Глава 12, часть 2 - Маяк и тайна сейфа.
Маяк стоял одиноко, как часовой, забытый всеми. Его некогда белая башня потемнела от соли и времени, краска облупилась, обнажая ржавые пятна на металле — как шрамы на теле старика. Разбитые окна зияли, словно пустые глазницы, и ветер свистел сквозь них, завывая, как голоса тех, кто когда-то искал здесь спасения. Никто не заглядывал сюда с тех пор, как город отключил береговые огни, оставив маяк гнить в тишине. Деревянные ступени, ведущие к входу, скрипели под нашими шагами, будто предупреждая, что мы вторгаемся в место, которое давно принадлежит призракам. Внутри пахло пылью, сыростью и гниющим деревом, а пол был усыпан осколками стекла и обрывками старых верёвок, хрустевшими под ботинками. Свет фонарика Эвелин выхватывал из темноты трещины на стенах, покрытых плесенью, и ржавые перила, ведущие к верхним этажам, где тьма казалась живой — шевелящейся в углах.
— Вот он, — сказала Эвелин, её голос был тихим, но твёрдым, как сталь. Она направила луч фонарика в угол, где в стену был вмонтирован металлический ящик, покрытый толстым слоем пыли, так что казался частью камня. Сейф был старым, но крепким, с цифровым замком, чьи кнопки потемнели от времени. Он выглядел неуместно в этом заброшенном месте — словно кто-то специально спрятал его здесь, подальше от любопытных глаз.
Я ввёл дату рождения Стеллы — число, которое она назвала в сообщении. Пальцы дрожали, не от холода, а от предчувствия, что мы на пороге чего-то, что изменит всё. Сейф щёлкнул, замок открылся с глухим лязгом, эхом разнёсшимся по пустому маяку — словно выстрел в тишине. Я потянул дверцу, и она поддалась с протестующим скрипом, от которого волосы на затылке встали дыбом.
Внутри лежала флешка — чёрная, с потёртым корпусом, два сложенных письма, запечатанных в пожелтевшие конверты, и... жетон. Полицейский. Мой жетон. Тот самый, который я потерял семь лет назад, когда меня вышвырнули из мэрии после дела "Красного ворона". Его металлическая поверхность тускло блеснула в свете фонарика, и я почувствовал, как кровь отхлынула от лица, словно кто-то выдернул почву из-под ног.
— Как он здесь оказался? — прошептал я, взяв жетон в руку. Его вес был знакомым, но теперь казался чужим — напоминанием о том, кем я был и что потерял. Я смотрел на него, и в голове кружились вопросы без ответов. Я потерял этот жетон, когда всё рухнуло — когда Джоанна исчезла, а дело замяли. Как он оказался в сейфе? Кто его сюда положил? И почему?
Эвелин посмотрела на меня. Её лицо в полумраке было серьёзным, но в глазах мелькнула тень тревоги — словно она видела, как я распадаюсь на части. Она шагнула ближе, фонарик осветил содержимое сейфа, и я заметил, как её брови нахмурились, увидев жетон.
— Дэвид... ты уверен, что всё помнишь правильно? — спросила она, голос был мягким, но с оттенком стали. Она не обвиняла, но вопрос резанул, как нож, ведь я сам не был уверен.