Когда закончится дождь

- Да что с тобой? - не переставал отпускать комментарии Сид по поводу утопавшей в унынии атмосферы вокруг Мэтью. Даже обилие света и отличная акустика не смогут вложить в музыку сочных эмоций, которыми были так богаты его выступления.
- Я ведь ни разу не сбился! - ответил он Сиду с явным раздражением. - Ни одного раза!
- Дело не в этом, ты потух! Я не слышу тебя!
После недолгих выяснений Мэтт молча вышел наружу, захватив свою куртку, что висела у двери рядом с гитарными струнами.
- Кэт? - в непонимании развёл Сид руками, покручивая в них длинными палочками.
- Со вчерашней репетиции я его не видела. Сказал, что со мной не поедет, - их диалог оборвался хлопком дверью, что закрылась вслед за Саем, скрипка осталась дожидаться его на полу.
Струны души были ему не менее осязаемы, чем струны инструмента, они точно так же начинали кричать во всё горло, стоило только прикоснуться. Проявить участие. Струны этой гитары явно расстроены, нужно немного натянуть их.
- Сегодня уже лучше, - догнал его скрипач на закрытой парковке, что вела к выходу наружу. - Сид очень придирчивый, не принимай так близко, - вынул Сай сигарету, как только они вышли за ограждения через длинные ряды автомобилей.
- Не знал, что ты куришь, - удивился он, похоже, что без видимых причин скрипач не доставал свою пачку, которой явно шла не первая неделя. - Сегодня же поёшь, может не надо? Голос осядет ведь!
- От одной ничего не будет, - уже поднес Сай язычок пламени к сигаретной бумаге, но Мэтт выхватил зажигалку.
- После покуришь.
- А разве тебе не всё-равно? - приподнял он ровную бровь. - Может и ты расскажешь, почему Сиду не всё-равно до твоей игры? Это вопрос не из вредности, - убрал он сигареты обратно в карман чёрных брюк. - По тебе слышно, что не всё в порядке. Это из-за Сандры?
- С чего ты это взял?
- С того, что её давно не видно, да и ты больше не пишешь новых стихов. Значит больше не будет старого Мэтта? А кто же будет гореть для нас?
Такое начало его огорчило ещё сильнее, может потому, что он ожидал от Сая той самой поддержки, которой так не хватало в последнее время, но тот решил зайти с другой стороны.
- Не нужно валить на неё мою бездарность. К лучшему, что всё прошло, - его опустошенный взгляд приковала толпа приходящих зрителей, что бесконечным потоком пробирались внутрь.
- Это Сандра так сказала? - словно на исповеди задавал свои вопросы Сай, ведь Мэтт не видел его глаз за тёмными линзами, которые вдобавок скрывались в тени полей серой шляпы.
- Я не гений, - убрал он руки в карманы широких штанов, - но сложить два и два могу. Мы серьёзно поссорились и не виделись уже довольно долго. Дома ее нет и к телефону она не подходит.
- И ты не злишься? - будто Сай молча выпытывал все фразы и заранее знал, что ответить.
- С чего бы мне? - пожал плечами Мэтью.
- Ну как же, - обернулся он в толпу, - ты написал о ней столько песен, многие бы хотели побыть Сандрой лишь на одно твоё выступление. Разве всё, чего ты заслуживаешь - это получить пощёчину, сойдя со сцены? - Сай часто замечал, чем заканчивались их концерты, но при всём этом Мэтт продолжал гореть, будто того ему и хочется.
- Я ведь сам вывожу её. При чём тут...
- Простил бы Сандру, окажись она сейчас с другим мужчиной? - перебил его Сай. - Поддержи она его, чего никогда не делала для тебя?
На минуту ему показалось, что лучше бы Сай занял рот сигаретой и помолчал. Но он уже всё сказал.
- Ты что-то узнал? - насторожился Мэтт.

Идеально. Спустя недели Кассандра наконец завершила большое дело, воплотила одну огромную мечту - показать людям, как выглядят их сокровенные чувства, насколько одни прекрасны и хрупки, а другие жестоки и порочны, насколько нежна доброта и как сокрушителен гнев, как крепка настоящая дружба и насколько шаткой ее делает ложь. Будто вся история человечества оказалась запертой в одних стенах этим вечером.
- Думаю, если бы мы смогли заглянуть в мысли человека, это выглядело бы именно так, - еще раз осмотрелась она.
- Согласен, - подошёл ближе Хоки. - Мы можем поговорить где-нибудь? - высматривал он тихое место среди тучи зрителей.

Словно безо всякого интереса вглядывался Мэтт в густую кромешную тьму, что повисла высоко над ними.
- Разве это сейчас важно? Посмотри, - кивнул Сай в сторону входа, где столпилась немалая очередь. - Мы оба знаем, что ты пишешь для них. Ну так что? - пусть Мэтт и не видел его глаз, но этот взгляд он ощутил на себе, одновременно смиренный и жаждущий. - Они уже здесь, взбесись и порадуй их. А Сандра, - призадумался Оушен. - Если хочешь, я ударю тебя после выступления вместо неё.
- Не надо, - оборвал он и поспешил вернуться обратно к сцене. Или же ему просто не хотелось продолжать этот разговор?
"О да..." - это чувство лучше, чем затяжка, он обозлён. Сай прочувствовал, как напряглись струны Мэтта, он взбешен. Взбешен, что ей плевать.

Пока туча зрителей пытались осмыслить образы, что застыли на полотнах, Хоки выскользнул в холл, где возгласы восхищения не досягали их, держась крепко за тонкие пальчики с безупречным маникюром. - Послушай, - сказал Морган и потянулся к её щеке, как только за ними закрылась дверь между просторным фойе и гардеробом. Сандра протянула тонкую руку к нему в ответ.

Было неуютно сидеть одному на сцене у барабанов, когда на тебя смотрят сотни глаз в ожидании прекрасного, благо темнота делала Сида недосягаемым.
- И куда вы делись?! Сай! - но он лишь быстро пронесся мимо, пока сцена держалась в тени. Народ уже взбудоражен, близится начало. Увидев, что скрипач без инструмента, по спине пробежала дрожь.
- Сай! - шепнул он в темноту еще раз, но в ней словно никого не было.
"Черт!"
Впереди заиграла гитара, что плетеным ремнем держалась на крепком плечо.
- Какого он творит?! - перекинулся Сид через барабаны, чтобы разглядеть лучше, но было всё так же глухо. Пожалуй, в этом мраке видел отлично только Сай, гитару тихо поддержала скрипка. Публике нравилось, как стремительно возрастал напор. Сиду это пришлось по душе больше, чем их предыдущие попытки сыграть что угодно за последнюю неделю. Впереди, у самого края сцены горели эмоции, яркие, как фейерверк в ночном небе.
"Знаешь, почему ты должен сегодня удивить их? - перед выходом сказал Мэтту Сай. - Потому что они пришли услышать тебя, а Сандра приходила послушать о себе. Так может и к лучшему, что сегодня её там нет?"
Сдержать кулаки Мэтью давалось всё сложнее, пока скрипач навязчиво пытался очернить плод его безграничной любви, однако пропустить его слова мимо не вышло.
Дуэт гитары и скрипки отлично спелся, Сид помнил дорогу, но был так очарован и не сразу понял, что пора вливаться. Пора поддержать Мэтта, пока не пошли стихи.
-... Гореть с тобой мне не впервой,
В ожогах вся моя душа,
Но жизни не хочу другой,
Где тлеть придётся неспеша... - осторожно напевал гитарист, будто боясь спугнуть слова совсем нетипичной ему песни. Именно её "Пандора" не думала исполнять сегодня из-за эмоционального кризиса вокалиста, но похоже, что он посчитал иначе - сейчас самое время. Кэт лучше чувствовала ритм Мэтта и подхватила быстрее, чем Сид, но его вступление пришлось как раз на самую взрывную часть.
- Пылай со мной! Гори! Прошу!
Искры ввысь вздымая!...
На мгновение Сид испугался внезапной вспышке, но ритм не упустил, наоборот, именно он в ответе за это.
-... Едва свой пепел ворошу,
Тебя дотла сжигая!... - наполнился зал до краёв его закалённым голосом. Это было лучшим исполнением Мэтта, по крайней мере, так посчитала "Пандора", словно ему вдруг стало все равно от того, услышат ли его, увидят ли, что сокрыто за стихами. Годами отточенный тембр раскрылся в полной красе. Скрипка терпко ждала, когда настанет момент закричать в такт гитаре с новым импульсом и вот он, уже поступает. Сейчас, Сай был в том уверен, многих бросит в жар от напора сильных чувств, что практически задушили Мэтта, но он лишь вдохнул поглубже.
-... Гореть с тобой мне не впервой,
И я прошу! Не остывай!
Мне лучик твой тепла любой
Дороже неба! Так и знай!...
Фраза "дороже неба" весила для скрипача намного больше, чем для любого другого под этой крышей. Годы мастерства превратились в талант - в способность быть живым и зажигать жизнь в чужих глазах.
-... Никогда не забуду холодный
Я блеск в твоих глазах,
Прости, что стал неугодный
В твоих четырёх стенах! - как бы ни надорвалась гитара в его руках.
-... Тихо умирал,
Пока был далеко!
Но я не выбирал,
Чтобы жилось легко... - немного ослабил он тугие струны.
-... В твоих глазах прочёл,
Что мне уже пора,
Я это нужным счёл
Сегодня и вчера!
Оставлю навсегда
Тебя в миру твоём!
Мне тяжела узда,
Что мы с тобой вдвоём! - чуть замедлился он, будто вот-вот осознал, что их с Кассандрой песня сейчас закончится.
-... Люблю и отпущу
Горящую искру,
Я так по ней грущу
В своём пустом миру... - в последний раз ударил медиатор по струнам. Песня затихла в напевании скрипкой классики, словно даруя жизнь продолжению. Когда замолчала и она, вся сцена оказалась во мраке. Только безумный ритм разрывал грудь Мэтта в полной тишине, что на момент поселилась внутри перед шквалом аплодисментов. Больно. Безумно больно было исполнить эти стихи именно так. На этой ноте, когда продолжения не будет.

Холл словно пропитался мертвой тишиной, хотя и стремительно наполнялся шумными людьми, галерея заполнена до отказа. - Это... - уставилась Сандра в пустоту, она вслушивалась в строчки, что лились из динамиков наушников, которые одолжил ей Хоки. -... Мэтт?
- Да, сегодня последняя пятница месяца. Это прямой эфир из клуба Авроры.
- Он бы не написал такого, - протянула она устройство обратно Хоки, но Сандра отлично знала, что чужого Мэтт не поёт.

Даже шквал аплодисментов едва досягал его ушей. - Молодец, - услышал Мэтью за спиной голос, который раздастся следующим. - Думаю, ей понравилось.
"Она слышала?" - проскользнула мысль и тут же потерялась в омуте других.
- Что ты сказал? - догнал он Сая за кулисами, пока на сцене настраивали свет и микрофоны для новой песни.
- Ты же знаешь, где сейчас Сандра? Верно?
Его большие карие глаза перестали что-либо понимать.
- Ты ведь не забыл о её показе? - поверх оправы очков вздрогнула бровь. - Сандра собрала свою первую галерею и сегодня очень важный день. Поэтому она не здесь, но... - потянулся Сай в карман брюк за телефоном. - Но на трансляцию она успела.
- Она связалась с тобой, но ни разу не смогла ответить мне? - у Мэтта начало складывается впечатление, что на его стороне никого не остаётся, кроме своей же гитары.
- А с нами на связи не Сандра. Это Хоки, он тоже там, и это он предложил ей кое-что послушать.
- Показ? - не понимал Мэтт.
- Да, она уже которые сутки в галерее, ты не знал? Признаться, я сам только что это выяснил перед тем, как поговорить с тобой. Морган хотел пригласить нас, но, как видишь, время не совпало. Тогда я спросил имя коллекционера и знаешь, что он сказал?
Мэтт не понимал, что ответить.
- Верно, он ответил, что это Кассандра, девушка с гетерохромией. Таких совпадений не бывает, - вспоминал он, как внимательно она слушала, когда у микрофона занимал место Мэтт, слово за словом. - Тебе ведь хотелось, чтобы она услышала? - скорее утвердительно произнёс Оушен. - Как бы ты сам себе ни говорил, - улыбнулся он.
- Поэтому ты провоцировал меня? Я мог и ударить, - дошло до Мэтта, к чему скрипач так нелестно отзывался об одном важном для него человеке.
- Зато теперь ты точно знаешь, чего хочешь. Иди, - кивнул Сай на дверь, что через просторный зал вела к выходу. - Ты должен там быть. Концертов будет еще очень много, а вот первая выставка лишь однажды.

Еще долгое время Сандра бродила по галерее, прокручивая в голове услышанные строчки, звук был отличным, будто она и правда стояла там.
"... Пылай со мной! Гори! Прошу!
Искры ввысь вздымая..."
Она знала, как важно Мэтту зажечься, как важно пылать изнутри, чтобы жить, выходит, что одному это сделать не так просто. Взрывная натура просто не может существовать без привычных искр, что вырываются наружу, пока Сандра подпитывает его пыл.
"... Мне лучик твой тепла любой
Дороже неба..."
Невольно подкатил ком к горлу, стало сложнее вздохнуть в окружении трепещущих картин.
"Дороже неба?"
Как никогда стало тяжелым чувство вины, не все его песни приходились ей по душе, однако ей льстил сам факт, что герой этих строк не кто-то другой. Как бы оно ни было, все стихи он написал об одном человеке и не смог сыграть ни строчки, пока она отдалилась и замолчала о себе.
" Грусть". "Меланхолия". " Агония"... Проносились мимо картины. "Отчаяние" - остановилась она. Сколько всего способен чувствовать человек?
"Любовь".
"Пылай со мной! Гори! Прошу..."

Так ли Хоки представлял воплощение своей мечты? Когда так много взглядов приковало к себе его творение, Хоки ощутил небывалое чувство гордости за свой труд, атмосфера пьянила его, голова шла кругом от бесконечного потока людей, от их бесконечных эмоций, словно они вырывались из картин и вселялись в изумленные глаза. Оказалось так приятно быть одной из причин такого торжества.
- Вижу, ты добился, чего хотел, - его присутствия Хоки желал меньше всего.
- Да, Адриан, - не повернулся язык сказать своё ехидное - "папочка".
- А я узнал твою картину. Только представь! - пытался сгладить ситуацию Морган старший, однако Хоки видел лишь лицемерие в его словах.
- Аврора достал тебе пропуск? Иначе ты и не появился бы.
Совершенно не хотелось Хоки идти ему на уступки. Пришёл и всё? Считай, извинился? Попросил прощения за все унижения? Да, на то он и рассчитывал, но сволочная натура словно на генном уровне не позволяла Хоки проявить снисхождение даже в ответ на первый маленький шаг.
- Знаешь, сын, я просто не верил, что так много людей будут платить деньги, чтобы только посмотреть на твою картину, поэтому не хотел, чтобы ты убил на призрачные ожидания всю свою жизнь.
- Но, как видишь, я не оправдал этих ожиданий, - развел он руками.
- Хоки? - подошла к нему девушка с глазами цвета разных времен года, как ему казалось.
- М? - обернулся он.
- Директор здесь, он хочет поговорить с тобой, - указала она на невероятно высокого мужчину в кремовой рубашке и серых зауженных брюках, что стоял напротив его картины. Шаг за шагом, словно сквозь густой туман, продвигался к нему Хоки, ноги отказывались поторопиться, чтобы как можно скорее увидеть этого человека вблизи, чтобы воочию сказать ему, как сильно тот восхищен работой великого мастера своего дела. Чтобы от всей души выразить благодарность за созданные однажды этим человеком самые искренние чувства внутри Хоки, что родились только лишь по причине одного единственного визита в его галерею. Он явно не был поклонником загара, аристократическая бледность пропитала всё его лицо и тонкие пальцы, которые обхватили предплечья скрещенных на груди рук. Короткая стрижка делала его намного моложе своих лет. Гладко выбритые скулы играли мышцами, возможно, это каким-то образом вошло в его привычку. Лишь подойдя ближе Хоки понял, что они почти одного роста, чего он совсем не ожидал.
- Добрый вечер, - тихо поздоровался он и протянул руку. - Я Хоки Морган, - не верил тот своим глазам, но этот человек, действительно, стоял прямо перед ним. Проницательный взгляд сразу же упал прямо в душу Хоки, внутри поселилось тревожное чувство, словно он вспомнил, будто не выключил дома одновременно утюг, воду и газ. Стало не по себе от того, чью руку он вот-вот пожмёт.
- Маркус, - а вот твердо поставленный голос услышать было неожиданно. - Рад знакомству, - сухая и холодная кожа прикоснулась к вспотевшей от возбуждения ладони. -... Уже скоро эти глаза ослепнут, - вдруг подметил мужчина, всматриваясь в детали картины, вокруг которой собрались все, кому не лень. - Почему именно они выиграли в твоей лотерее? - на мгновение Хоки выдохнул, потому как Маркус наконец перевел взгляд обратно на картину.
- Потому что это не лотерея, - неожиданно пришло озарение. - Я знал изначально, что на ней будет. Этот эпизод не выходил из головы с тех пор, как я его увидел, потом мне захотелось показать это всем остальным. Показать это чувство таким, как вижу я, как эти глаза живут каждый свой день не надеясь увидеть, каким будет завтра. Поэтому все те чувства, что застряли там, они настоящие, у этих глаз просто нет времени на фальшь. Глядя в них и самому хочется сказать... Сказать в ответ, что и я... Тоже... - завершение этой мысли далось нелегко. -... Тоже понимаю, как важно увидеть по ту сторону одного единственного человека. Пусть он и не ответит вовсе, только эти глаза не перестают кричать... пока видят его лицо напротив. Я не хочу, чтобы их свет померк после того, как навсегда растворится эта синева, поэтому она здесь. Быть может так он сможет докричаться хотя бы до кого-нибудь.

Светлые брови словно никогда не напрягались, белая кожа вокруг глаз была в идеальном состоянии для его лет, похоже, что мимические морщины незнакомы Маркусу вовсе. Чувствовал ли он вообще что-нибудь? Хоки спиной ощутил его взгляд, он пробирал своей непоколебимостью до самых костей, будто тонкие иглы сотнями впились в его тело - без боли, но попав в каждую нервную клетку.
- Сандра говорила мне о неком полотне, которое так сильно пошатнуло её душевное равновесие, я ожидал увидеть что угодно, стоящее моего времени, - голос оставался таким же холодным, как и его рукопожатие. - Хоки Морган, я наслышан о твоих привычках.
"А ведь всё почти получилось." - подумал он, только и тут встала боком его недавняя зависимость.
- Я ценю своё время, - вокруг столпилось так много людей, что воздуха для Хоки почти не осталось, особенно, когда сердце так сильно колотится внутри. - И знаешь, пока я стою здесь, то понимаю, что оно ничего не стоит. Ничего, пока я стою просто так, - в момент вся тяжесть улетучилась. - Ты намерен продать её? - было ли это тем самым предложением, от которого невозможно отказаться?
- Думаю, ей нет смысла пылиться в моей серости, - после твердых слов Маркуса голос Хоки был едва различим.
- Сколько? - этот вопрос оказался достаточно гулким. По галерее, и без того шумной, раскатилось эхо, а после повисла тишина. Вопрос этого человека будто своим существом просил покоя на раздумья. Так много глаз в сторону Хоки еще никогда не смотрели, ведь только что сам Маркус Энрике сделал громкое заявление. Сделал его художнику, который едва добрался до своей первой выставки. Серые глаза из-под светлых бровей обогнули огромный зал, и правда, он обрел желаемый результат своим заявлением. Сегодня репутация у Хоки подлетит как на ракете, ведь его труд оценил далеко не последний человек под этой крышей.

...

- Так красиво, это твоя? - иногда Аврора заглядывал в мастерскую брата, пока тот не переехал в свою студию.
- Нет, это мне нужно для того, чтобы я не забывал, зачем я продолжаю работать, - дешёвая копия безумно дорогой картины расположилась прямо у входа в гараж почти под самым потолком за стеклянной рамой.
- Это Энрике? - Рорри неплохо разбирался в современном искусстве, ведь и на нем он тоже строил свой бизнес.
- Да, именно так, - Хоки купил это полотно лишь в подтверждение того, что человек способен изобразить мир, которого ты не увидишь, пока не пропустишь через себя. Картины Маркуса Энрике производили на него необъяснимое впечатление, хотелось закричать от избытка чувств и одновременно не издать ни звука, лишь бы не перебивать его картины, в них жили целые миры, при чем им не нужно чужого внимания, чтобы продолжать оставаться живыми. Они просто были там, за стеклом, юный энтузиазм не давал Хоки покоя, он мечтал хотя бы на шаг приблизиться к этому уровню, чтобы диалог с его картинами никогда не обрывался.
Как-то раз Аврора отвёз его в галерею Энрике, когда казалось, что Хоки вот-вот готов бросить свою цель. Этот день его зелёные глаза запомнили на всю жизнь, душу щипало каждое полотно, там находились как картины самого автора, так и те, которые он посчитал достойными места в этих стенах. Подобно маленькому ребёнку Хоки готов был расплакаться у первой же картины, щемило в горле лишь от одной мысли, что он здесь. Тогда он твёрдо решил, что хочет стать тем, кто сможет вдохновлять, кто создаёт незыблемое, кто разжигает внутри пожар до самых слёз. Слова отца о том, что "детская мазня" - это путь в никуда, разом рухнули и потеряли всякое значение. Стоя там, Хоки нашёл то, чего так не хватало - истинное доказательство существования настоящего искусства, которое прожигает сердце и дурманит разум, в момент становишься им одержим... Этот уровень поражал воображение, или же отчаянный паренёк постиг его? Сумел догнать запертый за стеклом посыл?
- Понравилось? - спросил его Рорри, когда назад уже бежала дорога домой, пришлось проехать немало, лишь бы показать Хоки, что он на правильном пути.
- Я в жизни своей не стану счастливее... - до сих пор находились под сильным впечатлением его искренние зелёные глаза, чего ещё не случалось в таком масштабе.
- Ты ещё не всё попробовал, чтобы говорить эти слова, - похлопал его по плечу Аврора, он как никто другой понимал, насколько для этих глаз важна его мечта, они неоднократно видели, как другие просто разбивают её вдребезги, но Хоки вновь собирал ее по осколкам. Больше такого не случится, после этого визита хрупкая мечта стала твёрдой целью. Собственно, Аврора больше и не видел, чтобы Хоки хотя бы близко испытал подобное. Ни до, ни после.

...

"Сколько?" - вопрос Маркуса ошарашил Хоки, зачем Энрике понадобилась его картина? Одна мысль не покидала помутненный рассудок - он хочет забрать её для своей галереи, той самой, которая и положила фундамент будущего для Моргана?
- Вот, - вернул его в реальность холодный голос, в бледной руке тонкими пальцами была зажата белая визитка. - Я обязательно должен её выкупить. Маркус Энрике держит свое слово.

Когда Хоки наконец пришёл в себя, то Маркуса уже рядом не оказалось, осталась только светлая карточка с его данными и полное смятение внутри.