Когда закончится дождь

В добром расположении духа Сай начал очередной день со скрипкой в руках. Эту ночь он провел в "Official Music". Пока ничто не мешало его глазам, скрипач мог поиграть себе в удовольствие, а пошуметь в такое время можно лишь здесь. Когда его взгляд падал на творение Хоки, Сай вспоминал, как было сделано то самое фото, как наивно он пытался незаметно записать его на видео. Пробивалась теплая улыбка, скрипача забавляли людские чувства, особенно, если они насыщенны искренностью.
- В пустой квартире закричу,
Чтоб не пугала боль моя, - напевал он дуэтом с любимой скрипкой. Он часто возвращался сюда, лишь бы еще раз увидеть эту картину.
"Я и правда так выгляжу?" - каждый раз спрашивал себя Сай. Будто постоянная улыбка не смогла затуманить глаза Моргану. Он видел намного больше, то, насколько тяжко каждый день улыбаться. Только на мгновение Сай снял свою маску, чтобы тихо вздохнуть, но его заметили.

Смычок, что он держал в руках, выглядел тяжелее, чем есть, а скрипка молча стояла у ног, она тоже устала, лишь короткий перекур позволял ей отдышаться, а потом она снова закричит вместе со своим хозяином, заточенным во мраке. Иногда Сай и сам удивлялся, что этот человек живет у него внутри, пронизанный грустью, обреченный на вечную тень. От Хоки Моргана ему не удалось сокрыться в своей темноте. От этого из зелёных глаз так часто вырываются слёзы, стоит лишь задеть душу прекрасным. "И ты точно откроешь его", - подумал он про конверт, который Хоки так боялся промочить.

- Ну что? - спросил он Дождика, который уставился на конверт с обратной стороны. Как только Сид и Кэт уехали, он тут же вспомнил о нем. Стихло даже мурчанье, лишь стрелки настенных часов стучали в коридоре. Канцелярским ножом Хоки прорезал узкий конец и просунул в него руку. На ощупь там был один полароид, обернутый простым бумажным листом. На белом фоне запестрели яркие каракули. Это была самодельная открытка, в которой что-то лежало.
"Happy birthday, son!"
Мысль о том, что его старик пыхтел весь день над этой открыткой, чтобы получилось что-то более-менее внятное, не укладывалась в голове Хоки, на него это так не похоже. Для человека, который никогда не брал в руки кисточки, вышло не так ужасно.
- Намёк, чтобы я тоже это выбросил? - на секунду он снова почувствовал себя маленьким ребёнком, что когда-то рисовал такие же открытки. Как навсегда у него пропало желание рисовать их снова. Хоки почти забыл, что в ней что-то есть. Только фото гостиной Адриана и...
- Мой Да-Винчи?!
О том, кто купил эту картину, Хоки не знал, он просто продал ее аукциону и забыл. Однако мир, что заточен в ней и вокруг, никогда не забывал своего автора.
"Так что?" - не отводил взгляда Дождик от его лица, порой Хоки становилось не по себе, когда кот вёл себя подобно человеку, неудивительно, ведь он живет в их окружении, но слишком уж много переняло это существо.
- Тоже скажешь, что я должен всё простить? - выпустил Хоки открытку из рук, и она плавно опустилась к мягким серым лапам, голубые глаза будто умели читать, они бегло просматривали яркие буквы. Его белые щёчки вздрогнули, будто он хотел мяукнуть, но сразу же передумал.
- Ну чего же ты? - взял его Хоки на колени и плавно провел рукой от темной макушки до такого же тёмного хвоста, минуя едва сероватую спину. - Я всегда готов тебя выслушать, - повторил он когда-то сказанные Авророй слова.
Остался еще один тайник, который Хоки осмелился открыть, отпив чуть остывшего кофе. Со спинки единственного в студии кресла на колёсиках он снял свой старенький рюкзак. Помнится, что покупал он его вместе с Ники, вот только его рюкзак стоил почти в два раза дороже, да и выглядел приличнее, а вот Хоки взял тот, что не ударил по карману. Собственно, держался он достойно. Молния быстро разъехалась, и он принялся копаться во всём своем барахле, что уже успело накопиться. Коробка оказалась чуть больше его ладони в длину при том, что рост у Хоки довольно заметный издали.
- Он даже с ленточкой заморочился, - дёрнув за конец, она со свистом развязалась. Непроизвольно Хоки выронил коробку на стол, благо было недалеко, однако вещицам, что были внутри, всё равно откуда падать. То, что Морган покупал в аптеках, краснея каждый раз перед фармацевтом, теперь лежало в избытке.
"Откроешь, когда будешь один!"
- Я почти поверил, - усмехнулся он. - XL, благодарю, - и принялся распаковывать дальше, было бы всё так просто, но Ники любил пошутить.
"Повелся?" - лежала внутри записка поверх наручных часов. Весьма приличных наручных часов. Коричневый кожаный ремень удобно зафиксировался на запястье левой руки Хоки, посеребренный циферблат показывал всё, что нужно было знать: время суток и день недели.
"Больше не теряйся, Хоки." - старался написать разборчивее, чем всегда, Ники с обратной стороны.

По дороге в студию Сид не проронил ни слова, как и Кэт, но молчание ничего не решит. - Может запишем тебя к врачу? - подъехал к "Official Music" Сид.
- Не помню, чтобы мне это помогало, - ответила Кэт, всю дорогу она ехала, опустив на колени взгляд.
- Мы ведь не можем бросить всё так.
"Сладкое есть?" - вспоминала она, когда внутри появился шанс, что всё закончится хорошо. Лучше, чем могло бы стать.
- Когда Хоки потянул меня за руку, - тихо начала Кэт, -... мне не было от этого страшно, - облизнула она сухие губы. - А когда мы забежали в клуб, он отпустил, и я запаниковала. Там было так много людей, что я потеряла его.
"... Потом Кэт сама не захотела отпускать меня", - Сид провел всё это время как на иголках, а сейчас они будто стали медленно вонзаться в тело. Услышит ли он то, чего не хочет?
- Он что-то говорил, но я не помню, что, - чуть подняв голову, она увидела руку Сида на рычаге, машина уже давно стояла. - На минуту я даже подумала, - вздрогнул Сид, когда Кэт прикоснулась к нему, - что я больше не боюсь.
Теперь боялся он, одно неверное движение и бабочка снова улетит. Сид осторожно развернул ладонь и смог ощутить тепло её всё ещё дрожащих рук.
- Ты чего? - чуть потянула его Кэти, как только он отвернулся к окну.
- Давай просто посидим ещё немного.

Пришло время испачкать еще один холст, после того, как картины пошли нарасхват, нельзя упускать такой момент. Теперь за них предлагали куда больше, чем выставленный Хоки ценник на его скромном сайте.
Вдруг ему захотелось изобразить тот кусочек рая, где он побывал не так давно. Запах красок уже стал привычным и не казался слишком навязчивым, однако организму это не объяснить, поэтому пришлось открыть окна и балкон. Нависшее грозовое небо только разожгло желание поскорее начать.
"Хотелось ли мне когда-нибудь чего-то другого?"
Нет, сколько себя помнил Хоки, ему была нужна свобода и пара кисточек (пошире и с тонким кончиком), чтобы ощутить прилив сил и прелести мира вокруг. Песня в наушниках напомнила ему о том времени, когда он полюбил немецкую музыку. Потому что её любила она, а ему нравилось, как она танцевала в его футболке и коротких шортах. Просто потому, что ей было весело, переступая босыми ногами краски и колпачки от тюбиков, Шон отдыхала от едких взглядов в её сторону, здесь она была свободна. Хоки знал это и не хотел мешать. От этого ли он боялся испытать то, о чем все говорят? Ведь тем самым он обрушил бы её кусочек рая. Всё чаще Морган спрашивал себя, кто сможет заставить его испытать то громкое чувство, если не смогла даже Шон?
"Может ты просто гей?" - подшучивал над ним Ники, когда о таком заходил разговор.
"Так поцелуй меня и узнаем," - не уступал ему Хоки. Смутить эти зелёные глаза когда-то было сложно, а вот сам Ники, хоть и любил колкие шутки, нередко сам же и краснел из-за них.
Что же, теперь она будет танцевать в его футболке. О лучшем Хоки и не думал.

- И как всё прошло? - обернулся Сай, когда в студии появился Сид. Сердце заколотилось чаще, когда он встретился взглядом с Мэттом, ведь он обещал, что с Кэт ничего страшного не случится.
- Ну? - поднял свои густые брови Мэтью, сестрёныш была ему дороже всех. - Где Кэт? - у Сида словно пересохло в горле, он не мог сказать ни слова.
- Уже здесь! - бодро забежала она следом и захлопнула дверь. И снова будто ничего не случилось, будто она ничего не боится. Та же энергичная и весёлая Кэти, хотя всего каких-то десять минут назад она с ужасом вспоминала эту ночь.

От чего же его руки всё никак не перестанут дрожать? Будто попадать по барабанам теперь стало сложнее, словно та бабочка до сих пор не улетела.
После не самой удачной репетиции первыми уехали гитаристы в своем тёмном фургоне, чтобы вернуться вечером ещё раз и попробовать снова. Нужно было придумать что-то новенькое для этой пятницы.
- Ты сегодня сам на себя не похож, - отложил Сай скрипку. - Может таблеточку, чтоб успокоиться?
- У тебя есть такие? Ты вообще переживаешь когда-нибудь? - не припомнил такого Сид.
- Значит, переживаешь, - аккуратно убрал он волосы назад. - Что ты натворил? - устремил он свои ясные глаза прямо в душу.
- Хоки.
- Что? - удивился Сай. - И что же он сделал?
- Если бы я знал.
- Вот как, - сверкнули зеркальные линзы и отвернулись к окну, за которым шумел город. По шагам он понял, что Сид стоял рядом.
- Я никогда не спрашивал, переживаешь ли ты, Сай, - чуть заметная улыбка и сокрытые глаза редко позволяли что-то разузнать.
- Так спроси, - обернулся он.
- Ты ответишь "нет". Но я знаю, что это не так.
От этого скрипач лишь улыбнулся шире, иногда Сиду казалось, что все клетки в этом организме работают неправильно, будто эмоций в нем хранилось столько, что они просто хаотично всплывали наружу. Остался ли за этими линзами тот мальчишка, что когда-то спрашивал его: "Ты всё ещё здесь?" Или он так и остался ждать его там? Где света нет совсем.

Для опытных рук на создание рая ушло лишь несколько часов, но тихая гладь отчего-то угнетала Хоки своим молчанием, на пол снова упал колпачок. Морган всё же решил нарушить тишину и добавил пронзающие безмятежность острые капли дождя, и даже этого ему казалось мало. Грузное небо тоже не добавило нужного эффекта, словно рай был так же пуст.
"Еще немного..." - прикусил он вторую кисть, похоже, что не хватало именно этого, того, кто нарушит... В дверь позвонили, и Хоки резко вздрогнул, но твёрдая рука не шелохнулась. Аврора уже говорил, что в них дремлет неплохой хирург, но оперировать души им нравилось больше. Точного времени Хоки не мог сказать, ведь снаружи стоит та же серость, что и утром. Только когда он открыл тяжёлую дверь, то вспомнил кое о чем - на его левой руке сверкнул циферблат. Почти восемь.
- Посмотрим фильм? - как раз, чтобы приехать с другого конца города после рабочего дня, что закончился в шесть. Чтобы промокнуть до нитки.
- Да, - тихо кивнул Хоки и отошел в сторону. Шон сняла мокрую обувь. - Чего ты улыбаешься? - встряхнула она яркие волосы, - там такой ливень!
- Ничего, - протянул он полотенце. - Ты должна мне мультфильм.
"Не впечатлил?" - подумал он о старом друге.
- Кто это? - Хоки не сразу понял, о чем она говорила.
- Один уставший человек, - лишь подойдя ближе к незаконченной картине, объяснил он. Оттолкнувшись от пирса, его тело всё ещё было в полёте, в предвкушении, когда же его заключит в объятия тёплая вода. Его раскинутые руки словно хотели обнять ускользающее от них небо, которое в ярости бушевало далеко вверху. Похоже, он ни о чем не жалел. Он желал нарушить и без того относительный покой. Осталось одно мгновение, и это предвкушение растворится. Лицо сокрылось, но не нужно было его видеть, чтобы почувствовать всепоглощающую боль.
- Я знаю, что тебе предложить, - порылся Хоки в стенном шкафу и достал оттуда аккуратно сложенную футболку. - В мокром замёрзнешь ведь, - он прекрасно понимал, что для гостей в его студии слишком холодно. Надел бы эту вещицу сам Хоки, то длина пришлась бы впору, но на Шон вся его одежда выглядела слишком большой.
- И что посмотрим? - приютила она на коленях пушистое облачко. Широкий диван позволял вдоволь развалиться на нем поперёк даже Моргану с его ростом. Напротив, после того, как Хоки оттащил мольберт и настроил проектор, загорелся белый экран. Снаружи лишь сгущалась темнота, от этого свет становился только ярче.
"The Lion King" - под музыку из детства появилась надпись.
Хоки уже как-то говорил ей, что это его любимый мультфильм. Сегодня они смотрели то, что выбрал он, и с удовольствием ели то, что он приготовил, на предложенную жареную картошку Шон охотно согласилась. Удобный столик для завтраков в постели позволял продолжить трапезу прямо на диване. Пожалуй, Шон нравилась эта атмосфера, как же хорошо иметь таких друзей. Здесь она отдыхала, зная, что ни сейчас и ни когда-либо ещё Хоки не потребует большего, чем она позволит. Ей даже иногда казалось, что этот человек не имел своих чувств и желаний вовсе, будто все они придуманы и нарисованы им самим, однако, когда персонаж на большом экране встретился с предательством и упал на дно ущелья, Хоки замер, но она слышала, как громко стучит в его груди. После его глаза налились слезами, Шон видела, как в них отражались блики.
"Папа!" - старался он незаметно прикусить палец, чтобы как можно тише вдохнуть ртом. Но папа не поднимался. Может поэтому раньше они смотрели только то, что выбирала Шон? Ибо то, что смотрел Хоки, надолго заседало внутри.
"Открыл", - отправил он единственную строчку сообщением на номер, который не имел имени, после чего дисплей сразу погас.
- Я скучала, - тихо сказала она. - Когда ты уехал, мне было грустно, что мы можем больше не увидеться.
- Я тоже этого боялся, - снял он резинку с волос, чтобы она не мешала устроиться поудобнее.
- Тебе нужны витамины, - накрутила она тонкий светлый локон на палец.
- Да, потрепало меня, - потер Хоки щетину.
- И где ты был?
- В аду, - без преувеличений ответил он. - Я уже сам не верил, что когда-нибудь смогу вот так спокойно посмотреть с тобой кино, думал, что меня не станет в ближайшие пару лет, - пусть она не отрывалась от экрана, Хоки знал, что Шон слышит каждое слово. Неожиданно для неё он начал снимать одежду, но за болотного цвета водолазкой с длинным рукавом осталась серая майка, перепачканная краской. - Хочешь узнать, что за бинтами? - кивнул он на свои заметно похудевшие руки.
- Ты вскрылся?! - почти вскрикнула Шон, но Хоки отрицательно покачал головой.
- Они не чешутся, пока я их не вижу, - развязал он левую, самую проблемную, руку. Язвы от уколов затягивались медленно, а синие выпирающие вены лишь усугубляли картину.
- Сколько? - развернулась она, чтобы видеть лицо.
- Почти сразу, как уехал. И отказался не так давно.
- Каким местом ты думал? - её взгляд мгновенно стал тяжёлым. Шон была в ярости.
- Мне показалось, что меня любили, - развязывал Хоки вторую, что-то в этих глазах она не могла уловить. - И что я тоже.
В один миг вся ярость испарилась, Шон знала, что это чувство для него слишком сильное, слишком громкое и важное, собственно поэтому всё закончилось именно так.
- Ты готов был убить себя, лишь бы забыться? Ты этого хотел? - настойчиво уставилась она прямо на него.
- Сначала нет, меня подсадили. Она. А потом, когда всё стало ясно, я так и хотел. Ты права.
- И что же тебя остановило?
- Если бы ты только знала, - убрал он бинты.
- Так скажи мне.
- Если я ещё здесь, значит кому-то так нужно.
Она нравилась Хоки тем, что могла заглянуть в его историю прямиком до первоначальной задумки, идее, что её породила. Даже в полумраке ничего не могло ускользнуть, будто зеленоглазый мальчуган, который и начал эту историю, ни о чем не молчал.
- Тебе всё ещё хочется? - посмотрела она на тёмные вены под почти прозрачной кожей.
- Ещё чуть-чуть и сойду с ума, - пальцы тянулись расчесать старые раны, но тут же осеклись. Он снова надел растянутую водолазу болотного цвета, чтобы их закрыть.
- Почему же ты подумал, что тебе показалось?
Шон отлично помнила, как он грезил этим чувством, как точно Хоки его представлял и ошибиться он не мог.
- Потому что я сам убедил себя в этом. На какое-то время всё было идеально, и я заставил себя думать, что так и должно быть, что я должен любить её. Я врал себе каждый день, - искусно врал, подумала Шон. - И верил.
Об этой его способности знали многие, но похоже, что только Шон не пришлось испытать этого на себе.
- Я не заслужила даже лжи? - сверкнули её глаза.
- Я пока не настолько хорош, чтобы обвести тебя.
- Пока? - удивлённо отразила Шон.
- Что "пока"?
- Ты сказал "пока", - не унималась она.
- Я только начал свой путь великого лжеца, - потянулся Хоки за последним кусочком картошки и воткнул в него вилкой. - Предупреди подружек, - смачно прожевал он, Шон усмехнулась.
- Какой твой натуральный цвет?
Её брови удивлённо вздрогнули.
- Ведь этого я так и не спрашивал, ладно, попробую угадать, - запрокинул он голову и попытался представить. - Веснушек нет, глаза светлые, значит вряд-ли ты рыжая или брюнетка, - будто младшего брата потрепал её по голове Хоки. - Мягкие, значит не подвергались осветлению, - она лишь отвела его руку. -... От русых до блонда, - невозмутимо продолжал он. - Оттенок ближе к зелёному, чем к синему, значит, ты светлее, чем русая. Иначе краска бы превратилась в синюю или ясно-голубую, но я вижу море в лазури, значит, Шон Андерсен, ты блондинка, - уверено закончил Хоки и, видимо, оказался прав. Весь мир - это краски, а уж в них он разбирался.
- Браво, - поправила она потрёпанные волосы, которые теперь едва касались плеч, когда-то они они вились локонами до самого пояса.
- Мне сказали, ты ушла с Ники, - потянулся Хоки во весь рост. - Неужели ты не расскажешь мне ничего интересного?
- Если бы, всё интересное закончилось, как только мы вышли за дверь.
- Вот как? - с трудом, но поверил он. - И почему же? Мне показалось, ты его зацепила.
- Да нет, Ники всю дорогу пытался понять, где же он уже видел того светленького парня в очках, - дальше её голос стал терять чёткость в голове Хоки. -... и заснул, пока я была в душе, - заметила она напряжение. - Что-то не так?
- Он вспомнил?
- Это всё, что ты хотел услышать?
- Да. То есть нет... Не всё, так что?
- Не могу же я знать, что в его голове. Ты побледнел.
В груди застучало ещё громче. В голове Ники жил своей жизнью генератор, который никогда не выключался, логические цепочки сотнями проносились через него и складывались, будто мозаики, в одну гладкую картину без единой дыры.
- Кто он? - обеспокоилась Шон.
Хоки был уверен, что Ники попробует встретиться с ней снова, тогда он спросит и её. Что бы он ни соврал, Шон это поймёт. - Ты ведь всех знал тем вечером.
- Наверное, он когда-то заказывал у меня картину, - снова уставился Хоки на экран, прием снова сработал безупречно - никакой лжи.
"Черт!"
- Ники сказал, - продолжила она, а у Моргана уже проступил на спине холодный пот.
"Сколько можно..."
-... что он неплохой человек, если ты пригласил его. Ты придирчивый, - улыбнулась Шон. - Похоже, что Ники таки догадался, что твоё возвращение связано с той дракой, над которой он работает.
- Почему ты так думаешь?
- Когда ор пьян, то рассказывает обо всём и кому угодно, - глубоко вздохнула она. - Совпадений не бывает! Я и таксист почти с ним согласились.
- Тебе понравится Ники, он добрый парень, только слишком правильный. Надо было познакомить вас раньше.
- Сколько девушек у него было?
- Тебе соврать или это его не спасёт? - перекинул Хоки ногу на ногу и облегченно выдохнул, что их разговор перешёл в другое русло.
- Понятно, - посмотрела она на кончики его пальцев, которые, казалось, были очень далеко.
- Это потому, что работа для него важнее всего, он пропадает сутками и выдержать такое бывает сложно.
- Повезло тебе с работой.
- Да, - усмехнулся он, - меня сложно терпеть просто так, - на секунду вспомнил Хоки рожденную ненавистью картину, что увидел в галерее.
- Ты любила меня? - вдруг спросил он. В момент ее фарфоровая кожа раскраснелась. - На что это похоже? - продолжил он, Шон только сверлила его взглядом. - Я видел много разной любви, я помню глаза Рорри, бедняга, так скучает по Марте. Помню, как люди любили из ненависти, любили от безысходности. Помню, как люди страдали, но не могли отказаться, и как просто ждали ответа. Как получили, но не переставали дышать одним лишь человеком. Я помню этот взгляд, который объединял всех этих людей, он такой мягкий и грустный, такой открытый и тревожный. Всегда один и тот же, - остановился он на ее глазах. - На что это похоже, Шон?
- На проклятье, - ещё немного и он бы утонул в них. - Кажется, я была с тобой потому, что ты меня не любил, ничего не хотел и не требовал. Это похоже... - задумалась она, - на солнце. Его так редко видно и потом, оно само выбирает, когда и кому светить, от этого начинаешь любить редкие моменты только больше. Такое вот проклятье, Хоки. Разве мы можем надеяться, что солнце ответит чем-нибудь на наши чувства? - бирюза всколыхнулась. - И оно не обязано, - было больно, но она улыбнулась.
Такая красивая. Хоки мог представить, что значат эти слова, однажды он уже видел это, как через адские муки наслаждались солнцем глаза, привыкшие к дождю и вечной серости. Тот момент был ему слишком дорог. Так больно, безответно, но отказаться невозможно.
Один объединяющий взгляд, и он точно был в её синих глазах.
"И оно не обязано."