Когда закончится дождь

Картина стала приобретать более чёткие очертания, работа с деталями самая сложная, но до этого пока далеко. Дождь, как и планировал, обрушился во второй половине дня, надвигающаяся ночь усмирила его. Встреча с Рорри немного успокоила Хоки, брат поддержал его и дал хороший совет, жаль, что их встречи такие редкие, на нем слишком много ответственности: собственный бизнес, дети и жена, а Хоки уже не беспомощный ребёнок, пора самому брать жизнь в свои руки.
За окном дико сигналила чья-то машина, перебивая музыку в наушниках, но после того, как на экране телефона всплыли знакомые буквы "С. О.", он сразу кинулся на балкон и было подумал, что так и не проснулся.
- Хоки! - кричал Сид в открытое боковое окно. - Поехали! - пришлось принять вызов, чтобы тот окончательно не всполошил весь дом.
- Да?
- Ты Морган?! - спросил весёлый голос Кэт.
- Да, - повторил он громче.
- Собирайся, Морган! Привет тебе от Авроры! - она уже явно успела попробовать что-то из бара, хотя, Кэт всегда была слишком эмоциональной.
- От Рорри?
- Он заключает с нами контакт, и кто-то к этому причастен, - услышал он наконец более трезвый голос Сая, - Это ведь ты отправил ему ту запись?
- Вы ходили к Рорри на прослушивание? - как тесен мир, подумал Хоки. - Я не знал.
- Мы едем отметить это дело, закрывай свои тюбики и спускайся к нам! - снова взяла трубку Кэт.
- Это не моя заслуга.
- Если не поторопишься, мы вынесем тебя в чехле от гитары! - Сид был убедителен, поэтому, захватив телефон, куртку и ключи, Хоки вышел к знакомому черному фургону. Он так хотел быть причастным к их искусству, что сам не заметил, как сделал большое дело, Рорри - человек слова, но чтобы он его дал, нужно постараться.

Внутри фургона было не так тесно, как если бы в нем находились ещё и инструменты, Мэтт и Кэт сидели впереди, но будь проем немного шире, она бы проскользнула в салон:
- Аврора твой брат?!
- Рорри! - поправил её Сид.
- Точно! - посмеялась она.
- Ты чего так зажался? Всё ведь хорошо закончилось, - заметил Сай, как напротив Хоки упрятал руки по карманам, а взгляд его метался из угла в угол. - Сам Аврора Морган пожал мне эту руку и похвалил мои очки, - указал он тонкими пальцами. - А теперь сам Хоки Морган пишет для нас картину, - его глаза горели как недавно увиденное перед рассветом небо, будто солнце вот-вот взойдёт.
Всё, чего хотел Хоки, чтобы его тоже признали, как и когда-то Аврору, и вот это случилось, это сделал тот, кого он считал недосягаемым - Сай Оушен, голос "Пандоры".

Немного алкоголя сделало свою работу, Хоки перестал чувствовать себя не в своей тарелке.
"Они действительно умеют веселиться", - думал он, ещё бы, призвание "Пандоры" - заводить публику, с этим они справлялись и без инструментов, никогда еще в зале не было так мало сидящих, будто своей радостью" Пандора" хотела поделиться со всеми. Оказывается, что Сай неплохо двигается, вне той вечной тени его было сложно представить, но похоже, что он наконец вырвался оттуда, повязав свой чёрный платок на глаза. Многие расступались, лишь бы не помешать его радости, да и посмотреть на весьма гибкое тело в порыве танца многие хотели. Всё, что для этого нужно уметь - так это слышать музыку, а это Сай умел.
- Черт! Сколько смешных историй ты знаешь? - куча курьёзных шуток у бара от Сида будто стёрли всякие барьеры, Хоки чувствовал себя "своим" среди тех, кем восхищался всё больше.
-... И мне пришлось... - сквозь порывы смеха пытался закончить очередную байку Сид, -... играть в одних трусах, но, к счастью, я барабанщик, и никто ничего не заметил! По крайней мере, я так подумал и на этом успокоился, с Мэттом бы такое дело не прошло... С того дня рождения больше никаких свечек на торте! Еле успел откинуть джинсы, все бы сгорело к чертовой матери, - в голос посмеялся он, будто тот момент произошёл вот-вот.
Заметно подустав, Сай замер, рассматривая крошечную сцену, на которой едва помещалась пара барабанов и микрофон, прожектор над ней горел и звал, но как же больно ему будет стоять на ней. Скорее не сама сцена манила его, сколько изобилие света вокруг, уж оттуда его бы точно увидели, ведь скрипачу так надоело прятаться. Пусть он и не говорил, что хотел бы выступить как и все - чтобы и на него с восхищением смотрели, чтобы все внизу видели, кто держит скрипку в своих руках, чей голос так сильно старается.
- Бедный Сай, - примкнула к барной стойке Кэти, где Сид и Хоки уже еле держались на ногах, почти на ней повиснув. - Как же ему хочется показать людям свое лицо, - печально вздохнула она. - Что толку в большой сцене, если никто не увидит тебя? - попросила она бармена повторить напиток. Хоки и не успел понять, куда подевался Сид, пока не увидел, как он тянет Сая к свету, а тот лишь успевал затянуть на глазах платок. Сквозь густую толпу своими широкими плечами он расчистил путь и прыжком взобрался прямо на крошечную сцену, а затем подтянул и Сая за руку. Скрипач податливо следовал за ним вслепую, таким было его абсолютное доверие. Микрофон Сид снял с крепления и вложил Саю в руку, тот обхватил его холодными пальцами и прислушался, музыка в динамиках стихла, а люди подтянулись ближе, чтобы посмотреть на шоу. После того, как Сид опустился за барабаны, где-то в толпе громко вскрикнула Кэти.
- Это же они! - захлопала она. - Это "Пандора"! - ее звонкий возглас всколыхнул зал заливистым шквалом аплодисментов. В толпе так всегда - был бы зачинщик. Сай открыто улыбнулся, если бы ни эта хитрая мадам, им бы было скучно. Теперь все точно обратили на них свое внимание, Сай точно это знал, еще никогда так много глаз не смотрели на него. Точнее - никогда так много глаз не видели его. За спиной щелкнули палочки, и полилась музыка. Не их музыка, но популярная песня понравилась залу. А как сильно эта песня нравилась Саю, знали немногие. Услышав за спиной музыку, скрипач пропускал ее сквозь всего себя, он чувствовал каждую нотку своим телом и несмотря на чужой язык, он плавно поднес к губам микрофон, и над залом взлетел шелковый голос. Все наблюдали за их игрой, как агрессивно заводил толпу Сид, и как элегантно с ней заигрывал Сай, как своим обаянием завораживал ее. Они казались такими разными, но дуэт вышел отличный, местами Сид позволял ему петь одному, но лишь несколько секунд, а затем снова подхватывал взрывной волной. Сай впервые выступал вне тени с кем-то из "Пандоры". Он растворялся в этой атмосфере, будто был ей опьянен, словно стал от нее зависимым. Все его движения на кошачий манер заставляли гостей танцевать, как же он менялся там, на сцене. Перед сотнями глаз. Всё выглядело так, будто Сай совсем не старался, что песня лилась сама собой, будто его ничуть не заботило, как много людей на него смотрят. Словно он всегда был к этому готов. Легко и непринужденно, строчка за строчной. Сай танцевал и совсем не боялся оступиться и свалиться вниз, мысленно он нарисовал себе безопасное место. Да и Сид бы не позволил ему упасть, не дал бы стоять на самом краю. Абсолютное доверие. Сай доверял ему всего себя, всё их любительское, но такое профессиональное, выступление, барабаны поддержат его на любой ноте, крепкие руки, что играли за спиной, возьмут любую высоту. Через оживленную публику Мэтт пробрался прямо к ним, видимо, подумал, что глаза его обманывают, но нет. Это точно пел Сай старую итальянскую песню под одни лишь барабаны. В тесном клубе его бы и без микрофона было ото всюду отлично слышно, но тот уже устал и немного опьянел, однако, голос меркнуть не хотел. Видя, как сильно тот увлечен, Сид смотрел только на него, на праздник, что разгорелся у него внутри. Разумеется, сыграть один-в-один с зарубежным автором у них не вышло, но исполнение тем и уникально, что в нем есть отражение исполнителя. Сегодня эта песня родилась заново и запомнится для всех, кто ее услышал, именно такой. 
Полуночное выступление пробрало Хоки до мурашек, сегодня он увидел, каким может стать счастливым человек, сыграв одну лишь песню. Прожив ее от начала до конца. Когда всё утихло, Сид поднялся и увел скрипача за руку, а тот, неведомо как, нога-в-ногу, словно тень, последовал за ним с улыбкой на уставшем лице.

- Значит, отвезем Хоки и сразу в студию? Переночуем там, а утром домой, когда всё подпишем. - Сид понимал, что на поездки уйдёт куча времени и сил, которых уже нет.
- Кому-то придётся спать на полу... - неспешно забралась на сиденье Кэт, неужели она тоже устала?
- Может кто-то останется у меня? Дождик не будет против.
- Хорошо, мы обсудим, кто это будет, - но, расположившись в машине, не заснул только Сай, всё-таки ему удобнее бодрствовать ночью, и Мэтт, что был за рулём.
- Единогласно, - лениво протянул он.

- Может чаю? - закинул Хоки свою куртку обратно в шкаф.
- А..?
- Крепче только кофе, - продолжил он.
- Можно мне в душ? - его бледно-голубые глаза раскраснелись, они сегодня натерпелись как никогда. Должно быть, Рорри действительно понравилась та запись, раз уж он не стал их слушать, но там и правда было чем восхититься, запись получилась спонтанная, незаготовленная, однако весьма достойная одобрения. Она вышла искренней, с живыми эмоциями, это и желает видеть публика, Аврора всегда подбирал именно тех, кто сможет зажечь слушателя, не нужно гадать, Рорри оценил и голос тоже.
Еще каких-то пару дней назад Хоки не думал, что всё может перевернуться вот так просто, так быстро вернулась жажда жизни, к тому же жажда в горле тоже не осталась в стороне, за пару больших глотков он осушил полный стакан воды. Этот вечер ему понравился больше, чем всё его существование за последние несколько лет, несправедливо, что в своё серое болото он втянул и Шон, всё это время она могла провести куда интереснее, чем в этом дождливом унынии рядом с ним, Хоки часто думал об этом, она могла уйти намного раньше, быть может Шон хотела помочь? Или ей двигала обычная жалость? Отражение в зеркале смотрело с непониманием.
"Вызываешь ли ты жалость?" - всмотрелся он, но у отражения словно были свои к нему вопросы.
"Почему ты такой серый?"
Дверь в ванной распахнулась и по ногам повеяло холодом, видимо, внутри никак не утихнет запал. Вот кому действительно нравилось своё отражение, Сай высушил волосы и убрал их движением руки назад.
- О ком ты пишешь свои песни? - спросил Хоки.
- Что?
- Ведь нельзя писать в пустоту. Я понял это, когда рисовал Шон.
- Кого?
- Одного хорошего друга. Надеюсь, она всё ещё считает меня другом.
- Вот как. Да, ты прав, стихи это то, что очень сложно писать без опоры, - он взглянул на задумчивое отражение Хоки. - Нет, я не верю, что Сид тебе не сказал, - был уверен Сай, что язык без костей уже всё выпалил о нём. - Он сегодня трепался обо всём, даже про палёные джинсы рассказал два раза.
- Он много о чём говорил. Я знаю лишь... - а стоило ли ему говорить, что Сид проболтался?
- О чем же?
- О подвале.
- Тогда в чем твой вопрос, если Сид тебе всё выложил?
- Но я не понимаю, как это могло тебя вдохновить писать такие красивые слова? - одиночество делало своё дело, но его плоды получались не такими яркими, как хотелось бы. Песни Сая, несомненно, были потрясающими, но одной печали мало, чтобы сотворить подобное.
- Тогда что на это способно, если не такое? Я уверен, что с Шон тебя связывали куда большие узы, чем ты сказал, иначе ты бы не посвятил ей картину, - даже при том, что никто не показывал ему теплых чувств почти всю его жизнь, Сай умел их распознавать. - Когда Сид не вернулся на следующий день, я испугался, что всё испортил, но потом мне сказали, что его забрали в семью. В тот момент я стал самым счастливым в этом чёртовом месте. Нам было чуть больше тринадцати, кажется, хотя я не уверен. Эта новость для меня оказалась самой лучшей, пусть я и остался один в своём подвале. На самом деле, там было не так ужасно, хорошая кровать и ночной светильник, тусклый, как я люблю. А потом один человек пожертвовал в наш приют скрипку, и я уже точно знал, чего хочу. Там можно было играть круглые сутки, никто не слышал, как мне плохо. Пара стихов у меня уже имелась, а дальше всё завертелось само, чем больше я играл, тем больше мне хотелось рассказать, - его притягивал своей привлекательностью мягкий диван, в углу которого дремал кот. Сесть после сегодняшнего дня было лучшим решением. - Когда мы снова встретились в переходе, мне захотелось раствориться в темноте, но я хотел его обнять. Безумно хотел. Кроме Сида друзей у меня не было, я по-прежнему считал нас друзьями всё то время. Он подошел, но руки сразу опустились, мне стало страшно. После того, как он оттолкнул меня изо всех сил в том подвале...
- Оттолкнул?
Тут Сай замолчал. Мгновением после пришло осознание, что главного Хоки до сих пор не знал. Ситуация показалась ему неоднозначной.
- Извини, - сквозь смешок сказал Сай, - Сид... - снова рассмеялся он. - Я горжусь им. Всё таки не сказал!
- Чего не сказал?
- Я сдуру поцеловал его, - без какого-либо смущения произнес Сай, он не стыдился своих чувств и знал, как их выразить. - А вот Сид не ожидал и оттолкнул меня так сильно, что чуть рёбра мне не сломал. После этого я подумал, что он больше не захочет меня видеть. Я был уверен, что ты знаешь, Хоки... - его имя погрязло в хохоте, улыбка Сая вопреки всему была широкой и открытой, этот парень из тени оказался не таким уж мрачным. "Пандора" смогла его реабилитировать.
- Неожиданно... - нужно что-то сказать в ответ на такую душещипательную историю.
- Впервые я рассказал об этом раньше Сида, - едва успокоился он. - Ну что, ещё не боишься заснуть со мной в одной квартире? - с насмешкой спросил скрипач.
Как догадался Хоки, Сая выставили за его чувства посмешищем, ведь сейчас он обыграл свой поступок как очередную шутку, хотя этот момент был ему очень важен.
- Просто, понимаешь, - продолжил он, - Сид был для меня единственным человеком, кто обо мне заботился, большей любви я и не знал. Признаться, даже не помню, что меня заставило это сделать. Я больше никого так не любил в своей жизни, собственно, в ней больше никого и не было.
- А что теперь?
- Ничего, мы просто записали этот случай, как одну из забавных историй Сида.
- И ты больше ничего не чувствуешь? - каждый вопрос казался Хоки сложнее предыдущего, но ему стало только интереснее узнать, есть ли у этого продолжение.
- Я все ещё люблю его больше всех, кого только знаю. Когда в твоей жизни лишь пара человек, готовых ради тебя на всё, то перестаёшь обращать внимание на гендерную грань. Я благодарен ему за каждый день, когда он заходил ко мне, за каждую минуту. Иногда Сид приносил что-нибудь, чтобы меня порадовать. Поэтому мне было так больно от того, что он оттолкнул меня. Я просто его напугал. Потом с каждой песней мне становилось легче, - в этот момент его стихи обрели новый смысл.
-... Хотелось разом оборвать
Все то, что я внутри томлю,
Но сразу же начнет терзать
Весь мир за то, кого люблю.
К чему толпе пустой шаблон?
На нем лишь только тень моя... - тихо напевал Сай, только сейчас Хоки увидел, что он хотел этим сказать.
- ...К чему ненужный эталон
Того, кем не являюсь я...
В его темноте кипели такие сильные чувства, что, осознав их, Хоки снова стало не по себе. Вот чем была рождена эта боль, о которой очень сложно рассказать.
-... В пустой квартире закричу,
Чтоб не пугала боль моя,
Сквозь все презрения хочу
Осталась чтоб любовь твоя... - голос становился всё тише.
-... Пускай обрушится весь гнев,
Пылает к черту эталон...
Остался б лишь, меня согрев,
Холодной ночью тихий сон...
Настоящее предназначение тени, как теперь казалось Хоки, заключалось в том, чтобы осуждающие взгляды не касались скрипача.
- Это очень старый стих, - отметил Сай, глядя на Хоки, который застыл в проходе, - Им я хотел поставить точку, но не смог. В таких случаях я завидую Мэтту, - улыбнулся он с печальным взглядом, - Все его песни как одна большая жирная точка.
Хоки и не думал осуждать его, одинокий ребёнок впервые почувствовал к себе чьё-то внимание и не смог сдержаться.
- Я так боялся, что Сид ушел из-за меня. Из-за моей слабости. А потом он объявился снова. Мы просидели в машине всю ночь, мне было дико страшно спросить, не злится ли он. Черт... - положил он холодную руку на голову. - Был ли я для кого-то когда-нибудь таким же важным? - спросил себя Сай, лежа на спине.
- Был. - сорвалось у Хоки с языка, а в голове кричал паникер: "Что ты несёшь?!" - Когда я услышал твой голос, то не поверил, что такое действительно происходит со мной, будто внутри всё разом перевернулось. Твоя печаль, она была такой... Красивой, - всё же Хоки произнёс это слово. - Это единственное, что смогло заглушить шум дождя в моей голове. Я хотел услышать ещё. Как можно больше. Всего один вечер заставил меня снова почувствовать жизнь.
- Этого ты ожидал от Шон? - вдруг спросил Сай, будто сотни маленьких иголок впились в тело Хоки. Оушен читал людей будто нотную тетрадь.
- Я не знаю. Она ничем не была мне обязана. После того выступления я узнал, что такое одержимость. Мне так хотелось ещё.
- Ты ведь пересмотрел запись? - Хоки был уверен, что тот улыбался. - Я не хотел тебя смутить, Хоки, просто подумал, что тебе нужно немного внимания, нам всем его не хватает. Я могу сыграть тебе в любое время, поверь, мне важен каждый, с кем я смог поделиться своей музыкой. Иногда мне кажется, что именно ты впитал её полностью. Я видел, каково тебе было стоять там.
- Мне безумно понравилось. Спасибо, Сай.