Когда закончится дождь

"Дороже неба?"

Почему же именно Мэтью Мур стал объектом её бесконечных чувств? Сандра часто спрашивала себя об этом, ведь знакомство с ним как раз выпало на их первый конфликт в супермаркете. Кто бы мог подумать, что он захочет извиниться за свою грубость, пожалуй, он и сам того не ждал, но всё же сделал. Почему этот острый на язык хам так запал в душу? Всё просто - она увидела, как в тех искренних карих глазах не переставал гореть пожар ни на минуту. Подобно прекрасной картине Мэтью Мур невольно стал частью её мира, той самой, которая продолжит жить, даже если перестать к ней возвращаться, но продолжает ли пылать? Сандра ответила на свой вопрос, это случилось, когда шуршала оберточная бумага, когда шаг за шагом она отходила назад от своего главного подарка, без которого сегодняшний день не стал бы таким громким.
Тот, кто смотрел на нее с полотна сквозь утренние блики, для него ничего не стоил весь тот мир, что остался за спиной, в сравнении с тем, на кого обращен его взгляд.
Дороже неба для почти ослепших глаз. Сандра знала этот взгляд.
Разве сердце может стучать так быстро и громко? Шум крови, что так бушевала внутри, заглушил всё, что осталось снаружи. Захотелось остановиться.
Он дышал так тяжело, будто воздуха тут и вовсе не было, сюда неблизкий путь. Даже последняя пятница не стала преградой. На этот раз он удосужился снять свою кепку, о чем она так долго его просила при входе в помещение. И свои кудри он остриг, потому что с ними выглядит как большой ребёнок в её глазах, отказался от кофе по вечерам, потому что "это вредно", продал мотоцикл, потому что "это опасно".
"Дороже неба."
Сандра безумно хотела прикоснуться к нему, словно больше нет никого вокруг. Она видела только его пожар под высоким сводом галереи.
- А как же концерт? - едва не сорвался ее голос. Она понимала, насколько важно ему сейчас быть там, с "Пандорой", однако, кое-что оказалось куда дороже.
- Мне незачем играть, пока ты не слышишь, - еле отдышался Мэтт, за окнами снова шумел дождь, небо давило своей серостью, но внутри было как никогда тепло. Ее холодные руки не могли найти места, покручивая на запястье красную резинку для волос, пусть Сандра и убрала длину, привычка за ней всё же осталась. Мэтту так нравилась эта прохлада, что он не удержался и поднес ее ладони к своим щекам, лёгкая щетина покалывала подушечки тонких пальцев с безупречным маникюром.

"Рождённая ненавистью," - подумал Хоки, глядя на эту картину, но она ему нравилась, он был изумлен тем, как несокрушимый гнев и пыл сменялись теплотой в глазах. Два времени года еле сдерживали дождь.
- Чудик! - услышал Хоки знакомый оборот.
- Ники? - прищурился Морган, сколько же времени прошло, чтобы суметь позабыть это лицо? Или же детские черты изменились до неузнаваемости? Навстречу в строгом костюме, как и привычно деловому человеку, вышагивал слуга закона, король процесса и просто один единственный, до поры - до времени, школьный друг Хоки. Доброта, как и обычно, не покидала его синие глаза, которую невозможно утратить, если таковой переполнена душа, однако, все, кому приходилось работать с ним над одним делом, с уверенностью скажут об обратном - Николас Райт невыносимый человек.
- Не думал, что подобные мероприятия тебе интересны, - Морган от души был рад его увидеть.
- Ровно наоборот, где как не здесь мне быть? Авторские права - вещь тонкая, - отливали белым золотом его волосы, когда Ники озирался вокруг вечно-ищущим взглядом.
- Разве ты не пошел по уголовной специальности? - Хоки запомнил, как мечтой Ники всегда оставалось место в Следственном комитете, ну, или на худой конец - защитником в уголовном судопроизводстве, видно, он везде успел, цивилистика тоже не была ему чужда. Неведомо как, но в дебрях необъятного законодательства он превосходно ориентировался, куда бы его ни забросило.
- Слышал, дела твои налаживаются? - Хоки почти убедился, что Ники в курсе его проблемы.
- А многие знают? - почти шёпотом спросил он.
- Не думаю. Меня обязывает долг смотреть криминальные новости, но я рад, что всё обошлось, - если не брать в расчёт работу Ники, то можно подумать, что он самый душевный паренёк на этой порочной земле, от него словно веяло теплом. - Ты свободен сегодня вечером?

Раньше они оба любили это место - уютная кофейня за школой, где они когда-то учились, столик у окна почти всегда оставался свободным, огромный клён у входа уже наращивал свежие листья. Будто время с тех самых пор остановилось, тогда снаружи всё так же барабанил по крышам дождь, и горели холодным светом фонари, всё та же печальная женщина бродила за стойкой, и всё тот же длинный мужчина разносил заказы.
- Два кофе, пожалуйста, - не отрывая взгляда от меню произнес Ники.
- Если обо мне ты всё знаешь, - начал Хоки, - то расскажи лучше о себе, как-никак больше года прошло.
- Ровным счётом ничего и не изменилось, я всё так же с головой в работе, но солидная оплата не даёт бросить это дело.
- И в чём же твоё дело? - Морган хорошо помнил, что Ники хватался за всё, лишь бы не сидеть просто так, стало быть, он выбрал себе что-то одно?
- Прикрывать чужие спины - вот моё дело, Хоки, - а вот и плохой знак, Ники никогда не называл его по имени просто так. - Ты ведь понимаешь, что я позвал тебя не чаи гонять? - приподнял он светлую бровь, на лбу сразу собрались грузные морщины.
- Так зачем же?
- Узнаёшь кого-нибудь? - повернул он свой старенький телефон дисплеем к Моргану, там было то, к чему Хоки не хотелось бы никогда возвращаться. - Посмотри, это то самое место, где, я уверен, ты был, - листал он фотографии дальше. Если бы Хоки имел одно единственное желание, то им бы было никогда не вспоминать о том, что случилось прошлой осенью, закрыть глаза и забыться, чтобы эхо прошлого не терзало мозг. -... Не так давно этот человек пришёл в нашу контору и сообщил о преступлении... - едва донесся голос до помутневшего разума Моргана. - А вот этот... - перелистнул Ники фото, и сердце Хоки забилось так громко, что барабанные перепонки почувствовали импульс гордой мышцы. - Этот ворвался в их "жилище", прости Господи, и принялся избивать остальных, - поднял Ники глаза на друга детства. - Это заснял один из пострадавших и в поле зрения совсем немного... Вот здесь, - увеличил он кадр, - попал кто-то, очень на тебя похожий. Поверь, мне не интересно, что ты там делал, просто скажи, кто вот этот молодой человек? - остановил Ники запись.
Хотелось проснуться, лишь было бы это сном, но увы. На едва четкой картинке можно заметить, как худощавый паренёк, лет двадцати - двадцати пяти с разбитой переносицей наносит удар в живот одичавшему наркоману, тёмных очков, что когда-то скрывали почти прозрачные глаза, на нем уже не было. Хоки бросило в жар, всё лицо скрипача окрашено в тёмный пурпур, будто палитра после кровавого сюжета.
- Ты ведь знаешь его? - приподнимать бровь вошло в привычку у Ника, когда он задавал свои вопросы.
- Этот? - осекся Морган и заставил себя поднять взгляд.
- В отношении него заводится уголовное дело за причинение вреда здоровью. Вот только его нигде нет. Понимаешь, будто никто не знает его в лицо. Я уже не представляю, за что хвататься.
Пульс успокаивался, нужно взять себя в руки и сказать что-нибудь внятное.
- Там каждый день кто-то устраивает кулачные бои, поэтому, даже если я его и видел, то уж точно не запомнил эту драку, извини, - спрятать ложь между урывками правды - лучший его прием.
- Напрягись, Хоки! - настаивал Ники, но не нужно было углубляться в чертоги памяти, чтобы перебрать всех, кто там был. Эти лица, в глазах которых застыло отчаяние, где больше нет никакой искры, они не уходили далеко, Хоки сразу их видел. Кроме отсутствующего взгляда в них уже ничего нет.
- Я больше тебе скажу, Ники, я не то, чтобы не запомнил лицо случайно зашедшего человека, я не помню большую часть времени, которое провел в этом кошмаре. И я стараюсь как можно скорее забыть его напрочь, - безотказный способ солгать, непоколебимая ранее уверенность чуть было пошатнулась, но нельзя дать собеседнику почувствовать эту брешь.
-... Или же ты, - оборвал его Ники, - не хочешь открыть мне всей правды. Сколько тебя знаю, врешь ты отменно. Никогда не поселилось мысли, что ты говоришь мне неправду, - порой Ники брала зависть от того, как искусно, непоколебимо и без каких-либо угрызений совести врал Хоки - прямо в глаза. И не верить его словам не было причин.
- Быть может потому, что я ни разу тебе не соврал? - не отступал Морган.
- А быть может потому, что ты ни разу не сказал правды? - ждал он продолжения своей идеи.
- Чушь, - улыбнулся Хоки. В такие моменты он вспоминал горе-папашу, его авторские уроки по одурению своей же семьи.
- Как скажешь, - поднялся Ники, - мне пора. Не теряйся, ладно? - забрал он старенький мобильник со стола и направился к выводу. Иногда Хоки было безумно страшно от одной только мысли, что Ник всё это время претворялся и прекрасно знал, где и как его пытались провести.

"Только подумать..." - пялился Морган в окно опустевшей квартиры, откуда был виден весь серый двор, как медленно, но верно он снова превращался в водоём. Сколько можно идти этому проклятому дождю?
Там внизу осталось столько воистину незыблемых картин. Как за распахнутым окном стояла серость, ничего в себе не держащая, как в ней ничего не происходило. И как сильно она всколыхнулась в один момент. Как трепетно сам Хоки ждал знакомое авто, как при виде скрипки его бросало в жар. Как она кричала прямо здесь. Как полные блёклой синевы глаза молча сопровождали каждый его шаг. А теперь всё так же пусто.
Почему так произошло? Почему этим картинам не суждено жить дальше? Ведь Хоки так этого хотелось, но собственные шаги привели его в апатию. Мысли путались и переплетались так быстро и хаотично, что казалось, будто Хоки им не хозяин, под светом едва различимых звёзд и желтых фонарей он брёл вперёд по мокрому тротуару. Дождь подарил этой ночи тишину - остановился, чтобы не мешать её молчанию. Подарочный виски пусть и был дешёвым, но Хоки предоставил ему шанс попытаться перекрыть его проблемы. Сколько уже он прошел? Сознание не говорило, однако Морган точно знал, куда ему нужно.
За блеклой синевой.
"Как же много чертовой серости..." - старался он не смотреть вниз, далёкое небо было недосягаемым, а темнота такой глубокой, что в ней можно утонуть лишь посмотрев наверх.

- Кто? - послышался приглушенный голос за дверью, визит явно его разбудил. Не удивительно, что дошел Хоки только к середине ночи, он был так пьян, что едва держался на ногах, но не сдавался и упорно трезвонил в дверь.
- Вот чёрт... - наконец открыл Сид. Изможденное тело Моргана приснилось к холодной стене, чтобы бы не упасть.
- Спишь? - на удивление голос его оказался трезвее, чем всё остальное.
- А ты как думаешь? Чего случилось? - не понимал он.
- Я хочу его увидеть... - пошатнулся Хоки, но ухватился за дверной косяк. Краем глаза он поймал то, что хотел, но от котёнка в этом животном уже ничего не осталось. Навстречу бодро бежал Дождик, мерцая глазами цвета утреннего тумана. Так же молчаливо он уставился смотреть прямо на него, Хоки рухнул на колени, но кот не шелохнулся.
- Хоки, ты или заползай, или... - хотел отправить его Сид обратно домой, но увидел слезы на его лице и тут же передумал.
- В пустой квартире закричу... - чуть слышно пробовал напевать он. - Чтоб не пугала боль моя..., - наклонялся он всё ниже и ниже, пока вовсе не опустился на пол к Дождику.
- Таак, - подхватил его Сид и усадил в коридоре у входа, чтобы захлопнуть дверь. - Ты чего напился? - в таком состоянии Сид его видел впервые.
- Это был я... - поднял он наконец голову. - Сай придумал аварию... - решил он наконец выложить правду.
- Ты несешь какой-то бред, - отмахнулся Сид.
- Потому что из-за меня он чуть не ослеп, я включил ту чёртову лампу прямо ему в глаза, чтоб он не мешал мне уйти, - еле поднялся Хоки на ноги. - Сай хотел мне помочь, - сделал он ещё глоток, но Сид отобрал стеклянную бутылку. - Ему разбили всё лицо потому, что он приехал забрать меня обратно домой, - уловил он зарождение гнева в глазах напротив, было ясно, что спать Сид больше не хотел. - Его запросто могли забить до самой смерти, - опустошенно смотрел на него Хоки. - Я сам видел, как такое случается. Всё ещё не хочешь меня ударить? - облизнул он сухие губы. - А помнишь, когда ты приехал к моему дому? Тогда он сидел на скамейке у парковки с полотенцем на глазах... Ему было так больно, что он еле мог дышать, - выдавил Хоки. - Потому что Сай не дал мне уйти... - пошатнулся он и закатал рукава по самые локти. Черная паутина окутала предплечья... - Все из-за меня, - дрожали его руки. - Стоила ли такая сволочь, как я, его страданий? - Дождик не упускал Моргана из виду, будто он понял каждое слово.
- Стоит ли вторую сволочь об этом спрашивать?
Через мгновение Хоки ощутил всю мощь рук, которые привыкли в бешеном ритме бить по барабанам. Казалось, что теперь и он тоже ничего в них не весит. С болью пришло и облегчение, будто он ответил за одно из своих постыдных дел. Скоро Хоки почувствовал, как горячая дорожка пробежала по подбородку и оторвалась в свободное падение. Металлический привкус смешался с алкоголем, нередкая их комбинация.

- Держи, - протянул ему Сид пачку замороженной капусты, кот не отходил от бывшего хозяина и не хотел его оставлять.
- Неужели ты ешь такое? - но к лицу было самое оно, когда ткани остывают, боль притупляется.
- Ты пришёл только за этим? - сел Сид в коридоре напротив.
- Еще я хотел поздоровался с ним, - кивнул Хоки в сторону, где тихо сидело маленькое грозовое облачко. В этих глазах всё так же держалась синева, едва заметная, но безумно завораживающая, они молча выманивали все мысли наружу. Словно туман легкой дымкой окутал утреннее небо. Такая хрупкая красота, удивительно, как некоторые умеют нести в себе подобное, будто там ей самое место. Кот осторожно забрался на колени к Хоки.
- Я больше не знаю, что делать, - кажется, он совсем опустил руки. - Всё было так хорошо, как никогда не было, но я того не заслужил, - тара с виски стояла слишком далеко. - Поэтому больше ничего нет.
Откинулся Хоки спиной на стену, будто боль его больше не беспокоила.
- Знаешь, - начал Сид, - ему будет лучше у тебя, - очевидно, что Дождик узнал гостя. - Меня слишком часто нет дома, а каждый раз возить его в студию утомляет. К барабанам он привык, но столько шума ему не нравится.
Отдать Дождика назад было спонтанной идеей, однако он и не хотел от нее отказываться, Хоки был нужен кто-то, кто сможет молча слушать. Наконец это небо обретёт былую тишину в холодной студии.
- Ты извини, - проронил Сид, - Сай тоже умеет думать и должен был понимать, чем всё могло закончится. Только вот я не могу позволить себе, чтобы кто-то пользовался его добротой, надеюсь, ты меня услышал, - его порыв можно было легко понять, Сай Оушен за все то время стал ему родной душой. - Давай-ка я отвезу вас домой, - протянул Сид крепкую руку. - Без обид?
- Да. Спасибо.

Дождик серыми лапками крепко вцепился в куртку Хоки и поглядывал то вперед, то на него, за лобовым стеклом неслась магистраль, отражая свет фонарей в больших изумленных глазах.
Когда открылась железная дверь в холодную обитель, он поспешил к своему излюбленному месту, на спинку серого дивана, отсутствие привычного творческого хаоса насторожило его, но Хоки просто рухнул рядом, укрывшись легким покрывалом поверх сырой одежды. Пусть как и раньше вокруг царила тишина, но грела мысль, что в этой тишине он больше не один.