Бесчинства
Рейм сел за руль Honda NSX, провел рукой по кожаному рулю, словно здороваясь со старым другом. Мотор взревел, наполняя заброшенный автодром настойчивым рычанием. Он посмотрел на Сериз, которая уже сидела на пассажирском сиденье, пристегнутая ремнем безопасности, её глаза блестели из-под шлема.
– Держись крепче, – пробасил он, его губы тронула тень улыбки.
Сериз на секунду стала серьёзнее.
– Будь осторожен, – попросила она, её голос слегка дрожал из-за напряжения. – Ты всё же после операции.
Рейм лишь усмехнулся. Он не любил, когда ему напоминали о его слабости.
– Скорость – мой лучший лекарь, – ответил он и плавно выжал газ.
Машина рванулась вперёд, выезжая на старую трассу. Сериз почувствовала, как её вдавливает в сиденье. Автодром был в плачевном состоянии – трещины, выбоины, остатки старых покрышек. Но Рейм, казалось, знал каждый поворот, каждую неровность. Он вёл машину уверенно, словно был с ней одним целым.
Он не гнал на пределе возможностей, но ехал быстро, мастерски чувствуя дорогу. Рейм не ставил рекорды, а наслаждался каждым движением, каждым поворотом руля. Это была не ярость, а скорее – жестокий танец. Танец его силы и технической силы.
Сериз молчала, вцепившись в ручку двери. Без успокоительного её чувства были обострены до предела. Страх переплетался с возбуждением, адреналин бурлил в крови. Её разум метался от картины той самой пытки, их объятий, его болезни и её невыносимой любви. Внезапно его крик вывел её из транса.
Машина резко затормозила, с визгом остановившись у старого здания боксов.
Рейм выключил мотор, повернулся к Сериз, его глаза горели.
– У меня есть идея, – сказал он, и в его голосе звучали искушение и азарт. Глупая и опасная. – Ты же знаешь старый банк на окраине?
Сериз непонимающе нахмурилась. Знала.
– А что?...
– Мы заходим туда в этих костюмах, – перебил её Рейм, показывая на их гоночные комбинезоны. – И просим кредит. Причём крупный. Они приносят документы на подпись, а мы уходим, как бы внезапно передумав. Поняла?
Сериз молчала, переваривая его слова. Сначала она подумала, что это безумие. Потом она поняла, что это именно то, что Рейму нужно.
-Это... безрассудно-. выговорила она, но её глаза блестели интересом.
Рейм усмехнулся, словно ждал этого ответа.
– Конечно, безрассудно, – подтвердил он. – В этом и весь смысл. А потом мы зайдём в какой-нибудь магазин, купим что-нибудь в этом виде, сделаем селфи и выложим в сторис.
Сериз посмотрела на него, видя, как загораются его глаза. Она понимала, что он не шутит. Ему нужно это. Ему нужен этот риск. Ему нужно это унижение банковской системы. Ему нужен этот момент тотального контроля, когда он, одетый в гоночный костюм, придет
*
Рейм повел машину по трассе, словно дирижер, управляющий оркестром скорости. Он не гнал, как сумасшедший, но его езда была агрессивной, полной контроля. Шины визжали на поворотах, двигатель ревел, вжимая их в сиденья. Гравий летел из-под колёс, когда Honda взлетала на кочках и плавно приземлялась. Он был на своей территории, в своей стихии.
Сериз, без успокоительного, чувствовала каждый удар, каждое ускорение. Адреналин бил в виски. Её волосы развевались под шлемом. На одном особенно крутом повороте, когда машину ощутимо занесло, и Рейму потребовалось всё его мастерство, чтобы выправить её, Сериз невольно взвизгнула, коротко, отрывисто. На секунду в её глазах мелькнул чистый ужас, но он тут же сменился чем-то другим. Чем-то, похожим на дикий, необузданный восторг.
Когда Рейм наконец остановил машину у старого здания боксов, заглушив ревущий мотор, в салоне воцарилась оглушительная тишина. Сериз моментально сняла шлем, её волосы были растрепаны, лицо раскраснелось. Она повернулась к Рейму, и её губы расплылись в широкой, искренней улыбке. Это была не та вежливая, притупленная улыбка, не та, что она натягивала на работе или в его присутствии в доме. Это была её настоящая, дикая, живая улыбка.
– Ого! – выдохнула она, и в её голосе звучало чистое, незамутнённое восхищение. Она протянула руку и легонько сжала его бицепс через прилегающую ткань гоночного комбинезона. Его мышцы были твёрдыми под её пальцами. – Мой безрассудный мужчина возвращается, черт возьми!
Рейм посмотрел на неё. В его глазах отразилось её возбуждение, её дикий восторг. В этот момент он видел в ней не просто покорную пленницу, а соучастницу, отражение своей собственной жажды жизни, жажды риска, которую он считал давно утерянной. Его губы растянулись в широкой, довольной усмешке. Это была улыбка человека, который снова почувствовал себя на вершине мира.
– Так что ты скажешь? – спросил он, его голос был полон азарта, адреналин всё ещё бурлил в его венах. – Согласна на аферу? На мой... художественный перформанс?
Сериз отстранилась от его бицепса, её улыбка стала ещё шире. В её глазах горел тот же огонёк, что и в его. В ней не было страха, только интрига.
– Согласна! – ответила она без запинки. – Мне... мне чертовски интересно, как ты это провернёшь.
Он посмотрел на неё, и в его взгляде мелькнуло что-то похожее на гордость. Или на предвкушение. Он протянул руку и стёр с её щеки небольшое пятнышко грязи, оставшееся от поездки.
– Отлично, – ровно сказал он. – А теперь – давай-ка вернемся в город.
Он завел мотор, и Honda NSX снова ожила, наполняя заброшенное пространство рычанием. Рейм не спешил. Он наслаждался моментом. Сериз сидела рядом, её сердце колотилось, а в голове уже рисовались картины их ночных приключений. Она хотела быть рядом. Хотела видеть, как он это провернет. Хотела быть его частью, его соучастницей в этом новом безумии.
[Конец сцены]
*
Рейм ехал по ночному городу, его Honda NSX словно кралась в тенях. Свет фар выхватывал из темноты улицы, знаки, редких прохожих. Автомобиль, как и они, одетый во всё чёрное, растворялся в ночи.
Он молчал, сосредоточившись на дороге, но Сериз чувствовала его напряжение, предвкушение, вибрирующее в воздухе. Когда они свернули на тихую улочку, где находился старый филиал National City Bank, он повернулся к ней, его лицо было скрыто под шлемом, но она чувствовала его взгляд.
– Запомни, – сказал он, его голос был глухим и искажённым, но властным, прозвучавшим из динамиков связи, встроенных в шлемы. – Никакой самодеятельности. Серьёзное лицо. Никакой паники. Не смеяться. Если ты начнёшь ржать, я оторву тебе голову. Чётко выполнять то, что я говорю. Поняла?
Сериз кивнула, хоть он и не мог видеть этого.
– Поняла.
Рейм остановил машину у тротуара, заглушил двигатель.
– Поехали. Аккуратно! Никаких резких движений.
Он вышел из машины, опираясь на трость, и направился к входу в банк. Сериз последовала за ним.
Ночь была тихой, на улице не было ни души. Лишь свет от редких фонарей освещал их фигуры, одетые в чёрные гоночные комбинезоны. Рейм пошел, немного прихрамывая, к двери.
Банк встретил их тишиной и полумраком. Работало только дежурное освещение. Несколько банковских сотрудников просматривали бумаги, а за стойкой сидел охранник, углубившись в чтение газеты. Их появление, словно гром среди ясного неба, прервало эту сонную атмосферу.
Работники оторвались от своих дел и замерли, глядя на странную пару, одетую в обтягивающие кожу гоночные костюмы. Охранник медленно поднялся, его взгляд был настороженным.
Рейм подошёл к ближайшему сотруднику, это была молодая женщина в строгом костюме. Он нагнулся к ней, чтобы она могла его слышать. Улыбка замерла на губах.
– Добрый вечер, – произнёс Рейм, его голос был вежливым, но в нём чувствовалась странная, давящая сила. – Мы бы хотели получить информацию о крупном кредите под залог ценных бумаг.
Женщина была явно смущена, но не смела перечить. Рейм был похож на очень богатого человека, к тому же в банке уже привыкли ко всякому.
– Конечно, сэр, – пробормотала она, стараясь не смотреть на его странный наряд. – Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет.
Она провела их в небольшую комнату, где стоял стол и два стула. Рейм сел, опираясь на трость. Сериз стояла [[
*
Рейм повёл машин у по ночному городу, его Honda NSX словно кралась в тенях. Свет фар выхватывал из темноты улицы, знаки, редких прохожих. Автомобиль, как и они, одетый во всё чёрное, растворялся в ночи.
Он молчал, сосредоточившись на дороге, но Сериз чувствовала его напряжение, предвкушение, вибрирующее в воздухе. Когда они свернули на тихую улочку, где находился старый филиал National City Bank, он повернулся к ней, его лицо было скрыто под шлемом, но она чувствовала его взгляд.
– Запомни, – сказал он, его голос был глухим и искажённым, но властным, прозвучавшим из динамиков связи, встроенных в шлемы. – Никакой самодеятельности. Серьезное лицо. Никакой паники. Не смеяться. Если ты начнёшь ржать, я оторву тебе голову. Чётко выполнять то, что я говорю. Поняла?
Сериз кивнула, хоть он и не мог видеть этого.
– Поняла.
Рейм остановил машину у тротуара, заглушил двигатель.
– Поехали. Аккуратно! Никаких резких движений.
Он вышел из машины, опираясь на трость, и направился к входу в банк. Сериз последовала за ним.
Ночь была тихой, на улице не было ни души. Лишь свет от редких фонарей освещал их фигуры, одетые в чёрные гоночные комбинезоны... и не снимающие мотошлемы! Рейм пошел, немного прихрамывая, к двери.
Банк встретил их тишиной и полумраком. Работало только дежурное освещение. Несколько банковских сотрудников просматривали бумаги, а за стойкой сидел охранник, углубившись в чтение газеты. Их появление, словно гром среди ясного неба, вломившееся в дверь, прервало эту сонную атмосферу.
Работники оторвались от своих дел и замерли, глядя на странную пару, одетую в обтягивающие кожу гоночные костюмы и ... в мотошлемах!. Полное безумие. Охранник медленно поднялся, его взгляд был настороженным и одновременно сбитым с толку. Он нахмурился, пытаясь понять, что происходит.
Рейм подошёл к ближайшему сотруднику, это была молодая женщина в строгом костюме. Она сглотнула, заметив приближение мужчины столь странного вида.
– Добрый вечер, — произнёс Рейм, его голос был вежливым, но в нём чувствовалась странная, давящая сила, усиленная эхом изнутри шлема. – Мы бы хотели получить информацию о крупном кредите под залог ценных бумаг.
Женщина была в полном ступоре. Она моргала, словно пытаясь понять, не сон ли это. Входящий в банк человек — да ещё и в мотошлеме! — это уже слишком. Но вызывать полицию она пока не решалась. Здравый смысл говорил, что это скорее всего какая — то глупая шутка.
— Эмм... простите, сэр, — произнесла она, с трудом выдавливая из себя слова. — Вы... Вы не могли бы снять шлем? Так будет... удобнее.
Рейм слегка наклонил голову, словно обдумывая ее просьбу. Затем он покачал головой.
— К сожалению, не могу. Очень важная причина. Но уверяю вас, это не повлияет на мою способность совершать финансовые операции.
Сотрудница банка почувствовала как ее мозг дал слабину. После слов Рейма она и вовсе на миг усомнилась, а все ли с ней в порядке? Такое вообще возможно?
Поймав на себе удивленные взгляды коллег она собралась и добавила более уверенно:
— Но, я не уверенна, что смогу вам помочь, пока вы не снимете шлем.... У нас такие требования.
Взгляд Рейма стал холоднее.
— Вы не понимаете,- ответил он резко.- Я собираюсь взять очень крупный кредит. И если ваши правила не позволяют мне сделать это в шлеме, то может быть мне стоит обратиться в другой банк, более лояльный к своим клиентам?
Он обвёл взглядом помещение, давая понять, что его деньги говорят сами за себя. В воздухе зависла долгая пауза.
Черт подери. Деньги решают все. Не перечить же важному клиенту?
— Конечно, сэр, — пробормотала она, стараясь не смотреть на его странный наряд. — Пройдите, пожалуйста, в мой кабинет. Всё будет хорошо.
Она провела их в небольшую комнату, где стоял стол и два стула. Рейм сел, опираясь на трость, все еще в шлеме! Сериз следовала за ним.
Сидя в тесном кабинете, Рейм выслушивал предложения сотрудницы банка. Она заикалась, путалась в цифрах, стараясь не смотреть в глаза странному клиенту в гоночном шлеме. Сериз стояла рядом, её сердце колотилось, но на лице застыло выражение полной невозмутимости, хоть внутри неё бушевал ураган хохота. Сознание отказывалось воспринимать реальность происходящего. Но Рейм — это Рейм. И его спокойствие передавалась ей, заставляя собраться. В конце концов, всё это было лишь ещё одним, извращённым, "представлением", где ей отвели свою роль.
Условия кредита были вполне выгодными, но Рейм не проявлял никакого интереса. Он задавал формальные вопросы, кивал, словно обдумывая каждое слово, а сам мысленно готовился к следующей части плана. Его внимание было сосредоточено на другом: на времени, которое понадобится сотруднице, чтобы принести бумаги на подпись.
– Мне нужно обсудить условия с моей... помощницей, – произнёс он, его голос эхом отдавался от шлема. – Дайте нам несколько минут.
Женщина, с облегчением вздохнув, поспешно покинула кабинет, роняя по пути папку с документами. Закрыв за собой дверь Сериз наконец нарушила тишину и повернулась к Рейму:
– Это просто сумасшествие! — почти прокричала она, согнувшись чтобы спрятать смех.
– Именно! — коротко выпалил Рейм, жестом показывая на выход. — Заткнись и выдвигайся.
Рейм отставил трость в сторону и, двигаясь как обычно, направился к входной двери. Наблюдавшие за ними сотрудники банка удивленно проводили их взглядами. Они уже было подумали, что странные посетители настроены серьезно... Они уже настраивались проводить их, выдать договор. Неловкий переполох привлёк и внимание охранника: Он вопросительно приподнял брови, собираясь задать вопрос, но тут Рейм обернулся и испепелил его взглядом.
Но тут Рейм обернулся и вперил тяжёлый взгляд исподлобья. В глазах читалось явное предупреждение: -Проблемы?-
Охранник мигом замер, поняв, что лучше не связываться, и отвернулся, делая вид, что всё в порядке. Он сделал правильный выбор. Рейм не стал бы церемонится.
Оказавшись на улице, они быстро запрыгнули в машину, Рейм завёл двигатель, и Honda NSX сорвалась с места, оставляя за собой шлейф из выхлопных газов и недоумевающие взгляды сотрудников банка. Довольные содеянным они направились к следующей цели — мелкому магазинчику.
[Конец сцены]
Рейм выжал газ, и Honda рывком сорвалась с места. Шины визгнули, оставляя черные следы на асфальте. Сериз, увидев, как они без единой подписи, без единого слова, просто исчезли, не выдержала. Она зашлась в истерическом хохоте.
Как только машина вылетела на основную дорогу, Сериз не сдержалась. Она согнулась пополам прямо на пассажирском сиденье, издавая громкие, заливистые звуки, которые сотрясали её тело. Она смеялась так, как не смеялась, наверное, с начала всей этой истории с травмой Рейма. Это был смех, полный адреналина, нервного напряжения, свободы и чистого, безудержного восторга.
Когда Рейм свернул на следующую улицу, где находился небольшой круглосуточный магазинчик, Сериз всё ещё хохотала, схватившись за живот.
– Это было... *хахаха*... это было гениально! – выдавила она сквозь приступы смеха. – Их лица! *хахаха*... Ты видел лица этих бедняг?! Они были готовы помереть от страха и отчаяния!
Рейм остановил машину прямо у входа в магазин, заглушив двигатель. Она всё ещё смеялась, пытаясь выровнять дыхание.
– Серьёзно, Рейм, – проговорила она, пытаясь снять шлем, но её руки дрожали от смеха. – Ты – просто нечто! Я думал, ты... я думала, ты просто пошутил! Но ты это сделал! Ты – *хахаха* – ты просто ненормальный!
Рейм повернулся к ней, его лицо под шлемом было скрыто, но Сериз чувствовала его вибрации. Она поняла, что он наслаждается её реакцией. Наслаждается её смехом, её дикой энергией. Он был доволен собой. Очень доволен. Его плечи чуть расслабились, и Сериз почти ощутила, как его губы растянулись в широкой, хищной улыбке. Это был триумф. Его триумф.
Он протянул руку и схватил её за плечо, сильно, но не больно.
– Хватит ржать, – пробасил он, и в его голосе слышалась игривая угроза. – Мы должны быть убедительными. Нам нужно купить что-нибудь. И никаких смешков. Иначе... – он сделал многозначительную паузу, – ...никаких больше ночных прогулок. И никаких селфи.
Сериз попыталась взять себя в руки, глубоко вдохнула.
– Хорошо, хорошо, – проговорила она, всё ещё сдерживая последние приступы смеха. – Серьёзность. Поняла. Что мы берём? Сигареты? Пиво?
Рейм покачал головой.
– Молока. И булку. – Его голос был абсолютно серьёзен. – И никаких лишних движений. Пойдем.
Он открыл дверь машины и вышел, всё ещё в костюме и шлеме. Сериз последовала за ним, всё ещё пытаясь сдержать остатки смеха, которые застряли у неё в горле. Её безрассудный мужчина вернулся, и она была его частью. Его сумасшедшей, смеющейся, безрассудной частью.
[Конец сцены]
Выезжая с трассы, Рейм и Сериз направились в сторону более оживленной части города. На улицах практически не было машин. Лишь изредка попадались случайные прохожие. Проехав еще около двадцати минут и убедившись, что за ними никто не следит, они завернули на парковку, перед большим круглосуточным супермаркетом.
Сериз вытерла слезы и глубоко вздохнула, пытаясь взять смех под контроль. «Серьезность, — напомнила она себе.- Серьезность. Не смеяться" Она все еще чувствовала, что ее щеки горят.
Рейм остановил машину практически у самого входа, демонстрируя полное презрение к правилам приличия. Он выключил двигатель и посмотрел на Сериз. В его взгляде не было ни тени улыбки.
– Готова? – спросил он. Голос из-за шлема все еще звучал искаженно и слегка угрожающе.
Сериз выдавила из себя слабую улыбку.
– Да. Но, молоко и булку, Рейм? Серьезно?
Рейм пожал плечами.
– Контраст. — просто ответил он.- Идем.
Выйдя из машины, он направился к входу в супермаркет. Несмотря на поздний час, в магазине было довольно многолюдно. Молодые парочки, уставшие работяги после смены, студенты, закупающиеся продуктами на ночь, сонные родители с детьми. Все они жили своей жизнью и совершенно не ожидали, что в этот момент в их реальность ворвутся Двое, одетых в черные гоночные костюмы, и мотоциклетные шлемы!
Появление Рейма и Сериз вызвало эффект разорвавшейся бомбы. Покупатели и сотрудники магазина замерли, как под гипнозом, уставившись на них. Тихий гул голосов смолк. Все взгляды были прикованы к странной паре, идущей по проходу. Будто кадр из фильма про вторжение инопланетян воплотится в жизнь. Во что это только выльется? Оставалось лишь гадать...
Они неслись сквозь время и пространство. Все вокруг застыли в немом оцепенении, когда этот странный, и отчасти пугающий дуэт прошел вглубь супермаркета.
– Вот это поворот,– прошептал кто-то. За что зацепился и остался в сознании Сериз.
– Они что перепутали дверь, - проворчал охранник, но что либо предпринимать — опасался.
Рейм не обращал внимания на реакцию окружающих. Он шёл уверенно, слегка опираясь на трость, его взгляд был направлен прямо вперёд. Сериз шла рядом с ним, стараясь сохранить серьёзное выражение лица, хоть и чувствовала, что её разрывает от внутреннего смеха. Слишком уж нелепо и абсурдно выглядела вся эта ситуация.
С одной стороны, ей было дико неловко оказаться в центре внимания. Но что то внутри радовалось этому всеобщему ступору, в котором все застыли словно восковые фигуры.....
Наконец-то достигнув молочного отдела, Рейм остановился. Не снимая шлема, он принялся тщательно изучать ассортимент, выбирая молоко с самым высоким процентом жирности.
– Так ты и правда собираетесь купить молоко? – прошептала Сериз, стараясь не рассмеяться в голос.
Рейм проигнорировал её вопрос и просто взял с полки бутылку молока. Затем, не говоря ни слова, он направился к хлебному отделу. Выбор батона занял у него не меньше времени, чем выбор молока. Он ощупал каждый батон, словно выбирая оружие...
В голове Сериз промелькнула мысль, что их с точностью примут за психопатов...
Наконец, с молоком и булкой в руках, Рейм направился к кассе. Очередь была небольшая, всего несколько человек. Они встали в конец, и люди, стоявшие перед ними, стали моментально расступаться, освобождая место.
Кассирша, молоденькая девушка с пирсингом в ноздре, судорожно сглотнула, глядя на приближающихся к ней существ. Ее губы дрожали, и она казалась вот-вот упадет в обморок.
Сохраняя хладнокровие, Рейм поставил продукты на ленту, затем достал из кармана комбинезона банковскую карту и протянул кассирше. Его движения были чёткими,уверенными. Это был ошеломляющий контраст между абсурдностью ситуации и его абсолютно нормальным поведением. И тем самым добавлял ей нотку чернейшего юмора...
– Пакет нужен? – дрожащим голосом спросила кассирша, стараясь не смотреть на его лицо, скрытое под шлемом.
Рейм покачал головой.
– Нет, спасибо.
Девушка пробила молоко и батон, приняла оплату и протянула ему чек. Рейм взял его и, не говоря ни слова, развернулся и направился к выходу. Сериз следовала за ним. Выходя из магазина, можно было услышать вздох облегчения всех очевидцев этого странного представления....
[Конец сцены]
*
Выйдя из супермаркета, Рейм остановился на парковке и повернулся к Сериз. Лицо его всё ещё было скрыто шлемом, но было отчетливо понятно, что он пребывает в отличном настроении.
– Ну что, – произнёс он, его голос звучал приглушённо из-за шлема.– Как насчёт селфи на память? Запечатлим наш подвиг?
Сериз, всё ещё пыталась хоть как-то отдышаться, с трудом прикрывая руками лицо. Весь абсурд ситуации, казалось, обрушился на неё и с удвоенной силой обстреливал её всевозможными комедийными снарядами.
– Серьёзно?! Сфотографироваться в этом виде? С молоком и булкой?! После всего этого?! Да ты просто псих!– выдавила, наконец, из себя Сериз сухими губами.
С этими словами она с трудом опустилась на пассажирское сидение. Слезы буквально заливали ее глаза. Все тело тряслось от смеха, словно она переживала приступ эпилепсии. Сейчас ее было не узнать.
– Если не хочешь, можешь не фотографироваться, – ответил Рейм, пожимая плечами. -Я сделаю это сам.
И с этими словами достав свой смартфон, он включил фронтальную камеру и встал на фоне магазина. В одной руке Рейм держал пакет с молоком и батоном, другую засунул в карман своего гоночного костюма. И гордо посмотрел в объектив....
Сериз, увидев эту картину, вновь не сдержалась и засмеялась еще громче.
– Ладно, ладно, – проговорила, наконец, она сквозь слезы и смех. – Только быстро. И никакого позирования!
Рейм кивнул и протянул ей телефон. Сериз села на пассажирское сиденье и быстро сделала несколько снимков, стараясь не трястись слишком сильно. На фотографиях Рейм выглядел как настоящий суперзлодей, сошедший со страниц комикса. Абсурдность ситуации достигла своего апогея.
– Отправь мне эти фотки – отрезал он, как только съемка подошла к концу. -Постим в сторис....
Сериз, закатив глаза, сделала все, как он велел. Две фотографии с мужчиной в гоночном костюме и шлеме, хмуро смотрящего в камеру и держащего в руках молоко и булку, появились в сторис их аккаунтов в Instagram. Долго ждать было не нужно. Телефон завибрировал, оповещая о многочисленных уведомлениях. За считанные секунды их сторис заполонили сотни сообщений и комментариев. Рейму и Сериз было плевать.
Сделав общее дело Рейм забрал пакет с покупками и закинул его на заднее сиденье машины. И уже собравшись отправится в путь, все внимание переключилось на внезапно включившуюся сирену.
– Ох, черт. Похоже мы все таки привлекли внимание правоохранительных органов Сериз,- обреченно проговорил Рейм
– И что дальше Рейм? Куда мы направимся дальше?.
[Конец главы]**
Яркие вспышки мигалок раскрасили ночную парковку в синий и красный. Сирены выли, приближаясь, становились всё громче.
– Ох, чёрт, – спокойно проговорил Рейм, глядя на приближающиеся полицейские машины. В его голосе не было и тени паники, лишь лёгкая досада. – Похоже, наше представление немного затянулось.
– И что дальше, Рейм? Куда мы направимся дальше? – её голос был полон азарта.
– Домой, разумеется, – Рейм повернул ключ зажигания, и Honda NSX взревела, словно почувствовав приближение погони. – Мы же не хотим задержаться на премьере, верно?
Одной рукой он мастерски развернул машину, другой выхватил телефон и бросил его Сериз.
– Запусти трансляцию, – приказал он. – И никаких слов. Только наш путь домой.
Сериз быстро нажала на экран. Трансляция началась. Рейм выжал газ. Автомобиль рванулся вперёд, оставляя позади ошарашенных полицейских, которые только что выскочили из своих машин.
Погоня была короткой, но захватывающей. Рейм вёл машину с невероятным мастерством, объезжая патрульные машины, ныряя в боковые переулки, словно растворяясь в ночной тени большого города. Сериз держала телефон, показывая лишь мелькающие огни улиц и тень от их шлемов на стекле. Зрители в комментариях сходили с ума, пытаясь понять, что происходит. Полиция, вероятно, была в ярости, но поймать их оказалось невозможным.
Когда они наконец добрались до особняка, Рейм загнал машину прямо в подземный гараж. Охранник, стоявший у входа, лишь молча кивнул им, его лицо оставалось непроницаемым. И, похоже, уже привыкшим к таким выходкам хозяина.
Они сняли шлемы. Сериз всё ещё тряслась от адреналина и нервного смеха. Она посмотрела на Рейма, в его глазах горел тот же дикий огонь, но сейчас он был смешан с удовлетворением.
– Это было... незабываемо, – выдохнула Сериз.
– Мелкое хулиганство, – усмехнулся Рейм, скидывая гоночный костюм прямо там, в гараже. – Но эффектное.
Они поднялись в дом, приняли душ, переоделись в домашнее. Сериз всё ещё чувствовала себя наэлектризованной. Она не могла оправиться от того безумия, которое они только что совершили. Он же, напротив, выглядел умиротворенным. Удовлетворённым.
Утром они проснулись знаменитыми. Ну, почти.
Когда Сериз спустилась к завтраку, Рейм уже сидел в своей библиотеке, с ноутбуком на коленях, рядом стояла чашка кофе. Он не читал газеты, он смотрел на экран. На его лице играла довольная, почти хищная улыбка.
– Присоединяйся, – пробасил он, его голос был полон внутреннего удовлетворения. – Нас обсуждают.
Сериз села рядом. Он повернул ноутбук к ней. Экран был заполнен скриншотами их сторис. Их фото в гоночных костюмах в супермаркете с молоком и булкой, кадры из ночной погони стрима. Комментарии сыпались как из рога изобилия:
– "Кто эти психи?! Гениально! #МолокоИБулка"
– "Парень в шлеме просто король!😂"
– "Супергерои или суперзлодеи? Мы за суперзлодеев!"
– "Я видел их в своём магазине! Я думала, меня глючит!"
– "Это новый вид перформанса? Блестяще!"
– "Полиция рыдает 😂😂😂"
– "Они что, ограбили банк?! А потом за молоком зашли?"
Сериз не могла сдержать улыбки. Её смех, сначала тихий, потом всё громче, наполнил библиотеку. Рейм посмотрел на неё, его глаза сияли. Он был доволен. Ему нравилось, как его хаос влиял на мир. И как Сериз смеялась рядом с ним, понимая и разделяя его безумие.
– Как ощущения? – спросил он, его голос был почти нежным.
Сериз посмотрела на него. В его глазах не было ни тени боли, ни запертой ярости. Только удовлетворение, контроль и... что-то, похожее на счастье.
– Безумно, – прошептала она, прижимаясь к нему. – Просто безумно. И... великолепно.
Они сидели, глядя на экран, на свой собственный шедевр абсурда, созданный для двоих, но увиденный тысячами. Он обрел новый способ сублимации – через власть над общественным мнением, через шок и восхищение, которые они вызывали. А Сериз... Сериз была рядом. Её любовь к этому безрассудному, властному, чуточку сумасшедшему мужчине была теперь абсолютной.
[Конец главы]
***
Глава 3. Популярность и новые безумства
Шумиха вокруг "гонщиков в супермаркете" не стихала ещё несколько недель. Видео их появления в банке, снятое камерами наблюдения и слитое в сеть одним из сотрудников, набрало миллионы просмотров. Фотография Рейма в шлеме, с молоком и булкой, стала мемом. Их аккаунты в социальных сетях, которые до этого были закрытыми и предназначались для узкого круга, теперь бомбардировались запросами на подписку и сообщениями. Журналисты пытались вычислить личность таинственных "ночных хулиганов", но безрезультатно.
Каждое утро начиналось с чтения новостей и лент социальных сетей. Рейм сидел в библиотеке, устроившись в кресле, на его лице играла довольная ухмылка. Он, конечно, не произносил это вслух, но было очевидно, что ему нравилась эта волна хаоса, которую он спровоцировал. Этот новый вид контроля – над общественным мнением, над заголовками, над реакцией тысяч незнакомых людей. Это была новая форма его личного театра, и Сериз была его единственным зрителем и соучастницей.
Сериз сидела напротив, тоже с планшетом в руках, её смех был теперь частым гостем в их доме. Она хохотала над самыми нелепыми комментариями, над абсурдными теориями, которые строили о них.
– Смотри! – воскликнула она однажды, показывая ему экран. – Кто-то считает, что мы – тайные агенты, которые проверяют систему безопасности банков!
Рейм хмыкнул, довольный.
– Какая пресная фантазия. Они не понимают истинной природы искусства.
День ото дня их "популярность" росла. Появлялись фанатские аккаунты, ремиксы их видео, даже фанфики. Были и те, кто осуждал, кто взывал к порядку и закону, но их голоса тонули в море восторженных и недоумевающих комментариев. Рейм же наслаждался каждым моментом этого цифрового безумия. Он был над ситуацией, управляя ею из тени, оставаясь недосягаемым.
Со временем их ночные вылазки стали их новой традицией. Они не повторяли трюка с банком и супермаркетом, но придумывали новые, не менее безумные выходки. Иногда это были просто гонки по ночному городу, где Рейм гнал, чтобы почувствовать адреналин, а Сериз смеялась рядом с ним, чувствуя, как границы между нормальным и безумным стираются. Иногда они проникали в закрытые, охраняемые места – пустые бассейны, заброшенные заводы, где оставляли небольшие "послания" или просто фотографировались, демонстрируя свой контроль над пространством.
Они всегда действовали в гоночных костюмах и шлемах. Это стало их униформой, их маской, их символом. Это было их личное безумие, вынесенное в публичное пространство, но при этом сохраняющее анонимность. Рейм находил в этом свою разрядку, свою сублимацию боли и потребности в тотальном контроле. А Сериз находила в этом свою странную, извращённую форму счастья, единства с ним, своего мужчины, который, несмотря на всю свою тьму, всё ещё мог заставить её смеяться и чувствовать себя живой.
Её успокоительное продолжало быть частью её жизни, притупляя острые углы. Но теперь она пила его не только из-за его приказов, но и потому, что так было легче погружаться в этот новый, их общий мир, мир безудержного адреналина, контроля и тайных безумств. Она была его. Полностью. И она любила его вопреки всему.
[Конец главы]
Глава 4. Месть и Материнские Секреты**
После "инцидента" в супермаркете и стремительного роста их вирусной популярности, Рейм был в отличном настроении. Дни реабилитации продолжались, но теперь он явно находил новую отдушину. Его боль была невидимой, но потребность в контроле была ненасытной. Сериз, всё ещё на успокоительных, погрузилась в их новый мир. Она смеялась над комментариями, наслаждалась его довольным видом и с готовностью ждала новых безумств. Она понимала, что быть частью его ненормальности – это и есть её искажённое счастье.
Поздний вечер. Рейм, уже вполне уверенно передвигающийся по дому с тростью, но всё ещё иногда опирающийся на неё, закончил свою обычную прогулку по саду. Сериз ждала его в библиотеке. Когда он вошёл, его взгляд был необычайно задумчивым. Он подошёл к бару и налил себе виски.
– У меня есть идея, – сказал он, обращаясь к Сериз, но его взгляд был направлен в пустоту. – Сегодня мы нанесём визит. Моей матери.
Сериз почувствовала, как по её спине пробежали мурашки. Илона. Мать Рейма. Женщина, чьё имя он почти никогда не произносил, но чья тень висела над ним, над его травмой, над его потребностью властвовать. Сериз знала о ней лишь по намекам Рейма: авторитарная, холодная, сломившая его в юности.
– К... Илоне? – осторожно переспросила Сериз.
– Именно, – Рейм сделал глоток виски, его губы растянулись в тонкой, почти болезненной усмешке. – Она часто уезжает на выходные за город. Сегодня её там нет. Мы просто... навестим её дом. Без приглашения.
В его голосе не было привычной пошлости или жестокости, лишь холодная, стальная решимость. Это было что-то глубоко личное.
– Зачем? – спросила Сериз, хотя уже догадывалась.
Рейм повернулся к ней, в его глазах блеснул опасный огонёк.
– Она когда-то отняла у меня всё. Контроль. Выбор. Чувство собственного достоинства. Накормила меня своим гнилым авторитетом. – Он сделал паузу. – А сегодня... сегодня мы заберём у неё кое-что. Символически. Из её холодильника.
Сериз вздрогнула. Холодильник. Это было так мелко, так абсурдно, и так характерно для Рейма – выбрать такой унизительный способ мести. Она поняла, что это не кража ради еды. Это кража ради *унижения*, ради демонстрации его власти над тем, что когда-то ему не принадлежало.
– Идём, – Рейм поставил бокал. – Возьми... вон ту дорожную сумку. И надень свой гоночный костюм.
Через полчаса они уже ехали по ночным улицам. Сериз, снова в обтягивающем чёрном комбинезоне и шлеме, чувствовала себя странно – словно персонаж абсурдного спектакля. Рейм вёл машину спокойно, без прежнего безумного азарта, его взгляд был сосредоточенным. Это была не игра ради адреналина. Это была месть.
Особняк Илоны стоял в закрытом элитном поселке, окружённый высоким забором и камерами. Но Рейм знал все лазейки. Он загнал Honda в тень, за кустами, и они выскользнули из машины. Рейм передвигался уверенно, опираясь на трость, но его лицо было скрыто шлемом. Сериз шла за ним, держа в руках небольшую дорожную сумку.
Они бесшумно проникли на территорию, миновав пару камер и датчиков, о которых Рейм, похоже, знал всё. Это было его детство, его тюрьма. Он вёл её к дому, словно совершая ритуал, который ждал своего часа десятилетиями.
Дверь была заперта, но Рейм достал из кармана отмычки и за несколько секунд, с привычной ловкостью, открыл её. Они вошли в особняк. Внутри было темно и тихо, словно дом дышал воспоминаниями о подавленной воле и холодной авторитарности.
Рейм направился прямиком на кухню. Большой, современный, идеально чистый холодильник матово поблёскивал в тусклом свете. Рейм распахнул его дверцу. Внутри всё было аккуратно разложено: дорогие сыры, свежие овощи, деликатесы.
– Начинай, – пробасил он, протягивая Сериз пустую дорожную сумку. – Бери всё, что увидишь. Ничего не оставляй. Особенно то, что выглядит аппетитно. Поняла?
Сериз посмотрела в открытый холодильник, потом на Рейма. Этот акт был настолько унизительным и мелким, но в его глазах она видела такую глубокую, старую боль, что не могла не подчиниться. Она начала складывать продукты в сумку: лотки с едой, фрукты, упаковки с йогуртом. Абсурдность ситуации давила на неё, но она делала это для него, чтобы он почувствовал себя "главным", чтобы он наконец смог отомстить той, что когда-то подавляла его.
Рейм стоял рядом, слегка прихрамывая, но его взгляд был полон удовлетворения. Он наблюдал за ней, словно дирижёр, наблюдающий за оркестром, исполняющим его личную симфонию мести.
[Конец сцены]
Сериз старательно выгребала содержимое холодильника Илоны. Дорогая фуа-гра, изысканные сыры, свежая выпечка из французских пекарен, элитные йогурты – всё это отправлялось в дорожную сумку, которая становилась всё тяжелее и тяжелее. Холодильник опустел, зияя пустыми полками.
Рейм наблюдал за ней, его руки были скрещены на груди, тело слегка покачивалось, словно он пританцовывал под невидимую музыку своей мести. На его лице, скрытом за стеклом шлема, Сериз читала глубокое удовлетворение. Это был акт реванша, настолько незначительный по своей сути, но настолько важный для него.
– Достаточно, – наконец произнёс Рейм, когда сумка наполнилась до краёв. Он забрал её у Сериз, словно дорожа драгоценным трофеем. – Поехали.
Они вышли из кухни и бесшумно направились к парадной двери. Сериз прекрасно понимала, что Илона, по возвращении, будет вне себя от ярости. Её дом, её идеальный порядок – всё это будет нарушено таким абсурдным и унизительным способом. Она представила её реакцию, и еле сдержала улыбку.
Когда они оказались у входа, за дверью послышались шаги. Рейм замер. Это были охранники дома Илоны. Их было двое, высокие, крепкие мужчины. Они вошли в холл, их лица, сначала расслабленные, моментально напряглись, когда они увидели две фигуры в чёрных гоночных костюмах. Руки охранников потянулись к пистолетам.
Рейм не дрогнул. Он поднял руку, останавливая их. Его взгляд, пронзительный даже сквозь затемнённое стекло шлема, прямо смотрел на них. Охранники замерли. В их глазах Сериз увидела не только удивление и замешательство, но и что-то похожее на узнавание. Это были бывшие люди Рейма. Те, кто когда-то ему подчинялись.
– Вы, – пробасил Рейм, его голос прозвучал властно и твёрдо, как приказ. – Ни слова. Она не должна знать, что мы здесь были. Ни слова о том, кто это сделал.
Охранники обменялись взглядами. Их лица были напряжены. Они стояли неподвижно, не опуская рук, но и не двигаясь к оружию. Они знали его приказы. Знали его власть. Даже после всего, даже после того, как он отрёкся от корпорации, они помнили, кто он.
– Вы меня слышали? – голос Рейма стал ещё жёстче, не допуская возражений. – Если хоть одно слово достигнет её ушей... вы оба потеряете гораздо больше, чем работу.
Один из охранников, более старший, медленно кивнул. В его глазах читалась смесь покорности и немого вопроса. Он знал Рейма. Знал, на что тот способен.
Рейм секунду смотрел на них, убеждаясь в их подчинении. Затем развернулся и вышел из дома. Сериз поспешила за ним, её сердце колотилось. Она видела эту незримую власть, которую он имел над этими людьми, даже не будучи их прямым начальником. Это было его истинное могущество.
Они быстро вернулись к машине. Рейм забросил дорожную сумку с "добычей" на заднее сиденье и сел за руль. Мотор взревел. Honda NSF сорвалась с места, исчезая в ночи.
[Конец сцены]
Рейм гнал Honda по ночным улицам, скорость была его единственным реальным убежищем. Сериз сидела рядом, но её мысли были далеко, в особняке его матери.
– Они узнали тебя! – выдохнула она, не веря. В её голосе звучал шок. – Эти охранники... они же твои бывшие люди, да? Они узнали! А ты им запретил говорить!
Рейм лишь хмыкнул, его взгляд был прикован к дороге.
– Конечно, узнали, – пробасил он. – Они помнят, кто главный. Моя семья слишком... влиятельна, чтобы просто так забыть. И у них есть причина слушаться. Более убедительная, чем просто этикет.
Сериз потрясла головой. Это безумие. Абсурдность ситуации давила на неё, и она не сдержалась. Громкий, заливистый хохот вырвался из её груди, наполнил салон машины. Она смеялась, не в силах остановиться, её тело сотрясалось.
– Боже, Рейм! – выдавила она сквозь приступы смеха, пытаясь выровнять дыхание. – Охрана твоей матери! Бывшие твои люди! А ты, такой обеспеченный, такой богатый человек, приехал и украл у мамы еду! В гоночном костюме! Это же... это просто ГЕНИАЛЬНО! Ты – король идиотских выходок!
Она смеялась так, что слёзы текли по её щекам, смешиваясь с капельками пота под шлемом. Картина была слишком нелепой: миллионер, который владеет огромными состояниями, но ночью пробирается в дом своей матери, чтобы украсть её йогурты и сыры. Это было настолько ненормально, настолько абсурдно, что для Сериз это было идеальным подтверждением его величия, его безумия, его абсолютного пренебрежения к любым правилам, включая собственный статус.
Рейм ничего не ответил, но Сериз почувствовала, как он расслабился. Его плечи опустились, и она почти увидела, как он улыбается. Он обожал её реакции, её смех над его выходками. Это было его топливо. Её хохот, её веселье – это было подтверждение того, что он делает всё правильно, что он добивается своей цели. Он был доволен собой.
Они наконец добрались до особняка Рейма. Он загнал машину в гараж. Сумку с "добычей" Рейм демонстративно поставил на кухонный стол.
– Вот, – сказал он, распахивая замок. – Завтра на завтрак. Всё свежее и органическое.
Сериз посмотрела в сумку, где лежали дорогие деликатесы, которые они «украли». Она снова засмеялась, уже тише, но с той же искренностью.
– Ты правда собираешься это есть? – спросила она.
Рейм лишь пожал плечами.
– Почему бы и нет? Это же *её* еда. И теперь она моя.
В его словах не было иронии, только чистое, извращённое удовлетворение.
[Конец сцены]
Рейм и Сериз наслаждались "добычей" на завтрак. Деликатесы, украденные из холодильника Илоны, казались вкуснее обычной еды. Рейм был расслаблен и доволен, его лицо было спокойным, а Сериз смеялась, разглядывая новые комментарии под их сторис. Этот акт мелкого вандализма и аферы с банком принёс ему желанное удовлетворение.
Днём Рейм провёл несколько часов в своей звуконепроницаемой комнате. Сериз слышала приглушенные звуки, знала, что он там, избавляясь от остатков напряжения своим обычным способом. Когда он вышел, его лицо было опять каменным, но в глазах горел особенный, холодный блеск. Он не сказал ни слова о том, чем занимался, но Сериз знала.
Вечером, когда город погрузился в глубокую тишину, Рейм снова позвал Сериз.
– Одевайся, – коротко бросил он, указывая на гоночный костюм. – У нас ещё одно дело.
Он выбрал самое безлюдное время – за два часа до рассвета, когда улицы города были пусты, а охрана только начинала менять караулы. Он гнал Honda NSX по широким, пустым проспектам, машина быстро неслась к центру города. Он знал, где находится главное здание корпорации, которой когда-то управлял его предок, а теперь властно руководила его мать.
Остановив машину в тёмном переулке напротив небоскрёба, Рейм вышел. Сериз следовала за ним, неся небольшой, но тяжелый рюкзак. Огромное здание корпорации возвышалось над ними, чёрная громада стекла и бетона, символ власти и безличия.
Рейм подошёл к самому видному углу здания, где сливались две стеклянные стены, образуя идеальную поверхность. Он достал из рюкзака баллончик с салатовой краской. Его движения были чёткими и уверенными. Опираясь на трость, он начал рисовать широкую, изогнутую линию, основу символа. Это была не просто буква или фигура. Это был его личный, уникальный символ, который он когда-то создал для себя, а она теперь знала его.
Сериз стояла рядом, наблюдая за ним. Она чувствовала его сосредоточенность, его ярость, выливающуюся в этот акт. Закончив часть рисунка салатовым, Рейм протянул ей баллончик с красной краской.
– Твоя очередь, – пробасил он, его взгляд сквозь шлем был необычайно серьёзен. – Закончи символ.
Сериз взяла баллончик. Её рука дрогнула. Это было настолько символично: она, его "слабость", которая теперь доверяет ему часть, часть его мести. Она знала этот символ – это был его личный знак, его инициалы, стилизованные под кельтский узел, затерянный в его бурной биографии. А теперь она должна была завершить его.
Она подняла баллончик и осторожно, но уверенно, закончила рисунок, добавляя красные элементы, переплетая их с салатовыми линиями. Символ выглядел ярко и дерзко на тёмном фоне здания, напоминая о кровоподтёках на его теле, о боли и ярости, которые он испытывал. Это был его фирменный знак. Его послание матери, выцарапанное на её собственном владении.
Они сделали несколько шагов назад, любуясь своим творением. Гигантский салатово-красный символ Рейма теперь красовался в самом видном углу корпоративного здания, прямо напротив утреннего солнца. Его вечное напоминание.
– Отлично, – проговорил Рейм, в его голосе слышалась неприкрытая гордость. – Она не сможет его не заметить. И все её сотрудники увидят. И будут обсуждать.
Он повернулся и снова двинулся к машине. Сериз следовала за ним, её сердце колотилось. Она была частью его мести, его преступления, его искусства. И это было их новое, извращённое проявление близости.
[Конец сцены]
Рейм и Сериз отошли на приличное расстояние от здания корпорации. Огромный салатово-красный символ на углу небоскрёба ярко выделялся на фоне ночного неба. Он не просто нарисовал, он написал заявление о своём возвращении, о своей мести.
– Идеально, – пробасил Рейм, его голос из-за шлема звучал гулко, но в нём слышалось глубокое удовлетворение. – Она не сможет его не заметить. И все её сотрудники увидят. И будут обсуждать.
Он жестом указал Сериз оставаться на месте, а сам достал смартфон. Подняв его, он сделал несколько снимков граффити в разных ракурсах, уделяя особое внимание тому, чтобы в кадр попал и сам Рейм на фоне своего "творения", с тростью в руке – такой себе суперзлодей на фоне своего памятника. Затем он передал телефон Сериз.
– Запости, – приказал он. – И подпиши: "Искусство не остановить".
Сериз послушно взяла телефон. Она выбрала лучший ракурс, добавила фильтр, чтобы цвета были ярче, и запостила в их сторис. Новые уведомления не заставили себя ждать. Мир снова начал гудеть. Рейм наблюдал за процессом, довольная улыбка, похоже, не сходила с его лица под шлемом.
– А теперь, – произнёс он, возвращая себе телефон, – последний штрих.
Он посмотрел на неё, его глаза блеснули. Сериз поняла, что он имеет в виду. Парковка. Парковка для банковских работников и сотрудников корпорации – та самая, где они парковали свои дорогие машины. Это был его следующий пункт мести.
Рейм направился к своей Honda NSX. Из багажника он достал несколько тяжелых, ярко-оранжевых дорожных конусов и пару знаков "Проезд запрещен", которые выглядели точь-в-точь как настоящие. Откуда у него это всё было, Сериз даже не стала задумываться – это был Рейм, и он всегда был готов к любой абсурдной ситуации.
Они выдвинулись к въезду на подземную парковку. Улица была пуста, лишь несколько машин стояли на стоянке перед ней. Рейм, хоть и прихрамывая, двигался удивительно быстро. Он начал расставлять конусы, перекрывая въезд. Сериз помогала ему, расставляя знаки так, чтобы ни одна машина не могла проехать.
– Цель проста, – объяснил он, его голос был абсолютно серьёзен. – Заблокировать им въезд. Заставить их тратить время. Нервничать. И понять, что контроль не всегда находится в их руках.
Они работали быстро и слаженно, как хорошо отлаженная команда. Сериз, несмотря на усталость, чувствовала прилив адреналина. В этом действии было что-то дико освобождающее. Они перекрыли все въезды и выезды, создав настоящий лабиринт из знаков и конусов, который превращал обычную парковку в ловушку.
Когда последний конус встал на место, Рейм оглядел свою работу. На его лице, скрытом шлемом, Сериз увидела, как его губы изогнулись в широкой, торжествующей улыбке.
– Идеально, – пробасил он. – Теперь они будут знать, кто здесь главный.
Он повернулся к Сериз. В его глазах горел тот же дикий, хищный огонь, который она уже так хорошо знала.
– Поехали домой, – сказал он. – Нам нужно успеть к завтраку.
Сериз кивнула. Она чувствовала себя опустошенной, но одновременно переполненной энергией. Это было их новое приключение, их новый мир. Мир, где Рейм был королем хаоса, а она – его королевой.
[Конец главы]
Глава 5. Утро после хаоса**
Рейм загнал Honda NSX в тёмный, прохладный гараж особняка. Мотор затих, погрузив пространство в оглушительную тишину. Они сняли шлемы, и лица Рейма и Сериз были бледными от усталости, но глаза горели каким-то диким, нездоровым огнём. Адреналин всё ещё бурлил в их венах.
– Спать, – коротко бросил Рейм, его голос звучал глухо, словно он сам едва держался на ногах.
Они поднялись в дом, приняли быстрый душ, смывая с себя пыль и запах дороги. Сериз выбралась из гоночного комбинезона, её тело чувствовало каждый мускул, каждую клеточку, натянутую до предела. Усталость навалилась разом. Она рухнула на кровать, даже не успев толком укрыться. Рейм, с привычной для него бесшумностью, лёг рядом. Через несколько минут он уже спал, его дыхание было ровным и глубоким. Он был спокоен. Удовлетворен.
Сериз лежала, глядя в потолок, её мозг всё ещё прокручивал события ночи: визит к Илоне, опустошённый холодильник, бывшие охранники, граффити на здании корпорации, конусы на парковке, сирены, погоня... Смех начал подступать вновь, но она подавила его, чтобы не разбудить Рейма. Усталость взяла своё, и она, наконец, тоже уснула, провалившись в глубокий сон без сновидений.
Они поспали всего несколько часов. Солнце уже встало, заливая комнату мягким светом, когда Сериз проснулась. Рейм уже не спал. Он лежал рядом, подперев голову рукой, и смотрел на неё. В его глазах не было ни тени усталости, лишь привычная холодная ясность.
– Доброе утро, – произнёс он, и в его голосе прозвучало что-то похожее на ту парадоксальную нежность, которую он позволял себе после их особых моментов.
Сериз приподнялась на локтях, потянулась, чувствуя, как ноют мышцы.
– Доброе... – ответила она, улыбаясь. – Ты уже не спишь?
– Нет, – он слегка нахмурился. – Мне нужно было убедиться, что утро наступило без... последствий.
Сериз кивнула, понимая. Никаких арестов, никаких звонков, никаких проблем.
Спустя час они сидели за завтраком на кухне. На столе, среди обычных тостов и кофе, стояло элитное масло, крабовое мясо и свежие французские круассаны – "добыча" из холодильника Илоны. Рейм неспешно ел, его движения были спокойными и мерными.
Сериз взяла свой ноутбук.
– Ты готов к утренней дозе славы? – она подняла брови, улыбаясь.
Рейм хмыкнул, его губы растянулись в довольной усмешке.
– Давай.
Сериз открыла вкладки с социальными сетями и новостными сайтами. Шум вокруг "ночных хулиганов" достиг своего пика. Их сторис облетели весь интернет. Граффити на здании корпорации Илоны стало вирусным.
Комментарии сыпались без остановки:
– "ГОСПОДИ, ОНИ ЭТО СДЕЛАЛИ! Граффити на корпорации?!?!? Я ЗА НИХ В ОГНЕ!!! #РеймИСериз "
– "Это не просто батон, это заявление!😂"
– "Я видел эту кассиршу, она до сих пор в трансе! Бедняга!"
– "Чья это корпорация? Мамочки?! Какая жесть, я обожаю этих психов"
– "Полиция: 'Мы контролируем ситуацию'. Рейм и Сериз: 'Подержите наше молоко!'"
– "Искусство не остановить! Они доказали!"
– "Кто-нибудь узнал его? Его лицо под шлемом?"
– "Криминальные гении и просто гении PR!"
Сериз смеялась в голос, читая каждый комментарий. Рейм слушал её смех, его глаза были прикованы к экрану. Он не выражал эмоций так бурно, но его довольная улыбка говорила сама за себя. Он был на вершине мира. Он был главным. Он контролировал хаос. И Сериз была рядом, разделяя с ним этот триумф.
Они долго сидели за столом, погруженные в свой новый мир, где ночь принадлежала им, а день – их безумной славе.
[Конец главы]