, я считаю. Пришлось выбирать между мужской и женской формой. Даже не знаю, ошибся ли я...

Виктор скрещивает руки на груди и тянет уголок губ вверх. Ну давай, Джейс. Пораскинь мозгами. Виктор ходит по краю, и это такой адреналин, что он продолжает:

- Выбирал между ней и Талисой. Раздумываю пока.

Джейс - самый одноклеточный человек в жизни Виктора. Талис хмурится, замыкается в себе все больше. Боже, он что, не понимает ничего? Гайос напрягается. Либо же он понимает, но ему не приятно. Отвращение? Не похоже, но может быть. Виктор опирается на стол, склоняясь над чертежом.

- Тебя в любом случае это не касается, Джейс. Продолжим.

Холодная голова. Спокойное сердце. Думать только о проекте и угрозе, что маячит за спиной. Все.

Джейс выдыхает, отпуская произошедший эпизод и пальцем тыкает в стык механизма. Проще разговаривать на безопасной территории, о общих вещах. И не углубляться никуда.

Но Джейс, когда Виктор в шаге от того, чтобы закрыть дверь лаборатории, произносит то, что заставляет Гайоса пошатнуться и не сказать «пока».

Всего одна фраза. И три слова. А эффект...

- Лучше мужская форма.

Виктор понимает, о чём говорит его напарник, и молится богу, чтобы это была ошибка.

***

«Против мистера Гайоса строят козни с целью...

Со вчерашнего вечера в наш эфир поступило три заявления о том, что упомянутые респонденты из предыдущего выпуска никак не относятся к детству мистера Гайоса. Нам также стало известно, что мистер Бэр, известный как заключённый 357, никак не мог дать интервью, ведь он мёртв уже семь месяцев. Мы бросили все силы на расследование (подробнее - читайте на стр. 2), чтобы вы знали самые правдивые новости Рунтерны. И только!

Так кто же такой мистер Гайос? Мальчишка, который не в состоянии сделать что-либо сам, или великий учёный, которого мы так сильно любим? Ответ прост и всегда лежал на поверхности. Давайте пересчитаем, сколько благ Виктор Гайос сделал и создал для жителей страны. Это невероятно! И сомнений быть не может, что перед нами - Бог в человеческом обличье. И никак иначе.

Мы получили небольшое сообщение сегодня утром и от самого мистера Гайоса, где он говорит:

«Я вполне могу понять волну интереса к моему прошлому, ведь я никогда о нём не рассказывал. Но на то оно и прошлое, чтобы оставаться за нами, а не рядом. Прошлые поступки определяют нас не сильнее, чем настоящие. И думаю, данного утверждения будет достаточно для того, чтобы утолить ваш интерес к моей скромной персоне. Давайте лучше отдадим всех себя будущему и прогрессу. Моё прошлое заурядно и скучно. Оно не стоит и капли времени, потраченного на поиски правды, ведь Заун - это паутина из лжи и правды. А значит, никогда не знаешь, на что наткнёшься».

Думаю, высказывание мистера Гайоса лишь разжигает интерес к его детству. Но мы также глубоко уважаем его как жителя Пилтовера и человека, занимающего пост великого учёного, а потому оставим его жизнь на его душу.

За прогресс и мистера Гайоса!»

Виктор откидывает газету на стол и вдавливает пальцы в глаза.

Как же.

Тихо хмыкает.

Оставим его жизнь ему!

Боже, эту тему все будут мусолить ещё целую неделю. А Виктор не выносит чужое внимание. Оставаться в тени проще. Он изображен на баннерах только потому, что Джейс попросил. Тогда он сказал что-то вроде:

- Я мог бы присвоить все твои изобретения себе, но хочу, чтобы все знали настоящего героя в лицо. Соглашайся, Ви. Я выйду на сцену с тобой, если хочешь. Тебя будут знать! Запомнят! Это же великолепно!!!

Виктор не видел в этом ничего забавного и стоящего внимания, но ебанный Джейс слишком умело уговаривал его. До такой степени "хорошо", что Виктор согласился просто, чтобы тот отстал. С тех пор его знают, но не узнают. Вечное передвижение в капюшоне и некультурное поведение - отбивают у людей мысль, что это «тот самый ученый».

Гайос вновь кидает взгляд на газету и скользит по стулу чуть ниже. Теперь он полулежит на нём. Позвоночник ломит от позы, но это помогает думать только об одном. Оливия.

Каков её следующий ход? Что за игру она ведет? Победить, даже имея козыри в рукавах, здесь не получится. Нужно понимать логику противника. А Виктор не понимает. Что такого ценного у Джейса, что надо мисс Марк? Или нужно копнуть глубже?

Что есть у Пилтовера для неё?

Виктор знает, что у них есть хранилище с драгоценностями, но, судя по нарядам, Оливия не обделена роскошью с детства. Изобретения Виктора? Там все заурядно и каждый второй учёный смог бы придумать подобное. Так что?

Место в Совете? Виктор не мог этому препятствовать, и Джейс бы не помог. Что, что, что?

Гайосу кажется, что вокруг него земля ускоряется, заставляя упустить что-то важное. Шар крутится, а он замер. Настолько медленно Виктор думает. Но ответ в голове не появляется, и это заставляет злиться. Да что же такого?..

Он на карусели. В детстве он любил такие качели. С ним никогда никто не играл, и он научился отталкиваться тростью, разгоняясь до скорости, при которой всё смазывалось в сплошную картинку. Оставался только он и все. А потом мальчишки, которым он не нравился из-за того, что был просто неполноценным, решили ему помочь. Без согласия Виктора, конечно. Они отобрали трость и крутанули качелю сразу. Виктор едва не слетел и каким-то чудом успел ухватиться за перила. Они все раскручивали и раскручивали его. Быстрее и быстрее. Не останавливались. Вик плакал и просил их остановиться. Но они только толкали сильнее. Пытка длилась не больше пяти минут, но маленькому Виктору казалось, что прошло очень много времени. Его тошнило, но он боялся прикрыть глаза и сделать нормальный вдох, чтобы успокоить тошноту. Мальчишки ушли в один момент. Просто испарились, а качелю не остановили. Пришлось дожидаться, когда она остановится. Он держался всем телом за балку и плакал.

Стойстойстойстой.

- Стой. Хватит.

Виктор открывает глаза и втягивает воздух через нос до легкого покалывания в пересохшей слизистой. Мир вокруг замирает, а следом продолжает течь своим чередом. Газета на столе. Холодный кофе и ободок от стакана, отпечатавшийся на столе. Виктор полулежащий на стуле. И темнота в комнате из-за зашторенных окон.

Гайос ненавидит этот тип ностальгии. Когда хочется умереть от воспоминаний, но они никогда не спрашивают разрешения для появления. Просто всплывают на поверхность. И то, что это произошло после случившегося - ожидаемо. Их не было уже несколько лет, а теперь Виктор снова в том кошмаре, когда ему удалось поступить в университет Пилтовера с научным уклоном. И он делал всё, чтобы быть лучшим, самым умным, и чтобы никто не узнал о его прошлом. Но это не мешало ему вскакивать на кровати по ночам от кошмаров. В холодном поту и не здравом уме. Он редко высыпался в учебные дни, а на выходных не спал вовсе. Зато учился хорошо, но страх всегда мельтешил на пару шагов позади.

Резким движением Виктор подносит чашку к губам и отпивает. Горький кофе, хотя он такой не любит, помогает сосредоточиться. Он поднимается со стула и отдергивает штору. Все, хватит. Уже давно солнце поднялось с горизонта. Виктор замечает движение на крыше напротив и прищуривается. Всматривается. Либо это шпионы и убийцы Оливии. Либо...

Михаил!

Парень выползает из-за края крыши, приседает на корточки и осторожно машет. Виктор поднимает ладонь в ответ.

Телефон вибрирует.

«Проснулся, принц?»

Гайос улыбается. Дурак. «Принц» - кличка, придуманная только потому, что с Михаилом они познакомились, когда Вик отравил своего первого врага. А Миша тогда просто заметил это. Поравнялся с Виктором в темном переулке плечом к плечу и присвистнул.

- Ловко ты его. Что за химикат?

Виктор тогда насторожился, рукой потянулся к запасной шкатулке в кармане. Убрать двоих? Запросто.

- Эй, нет, стой-стой, - Михаил замахал руками и улыбнулся. На это Виктор и подсел - улыбку Синицы, - Я знаю, где труп спрятать можно.

Он протянул руку, ожидая, что ее пожмут, но Виктор не мог ей шевелить от количества порезов на предплечье. Поэтому только хмыкнул и отвернулся.

- Это Фрикон. Я изобрёл. Убивает мгновенно, когда, - не «если», - через дыхательные пути попадает ближе к сердцу. Он просачивается через легкие и приклеивается к нему. Мешает тому сокращаться и в итоге оно, сердце, лопается от переизбытка крови. Остановка сердца в некотором роде. Очень мучительная.

Он искоса глянул на Синицу, который даже не покривился, а только завороженно приоткрыл рот в удивлении. Боже, два психа на один квадратный метр. Пятнадцатилетний и семнадцатилетний уголовник. Мир такого еще не видел.

- Труп прятать не буду. Я хочу, чтобы все знали.

- Спрятать тебя надо? - Михаил сунул руки в карманы джинс. Виктору хотелось курить. Просто эпичности ради, но Миша, судя по всему, таким не занимался.

Виктор качает головой и разворачивается, чтобы уйти. На нем белая рубашка, черный пиджак и брюки того же цвета. На ногах потрепанные кроссы. А волосы уложены водой, сбегающей с крыши. Первое убийство должно быть идеально, верно?

- Сам справлюсь.

Он доходит до угла, когда в спину прилетает слишком громкое:

- Я найду тебя, принц!

Виктор замирает, но в итоге кивает, продолжая двигаться к тени, чтобы скрыться.

- Ладно.

Он ушёл тогда, не зная даже имени своего... Соучастника? Приятеля? Или может быть друга? Простое «ладно». Потому что было безразлично. Придёшь с копами и полягут все. Например, от взрыва. Но Михаил пришёл один. И Виктор дал шанс тому, кто стал больше, чем просто приятель. Брат.

«Есть новости?»

Михаил набирает ответ долго, но в ответ Гайос получает одно лишь «нет».

Синица срывается за крышей,и Виктор понимает, что их разговор закончен. Он отворачивается и направляется кплите. Сейчас позавтракать и отправится в лабораторию.