Почти коснулся
Ты смотрела на него молча. Грудь чуть вздымалась от дыхания, голос никак не шёл из горла.
Он подошёл ближе, обнял за плечи.
Ты отстранилась почти сразу же, и повернулась к окну. Губы дрожали. Грудь тяжело поднималась. Ты сжала челюсть, стараясь удержать эмоции. Ты не хотела чтобы Кенан видел твою злость. Ты не могла это контролировать, и дыхание уже не слушалось. А в горле стоял ком.
И вдруг — слёзы. Не резко. Не крикливо. Просто... пошли. Сами. Медленно. По щекам. Грея кожу и оставляя горечь на губах.
Он сразу оказался рядом. Осторожно, бережно стёр слезу с твоей щеки подушечкой пальца.
К: Эй... эй. Посмотри на меня.
Ты подняла глаза. В них — всё, что ты сдерживала за последние дни.
К: Я рядом. Я с тобой. Ты не обязана быть сильной всё время. Не со мной.
Он обнял тебя. Плотно. Надёжно. Его ладонь легла на затылок, другая — на спину. Он просто держал тебя, позволяя разомкнуться.
Ты прижалась к его груди, и через дыхание прошептала:
Т/и: Я не могу... видеть это. Как она рядом. Как ты позволяешь ей. Я понимаю, что это работа. Я понимаю. Но...
Ты сжала его рубашку в кулаке.
Т/и: Мне больно. Я... не умею не чувствовать.
Он выдохнул. Его голос стал ниже. Тише. Почти шёпотом:
К: Я не позволяю ей. Я просто... не знал, что ты отдаляешься настолько. Ты не давала мне понять.
Кенан выдержал паузу.
К: Прости.
Он снова провёл ладонью по твоей щеке.
К: Мне нужна ты. Ни она. Ни кто-то другой. Ты. Ты с тем, как злишься. Как прячешь глаза. Как держишь в себе. Но... я хочу, чтобы ты говорила. Чтобы не оставалась одна с этим.
Ты вскинула на него взгляд. Впервые за весь день — открыто.
Т/и: Я не хочу вываливать на тебя свои нервы.
Он улыбнулся. Очень мягко, немного устало.
К: А я всё это время молился, чтобы ты просто доверилась.
Ты опустила голову ему на грудь. Он крепче обнял.
Тишина теперь была другой. Уже не напряжённой — живой. Спокойной.
Он не отпускал тебя. И ты не отстранялась.
Вы так и стояли, обнявшись в полумраке номера. Его ладонь на твоей спине, дыхание ровное, тёплое. Всё внутри будто немного оттаивало... но слёзы не прекращались. Ты не хотела плакать — правда. Уже надоело. Хотелось остановиться, выдохнуть, быть снова спокойной. Но не получалось. Эмоции, прижатые слишком долго, просто не отпускали.
Кенан почувствовал, что ты всё ещё дрожишь. Остался рядом. Молча, осторожно провёл пальцами по твоей спине. Потом — мягко взял тебя за плечи и отстранился, чтобы посмотреть в лицо. Лоб нахмурен, взгляд напряжённый, но голос — всё такой же тихий.
К: Идём. Siediti.
Он помог тебе подойти к кровати, осторожно усадил. Приглушённый свет из окна ложился тенью на его лицо. Он опустился перед тобой — на корточки, обхватив ладонями твои колени. Смотрел снизу вверх, прямо в глаза.
К: Посмотри на меня.
Ты моргнула, снова утирая слёзы тыльной стороной ладони, но взгляд подняла.
К: Всё, что ты чувствуешь — это не слабость. Это то, что делает тебя живой. Тебя — настоящую.
Он сделал небольшую паузу.
К: Я не хочу, чтобы ты пряталась от меня. Не нужно. Никогда.
Ты покачала головой, но он чуть сжал твои колени, как будто не отпускал тебя в эти слова.
К: Я здесь. Не только когда удобно. Не только когда ты улыбаешься. А когда вот так.
Кенан начал говорить тише.
К: Когда тебе плохо — особенно тогда.
Ты снова всхлипнула. Просто не могла остановиться — даже с этими словами. Губы дрожали, глаза снова наполнились слезами. Ты уткнулась взглядом в пол, но Кенан аккуратно положил ладонь на твою щёку и поднял твой подбородок.
К: Shhh... Basta, Küçük. Тихо. Всё уже хорошо.
Он медленно сел рядом, не отпуская тебя. Одной рукой притянул ближе, второй — обхватил тебя, удерживая бережно, надёжно. Его ладонь легла под коленом, вторая — на спину.
Он не говорил больше. Просто покачивал тебя в лёгком ритме, как будто укачивая тишиной. В груди всё ещё щемило, но теперь — не от боли. От того, что тебе, наконец, разрешили быть уязвимой. И ты позволила.
Ты прижалась крепче. Он погладил тебя по волосам. И, кажется, только тогда дыхание стало спокойнее.
Ты не знала, сколько прошло времени. Минут десять? Пятнадцать? Всё растекалось в ощущении, как он держит тебя, как тихо гладит по волосам, как грудь его спокойно поднимается и опускается под твоим лбом. Это был редкий, почти невозможный покой.
Ты немного выдохнула. Тихо. Почти неслышно.
Т/и: Прости...
Кенан не сразу ответил. Только мягко провёл ладонью вдоль твоей спины, потом прижался щекой к твоим волосам.
К: За что?
Ты покачала головой. Губы дрожали снова — но уже не от обиды, а от какой-то внутренней растерянности.
Т/и: Я не хотела... Я просто... Мне было сложно смотреть. На неё. На то, как она рядом. А я будто лишняя. Хоть ты и был со мной.
Он чуть отстранился, чтобы посмотреть на тебя. Его брови были слегка сведены — не от злости, нет, а от того самого чувства, когда ты переживаешь за того, кто тебе не безразличен.
К: Ты не лишняя. Никогда.
Ты не ответила. Просто смотрела в его глаза. Они не отворачивались, не отводились — он оставался с тобой в этом моменте полностью.
К: Она не важна. Ты — важна. Ты для меня — не рядом. Ты внутри. Понимаешь?
И ты снова заплакала. Не бурно. Не отчаянно. Просто так, как плачут от правды, в которую боишься поверить — но так хочется.
Он обнял крепче. Притянул, словно хотел закрыть собой весь твой мир.
Вы снова замолчали. Но это уже была другая тишина. Без острия.
Минуты спустя ты немного отстранилась, чтобы посмотреть на него. Глаза ещё блестели от слёз, но голос стал чуть крепче:
Т/и: Мне просто нужно было знать... что ты это видишь. Что я рядом. Что ты хочешь, чтобы я рядом была.
Он провёл пальцами по твоей щеке, вытер последние слезинки. Улыбнулся — едва заметно, почти неуверенно.
К: Я вижу. Каждый день. Каждую минуту. Даже когда ты уходишь — я всё равно вижу.
Вы остались на кровати, прижавшись друг к другу. Свет в комнате был приглушённый, воздух — тёплый, уже почти ночной. Ты свернулась рядом с ним, уткнувшись носом в его грудь. Его руки оставались на месте — тёплые, обнимающие, защищающие.
Ты даже не заметила, в какой момент уснула. Всё, что оставалось — это ощущение, что сегодня ты была увидена. И что кто-то всё ещё держал тебя в этом мире.