Светлое Завтра Изабеллы

«Воспоминания —

вот из-за чего мы стареем. 

Секрет вечной юности — 

в умении забывать»                                                                                                          

(Эрих Мария Ремарк)                                                 

После первого занятия, как я и обещала Кевину, я пришла на назначенное место и стала ждать его. Оглядываясь по сторонам, я неожиданно почувствовала, как кто-то обнял меня сзади. Я вздрогнула и обернулась.

— Из-и-и! — раздался нежный женский голос прямо у моего уха.

— Алиса! — я обняла свою лучшую подругу, единственного близкого человека в то время, когда умер мой отец. — Ты наконец-то выздоровела. Как я рада, теперь не буду обедать одна.

— Конечно, подруга! Я тебя не брошу.

— Изабелла... — это был голос Кевина, я сразу его узнала. — Кто это? — спросил он.

— Ох, точно. Кевин, это Алиса Смит, моя лучшая подруга. Она из Техаса. Алиса, это Кевин Мур, мы дружили с детства. Недавно он наконец-то вернулся из шестилетнего путешествия по Коннектикуту.

— О-о? Путешествия? А что там в Коннектикуте есть впечатляющее?

— Ну, Изи! — Кевин улыбнулся нам. — Моя семья переехала туда на время, и отец отправил меня в университет. Никакого путешествия не было...

— Ну, Изабеллочка, как всегда что-то приукрасит. Таков уж ум писательниц, верно?

— Ха-ха, ты права, Алиса, это похоже на неё.

Алиса подтолкнула меня к Кевину: — Мне нужно зайти к профессору Пемброк. Она очень строгая. Удачи, ребята! Уходя, она подтолкнула и Кевина, отчего он смущённо посмотрел на меня и покраснел.

— Может, прогуляемся? Покажешь мне университет.

 — Если хочешь, пойдём.

Он буквально вырвал мои книги, не дожидаясь ответа. Я не возражала. Во время прогулки мы говорили обо всём на свете. Рядом с Кевином я чувствовала себя собой, могла рассказывать ему что угодно и не стесняться. С другими девочками я часто ощущала себя не в своей тарелке, особенно после того, как они обсуждали меня за спиной. Но Алиса была другой — лучшей на своём факультете. А Кевин, хоть и происходил из богатой и влиятельной семьи, не казался избалованным.

Я посмотрела на часы и на Кевина.

 — Нам пора, скоро начнутся занятия. 

— Да, Изабелла, можно пригласить тебя в ресторан в отеле «Waldorf-Astoria»?

Внутри меня всё сжалось, стало тяжело дышать. Я обещала тётушке прийти к обеду. Даже если будут гости, мне не о чем с ними говорить. Но если судьба даёт шанс, стоит его использовать. Тем более мне интересно, что Кевин делал последние шесть лет в другом штате и почему его семья переехала.

— Я согласна. 

— Жду тебя после последнего занятия у машины.

Я кивнула, и мы разошлись.

На уроке истории ничего особенного не произошло. Но я заметила, как студенты обсуждали новенький Ford, который стоял у университета. Я прикусила губу и ухмыльнулась, но тут же спрятала улыбку, чтобы никто не увидел. Я точно знаю, кому принадлежит эта машина.

В группе было около сорока парней и всего четыре девушки. Может, остальные просто хотели работать в типографиях или печатать тексты. Хотя одна из них, Саманта, была похожа на меня. Она такая же скромная и ни с кем не общается в университете. Возможно, у нее есть друзья за его пределами.

Профессор Элвис объявил:

— Завтра к нам придет военный журналист Стэнли Уошберн. Он расскажет о Первой русской революции, русско-японской войне и о том, что происходило на русском фронте и в самой стране. Занятия завтра начнутся в двенадцать. Все поняли?

Все хором ответили «да», а я осталась сидеть на месте. Военный журналист побывал в другой стране, и именно он провел двадцать шесть месяцев с русской армией на фронте... Мое сердце забилось от радости. Я подошла к профессору Прайс.

— Профессор, — начала я, но он меня перебил.

— Изабелла? О, нет, дополнительных заданий не будет. Твой балл по истории — лучший в группе! Отдохни, прогуляйся...

— Нет, профессор, я о Уошберне. Он провёл двадцать шесть месяцев с русской армией? И ведь это он предложил идею по улучшению образа союзников в русском обществе, верно?

Мужчина лет сорока внимательно посмотрел на меня и вздохнул.

— Ты меня удивляешь. Пока другие девушки говорят о платьях, косметике и парнях, ты стремишься к таким высотам. Да, это Стэнли. А почему ты спрашиваешь?

— Хочу задать ему завтра несколько вопросов. Можно?

— Конечно. Хоть кто-то из группы серьезно увлечен реальной журналистикой. А теперь идите, Уэверли, и познавайте плоды наук.

— Спасибо, профессор! Я вышла из кабинета с гордой улыбкой.

У кабинета меня ждала Алиса.

— Как погуляла с другом? — спросила она, нарочито растягивая слово «другом».

— Нормально. А что?

— Изабелла, ты не понимаешь! Кевин смотрел на тебя так, словно ты для него больше, чем подруга.

— Алиса, мы не виделись шесть лет. Конечно, он так на меня смотрит. Чего ты вечно придумываешь?

— А он пригласил тебя куда-нибудь?

— Да.

— Куда? — Алиса схватила меня за руку.

— В «Waldorf-Astoria».

У Алисы даже приоткрылся рот, и она с изумлением посмотрела на меня.

— Это самый дорогой ресторан в Нью-Йорке, и ты собираешься пойти туда в этом?

— Разве я плохо выгляжу? — спросила я с легким скепсисом.

— Нет, Изи, конечно, нет! Просто это платье не подходит для такого места. Давай после следующего занятия сходим в магазин и купим тебе что-нибудь подходящее.

— У меня даже денег нет, Алиса...

— Я заплачу. Это будет мой подарок тебе.

 Я смутилась и поняла, что отказаться от просьб Алисы невозможно — она очень настойчива. Мы поговорили и снова разошлись на занятия. Всё было как обычно, но моя голова была забита мыслями о завтрашнем дне. После занятий мы с Алисой пошли в магазин одежды. Там на меня надели множество платьев и костюмов в течение сорока минут.

— Голубой цвет тебе так идёт, Изи... Я сейчас расплачусь, представляя тебя в свадебном платье нежно-голубого цвета, — сказала Алиса с грустью в голосе.

— Алиса, какое свадебное платье? Ещё рано...

— Да ну что рано! У меня уже две девочки из группы вышли замуж!

— Сначала карьера, потом семья, — ответила я, рассматривая платья.

— Эх, карьеристка ты наша... Ладно, какое платье выбрала?

— Вот это... Но Алиса тут же вручила мне ещё одно платье. Когда я его надела, замерла от количества украшений. Оно было нежно-голубым с множеством узоров.

— Наверное, дорогое, — предположила я.

— Мы покупаем! Деньги есть, не проблема. Сделаем тебе прическу и макияж — будешь сиять!

Прошло еще двадцать минут, и я была готова.

— Шикарно, да? — спросила подруга.

— Да, — ответила я, не находя слов, чтобы описать красоту платья, прически и макияжа.

Алиса проводила меня до машины Кевина. Он стоял, облокотившись на крышу автомобиля.

— Кевин! — позвала его Алиса.

Он повернулся и замер, глядя на меня. Затем протянул руку и открыл дверь машины.

Алиса хитро посмотрела на Кевина и сказала:

— Ну что, Кевин, как тебе наша красотка? Для такого ресторана нужен роскошный костюм и подобающая прическа с макияжем. Пусть все посетители смотрят только на вашу пару.

— Это очень красиво, Изабелла, ты похожа на незабудку, — сказал Кевин. — Этот цвет платья очень идет тебе. Но мы уже немного опаздываем, пора ехать.

— Точно, — согласилась я. — Спасибо, Алиса!

Сев в машину, я помахала ей, и она мне в ответ.

Когда Кевин сел за руль, я заметила, что он смущен. Его щеки порозовели, и он нервно стучал пальцем по рулю.

— Кевин, я же не хищный лев, чего ты нервничаешь? Это просто ресторан.

— Я сначала думал, что ты передумала и не захочешь ехать, — признался он. — Я никогда не видел такого красивого платья на такой шикарной девушке. Оно придает тебе нежность, украшает твою красоту и блистательный ум. Но даже без этого платья ты не менее красива.

Я улыбнулась и поблагодарила Кевина за его слова. Действительно, приятно, когда тебя хвалят или делают комплименты.

Через несколько минут мы оказались у ресторана «Waldorf-Astoria». Кевин, словно истинный джентльмен, распахнул передо мной дверь автомобиля и помог выйти. У стойки регистрации он уверенно назвал номер столика, и нас провели к нему. Я заметила, как женщины постарше, словно в знак нежности, держатся за руки с мужчинами, и невольно последовала их примеру. Рука Кевина чуть дрогнула, но он не подал вида.

Сев за столик, я огляделась. Ресторан поражал воображение своей роскошью, словно воплощение мечты о совершенстве. За соседними столиками люди погружались в свои дела: кто-то наслаждался ужином, кто-то потягивал кофе, а кто-то наслаждался сигарой. Каждый был занят своими мыслями и заботами. Я невольно наблюдала за окружающими и обратила внимание на мужчину лет двадцати пяти, сидевшего за столиком слева от нас. Его коричневый костюм цвета американо сидел на нем безупречно, подчеркивая стройную фигуру. Галстука или бабочки не было, но жилетка того же оттенка придавала его образу изысканную элегантность. Белая рубашка, вероятно, была из дорогого бутика, а его волосы необычного оттенка — не то светлые, не то русые — придавали ему особый шарм. Он спокойно пил кофе, курил сигарету и увлеченно читал книгу.

Я слегка наклонила голову, чтобы лучше разглядеть название на обложке. Перелистнув страницу, он поднял глаза, и наши взгляды встретились. Его глаза, ярко-голубые, как мое платье, пронзили меня. Я замерла, почувствовав, как щеки заливает румянец смущения. Его улыбка, с ямочками на щеках, была теплой и искренней, словно солнечный луч в пасмурный день. Мужественный профиль и густые длинные ресницы придавали его облику особую притягательность. Я слегка улыбнулась в ответ, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее, и принялась изучать меню, стараясь скрыть свое волнение.

— Изабелла, ты пробовала французскую кухню? Здесь есть основные блюда, десерты, кофе и сигары.

— Я не курю, — ответила я.

— Я тоже, — присоединился Кевин.

— Кевин, выбирай на свой вкус. Я тебе доверяю. Из всего этого я ела только  мельбе.

— Хорошо, тогда на десерт парочку мельбе. Мне тоже нравится. А алкоголь? Будешь?

— Нет, я всё же слушаю тетушку и не пью. И не курю. Дядя Тео в конце жизни увлёкся всем этим и умер быстрее.

— Оу, пожалуй, тоже откажусь и возьму просто латте. Ты будешь?

— Да, да. Я пыталась разглядеть, что за книгу читает тот мужчина, но буквы мне незнакомы. Хотя парочку из них я узнаю, но слово в голове не складывается.

К мужчине подошёл официант и подлил ему ещё кофе.

— Что-то ещё желаете, мистер Рацкевич? Интересная фамилия. Он точно не американец, не канадец и не англичанин. Может, откуда-то из Европы?

Мистер Рацкевич махнул официанту, тот наклонился ближе, а затем сделал шаг назад и скрылся.

Через минуту нам подали аперитивы. Кевину — обычный апельсиновый сок, а мне — белое вино. Кевин удивлённо посмотрел на бокал и спросил у официанта:

— Подождите, но мы же не заказывали белое вино.

— Это комплимент для вас от одного из посетителей, — ответил официант.

— Какое вино? — спросил Кевин.

— Pouilly-Fumé, — ответил официант. — Ваши блюда будут готовы через восемь минут.

Кевин бросил на меня взгляд, и мне стало неприятно.

— Кевин? — спросила я.

— Похоже, кто-то богатый покупает такие вина. Почти 400 долларов за бокал! — сказал он с явным раздражением.

— Неужели так дорого? Я думала, только бутылка может стоить столько, а не бокал.

— Ладно, ничего страшного. Интересно, кому ты приглянулась? — добавил он с ноткой ревности.

Я отпила немного вина, оно оказалось очень вкусным. Затем перевела взгляд в сторону и заметила, что Рацкевич уже не сидит за своим столом, а другой официант убирает посуду. На столе ничего не осталось. Я сложила все факты в голове и была уверена, что это был именно он.

Наконец, нам принесли нашу еду. Я попробовала её и поняла, что она вкусная, но еда тётушки всегда была лучше.

— Кевин, почему ты уехал из Нью-Йорка?

— Отец сказал, что у него там важные дела. Я застрял в Хартфорде на несколько лет. Было скучно и одиноко без друзей. Все время спрашивал у отца, когда мы вернемся в Нью-Йорк. Он отвечал, что скоро. И вот наконец это «скоро» наступило. Он остался в Хартфорде, а я тут. Отец сказал, что после окончания Колумбийского университета я должен сам строить свою карьеру и жизнь, как он когда-то. И добавил: «Ты вернешься в Хартфорд, только если у тебя будет жена и хотя бы один ребенок». Я не понимаю, зачем ему такие условия.

— Может, он не хочет, чтобы ты стал как они.

— Кто они?

— Те избалованные богатые дети, которые после учебы сидят на шее у родителей.

— Мне всегда казалось, что я именно такой, — сказал Кевин с ноткой печали.

— Что ты, Кевин! Ты совсем другой. Ты добрый, дружелюбный и милосердный. Помню, как в детстве ты спас трех котят зимой. Если бы не ты, они бы погибли.

— А! Ты о Пени, Люси и Феликсе! Кстати, Люси и Феликс сейчас живут в Хартфорде, а Пени — здесь.

— Они всё ещё живы! — Я улыбнулась, вспоминая этих милых котят.

— Спасибо, Изабелла, что считаешь меня таким. Мне приятны твои слова.

Через час мы доели и съели десерт. Кевин отвёз меня домой.

— Спасибо, Кевин, за обед.

— Это тебе спасибо, Изи, что согласилась. Увидимся завтра? Забрать тебя?

— Нет, завтра к двенадцати мне. Сама доберусь.

— Как хочешь...

Выйдя из машины, я направилась к дому. Открыв дверь, на пороге меня встретила тётушка Миранда.

— Изабелла, почему так долго? С кем ты была в машине?

— Прости, тётя. Это Кевин Мур. Мы дружили с детства и провели время вместе. Я не видела его шесть лет.

Тётя недовольно закатила глаза, но ничего не сказала.

— Идём, у нас гости.

Я сняла пальто и направилась в гостиную с тётей.

— Господа, познакомьтесь: это моя племянница Изабелла, младшая дочь Адама и Лилиан Уэверли.

На одном из кресел сидел мужчина лет сорока в строгом костюме. Он держал в руках две книги. Напротив него хмурился Эрл.

Рядом с мужчиной стояла женщина того же возраста, что и тётя Миранда. На ней было темно-зеленое платье с белыми кружевными манжетами и воротником. На шее — красные бусы до талии. Короткие русые волосы с сединой были собраны в пучок.

— Изабелла, это Стэнли Уошберн и Нелли Блай, — представила мне их тётя.