Глава 15. Часть 2.
Я заметила движение за окном — тень, мелькнувшую на крыше соседнего здания, слишком быструю, чтобы быть птицей. Мои пальцы сжали ремешок сумки, но я не подала виду. Кто-то следил за нами, и я знала, что это не случайность. Кравен, возможно, был лишь частью системы, но он был её сердцем, и это сердце билось, готовое раздавить нас, как насекомых. Я вспомнила Стеллу, её сухие глаза, её тетрадь, её слова, и почувствовала, как гнев перерастает в решимость. Мы не могли отступить, не после того, как увидели "Красную Папку", не после того, как нашли жетон Дэвида, не после того, как поняли, что Кравен был тем, кто зачищал следы.
— Это не конец, — сказала я, мой голос был холодным, но в нём чувствовалась сталь, как будто я бросала ему вызов. — Мы найдём правду. И вы это знаете.
Кравен улыбнулся, но его улыбка была пустой, как его глаза, как будто он уже видел наш конец. Он не ответил, только кивнул, как будто отпускал нас, зная, что мы не уйдём далеко. Мы вышли из кабинета, и дверь за нами закрылась с тихим щелчком, который прозвучал как выстрел в тишине коридора. Здание полицейского управления было холодным, его мраморные полы и высокие потолки усиливали эхо наших шагов, как будто стены запоминали нас, чтобы передать кому-то выше. Мы спустились по лестнице, миновав дежурных офицеров, чьи взгляды скользили по нам, как будто они уже знали, что мы переступили черту.
На улице холодный ветер ударил в лицо, но он не принёс облегчения, а лишь усилил чувство, что город смотрит на нас, как хищник. Я запахнула плащ, пытаясь унять дрожь, которая была не от холода, а от того, что мы только что услышали. Кравен был его центром, осью, вокруг которой вращалась вся эта паутина коррупции, шантажа и убийств. Я вспомнила его пальцы, сжимающиеся на столе, и поняла, что он боится — не нас, а того, что мы можем найти.
— Он не просто в деле, — сказала я, останавливаясь под тусклым светом уличного фонаря, чей свет отбрасывал длинные тени на мокрый асфальт. Мой голос был ровным, но внутри всё кипело, как раскалённая лава. — Он — центр. Всё, что происходит, проходит через него. Джоанна, Бен, Карлсон — все они были под его контролем.
— И если его не остановить, следующими будем мы, — ответил Дэвид, его голос был глухим, как будто он проглотил весь свой гнев, чтобы говорить спокойно. Он достал пистолет из кобуры, проверил магазин с механической точностью, и я видела, как его пальцы дрожали — не от страха, а от ярости, которая горела в нём, как пожар. Он посмотрел на меня, и в его глазах был тот же огонь, который я видела, когда он говорил о Джоанне, о Стелле, о правде, которую мы должны найти.
Я проверила свой страх, который был рядом, как тень, шепчущая, что Кравен прав — что мы не выйдем из этого живыми. Но я не позволила ему управлять мной. Не теперь, когда мы были так близко. Не после того, как увидели "Красную Папку", нашли жетон Дэвида, прочли тетрадь Джоанны. Не после того, как Стелла доверила нам свою боль.
— Мы не отступим, — сказала я, встретив его взгляд. Мой голос был твёрдым, как сталь, и я знала, что он чувствует то же самое. — Но нам нужно быть умнее. Кравен не один. У него есть люди, связи, ресурсы. Нам нужны доказательства, которые он не сможет зачистить.
Дэвид кивнул, убирая пистолет обратно в кобуру. Его лицо было измождённым, с тёмными кругами под глазами, но в его взгляде была решимость, которая не угасала, несмотря на всё, что мы прошли. Он шагнул ближе, и на секунду я почувствовала тепло его присутствия, как единственный свет в этом холодном городе, где даже фонари казались врагами.
— Тогда начнём с писем, — сказал он, его голос был низким, но в нём чувствовалась сила, как будто он готов был идти до конца. — И найдём того, кто стоит за Кравеном. Потому что кто-то должен быть выше.
Я кивнула, чувствуя, как мой страх отступает, уступая место холодной решимости, как будто я надевала броню. Мы шли в сердце системы, и Кравен был только началом. Где-то в этом городе, в его тёмных коридорах и закрытых кабинетах, скрывалась правда, за которую умерли Джоанна и Бен. И мы были готовы заплатить любую цену, чтобы её найти. Я заметила тень, мелькнувшую за углом, но не обернулась. Я знала, что они следят, и знала, что это только начало.