Внизу этой дороги - путь социальный

Разряды тока снова и снова беспощадно поражали тело молодого человека, но тот не сдавался. Он мужественно терпел боль, до тех пор пока сознание не покидало его. Каждый раз приходя в себя, парень не мог вспомнить, что же с ним делали, однако, смутно ощущал ужас, испытанный во время «лечения».

В очередной раз очнувшись, словно после комы, Хёнджин снова напряг память, но вспомнить, что было после удара током, не мог. Теперь же он просыпался не в палате, а в той же комнате с жуткой аппаратурой. День сменяла ночь, и наоборот. Парень уже сбился со счета. Постепенно мысли его начали путаться. Он осознал, как они добились потери памяти в тот раз. Хёнджину отчаянно хотелось запомнить, что они делают в этой комнате, после того, как включается эта дрянная аппаратура.

Доктор Кан непрерывно находился рядом с пациентом. Пока тот спал, доктор писал заметки в своем блокноте. Затем, когда Хёнджин открывал глаза, то он принимался завалить его вопросами, а не удовлетворившись результатом, снова включал машину с током. И так по кругу.

Но на сей раз доктор не стал задавать парню вопросы. Он по привычке поправил на носу очки и наклонился к пациенту поближе.

— Господин Хван, по вашему взгляду сразу видно, что лечение опять не дало нужных результатов. Что ж... — Мужчина задумчиво потер подбородок. Взглянув куда-то вдаль, он продолжил. — Думаю, стоит сменить тактику.

Доктор Кан оттолкнулся от пола и на стуле прокатился до другого конца комнаты. Он встал, закрыл шторы так, чтобы свет не проникал в комнату, подошел к стене и дернул за крючок, висящий под потолком. Сверху, словно рулон, развернулся белый экран. Затем доктор включил прожектор и начал шарить в своем компьютере.

Хёнджин не мог говорить, так как рот его был закрыт кляпом. Двигаться тоже было невозможно. Оставалось лишь покорно ждать, что же с ним будут делать дальше.

— А вот оно, — сказал доктор, проковырявшись в компьютере минут пятнадцать.

Белый экран загорелся. На нем стали видны картинки. На самом деле это были фотографии. Они изображали различные аспекты социальной жизни людей. Вот пара на свадебном торжестве. Вот родители запечатлели первые шаги ребенка. Вот парень держит свой аттестат. И подобные фотографии продолжали сменять друг друга на экране. А затем Хёнджин увидел знакомое лицо. На фото была его мать.

— Для чего вы мне показываете эти фото? — ярость внутри парня закипала с новой силой.

— Потому что эти фото отображают историю каждого из нас. Все мы одинаковые, у всех похожий путь. И те, кто следуют правилам живут счастливо. А те, кто ломает голову нелепыми мыслями по чем зря, обречены на страдания.

— И для же здесь фото моей матери? Думаете, увидев его, я сразу же стану таким, каким вы хотите меня видеть? Откажусь от своих убеждений?

Лицо доктора Кана на секунду приобрело озадаченный вид, но мужчина хорошо прятал свои эмоции, так что понять, о чем он думает, было сложно. Однако, Хёнджин заметил эти краткосрочные перемены в его лицо и пошел во банк.

— Да, да. Мне известно, кто эта женщина, — ухмылка парня показывала его истинное удовольствие от того факта, что он сумел удивить своего врага, который обычно был непробиваемый на эмоции. — А вы думали, после побега я сидел где-то в подвале и ждал, пока меня поймают?

— Нет, господин Хван. То, что вы решили узнать о себе побольше, меня ни капельки не удивляет.

Доктор Кан отодвинулся на кресле, вырубил прожектор и вернулся к пациенту.

— Тогда что же вас удивило?

— О каких таких убеждениях вы говорите?

Хёнджин оцепенел. Он сказал ту фразу абсолютно уверенно, искренне придерживаясь данной позиции. Внезапно парень осознал одну вещь:

«В какой момент я все вспомнил? Почему не заметил раньше?»

Память Хёнджина действительно вернулась к нему. Как по волшебству он вспомнил свою личность, свою жизнь до психлечебницы, все, что происходило в организации до его поимки, вспомнил родителей и всех близких друзей: Минхо, Ёнбока, Хана, Чонгуга и Мину.

На парня напал приступ деперсонализации. Он одновременно и вспомнил себя и в тот же момент не мог никак поверить, что вот он — Хван Хёнджин, вот такую жизнь он жил, так думал и так чувствовал.

Сознание Хёнджина помутилось и через пару секунд он провалился в сон.

***

Когда парень пришел в себя, он не сразу понял, где оказался. Обстановка была такой знакомой, но в то же время Хёнджин с трудом мог припомнить, что это за место.

Комната явно принадлежало мальчику-подростку. Синие обои, повсюду лежит какая-то аппаратура. Рядом с окном стоял синтезатор. Стены были украшены различными картинами. Судя по всему, подросток, который живет здесь, невероятно одаренный. По рисункам видно, что они были созданы не профессиональным художником, а любителем. Однако, абстракции изображенные на них поражали воображения, цвета сочеталась в удивительной, чувственной гамме. Вся комнаты пронизана творчеством.

Хёнджин поднялся с постели. Вид из окна пробуждал тепло внутри. Он понял: это его дом.

Так странно было помнить свое прошлое. Словно вся жизнь была не его. Словно он родился не семнадцать лет назад, а в день когда очнулся в лечебнице и понял, что потерял память.

Ласково проведя рукой по синтезатору, парень принялся играть хорошо знакомую мелодию. Это была его самая любимая композиция и теперь он это понял. Не зря именно ее он исполнил в тот день в лечебнице.

Затем он внимательнее рассмотрел свои же картины. Внимание его привлекла одна из последних работа. Ярко красное сердце, похожее на замысловатый бутон розы, горело янтарным пламенем посреди синего фона, такого же глубокого, как цвет стен в комнате. Хёнджин словно смотрел себе в душу. Если бы его попросили нарисовать свой автопортрет, он бы выглядел именно так.

«Удивительно, как мое подсознание насмехалось надо мной. Я нарисовал розу на листе, который оставил мне Чонин» — размышлял парень.

Дверь комнаты резко отворилась. Из-за рамы показалась чья-та маленькая головка. Хёнджин в секунду понял, кто там находится и с разбега обхватил мать. Та в ответ нежно обняла сына. С момента, когда он очнулся в лечебнице и до сегодняшнего дня, Хёнджин впервые заплакал. Парень был так счастлив от того, что смог обнять самого дорого человека на Земле. Теперь он помнил все, что мама делала для него, всю ее любовь и заботу. Вспомнил, как сильно любит ее. И вспомнил то, как предал ее доверие, вступив в организацию. Именно об этом говорил Минхо, когда спрашивал о том, не передумал ли друг насчет своих убеждений.

— Хёнджин, дорогой! Как же я скучала по тебе!

Мать принялась утирать слезы своего ребенка, которые нескончаемо стекали по щекам. Сын уткнулся ей в плечо и продолжил неистово плакать. Хоть женщина была куда ниже парня ее объятиях он чувствовал себя защищенным от всего на свете.

— Мама, я так скучал! Я хотел увидеться! Прости меня! — всхлипывая, бормотал Хёнджин. — Прости меня! Прости! Я не хотел, что так все получилось.

— Ничего, дорогой. Сейчас все в порядке, — мать нежно гладила сына по головке.

Немного успокоившись, Хёнджин обрушил на мать целый шквал вопросов.

— Что произошло? Я же должен быть в лечебнице. Это все сон?

— Тихо, тихо. Присядь.

Хёнджин повиновался. Они вместе с матерью сели на кровать.

— Тебя привез тот парнишка, о которым ты постоянно говорил, лидер вашей организации. Чан, кажется. Ты проспал почти двое суток. Но я знала, что все будет хорошо. Ты вернул себе память! — только сейчас Хёнджин заметил, что не только из его глаз текли слезы. Хоть на лице матери светилась счастливая улыбка, глаза ее были красными, как будто она плакала не переставая несколько месяцев. Хёнджин понял, что мать сильно постарела с момента их последней встречи. Также он вспомнил день, когда его забрали в психлечебницу. Что мать, что отец не могли ничего поделать. Они просто стояли и смотрели, как сына забирают врачи в сопровождении военной полиции. Но предприняв что-либо, они могли лишь усугубить ситуацию. Будто догадавшись о чем думает сын, она произнесла, — мы не могли остановить их. Но папа приложил все усилия, чтобы помочь вызволить тебя. Каждый день он искал способ, как дискредитировать власти. Жаль, что он смог тебе помочь так поздно.

— Отец помог меня вытащит? А что вообще произошло? Почему я не в лечебнице? Я все еще придерживаюсь своих взглядов, не могли же они просто так меня отпустить?

— Думаю, тебе обо всем лучше услышать от папы. Он скоро придет. Как только я услышала синтезатор, поняла, что ты очнулся, и сразу ему позвонила.